Свет невечерний. Право на сомнение

Проповеди архимандрита Саввы (Мажуко), насельника Свято-Никольского монастыря города Гомеля.

Здравствуйте, друзья мои! Неделя Святой Пасхи или, как ее еще называют в церковной традиции, Светлая седмица завершается воскресеньем, которое называется Антипасхой, или же Неделей святого апостола Фомы. Воскресенье святого апостола Фомы по-другому еще называется Фоминой Пасхой. Это очень интересное время, когда для церковного осмысления, для духовного упражнения дается сюжет, связанный с апостолом Фомой, который в простонародье получил имя «неверующего Фомы», и для нас это большой вопрос и вызов.

Как люди, воспитанные в православном благочестии, мы понимаем, что существует определенная иерархия святых: на самом верху ее находится Богородица, святые апостолы, потом святители, преподобные и так далее. Даже когда совмещаются службы разным святым, предпочтение отдается тому святому, который принадлежит к более высокой иерархии. Так вот, апостол Фома не просто принадлежал к иерархии апостолов, но к самой сердцевине этой иерархии – двенадцати апостолам. Мы знаем, что вокруг Христа был внутренний круг учеников – двенадцать апостолов, и даже в нем были избранные, такие как апостолы Петр, Иоанн, Иаков – самые ближайшие ученики. Но самый ближайший круг верных учеников – двенадцать учеников. Внешний апостольский круг – это семьдесят апостолов, учеников, их имена тоже известны церковной традиции, и день памяти каждого из них мы отмечаем в церковном календаре.

Но вдумайтесь в этот парадокс – неверующий апостол! Через неделю после Пасхи мы вглядываемся в фигуру неверующего апостола. В чем здесь суть, соль? Дело не в том, что мы обличаем его безбожие, но мы прославляем его неверие – вот как раскрывается этот парадокс. Как можно вообще верующим людям – а ведь Церковь состоит из верующих людей – прославлять неверие не просто некоего человека, праздного зеваки, а неверие апостола, который является по определению учителем веры? Ведь от апостолов ведет свою генеалогию епископская преемственность. То есть апостолы – это первоепископы, а епископ есть учитель веры.

И апостол, учитель и проповедник веры, прославляется как образец неверия. Это же просто вызов, это же просто скандал, если хотите, потому что церковные песнопения этой недели каждый день повторяют один и тот же текст, в котором звучит фраза: «О доброе неверие Фомино!» Вы можете проверить, открыв Цветную Триодь и посмотрев, что каждый день почему-то повторяется настойчивая стихира со скандальными словами: «О доброе неверие Фомино!» Они произносятся не с укором, а с восхищением, потому что есть такая неделя, когда мы, верующие люди, прославляем неверие, и это очень необычно, это звучит как вызов.

В чем суть неверия Фомина? Мы с вами вспоминаем историю, когда апостолам является Господь после воскресения. Очень много свидетельств, и мы как будто бы слышим эту евангельскую суету, когда перечитываем страницы Священного Писания. Как будто в утреннем свете Господь является мироносицам и Своим первым апостолам, именно в этом странном освещении – веселом, радостном, обнадеживающем. Мы как будто постоянно слышим топот ног, постоянно кто-то куда-то проносится: мироносицы бегут к гробу, потом убегают от гроба, непременно носятся апостолы, топочут по этим тропинкам к пещере погребенного. Один ученик бежит быстрее другого, и это какой-то спринт, состязание в беге. Апостолы Лука и Клеопа идут в Эммаус, к ним присоединяется какой-то путник, и как только Он им открылся, они тут же стремглав бегут в Иерусалим. Это какая-то беготня, которая воспроизводится, между прочим, в пасхальном богослужении беготней священников с кадилами и с криками «Христос воскресе!». Евангельский топот, топот евангельских ног, топот благовестников.

Это очень красивое время. Но одно из противоречивых и вызывающих наше любопытство событий – это явление Христа ученикам в тот самый момент, когда одного среди них не оказалось. Это ведь не случайность, ведь Христос мог бы подождать, постоял бы за дверью, пока зайдет Фома, чтобы уже было двенадцать человек, чтобы все Его видели и всем можно было бы засвидетельствовать. Нет, Он почему-то явился тогда, когда Фома был в отлучке. Вот нужно было человеку за чем-то уйти, он вспомнил, что, может быть, где-то что-то забыл (мы не знаем всех подробностей). Но Фомы не было! И когда Христос исчез, возвращается Фома. Это какой-то человек, который никак не мог попасть в мировую гармонию, все у него получалось невпопад. И одиннадцать учеников, народ достаточно надежный, ему говорят: «Вот являлся Христос, показывал раны, беседовали. Это Он! Можем засвидетельствовать». Фома отвечает: «Нет. Если не увижу на руках Его следы от гвоздей и рану от копья, я не поверю».

Проходит неделя, и Христос вновь является ученикам. Фома уже был на месте, и Господь предложил ему потрогать Его раны, чтобы тот убедился. Это неверие, это сомнение прославляется Церковью. Это очень интересно, потому что неверие Фомы было обратной стороной его верности. Что он хотел сказать своим неверием? Что он верен только Христу! Кто бы ни явился им, кто бы ни пришел к апостолам – может быть, очень сильный чудотворец, эффектный человек, может быть, даже добродетельный, – но Фома верен только Христу. Даже если Христос не воскрес, он верен Ему. Это потрясающее неверие, это удивительная верность Тому, Кто, может быть, проигрывает неизвестному чудотворцу в эффектности появления, ведь Фома остался верен Христу, Которого он знал, и никакими чудесами его нельзя было сбить, привлечь на свою сторону.

Друзья мои, это говорит о том, что нам следует говорить не только о вере, но и о верности тому пути, который мы избрали, и проверять свою веру, проверять свою верность. Дело в том, что в обыденном сознании людей за верующими укрепилась репутация людей легковерных. Мы говорим «верующий человек» и тут же привносим в эту фразу элемент легковерности, как будто покажи человеку какое-то чудо – и он в него тут же поверит. Вера основана на верности. Вера – это не просто впечатлительность, взволнованность от какого-то чуда. Сказали, что где-то какой-то старец сказал, что нужно читать некую молитву, или отвалился сук и на срезе появилась икона Богоматери – и все идут, исцеляются. Вот слышали, что какой-то иностранец приезжал, приложился, и у него на голове выросли волосы, понимаете ли. Ах, давайте! Сказали – будем это делать! А мы должны усомниться. Неверие Фомино дает нам право на сомнение. Если Церковь хвалит неверие Фомино, значит, и наш здоровый, нормальный скепсис, нашу привычку все проверять логикой и здравым смыслом Господь тоже похвалит. То есть это говорит о том, что, становясь христианином, человек ни в коем случае не обязан отрекаться от разума, но разум свой освящает и имеет право на благословенное, оправданное и благородное сомнение.

Записала Анна Солодникова