Свет невечерний. Культура умирания

Проповеди архимандрита Саввы (Мажуко), насельника Свято-Никольского монастыря города Гомеля.

Как известно, христиан хлебом не корми, дай поговорить о смерти. Вот недавно одна моя приятельница, у которой разболелось сердце, пришла и говорит: «Было так плохо, что начала представлять себя лежащей во гробе». Стала представлять, как она будет лежать, как ее будут наряжать, запихивать туда, складывать руки... И вдруг поймала себя на мысли, что совершенно нечего надеть в гроб. И что сейчас вообще носят? Что надевают на погребение, на похороны, в смысле на свои похороны? Это так ее взбодрило, что она совсем забыла про сердечную боль, поздоровела, начала суетиться, бегать по магазинам. А как известно, ничто так не лечит женщину, как вовремя предпринятый шопинг.

На самом деле для религиозных людей разговоры о смерти не есть табуированная тема или что-то шокирующее. Этим мы очень счастливо отличаемся от светских людей. Поскольку светское, секулярное общество все дальше и дальше, совершенно сознательно, кочует от темы смерти и культуры умирания. Это большая проблема, с которой все мы сталкиваемся и о которой не хотим говорить. Но факт остается фактом: мы все умираем. Это совершенно нормально.

Причем умираем мы долго и постоянно. Для того чтобы на свет появился юноша, должен умереть мальчик. Для того чтобы родился мужчина, нужно позволить умереть юноше. И так в каждый период нашей жизни, ключевой и критический, мы позволяем чему-либо в себе умирать. Умирают не только какие-то субъекты, вбирающие в себя всю нашу биографию, но умирают наши взгляды, наши эстетические пристрастия, наши политические увлечения. В конце концов, наши близкие отношения тоже увядают и подвержены умиранию – это нормально. Если человек научился к этому правильно относиться, научился правильно принимать смерть и расставания, значит, ему будет проще жить и принимать те радости, которые дает ему Господь.

Но дело в том, что секулярное общество, которое боится смерти и запрещает о ней говорить, не позволяет развиваться культуре умирания. А всякая культура есть некая форма, которая, по большому счету, защищает человека от ударов судьбы, помогает смягчить эти удары. Культура умирания есть способ принятия своей финальности, смертности.

Я хорошо помню, как пожилые люди учили нас, детей, правильно принимать покойника. Я тогда совсем не понимал, зачем нужно было приводить нас, малышей, на похороны, например, умершей девочки, умершей бабушки. Нас заставляли смотреть на усопших, а одна из бабушек требовала, чтобы все дети подержали покойника за ноги. Я не понимал, зачем это было нужно. Скорее всего, пожилые люди и сами не понимали этого, но тем самым они совершенно бессловесно заражали детей правильным отношением к смерти: «Не надо бояться смерти. Посмотри: я спокойно это принимаю? Я суечусь? Я готов к этому?»

Кроме того, у каждой бабушки где-то в шкафу хранился «смертный узелок», который периодически переглаживался, перестирывался или поновлялся. Всякий знал, что где лежит, что надо достать, кому написать письмо, кого позвать. Об этом говорили совершенно спокойно. Это культура смерти.

Но наряду с ней существовала еще культура умирания. Это важнейший момент, который наиболее уязвим именно сейчас, в связи с доминированием секулярной культуры. Стоит только человеку заболеть, например обнаружить у себя онкологию, как тут же вокруг него поднимается страшная суета. Накладывается табу даже на название этой болезни. В некоторых городах даже существует негласный запрет сообщать больному полный диагноз.

То есть человек не знает о себе самое главное – не знает, что ему осталось жить, например, месяц. Но его продолжают пичкать лекарствами, прописывают совершенно ненужные операции, химиотерапию, нечто еще, постоянно ободряют, говорят: все обойдется, попробуйте еще вот такие альтернативные средства лечения. Ему не дают спокойно умереть. У него отнимают самое главное – те, может быть, последние дни, когда он может спокойно подготовиться к смерти.

Это и есть культура умирания – подготовка к смерти, когда знаешь, что тебе осталось совсем немного. Ты ведь был к этому готов. Разве ты не знал, что люди умирают? Одна женщина, когда я сказал ей: «Вы ведь тоже умрете...» – ответила: «Конечно, я умру, чем я хуже своей мамы?» Нормальные люди спокойно переносят факт своей смертности. Поэтому они знают, что нужно с умом, грамотно и благочестиво встретить свой финал, – стараются исповедоваться, причаститься. Конечно, не только в конце жизни, но и постоянно надо пребывать в этом духовном упражнении. Уладить свои дела и спокойно наслаждаться теми днями, которые у них остаются, пребывая в молитве, благодарении.

Разве можно об этом рассказать в двух словах? Вот старые люди и приучали молодежь к этой культуре умирания и смерти собственным примером. Молодежь смотрела, как принимали смерть старики (бабушки, дедушки), как они с достоинством умирали – и просто подражала им. И здесь очень важно помнить фразу, которая сейчас подвергается большому сомнению: умереть с достоинством.

Можно ли вообще умереть с достоинством, ведь смерть унизительна? Умирать – это в принципе некрасиво. Оказывается, можно умирать с достоинством. Один французский философ заметил, что древние греки боялись позорной смерти, а современные люди боятся просто смерти. Для наших предков самое страшное было – умереть позорно, то есть цепляясь за жизнь, унижаясь, предаваясь жадности, обжорству, зависти или каким-то другим страстям в последние минуты или дни своей жизни. Это была недостойная смерть.

Но встретить смерть мужественно – это знать, что ты увидишь лицо Бога, посмотришь Ему в глаза, увидишь своих близких, которые уже там, вместе с Ним. Мужественно, красиво, спокойно принять смерть – это и есть достоинство, это и есть та культура умирания, которой следует учиться. Если мы не подхватили эту науку в детстве, значит, у каждого из нас еще есть время сейчас, будучи зрелыми людьми, научиться этому важнейшему искусству – искусству умирания.

Записала Ксения Сосновская