Свет невечерний. Комплекс полноценности

Проповеди архимандрита Саввы (Мажуко), насельника Свято-Никольского монастыря города Гомеля.

Здравствуйте, друзья мои! Православным быть хорошо. Наверное, это великое счастье. Пожалуй, каждый верующий человек временами задает себе вопрос: «Как же Господь меня все-таки полюбил, что привел в Церковь! Почему меня? Почему этот дар, это чудо доверил не моим друзьям или одноклассникам, или соседям, а мне? Это так хорошо, это так замечательно – читать Священное Писание, ходить в церковь, молиться, петь, и самое главное – причащаться». А как же они – те люди, которые остались за бортом нашего корабля спасения? Как же им быть? Мы ведь должны как-то о них заботиться, воцерковлять их, приводить ко Христу. И здесь есть очень интересный опыт, интересное переживание, которое я иногда наблюдаю, в том числе вспоминая и свои юные церковные годы.

Однажды Зиновия Гердта спросили о том, что его особенно пугает в других людях. Он ответил очень интересной глубокомысленной фразой: «Меня пугают люди с комплексом полноценности». Подумайте, какая интересная фраза! О чем она? Когда я ее услышал, я подумал, что это в том числе и о нас, христианах, которые научились обходиться без людей, находящихся совне, научились обходиться без внешнего мира, поддались своего рода искушению христианским или религиозным аутизмом.

Что это такое, о чем я говорю? О том, что у любой религиозной группы существует соблазн полностью закрыться от внешнего мира, и все свои потребности, все свои желания, интересы удовлетворить только сферой своей религиозной жизни, религиозной общины. Но ведь религиозные желания и потребности – это не все человеческие потребности. У любого человека есть эстетические, физические, этические запросы. Он должен как-то жить, чем-то интересоваться, развиваться. Мужчин интересует политика, женщин – мода, детей – спорт, современное искусство.

Для того чтобы подкармливать свой комплекс полноценности и религиозного аутизма, мы не просто закрываемся в Церкви, но еще и создаем мнимые культурные феномены, такие как православное кино, православная литература, православная наука, православная документалистика, православные каналы и даже своеобразная православная мода, потому что в определенных общинах существует дресс-код, по которому легко узнать человека (как мужчину, так и женщину), посещающего церковь. Свои сообщества – это совершенно законная вещь.

Что нас здесь может отпугнуть, в чем проблема? Почему я на этом заостряю внимание? Разве это не правильно, разве сам я не священник, сам не живу в монастыре? Проблема здесь в том, друзья мои, что мы не просто обедняем свою внутреннюю жизнь, но и становимся неспособными увидеть совершенно универсальные вещи. Чем опасен комплекс полноценности? Тем, что это питательная среда для чувства собственной исключительности.

Как только в тебе поселился комплекс полноценности, ты начинаешь верить, что ты не просто православный человек, которого Господь позвал к покаянию и которому даровал дар веры, а что ты принадлежишь к какому-то исключительному народу. Народу, который выше других, которому больше дано; у тебя есть ответы на все вопросы. Священники будут лучшими политиками; православный человек – непременно хороший бизнесмен, православный актер – непременно лучший актер, православный режиссер – непременно самый лучший режиссер. А то, что у них все это не получается, – конечно же, происки масонов, а у нас самая истинная вера.

Комплекс полноценности приводит к постоянному поиску врагов, интересу к другим конфессиям или другим движениям, и не только религиозным (например, к другим мировоззрениям), но этот интерес очень специфический, он весь сосредотачивается на поиске ошибок. Меня всегда удивляло, почему некоторым людям так важно доказать безблагодатность таинств католиков или то, что все монахи, которые спасались на протяжении тысячи лет в Католической Церкви, находились в прелести. Я даже неоднократно видел людей, которые радовались, когда узнавали, что, оказывается, человек, которого католики считают святым, на самом деле был очень алчным, его видели пьяным, или он служил небескорыстно, а благотворительная организация – это не более чем пропаганда, за которой скрывается жадность, алчность и желание погубить Святую Русь.

Откуда такое желание и стремление доказать, что все остальные ниже нас? Это производное того самого комплекса полноценности, веры в собственную исключительность, это своего рода религиозное самоотравление, которого нужно избегать, о котором нужно постоянно хотя бы помнить. И для этого следует очень осторожно относиться к себе и понимать, что жизнь не исчерпывается нашими православными книжечками, фильмами и так далее. Есть жизнь и на других планетах, если хотите знать.

В практической части этой проблемы возникает множество странных вещей, иногда даже просто опасных. Например, одна женщина мне как-то рассказала, что она педагог, в ее группе два мальчика. Один из них причащается, исповедуется, потому что у него верующие родители, его семья читает молитвы каждый день, утром и вечером. Второй мальчик тоже очень популярный у них, но он из светской семьи, не ходит в церковь, не причащается, не исповедуется, не молится и ничего не знает о Евангелии (он его никогда не читал), не знает о святых местах, никогда не был в паломнических поездках, у него нет духовника. Этот рассказ педагог завершает фразой: «Как Вы думаете, батюшка, кто из этих двух мальчиков честнее и добрее?» Она хотела услышать вполне конкретный ответ, хотя вопрос на самом деле риторический. Это риторический вопрос в нашей культурной среде религиозного аутизма.

Я не знаю ответ на этот вопрос, потому что то, что вы ходите в церковь, причащаетесь, исповедуетесь, еще не делает вас честным, еще не гарантирует, что вы соблюдаете высокую культуру отношений. То, что ребенок ходит в церковь, еще не говорит о том, что он станет хорошим мужем или хорошим дипломатом, сантехником, водителем, что он будет любить жену, детей. Это еще не говорит о том, что он хороший друг, что у него развит вкус или он умнее, или из него выйдет лучший президент, чем из второго мальчика. Это ни о чем не говорит. Это говорит только о том, что он религиозен, что у него есть огромное счастье быть в христианской Церкви и это огромное преимущество, но это еще не возводит его в ранг святых, не канонизирует его при жизни, и уж тем более не делает его примером и образцом.

Друзья мои, проблема религиозного аутизма и комплекса полноценности, который встречается не только в Православной Церкви, а присущ даже и нерелигиозным группам, – это совершенно естественная культурная универсалия, болезнь, поражающая все виды сообществ (закрытых или не очень закрытых), это вполне духовный вызов для нас. Поэтому мы должны учиться этому сопротивляться, как и любой другой страсти или болезни, должны справляться с этим соблазном и, по крайней мере, очень здраво и трезво относиться к реальности этого искушения.

Записала Анна Солодникова