Свет невечерний. Обязан ли христианин быть монархистом

Проповеди архимандрита Саввы (Мажуко), насельника Свято-Никольского монастыря города Гомеля.

Дорогие мои братья и сестры во Христе, есть один вопрос, который нам надо обсудить, хотя и очень не хочется. Я страшно не люблю разговаривать о политике. Но уж так устроена жизнь, что ни один человек в нашем мире не может быть вне политики. Мы все равно так или иначе попадаем в обсуждения разного рода общественных процессов, потому что сами находимся в обществе и никуда не можем от него спрятаться. Конечно, монахи в свое время попытались создать движение бегства от мира, но само это движение уже было некоторым политическим шагом. Отрицание политики тоже своего рода политический жест.

Поэтому есть моменты, которые нам следует обсуждать и о которых следует говорить. Потому что в последнее время все чаще раздаются совершенно неожиданные для меня реплики, в которых с последней категоричностью утверждается, что православный человек может быть только монархистом. И я вспоминаю одного византийского патриарха XIV века, который, наставляя русского епископа, говорил, что невозможно быть православным и не иметь императора. Для меня это просто дикость! Почему? Я должен объясниться, но, как только я начинаю объясняться, моя речь становится своего рода политическим манифестом.

Сначала нужно сказать, почему об этом следует говорить. Об этом следует говорить потому, что в нашем обществе периодически вспыхивают споры по поводу возрождения монархии, и в эти дискуссии как аргумент непременно вплетается православное вероучение и мнения святых отцов разных веков о том, что Царствие Небесное знает только монархию, а демократия в аду, и много других, всем нам хорошо известных реплик. Но меня возмущает, что православное богословие здесь используется не по назначению, совершенно не к месту. В последнее время я наблюдаю, что группы православных монархистов организуют сообщества, что, кстати, очень хорошо! Очень хорошо, что люди нашли вкус к объединению, к некоторому совместному усилию. Меня радует, что люди вернули себе способность объединяться и даже превращаться в политическую силу. Это очень хорошо!

Но, с другой стороны, есть православные, которые не разделяют монархических взглядов, они говорят, что православные монархисты никакого отношения к Церкви не имеют. На что я должен возразить: как же не имеют, если они ходят с нами в наши храмы и среди них есть даже священники, которые служат вместе с нами литургию. Как же это не наши люди? Это наши люди – люди православных убеждений. И меня очень радует, что у них появилось желание во весь голос заявить о своих политических взглядах. Это очень хорошо. Меня только настораживает, что они дают богословское обоснование своим взглядам, что, как мне кажется, крайне опрометчиво, неверно и даже опасно.

Должны ли мы прятаться от этой проблемы? Должны ли говорить о том, что Церковь вне политики, или, наоборот, нам следует во весь голос заявить, что православный обязан быть монархистом? Нет, не обязан православный быть монархистом! Потому что Христос об этом ничего не говорил. Христос вообще был вне этого политического контекста. Он говорил совсем о другом. Христианство тем и замечательно, что вокруг Чаши Евхаристии могут собираться люди разных взглядов: политических пристрастий, взглядов на искусство, культуру, даже на благочестие. Могут быть очень разные типы благочестия. И быть монархистом христианину не обязательно, хотя монархическое устройство мне, например, очень симпатично. Но общество развивается, идет вперед, с ним происходят какие-то изменения, в том числе и к лучшему.

Дело в том, что в нашей православной традиции есть огромное наследие единения Церкви с государством, этот период называют «Константиновым веком». Начало его отсчитывают от Миланского эдикта, когда в IV веке император Константин провозгласил веротерпимость, Церковь стала легальной, а потом были предприняты попытки ее постепенного огосударствления. Церковь настолько срослась с государственной системой, что появилась необходимость даже в богословском обосновании этого монархического устройства. Однако «Константинов век» имел свое начало, но и имел свой конец, который историки датируют 1917 годом, когда последний царь – император Николай II, прославленный сейчас нашей Церковью, отрекся от престола.

«Константинов век» закончился, а привычка осталась. Ведь эпоха Вселенских Соборов – это время, когда Собор, высший орган церковного управления, церковной рефлексии, собирался по повелению императора, организовывался и подкреплялся императорскими указами. Причем сам император, включая императора Константина, делал все это, еще не будучи сам христианином. Все это вовсе не делает Церковь непременно монархической организацией.

На самом деле это единение с государством очень отрицательно отразилось на церковной действительности, но это моя точка зрения. Конечно, об этом еще очень долго будут спорить, и относиться к этому можно по-разному, но мне кажется, что Церковь, которая срастается с государством, непременно теряет свою свободу. И мне кажется, что мы живем в благословенное время, когда Церковь обрела свою свободу, и ей не нужно искать себе хозяина в лице монарха, президента или кого бы то ни было еще. Потому что Церковь совсем не об этом. В Церкви люди собираются не вокруг идеи монархии, а вокруг Христа. И христианская община должна предпринять огромное духовное усилие, чтобы в ней снимались все противоречия между монархистами, демократами и либералами, физиками и лириками, мужчинами и женщинами, детьми и старцами, людьми с высшим образованием и простецами, людьми, занимающими высокие государственные должности, и простыми учителями или врачами. Здесь снимаются различия между расами, национальностями и языками, потому что во Христе мы все едины.

Но открыть это единство можно только усилием любви, когда мы не абсолютизируем какой-то тип государственного устройства, философии, этики или мировоззрения, а учимся видеть в другом человеке, который вместе с нами подходит к Чаше, ученика Христова и принимать его таким, какой он есть. И эта задача стоит не только перед христианами, которые исповедуют, например, ценности демократии и должны с терпимостью и пониманием принимать правду тех, кто исповедует монархические идеи. Эта духовная задача лежит и на тех христианах, которые являются монархистами, активистами своего движения. Они тоже должны предпринимать усилия, чтобы понять правду демократов или либералов, научиться слушать их, общаться с ними, спорить, может быть, отстаивать свою точку зрения, но делать это с любовью.

Потому что Церковь не о политике. Она о любви, которая преображает этот мир, она учит людей быть терпимыми, учит их любить друг друга. Вот о чем Церковь. Вот о чем говорил Христос. Не нужно создавать себе новых идолов – идолов демократии, рынка или монархии. Это все лишь наши политические взгляды, которые меняются и касаются лишь нашей жизни здесь. Когда мы идем в церковь, когда стоим перед Чашей Христовой, все это так мелко, незначительно, все это теряет свой вес, значительность и обретает подлинное свое звучание. Потому что христианин живет Христом, выше Христа ничего не ставит и никаких других господ не признает, не ищет и не защищает.

Записала Таисия Зыкова