Свет невечерний. Растопить сердце

Проповеди архимандрита Саввы (Мажуко), насельника Свято-Никольского монастыря города Гомеля.

Здравствуйте, друзья мои! Мы с вами знаем, что наши святые подвижники, оставившие нам неоценимые сокровища своих наставлений, собранных в целые богословские и аскетические энциклопедии, подобные «Добротолюбию», – это люди, которые практиковали духовные упражнения, то есть оставили после себя огромный опыт того, как воспитать навык к добру, добродетели. Преподобный Иоанн Лествичник так и говорил, что монах – это человек, который «навыком обыкнул», то есть привык, к добродетели, воспитал в себе навык к добру – привычку определенного рода.

И вот среди духовных упражнений, которые мы встречаем у святых подвижников, были и весьма чрезвычайные упражнения, как мы бы сказали, экстраординарные. Тот же Иоанн Лествичник говорит, что некоторые иноки, чтобы разбудить свое сердце к молитве, сочувствию, некоторой ответности на чужую скорбь, ходили молиться на кладбища, молились среди гробов.

Был также интересный случай, описанный в древнем Патерике, который раскрывает другой вид чрезвычайного духовного упражнения, подходящего не всем: некий инок, чтобы разбудить свое сердце, высечь из него хоть какие-то чувства, избавить себя от окамененного нечувствия, ходил смотреть на публичную смертную казнь. Конечно, мы не можем подражать таким чрезвычайным подвигам, да и негде сейчас, слава Богу! Но в Средние века это было обычным делом. И вот этот инок ходил в город и смотрел, как карают преступников (а это было кровавое зрелище), но ничто его совершенно не трогало. Однажды городские власти изловили известного злодея, который терроризировал на протяжении нескольких лет целую область. Преступления его были уж очень очевидны, поэтому после короткого суда преступника повлекли на казнь на городскую площадь.

Этот человек, сидя в клетке и испытывая терзания совести и неслыханное унижение, вдруг заметил, что среди толпы за его клеткой крадется некий инок, монах (он определил это по монашеской одежде). Это его очень удивило и заинтересовало: «Что это все значит?» – и он выкрикнул: «Отче! Что ты здесь делаешь? Почему ты оставил свою келью? Что же тебе не сидится у себя в монастыре, зачем ты среди этих людей, этой толпы ищешь жуткого зрелища?» Инок ответил ему: «Видишь ли, я страдаю окамененным нечувствием, ничто не трогает моего сердца! Я подумал, что, может быть, созерцание смерти что-то исправит в моем сердце!» И этот преступник сказал ему: «Иди, отче, в свою келью, молись Богу и помни, что с тех пор, как умер наш Искупитель, смерти больше нет! Нет больше смерти!»

Вот такие удивительные слова сказал осужденный преступник! И мы с вами удивляемся, как глубоко христианство проникло в сознание даже таких людей, которые не отличались добродетелью, как глубоко оно пустило корни даже в сердцах преступных людей! И, как говорит нам монашеское предание, инок отошел с этого зрелища, получив великую пользу.

Монахи искали какой-нибудь повод, для того чтобы разбудить сердце, исправить окамененное нечувствие. Вот и для обычных христиан святые отцы тоже определили искать какие-нибудь способы для научения своего сердца сочувствию, чтобы оно было отзывчивым. Живя в своей обычной суете, мы действительно одебелеваем, как говорят священные тексты древности, то есть наше сердце покрывается жиром, становится нечувственным, окаменелым. Как эту дебелость разбить? Как из камня высечь воду?

В отеческих текстах мы встречаем совет созерцать Крест Христов. Необычный совет, очень странный, потому что на Кресте мы видим распятого Бога: Бога, сорвавшего с Себя все покровы, Бога Обездвиженного, Бога, Который дал Себя прибить к дереву, лишил Себя силы и славы и добровольно взошел на крест, избрал это унижение.

Во время Великого поста христиане стараются посещать особые богослужения, которые называются Пассиями, чтобы видеть Крест и предстоять ему. И вот одна из пронзительных молитв, которые читаются Великом постом, как раз говорит об этом: «Призри убо и на мя, Господи, и порази жестокое сердце мое, да слезами моими омыю грехи моя». Наши поступки, наша биография, наше прошлое требуют искупления, слез, требует покаянного усилия, но его также не хватает в окаменелом сердце, как не хватает в нем сочувствия к трагедиям, к боли других людей.

Мы ищем этого сочувствия, ищем этой ответности – и никак не можем обойтись здесь без духовного упражнения, без определенного духовного навыка. Наши подвижники, которые искали, пусть это даже прозвучит несколько необычно, механизмы, технику по размягчению сердца, пробовали чрезвычайные методы, такие как молитва среди гробов, посещение мест казни. У нас, слава Богу, уже найдены другие способы: это и созерцание Креста, и прежде всего то, что советовали делать святые отцы и что доступно практически каждому, – дела милосердия. Есть множество примеров, когда человек, страдающий этим окаменелым чувством, человек с заросшим, одебелевшим, окаменевшим сердцем, начинал помогать другим людям и вдруг испытывал прилив жизни, снова обретая чувство и вкус к жизни.

В романе Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание» есть эпизод, когда Родион Раскольников, убийца, вор и циник, вдруг переживает момент возрождения к жизни. Это, казалось бы, совершенно банальная история: он, человек, чьи руки запачканы в крови, вдруг помогает бедному семейству Мармеладовых похоронить несчастного отца, помогает вдове, и его, этого уже окаменевшего человека, обнимает маленькая девочка, с руками как спички. Обнимает, целует и говорит: «Я за тебя буду всю жизнь молиться, потому что я тебя люблю!» И в душе Раскольникова вдруг происходит какой-то переворот, и он говорит: «Вот она, новая жизнь! Оказывается, есть жизнь, есть чувства, не умер еще во мне человек!»

И вот для того чтобы растопить сердце, друзья мои, многого не надо. Не нужно искать гробов или места казни, достаточно протянуть руку нуждающемуся человеку, утереть чью-то слезу, помочь ему своим временем, силами и средствами.

Записала Мария Матуленко