Свет невечерний. Служение сердцем

Проповеди архимандрита Саввы (Мажуко), насельника Свято-Никольского монастыря города Гомеля.

Здравствуйте, друзья мои!

Люди верующие и люди религиозные – я различаю этих два вида людей, потому что иногда верующие люди бывают не очень религиозными, а религиозные люди не отличаются погруженностью в стихию веры и любви к Богу. Это разговор, который может увести нас очень далеко, но скажу, что для внешних людей, наблюдающих нас со стороны, мы с вами, и верующие и религиозные люди, находимся в «группе риска». С чем это связано? Как только человек попадает в объятия Церкви и начинает слушать священников (как вы сейчас, например), он рискует встать на очень опасную стезю. Помните, как герои Ильфа и Петрова говорили про своего соратника: «ксендзы охмурили Козлевича», то есть священники, попы, ксендзы – они такие… могут охмурить.

А почему внешних людей пугает это влияние священников, духовенства на простых людей? Потому что поведение религиозного человека очень отличается от поведения светского человека. И бывает, что светских людей это поведение очень пугает. Что же такое? Чем мы их так пугаем? Если, например, вспомнить биографию святителя Игнатия (Брянчанинова), то был такой эпизод, когда Брянчанинов и его друг Чихачёв – студенты- курсанты Инженерного училища, которое окормлял сам император Николай I, вдруг были замечены в посещении церкви. Казалось бы: XIX век, религия практически государственная, Церковь повсюду торжествует, и вдруг среди дворян считается моветоном причащаться чаще, чем раз в году, и тем более бывать в церкви чаще, чем по праздникам. А тут молодые люди ходят в церковь к утрени, добровольно, без принуждения вставая в четыре утра, и – о ужас! – читают Библию! Вот что им инкриминировалось, вменялось в вину. Ведь всем известно, что если ты начнешь читать Библию, то сойдешь с ума, как считала «просвещенная» публика. И если ты ходишь в церковь, значит, у тебя какие-то проблемы или, как говорят сейчас, в душе завелись некоторые комплексы…

Но давайте мы отвлечемся от биографии великого человека и подумаем, что именно пугает светских людей. Ведь мы должны понимать природу претензий по отношению к нам, верующим и религиозным людям. Что же пугает? Я неоднократно задавал этот вопрос неверующим приятелям и слышал одно и то же: прежде всего, их пугает наша манера почитания святынь, назовем это так. Что я имею в виду? Отправляйтесь на любой праздник или к любой почитаемой святыне, и вы увидите длинные очереди к мощам, к чтимой иконе, звонкие поцелуи, земные поклоны, прикладывание иконок, крестиков, книжечек и фотографий и так далее – нашу обычную церковную суету. Нас это совершенно не смущает, но наши светские критики во многом бывают правы. И если мы поменяем точку обзора и посмотрим на наши привычные религиозные упражнения с другой стороны, то действительно есть над чем задуматься. Когда мы подходим к святыням, целуем иконы – иногда это и правда превращается в нечто не совсем приличное, согласитесь.

Около двадцати лет назад, когда я посещал Оптину пустынь, меня удивило, что в этом монастыре на аналои (столики для икон) иконы кладут без киотов и без стекла. И я обратил внимание, что почти все иконы были «съедены» поцелуями и прикладываниями богомольцев, то есть наполовину испорчены в той части, где прикладываются люди. То есть, с одной стороны, почитание святыни, а с другой – в определенном смысле некоторая чрезмерность. Поэтому когда мы, друзья мои, прикладываемся к святыням, едем к мощам, следует помнить, что акцент следует делать на духовном усилии. Мы поклоняемся сердцем, прикладываемся своей душой, мы должны молитвенно обращаться к тому святому, к мощам которого отправляемся.

Привезли мощи – и многие люди бросают все свои дела, садятся в самолеты, едут в дальние страны или города, чтобы приложиться к этой великой святыне. Это действительно хорошо, потому что смысл такой поездки – в самом пути: пока ты находишься в дороге, ты уже оказываешься в почитании святыни. И даже если ты так и не добрался до святыни из-за многолюдства, то уже совершил этот путь.

Когда я учился в семинарии, я знал, что есть часы, когда в Троицкий собор Сергиевой лавры, где лежат мощи великого чудотворца Сергия Радонежского, лучше не заходить, потому что там много людей. Но поскольку я очень почитал этого великого угодника Божия, то все равно приходил к нему – становился снаружи на улице и просто целовал стену этого собора. Угодник Божий, светильник Божий преподобный Сергий Радонежский, конечно, видел это, я в этом убежден.

Когда мы, друзья мои, почитаем святыни, оказывается, необходимо позволять себе воспитательные усилия, в том числе и над своими эмоциями. Почитание святынь действительно происходит в человеке как некоторый порыв, мы действительно рвемся к святыне, тянемся к ней. Но когда этот порыв превращается в толпу, где вы толкаете старушку, давите ребенка, где создается жуткая суета, – это уже не порыв к почитанию, а свалка. Почему так происходит? Потому что мы неправильно расставляем акценты.

Наше почитание, наш знак внимания должен происходить в душе. Так, например, в Западной Европе древние иконы вообще не дают для целования – они висят очень высоко, и когда люди подходят для молитвы к древней иконе Божией Матери, они становятся на колени. Разве Божия Матерь не слышит вас? Конечно же, слышит. Разве Она услышит вас больше, если вы несколько раз поцелуете Ее икону или приложите к ней платок? Я думаю, нет, потому что все идет из сердца, изнутри. Из сердца, а не из поцелуев, поклонов, не от того, сколько раз над тобой пронесли икону и сколько раз ты побывал у святых мощей.

Наш обычный церковный опыт показывает (и вы со мной непременно согласитесь), что, сколько бы раз ты ни бывал у святыни, сколько бы раз ни прикладывался, ни зашивал в рубашку артос, ни носил ладанку, ни обкладывался иконами – если не происходит какая-то работа внутри твоего сердца, то все это бесполезно. Бывают жуткие картины, когда человек, обложившийся святыми иконами и книгами, совершает подлости: берет взятки, изменяет жене. Потому что все идет изнутри.

Поэтому, друзья мои, почитая святыни, надо напоминать себе, что я сердцем служу преподобному, сердцем поклоняюсь Царице Небесной, поэтому не так важно, сколько раз я поцелую икону, – может быть, я ее вообще не поцелую, но Царица Небесная все равно меня заметит. Не важно, обхожу я канавки или ем землю, – если в сердце нет этой любви, если все это не исходит из сердца, то впустую эти усилия. Ведь Господь, друзья мои, ждет от нас жертвоприношения сердца.

Записала Мария Матуленко