Свет невечерний. Народ-ребенок

Проповеди архимандрита Саввы (Мажуко), насельника Свято-Никольского монастыря города Гомеля.

Как относится к священнику наш религиозный верующий народ? Чаще всего как к магу, колдуну, кудеснику, как к человеку, который знает и умеет все, и так далее. В нашем церковном обществе образ священника несколько мифологизирован, и это несколько мешает священникам исполнять свои обязанности, хотя большинство из них к этому легко приспосабливаются – и кончается тем, что батюшка смиряется с этой ролью, не хочет этому сопротивляться и начинает «старчествовать»: исцелять, давать советы. И иногда роль мага Гэндальфа доводит его до того, что он действительно и по внешнему виду, и по манерам превращается в некое существо с претензиями: отращивает длинную седую бороду, говорит непонятными глаголами, требует к себе какого-то внимания. И самое грустное, он перестает отличать свое от чужого: где кончается его скромное священническое служение и где начинается дело семьи его прихожан.

Мы знаем много случаев, когда священник, который не способен отличить свое от чужого, увлекшись своим старчествованием, вдруг доводит семью своих прихожан даже до развода. Вторгается в личную жизнь, в жизнь детей, в такие сферы, в которые постороннему человеку просто неприлично вторгаться. Я знаю много таких эпизодов, и у меня перед глазами множество таких гэндальфов – заигравшихся батюшек, которые, в принципе, начинали очень хорошо, никому зла не желали, но как-то так получилось, что человек действительно вышел из берегов.

Я не склонен сейчас разбирать ситуацию именно со священником, потому что это очень личные вещи, рассуждать о которых должны, наверное, не светские люди, а совет священников. Может быть, пришло время собирать какие-то конференции духовников, где бы священники сами друг друга корректировали. Я думаю, что так и будет, мы к этому придем. Возможно, появятся даже специальные институты, научные богословские школы пастырства, это очень важно, востребовано и актуально.

Но мне бы хотелось посмотреть на эту проблему с другой стороны: не со стороны порчи, произошедшей со священником, а со стороны тех изъянов среды, которые порождают такого вида «старчествование», или, как называл это явление патриарх Алексий II, младостарчество. И ведь это востребовано! Если бы не было спроса на гэндальфов в священнической одежде, наверно, не было бы и предложения. А спрос идет из глубин народных масс, как сказали бы публицисты 25 лет назад. Запрос на таких чрезвычайных старцев, колдунов идет от людей, которые не различают, чем, собственно, разнятся между собой служение священника и труд цыганки или гадалки. Да, я встречал людей, которые заходят в церковь и обращаются к священнику уже после посещения цыганки, после консультации с ведуном, каким-нибудь шепчущим дедушкой, выпив его воду и расправившись с фотографией на перекрестке. Такое случается. С чем это связано? С тем, что наша внутрицерковная жизнь поражена одним изъяном, причины которого я, может быть, стал бы искать даже не в нашей церковной действительности.

Есть замечательный русский писатель, я бы даже сказал, живой классик – Юрий Поляков. Это замечательный драматург, романист, новеллист, и в своих мемуарах он размышляет над серьезнейшим изъяном, который есть у советского человека. Юрий Поляков говорит, что советская система была очень гуманная, очень смягченная ужасами войны. Действительно, стал создаваться какой-то очень добрый мир Советского Союза, которого искали взрослые люди, пережившие голод, войну, – мир максимальной комфортности и предсказуемой жизни для детей. И Юрий Поляков говорит, что это воспитало народ-младенец. Советский народ – это народ-ребенок, и главный признак этого состояния – неспособность принимать решения.

Что такое неспособность принимать решения? Это неспособность брать ответственность за свой выбор на себя. Я принял решение стать монахом или поступить в такой-то университет, жениться, завести детей или же сказать «нет» человеку, с которым я дружил, но понял, что эта дружба ни к чему хорошему не приведет. У меня вырабатывается навык к тому, чтобы принимать решения самостоятельно, быстро, ответственно, с какой-то веселой злостью, как говорил классик русской поэзии.

Но если этого навыка принимать решения нет? Человек ищет кого-то, кто бы принял решение за него. Кто это будет: гадалка, цыганка, начальник, учитель, жена или же батюшка – без разницы. И получается так, что человек вроде бы духовно окормляется у своего духовника, старца, делает то, что батюшка благословил, а на самом деле его мотивация духовной жизни не религиозная, а, скорее, психологическая. Она уходит корнями в его детство, где человека не научили ответственно и мужественно принимать решения. Вот и получается народ-младенец. Огромное число людей, талантливых, получивших хорошее образование, думающих, начитанных, но неспособных принимать решения обречено на то, чтобы навсегда остаться народом-младенцем, народом, который кто-то ведет.

У апостола Павла есть такая интересная фраза: «не увлекайтесь всяким ветром вероучения чуждого», то есть всякой чуждой философией. Апостол говорит, что это как ветер, который подул и неустойчивые люди, куда он дует, туда и идут. Потому что они совершенно не приучены сопротивляться. Не приучены самостоятельно ставить перед собой вопросы и мужественно и честно на них отвечать.

Поэтому, друзья мои, вынося за скобки глобальную проблему младостарчества, а также опуская в область сносок и примечаний философскую область советского народа, мне кажется, что каждый христианин должен позволить себе духовное упражнение по воспитанию определенной решимости. Если в детстве вам не привили навык принимать решения и брать на себя ответственность за них, если вас не научили мужеству решений, беритесь за воспитание этого навыка сами. Беритесь сейчас же, не ожидая благословения духовника и подтверждения этого святым Синодом, беритесь сами, потому что без этого важнейшего навыка страдает не только наша обычная житейская биография, но и наши близкие, и наша духовная жизнь, которая, только-только зародившись, так и зачахнет, так и останется в состоянии эмбриона и младенчества.

Записала Мария Матуленко