Союз онлайн: Вдохновение Святой Земли

Вдохновение Святой Земли: Николай Васильевич Гоголь и "синдром Иерусалима".

Ведущие: Анна Мусан-Леви и Светлана Ладина.

– Здравствуйте, дорогие друзья! Готовясь к очередному выпуску программы «Вдохновение Святой Земли», я вспомнила свое давнишнее интервью с Рафаилом Мусан-Леви. Оно называлось «Меня обратил апостол Павел», и его легко найти в интернете. Это история коренного жителя Святой Земли, происходящего из колена Левитов – отсюда и фамилия Леви, – который абсолютно осознанно принял Христа и православную веру.

В 2010 году мы с мужем случайно-промыслительно попали в группу паломников, где Рафаил был гидом. Благодаря тому, что у меня с собой был диктофон, тогда удалось не только сделать это интервью, но и записать, что Рафаил Мусан-Леви нам говорил по ходу экскурсии, а разговаривает он афоризмами. Например, помню, как одна паломница выражала свое неудовольствие то ли экскурсией, то ли бытовыми условиями, а другая, сочувствуя гиду, заметила, что Иисус Христос вообще спал здесь на голой земле и не роптал. «Да, – ответил Рафаил, – но Господь не платил за путевку». И от этого же замечательного Рафаила я впервые услышала о понятии «синдром Иерусалима».

Иногда люди ожидают в Иерусалиме увидеть сразу Небесный Иерусалим, как будто они находятся на небе. И иногда из-за этого у человека бывает то, что похоже даже на психическое расстройство, – это называется «синдром Иерусалима». Так, конечно, бывает в основном у американцев и у того, кто думает про себя, что он царь Давид или пророк Исаия. У русских это выражается по-другому. Например, Николай Васильевич Гоголь, совершая паломничество в Иерусалим, думал, что он увидит Божиих ангелов прямо на улицах, а увидел восточный город со своими искушениями и со своими проблемами.

Вот об этом паломничестве великого писателя нам расскажет уже другой гид паломнической службы «Радонеж», супруга и коллега Рафаила – Анна Мусан-Леви.

–- Здравствуйте!

– После абсолютно искренних дифирамбов Вашему мужу, не только слова, но даже интонацию которого я очень живо помню спустя много лет, прошу Вас продолжить повествование о том, что же увидел на улицах Иерусалима Николай Васильевич Гоголь и как он это воспринял.

– Николай Васильевич Гоголь – необычный русский классик, можно даже сказать, что самый необычный из всех. Он был человеком очень эксцентричным. И если мы в его произведениях поражаемся его уму, остроумию, точности, совершенно потрясающей фантазии, то точно так же в жизни и быту Гоголь поражал друзей и знакомых своей странностью (иногда даже болезненной странностью) в восприятии окружающего мира и привычках. Наверняка со школьной скамьи мы помним про знаменитый портфель Гоголя с его произведениями, который он везде и всегда носил с собой.

Точно так же и поездка в Иерусалим такого необычного человека была тоже со всех точек зрения необычной. Как рассказывают нам биографы Гоголя, началось все с того, что в 1840-е годы в душе писателя происходит некий духовный перелом, какое-то очень активное изменение его духовного, душевного состояния, поиск Бога. Конечно, Гоголь был формальным христианином, крещеным с детства и воспитанным в православной вере, но вот у него начинается активный поиск уже не церковности как таковой, а именно подлинного православия, глубокого соединения с Церковью и Богом.

Возникает конфликт между Гоголем-христианином и Гоголем-художником. Николай Васильевич очень болезненно это переживает, ощущает в себе очень много грехов, очень много страстей, которые, как кажется, он и изливает нам на страницах своих произведений. Он от многого решает отказаться. Как раз в это период у него и рождается мысль поехать в Иерусалим ко Гробу Господню. Много лет он ее вынашивает, и наконец в 1848 году из Неаполя, где Гоголь в то время жил – а он очень много жил за границей, в Италии, – он отправляется в Палестину.

Сюда Гоголь ехал с очень точно сложившимся представлением о том, что такое Святая Земля. Он читал Ветхий Завет, Евангелие и отлично их знал. И в его поэтической душе родился определенный образ прекрасной земли, цветущего райского сада, где молоко и мед текут просто по улицам и все люди святые, а сила Божия, Фаворский свет и ангелы являются везде и каждому. Гоголь надеялся здесь, у Гроба Господня, получить исцеление своих душевных, духовных и телесных недугов, которых у него было немало.

С таким настроем он прибывает в Палестину и, конечно, разочаровывается. Здесь он видит современную Палестину XIX века, грязную, неухоженную, где на святых местах стоят храмы, которые очень часто и сейчас паломников отвлекают, потому что каким бы прекрасным ни был храм – над пещерой Рождества Христова или над Гробом Господним, – он очень далек от того, что здесь было 2000 лет назад.

Соответственно, человек теряется в своих впечатлениях, ощущениях и не может сопоставить те ожидания, которые у него были, с тем, что он непосредственно видит. Особенно это свойственно людям впечатлительным, а Гоголь, бесспорно, был человеком очень тонкой душевной организации, человеком очень нервным и эмоциональным.

Бедный-бедный Николай Васильевич! Он ничего не может рассказать Жуковскому, который задумывал написать поэму о Иерусалиме и просил его описать Палестину и нарисовать ее своими гениальными красками. Ведь когда Гоголь описывает нам украинскую ночь или Днепр, мы просто не можем их потом по-другому представить, насколько он мастер в описании пейзажей. Но тут Гоголь оказывается беспомощным. Кругом одно разочарование! Единственное, что пленило Гоголя, – это вид Иерусалима с Елеонской горы, удивила пустыня, хотя, опять же, своим бесплодием, своими безжизненными, как бы совершенно неинтересными холмами, и потрясла его литургия на Гробе Господнем.

Вообще нужно сказать, что это было главной целью Николая Васильевича Гоголя – помолиться на Гробе Господнем, как он писал, за всю Русскую землю, за всех своих родных, за себя и причаститься. Он очень серьезно к этому готовился, очень строго говел – и наконец это сбывается! Литургия произвела на него необыкновенное впечатление, хотя, опять же, он жалуется, что не успел помолиться.

Как паломнику благородного звания – все-таки он был известным в России человеком, – во время совершения литургии ему разрешили стоять прямо внутри часовни Гроба Господня, то есть он стоял как бы в алтаре. Сейчас внутри стоят только священники, а народ помещается снаружи, и мы о таком можем только мечтать. А тогда высокородным паломникам, дворянам это разрешалось в некоторых случаях. И так как Николаю Васильевичу покровительствовал сам вице-консул России, который жил тогда в Иерусалиме, Гоголя поместили прямо в алтарь, и он просто стоял внутри Гроба.

И он говорит: «Я только радовался тому, что я так удачно поместился для молитвы, как вдруг уже вышел священник меня причащать». То есть он не успевал молиться, потому что молитва шла так быстро, что самые крылатые и быстрые моленья не могли бы угнаться за ней. Вот такое у него было впечатление!

Также здесь, в Иерусалиме, он очень глубоко осознал свои грехи. Как он пишет: «Я, наверное, за тем только и ездил ко Гробу Господню, чтобы понять, сколько во мне сердечного холода, самолюбия и себялюбия». Вот такой потрясающий исповеднический момент! Так он отозвался об этой поездке, и удивительные мысли родились в душе Николая Васильевича во время нее. Признаюсь честно, когда я их прочитала, я была поражена: это ответило на целый ряд моих вопросов, которыми я задавалась, уже 23 года живя у святых мест и думая о том, что ведь есть много людей, которые никогда не были здесь и которые никогда здесь даже не побывают.

Естественно, как православный христианин и гид, я мечтаю, чтобы вся Россия здесь побывала, но это невозможно. К тому же далеко не все люди, которые здесь бывают, одинаково воспринимают святые места. Очень часто можно увидеть если не такое, как у Гоголя, полное разочарование (я в своей практике такого не встречала), то такое разочарование, как будто ты что-то недополучил, как будто что-то тебе недодали из того, что ты ожидал.

Мне всегда было интересно, как же к этому относиться и какой из этого вывод можно сделать. Готовясь к этой встрече, я более внимательно перечитывала переписку Гоголя о его поездке в Палестину и нашла потрясающие строчки, которыми хочу поделиться с телезрителями. Гоголь пишет все тому же Жуковскому так: «Что могут все эти места, которые привыкли мы мерить расстояниями, произвести другого, как разве только сбить с толку любопытного наблюдателя, если только они уже не врезались заблаговременно и прежде в его сердце и в свете пламенеющей веры не предстоят ежеминутно перед мысленными его очами? <…> Что могут проговорить тебе эти места, если не увидишь мысленными глазами над Вифлеемом звезды, над струями Иордана голубя, сходящего из разверстых небес, в стенах иерусалимских страшный день крестной смерти при помрачении всего вокруг и землетрясении или светлый день воскресенья, от блеска которого помрачится все окружающее, и нынешнее и минувшее? <…> Нет, все эти святые места уже должны быть в твоей душе. Соверши же, помолясь жаркой молитвой, это внутреннее путешествие – и все святые окрестности восстанут пред тобою в том свете и колорите, в каком они должны восстать». Вот такие слова!

– У меня есть две реплики по поводу того, что было сказано. Во-первых, слова Гоголя во многом перекликаются с тем, что Вы неоднократно уже замечали: трудно человеку с отсутствием укорененности ума в Евангелии, текстах Ветхого и особенно Нового Заветов адекватно воспринять то, что он увидит на Святой Земле, воспринять так, чтобы его сердце было в полной мере открыто благодати.

Господь дает благодать, но ручки-то не раскрываются, они зажаты, там много всякого мусора, за который мы крепко-крепко держимся. А того, что там должно бы быть, что должно бы резонировать в ответ на то, что предлагает Господь, что должно бы чисто и ясно отражать то, что Господь показывает тебе на Святой Земле, у нас порой не хватает, если мы не читаем каждый день Евангелие и если наш ум, по слову святителя Феофана Затворника, в нем не плавает свободно.

Все-таки это стремление Николая Васильевича Гоголя помолиться на Гробе Господнем меня обратило к тому, с чего я начала, – интервью Рафаила Мусан-Леви «Меня обратил апостол Павел». Я помню рассказ Рафаила о том, как он, начав присматриваться к православию, стал ходить в Храм Гроба Господня. Когда он ходил туда днем, он видел, что на этой святыне постоянно топчутся туристы, они там фотографируются, галдят, наперебой что-то спрашивают – все совсем не духовное.

Но когда его приметили греческие монахи и пригласили на ночную литургию в Храм Гроба Господня, где нет пришлых, а есть только те, кто приехал за молитвой, тогда, как он сказал, ему открылся настоящий Храм Гроба Господня и настоящий Гроб Господень. Может быть, это был один из моментов его встречи со Христом, который, видимо, был и у Николая Васильевича, несмотря на то, что так быстро там молились и только он вошел в молитвенный настрой, как уже наступило причастие.

– На самом деле, несмотря на то, что принято считать, что эта поездка ничего не дала Гоголю, думается, что это не так. Дело в том, что через 3,5 года после этого он скончался. После возвращения из Палестины он остается жить в России, он больше не уезжает за границу. Он в еще большей мере становится церковным человеком, очень строго соблюдает посты и причащается. Понятно, это принято считать помешательством Гоголя, его фанатизмом, но я думаю, что не так все просто. Такие гениальные люди, как Гоголь, находятся у Господа на особом счету, и нам невозможно здесь рассудить, сколько в писателе было здоровой веры, а сколько болезненных впечатлений. Но однозначно, что эта поездка его в какой-то степени поддержала, духовно укрепила и подготовила к смерти. Хотя он сам, конечно, об этом не думал и не подозревал.

– Кроме того, вспомним святоотеческое: тот, кто увидел свои грехи как песок морской, выше того, кто видит ангелов. Это же и произошло с Николаем Васильевичем в Храме Гроба Господня! Стало быть, все было не зря, и Господь вел его и готовил к переходу в вечность.

Царствие Небесное рабу Божиему Николаю Васильевичу! Наш поклон Рафаилу Мусан-Леви, а Анне Мусан-Леви мы вновь выражаем нашу общую благодарность. И я, как всегда, друзья, прошу ваших молитв за эту замечательную семью и за то, чтобы продолжались наши встречи на Святой Земле!

Ведущая Светлана Ладина

Записала Таисия Зыкова