Союз онлайн: Есть что сказать. Царские дни

О подвиге Царственных Страстотерпцев и их верных слуг беседуем с Петром Мультатули – кандидатом исторических наук, правнуком повара Царской семьи Ивана Михайловича Харитонова. Ведущая - Светлана Ладина.

– Я предлагаю вашему вниманию четвертую часть беседы с Петром Валентиновичем Мультатули, крупнейшим специалистом-историком по эпохе правления государя Николая II и человеком, который особо трепетно относится к царственным страстотерпцам, ведь в ночь на 17 июля 1918 года и его прадед, повар царской семьи Иван Михайлович Харитонов, погиб вместе со своим государем.

Петр Валентинович, а был ли выбор у царских слуг, идти со своим царем или не идти?

– Выбор всегда есть.

– Я прочитала в Вашей книге, что государь, оказывается, нескольким своим поварам предлагал последовать с собой еще в Тобольск. И получал ответ: «Государь, у меня же семья». А у Ивана Михайловича была семья?

– Конечно, была горячо любимая семья: жена и шестеро детей. Для него этот вопрос тоже был очень тяжелый, но он, не задумываясь, сразу пошел с государем до конца. Так же поступил Татищев, Долгорукий. По-моему Татищев сказал: «Я знаю, что я живым не вернусь, единственное, прошу, чтобы мне дали умереть вместе с моим царем». Но ему даже этого не дали.

– Да, их разъединили.

– Их убили по отдельности. Можно вспоминать Нагорного, Сиднева и маленького мальчика Сиднева, можно вспоминать монахинь женского монастыря под Тобольском – их убили большевики. Инокини только носили пищу и пели в хоре, но их всех расстреляли. И до сих пор даже не стоит вопрос об их прославлении, а они новомученицы. Я задавал вопросы, но мы получаем какие-то непонятные ответы из этого монастыря. Сама обитель не совершает никаких активных действий по прославлению этих людей.

Все эти люди пошли добровольно, и у всех был выбор. И многие сделали выбор, бросив Царскую семью, тот же Саблин, ближайший друг, и другие люди, не хочу называть их имена. Они бросили государя и его семью, а эти люди пошли до конца и погибли.

Именно поэтому прославление этих людей, на мой взгляд, очень важно, потому что они исполнили завет Христов. Это была их Голгофа, их мученичество, ведь каждый из них оставлял семью. Кому нужен был повар Харитонов и горничная Демидова сами по себе? Кто бы их тронул? Никто. Кому бы они были нужны, если бы не пошли за царем, не проявили верность? Они светились этой верностью.

Я могу сказать, что моему прадеду предлагали оставить часы, все понимали, что он мог не вернуться. Он сказал: «Нет, я всегда буду надеяться на Бога». Его любимым четверостишьем было:

Не плачь, перемелется доля крутая,
И ждет нас с улыбкой Мадонна Святая.

Он часто повторял эти слова.

– А что за часы, Петр Валентинович?

– Золотые, с двуглавым орлом, от государя, они были даны за службу. Мой прадед с ними пошел, и никто не знает, где они. Но дело не в часах, а в том, что эти люди были верны до смерти.

Вы понимаете, что произошло здесь, в Екатеринбурге? Я часто думаю, что это маленькая русская Голгофа. Посмотрите, кто пострадал: Долгоруков – представитель Рюриковичей, Татищев – представитель русской аристократии, Харитонов – представитель мещанства, Трупп и Сиднев – представители крестьянства, лютеране (Трупп был крещен в католической вере), матросы. Как будто собралась вся Россия. Мусульмане рыдали возле дома в Тобольске. Вся Россия как бы собралась в единую каплю здесь, в Екатеринбурге и Тобольске, но в Екатеринбурге особенно, здесь они приняли мученичество.

Еще Гис, который принимает православие. Получается огромный смысл (как прекрасно напишет Жильяр): «Мы думали, что мы умерли за Россию, а умерли за все человечество». И мы видим это здесь, в этом шаре, поэтому, когда мы отделяем пострадавших людей, мы разрушаем целостность подвига.

Я очень люблю тропарь Русской Православной Церкви Заграницей, и жаль, что у нас его очень мало поют. Это «Царства земнаго лишение», тропарь емкий, четкий и очень хорошо определяет «с царицею, и чады, и слуги твоими». «Слуги твоими» – это как у Толстого Алексея Константиновича:

Князь Курбский от царского гнева бежал,
С ним Васька Шибанов, стремянный.
Дороден был князь. Конь измученный пал.
Как быть среди ночи туманной?
Но рабскую верность Шибанов храня,
Свого отдает воеводе коня:
«Скачи, князь, до вражьего стану,
Авось я пешой не отстану.

Там получается, что Курбский – предатель, а Шибанов верный. А здесь, наоборот, вокруг царя собираются верные, и этот подвиг должен быть, на мой взгляд, навсегда увековечен в памяти народной и церковной.

– Мы как-то привыкли думать, что у царственных страстотерпцев, я имею в виду августейшую семью, не было выбора. Но в Вашей книге «Царь Николай II. Мученик» я прочитала об эпизоде, который меня поразил. Я не думала в эту сторону, точнее, думала, но, может быть, не так глубоко. Это эпизод, когда государыня в Тобольске оказывается перед выбором. Царя увозят, но они думают, что в Москву, на самом деле – в Екатеринбург, убивать. И царица должна решить, едет ли она с мужем или остается с больным сыном и детьми. Об этих своих страданиях она говорит (я не помню, то ли Гипсу, то ли Жильяру)…

– Жильяру.

– Она говорит: «Я первый раз в жизни не знаю, что выбрать, как поступить».

– Вообще, государыня – это пример такого подвига женщины, матери, жены, супруги, царицы! Как в строках:

Орлам случается и ниже кур спускаться;
Но курам никогда до облак не подняться!

Для того, чтобы почувствовать Царскую семью, царских мучеников, нужно иметь одно из самых главных христианских качеств – сострадание. Если ты имеешь его, то ты не можешь не сострадать этой семье. А если начинаешь сострадать этой семье, ты начинаешь смотреть на них, они тебе раскрываются, ты начинаешь любить эту семью. Ты видишь в первую очередь какие это были чистые, светлые люди.

Этих червяков, которые ползают вокруг и пытаются плюнуть, брызнуть, ты не замечаешь, их как будто нет. Каждый нормальный человек, изучая Царскую семью, меняется. Те, кто не хочет меняться, остаются в своей заскорузлой скорлупе, повторяя один и тот же бред. Им даже бесполезно что-либо говорить – это метать бисер перед свиньями, потому что они в своей скорлупе, а им там хорошо. Ну и сидите, ребята. Но большая часть людей – их все равно больше, пускай половина людей не знает ничего – все равно придут. А эти – пускай, это дело их совести и личного выбора.

Мы сейчас видим, что реакция на Царскую семью, особенно на государя, – это беснование. Почему? Потому что его победа – это Россия вне бесов вокруг России. Вы видели, когда Наталья Владимировна Поклонская пошла с иконописным образом государя, как они испугались! Это не портрет его был, а икона.

– Но икона мироточивая, благоухающая.

– Более того, Наталья Поклонская совершила величайший подвиг, она соединила две эпохи, потому что мы уже говорили о том, что для многих солдат, которые воевали в Великую Отечественную, верховным главнокомандующим был Николай II, потому что они прошли Первую мировую войну. Это был их царь, их верховный главнокомандующий, от присяги которому никто не освобождал, кстати говоря.

Наталья Владимировна совершила великое дело, и что тут началось! Какие-то Шевченки повылезали. Кто это такой, который начал говорить о том, что ее чуть ли не звания надо лишить? Это женщина, которая пошла, стала во главе Крыма, когда пять мужчин отказывались, она пошла на этот подвиг – защищать Россию. Ты кто такой, чтобы лишать ее звания? Ты это звание давал? Человек Изборского клуба – ты в клубе и сиди.

– Петр Валентинович, я хочу Вам рассказать историю. Несколько лет назад на Царские дни молодые коммунисты, которые сейчас активно избираются куда-то там (мне хочется, чтобы люди просто знали и помнили, с кем связаны эти прекрасные портреты), объявили в средствах массовой информации, что они пойдут возлагать цветы к могиле Петра Захаровича Ермакова на Ивановском кладбище.

– Я знаю.

– Такое трио. Павел Петрович Бажов похоронен, рядом – старец Константин (Шипунов), материалы по прославлению которого готовятся, и тут же могила Ермакова, как правило, залитая красной краской, которую предварительно отчистили. И вот, 16 июля пошли возлагать цветы, позвали с собой СМИ, надеялись на какую-то, видимо, агрессивную реакцию епархии, но таковой не последовало.

Но когда эта группа молодых коммунистов с цветами и журналисты, которые были позваны, пришла к могиле, то ребята увидели там людей в облачении и женщин в платочках и решили: вот он, пикет епархии, сейчас их не пустят к могиле возложить цветы. А выяснилось, что это паломники из Казахстана, приехавшие на Царские дни и решившие поклониться еще и старцу Константину.

И тогда журналисты стали спрашивать:

– А что вы тут?

– Мы приехали помолиться на могиле батюшки!

– А это люди, которые хотят возлагать цветы. Как вы к этому относитесь?

– Хотят, что ж делать? Пусть возлагают. Мы помолиться пришли.

И тогда журналисты, которые были позваны, как люди лояльные обернулись к тем, которые с цветами, и спрашивают: «А что, вам нравятся люди, которые колют штыками женщин и детей? Это хорошо? Им за это ваши цветы и почитание?»

Понимаете, как кротость и любовь сделали больше, чем митинги и еще какие-то действия!

– Конечно. В данном случае абсолютно правильно поступили. Хотят возлагать цветы – пусть.

– Но паломники там Промыслом Божиим оказались, их там могло не быть в тот момент!

– Конечно. В данном случае все абсолютно правильно. Каждый человек выбирает свой путь. Хочешь служить дьяволу – служи. Часто молодые ребята не понимают, куда они идут возлагать цветы, они не знают, кто такой Ермаков. Они знают, что это скандал, им какие-то «Суть времени» или Изборский клуб что-то в голову вбили, и они идут Ермакову возлагать цветы. Завтра они пойдут еще куда-то. Молодежь протестная в юности, это не значит, что она законченный коммунист, нет. Другое дело, что этим пользуются, это подхватывается, чтобы направить нормальную для молодежи протестную струю в свою сторону. Это так.

Но, безусловно, надо разъяснять, писать, говорить о том, кто такой Ермаков. А вообще, кто такой Ермаков? Это уголовник-алкаш, что там помнить.

– Видите, на него повесили это звание: «Я застрелил царя», соответственно, он его и носит, вынужденно.

– Да. Кому тут кланяться, человек – убийца, он убивал, потом пил беспробудно. Всем рассказывал то, что ему разрешили власти. Вам нравится такой человек – идите, пожалуйста! Правильно сказали.

– А Жуков в свое время руку ему не пожал.

– Так легенда гласит. Это хорошая легенда, я не говорю, что это не так, просто подтверждения этого нет, но вполне думаю, что мог и не пожать.

– Петр Валентинович, закончим признанием любви к царственным страстотерпцам?

– Это основа всего, тут и говорить нечего. Тот, кто не любит царя (в этом я глубоко уверен), тот не любит Христа, потому что царь любил Христа. Что мы любим в царственных мучениках, преподобном Серафиме Саровском, любом святом? Мы любим любовь ко Христу, мы любим Господа нашего Иисуса Христа, Спасителя нашего. И царь был настолько предан Христу, что и он сам, и его семья готовы были взойти на Голгофу ради Господа.

Если начинают говорить: «Мы не любим царя, мы не понимаем его», тогда они не понимают и подвига Спасителя, потому что подвиг государя христоподражательный, как и любой подвиг христианина. Если он не христоподражательный, значит, человек не со Христом. А государь поступил так, подражая своему Спасителю. Если ты не понимаешь царского подвига, ты не понимаешь и Христа. Ты также можешь сказать: «А почему?»

Мне довелось общаться с одним человеком, мусульманином. Он меня искренне не понимал, он говорил: «Как ты представляешь, что Бог дал Себя распять? Ты представь себе, как это? Что за вера такая? Бог бы сотни и тысячи ангелов послал». И мы читаем Евангелие, в котором написано, как Пастернак переложил:

Неужто тьму крылатых легионов
Отец не снарядил бы Мне сюда?
И, волоска тогда на мне не тронув,
Враги рассеялись бы без следа.
Но книга жизни подошла к странице,
Которая дороже всех святынь.
Сейчас должно написанное сбыться,
Пускай же сбудется оно. Аминь.

Царь понял, что осталось только мученичество, что больше ничего нельзя уже сделать в этой ситуации. Он как государь сделал все: войска послал, генерала Иванова с корпусом отправил. Дал четкий приказ на подавление мятежа. Он был блокирован. Царь оказался в такой ситуации: «Вы ничего не делаете? А мне что, начинать гражданскую войну во время внешней войны?»

Он был не полковник Романов, он был государь император Николай Александрович. Я всегда говорю: «Вы не захотели Божиего помазанника? Получили другого. Не захотели иметь отца милостивого и чадолюбивого? Получили такого отчима, с таким кнутом и такими методами, что вспоминали того отца потом, когда ничего не стало, когда стали жить в большом концлагере».

Я поздравляю всех с величайшим праздником – днем святых праведных мучеников, страстотерпцев, святой Царской семьи, которая победила зло и вошла ко Господу нашему Иисусу Христу, предстоит перед Ним и молится за Россию. Я верю, что их святыми молитвами спасется Россия, и их святыми молитвами будет остановлено наступающее страшное зло. На нас идет чудовищное наступление антисистемы. И адепты этой антисистемы, все эти «пятые колонны» тут сидят и готовят против нас гадость и новые беспорядки. Я уверен, что по молитвам святых царственных мучеников Господь не допустит этого. Но мы должны помнить их подвиг, ценить и стараться приблизиться к этому подвигу, тогда все будет хорошо.

– Спасибо, Петр Валентинович!

Дорогие друзья, я благодарю вас за то, что эти дни вы проводите с нами!

 

Ведущая Светлана Ладина
Записала Людмила Моисеева