Союз онлайн: Есть что сказать

Председатель Благотворительного фонда имени Ее Императорского Высочества Ольги Александровны Романовой, вдова родного племянника Государя Николая II Ольга Николаевна Куликовская-Романова о «екатеринбургских останках». Часть 2. Ведущая Светлана Ладина.

– Я предлагаю вашему вниманию вторую часть беседы с Ольгой Николаевной Куликовской-Романовой, председателем Благотворительного фонда Ее Императорского Высочества великой княгини Ольги Александровны, вдовой родного племянника государя Николая II Тихона Николаевича Куликовского-Романова.

Ольга Николаевна, будьте добры, пожалуйста, мы продолжим нашу прерванную беседу. Мы говорили о Вашем отношении к останкам, которые государство признало царскими, а Церковь не признала. Вы разделяете позицию Церкви и имеете на это все основания – не только как верное чадо Русской Православной Церкви, но и как человек, который, что называется, в теме, который знает проблему изнутри. В своем первом заявлении, распространенном не так давно, Вы заявили о согласии дать кровь Тихона Николаевича Куликовского-Романова (я напоминаю, родного племянника государя Николая II) для исследований, которые проводит церковная комиссия совместно с учеными. А вот второе заявление: оказывается, предполагается вскрытие гробницы императора Александра III, и Вы протестуете. Хотелось бы узнать об этом.

– Да, потому что я не вижу вообще надобности это делать. Во-первых, все зависит от того, кто это будет делать. Во-вторых, было написано, что у императора Александра III нет родственников. Вероятно, забыли про внука. Я супруга Тихона, душеприказчик и наследница практически всего, что осталось после него, и являюсь, хочешь не хочешь, родственницей. Меня никто не спросил, и я считаю, что без моего согласия не должны были вскрывать гробницу. То есть должно быть все-таки какое-то уважение, а не просто брать и вскрывать чью угодно могилу. Я так думаю, и международные права тоже об этом гласят.

– Удивительно, но сначала заявлялось, что будут сравнивать останки, которые были эксгумированы в Петропавловской крепости, ранее в ней захороненные…

– Георгия Александровича?

– Нет-нет, те самые останки, которые считают царскими. Их предполагалось сравнивать со смывами крови с мундира государя Александра II, который был в нем на момент смертельного ранения.

– Да, это логично, потому что раз есть мундир в музее, значит можно употребить этот мундир для того, чтобы взять образцы крови и исследовать. С этим я совершенно согласна, но почему вскрывать гробницу Александра III? Не знаю.

– Это бывает, когда что-то пошло не так. И здесь мы опять видим признаки того, что есть силы, которые хотят найти истину в этом вопросе, а есть силы, у которых уже есть готовый ответ, и под этот готовый ответ будет подгоняться все то, что будет так или иначе найдено в процессе этих исследований, судя по всему.

– Да. Понимаете, в 90-е годы в итальянском журнале, который называется «Oggi», или «Сегодня», написали, что будет открыта величайшая тайна: нашли царские останки. Их только нашли тогда. Как поставили диагноз, даже не видя пациента? Началось все с того, что то, что искали, были царские кости. Мы нашли эти царские кости (или членов царской семьи). И когда они везли их тогда в лабораторию, то была сделана фотография, где изображена государыня с мешочком костей, а рядом стоял Павел Иванов, тоже с мешочком с костями. Под изображением написано: «Мы везем царские кости». Простите, это значит независимый анализ? У них был интерес открыть самый великий секрет, но если они хотели скрыть тогда правду, зачем сегодня об этом говорят?

– Ольга Николаевна, есть ряд ученых, которые высказывали особое мнение по поводу идентичности этих останков царским, если бы таковые вообще имели шанс сохраниться при всем том, как их уничтожали, с какой интенсивностью, какие методы для этого использовались. Просто каждый человек при желании может капнуть себе на кожу серной кислоты и посмотреть, что будет происходить. А там было одиннадцать пудов серной кислоты на одиннадцать тел. А предварительно еще костры, и это даже страшно описывать.

– Я даже помню сейчас беседу с профессором Мейплс, которого они привозили в Екатеринбург, чтобы показать ему эти кости. Профессор Мейплс был генетиком во Флориде. Я с ним встречалась, разговаривала, ездила часто во Флориду. Он был приглашен туда. Сначала там был скелет, обозначили, что это государя, а он оказался женским. И вообще вся эта история была очень странная. И сейчас, когда показывали, что вскрывали, там было какое-то недоразумение: не то зубы или что-то еще были не детские, а взрослые. Для меня это очень странная история.

– Ольга Николаевна, мы с Вами заговорили про ученых. Есть ведь ученые, которые тоже сейчас высказываются, они озвучивают свои сомнения. Как я слышала, было какое-то исследование, когда сравнивались частицы мощей Елизаветы Федоровны с тем скелетом, который приписывают государыне.

– Господин Петр Колтыпин, господин Магировский и граф Щербатов представляют зарубежную комиссию, которая занимается этим делом уже несколько десятилетий. Они сделали анализ крови (по-моему, им граф Граббе передал частицу мощей святой Елизаветы Федоровны), и когда сделали анализ в двух лабораториях США, то с показателями царицы Александры Федоровны это не совпало. Я уже не знаю, что еще нужно говорить.

– Во всяком случае, в той ситуации, которая разворачивается в этом году, утешает несколько фактов. Во-первых, отец Всеволод Чаплин в своих интервью (это было не так давно) подробно описал, как работает церковная комиссия. Она работает, конечно, героически. То есть если производится эксгумация, то ее представители стоят столько часов, сколько потребуется, возле всех материалов (простите меня за это слово), которые извлекаются, смотрят за чистотой эксперимента и могут свидетельствовать об этом. То есть ни попить чаю, ни отойти никуда, нужно постоянное присутствие. Кроме того, насколько я поняла из интервью отца Всеволода, не раскрываются фамилии членов церковной комиссии именно для того, чтобы на них невозможно было оказывать давление. Понятно, что держать это тайной очень долго будет невозможно.

– А кто же будет оказывать давление? Те, кто это делает, знают, кого они приглашали?

– Речь идет о том, что это должна быть независимая комиссия, чего хотелось все эти годы, и вот она, слава Богу, есть. Кроме того, все-таки было отменено запланированное заранее на 18 октября захоронение.

– А почему так торопиться, собственно говоря, почему нужно было именно 18 октября это сделать?

– Ну, день тезоименитства цесаревича Алексея, все было очень символично, но мне только непонятно, как можно к назначенной дате провести научные экспертизы.

– Кто-то думает, что церковная комиссия сделает это за три дня? Проверит результат и скажет: «Да»? Насколько мне кажется, если церковная комиссия начнет решать что-то, то будет решать это по-своему, как считает нужным. Так что нужно будет положиться на нее и запастись терпением.

– Во всяком случае, слава Богу, это действительно так. Заявление, которое было распространено Синодальным информационным отделом Русской Православной Церкви, отразив все аспекты проблемы, заканчивается следующим, очень утешительным абзацем, что при любом исходе экспертиз признание или непризнание подлинности останков царскими, а соответственно – святыми мощами, остается на усмотрение Священного Синода.

– Безусловно, у них комиссия, которая решает, кто святой, а кто не святой. Так же было, когда было прославление царственных мучеников, они это довольно долго исследовали, и не все были согласны, но в конце концов пришли к решению. Так что решать им.

– Ольга Николаевна, у нас получился очень интересный для меня разговор, хотя, боюсь, не очень понятный для тех, кто не вникал в суть вопроса. А для тех, кто интересуется и живет этим, я думаю, что мы сказали что-то полезное. Я прошу Вас резюмировать Вашу позицию в конце программы по отношению к останкам и по отношению к тому, что сейчас происходит.

– Я скажу, что резюмировать должна будет, безусловно, Церковь, но я сделаю от себя все, что нужно, чтобы предоставить материал для решения и для анализов, чтобы облегчить проблемы Церкви. Я связываюсь с ее представителями, они знают мой телефон и могут обратиться в любое время. Я даже официально предложила кровь Тихона Николаевича. Интересно, что у меня даже есть некоторые вещи Александра III. У меня есть маленький брелок, который носила императрица Мария Федоровна, он сделан из черной стали с монограммой «Александр III», на которой указан год, день и час его смерти. Также у меня есть нагрудный крест Александра III, на котором даже есть частица его крови. Не знаю, по какому случаю, но есть. Так что все это я могу предоставить с удовольствием. Кроме того, я предоставила кровь японскому ученому, который был профессором университета, потом он открыл свою лабораторию. Я могу его пригласить, можно будет еще связаться с другими генетиками, которым Патриарх и церковная комиссия будут доверять. Я могу сделать список, кому я доверяю, а они уже будут проверять и решать.

– Наверное, не только генетики, но и историки будут в числе тех ученых, которые должны участвовать в экспертизе?

– Безусловно. Ныне покойный господин Юра Буранов (я не помню отчества, он был ученый и детально исследовал так называемую записку Юровского) говорил, что там очень много фальсификата. Я считаю, что это нужно принять во внимание и исследовать тоже. Потом есть еще другие люди (например, академик Алексей Алексеев), которые работают на Урале, так что есть возможности, но это все тоже займет время. Нужно, посмотреть, исследовать, это нельзя решить в один день. Будем ждать и молиться.

– Спасибо, Ольга Николаевна!

Эфир телеканала «Союз» продолжается, оставайтесь с нами сегодня и всегда!

Ведущая и автор программы Светлана Ладина
Расшифровка: Людмила Моисеева