Союз онлайн: Есть что сказать

Жизнь и смерть Царственных Страстотерпцев. Часть 1. Гость студии – кандидат исторических наук, писатель П.В.Мультатули. Ведущая - Светлана Ладина.

(Расшифровка выполнена с минимальным редактированием устной речи)

– В студии телеканала «Союз» мы сегодня приветствуем Петра Валентиновича Мультатули, кандидата исторических наук, начальника сектора анализа и оценок Российского института стратегических исследований, историка, писателя, правнука повара царской семьи Ивана Михайловича Харитонова, убитого в Ипатьевском доме вместе со своим государем в ночь на 17 июля 1918 года.

Петр Валентинович, большое спасибо, что Вы к нам пришли. Сегодня у нас будет тема очень сложная для меня, я думаю, что и для большей части аудитории тоже, потому что речь пойдет об убийстве царской семьи, о той версии, которую Вы выдвигаете и обосновываете в своих исследованиях, которые, в частности, вошли в книгу «Николай II. Мученик», в книгу «Убийство царской семьи» и в издание «Убийство царской семьи. Расследование не окончено».

Вот цитата из Вашего выступления на конференции, которая проходила осенью прошлого года по следам работы Патриаршей комиссии, изучавшей идентификацию останков, которые ряд граждан считают царскими, а ряд как раз этого не признают:

«В ночь на 17 июля 1918 года в Ипатьевском доме Екатеринбурга большевиками была изуверски убита царская семья: государь-император Николай Александрович, государыня-императрица Александра Федоровна, наследник цесаревич Алексей Николаевич, великие княжны Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия Николаевны и четверо верных слуг: доктор Евгений Сергеевич Боткин, комнатная девушка Анна Степановна Демидова, лакей Алоизий Егорович Трупп и старший повар Иван Михайлович Харитонов. Характер, способы оружия этого преступления остаются до сих пор полностью неустановленными, так же, как их исполнители, за исключением коменданта дома особого назначения Юровского. Есть основания считать, что организаторами убийства были приняты действия по сокрытию обстоятельств и создание фальсифицированной версии злодеяния. Также имеются признаки, дающие основание с большой долей вероятности предполагать, что убийство носило ритуальный характер».

Я прошу Вас расшифровать для людей, не знакомых с этой версией, вышесказанное.

– Здравствуйте, дорогие телезрители, дорогие екатеринбуржцы! Поздравляю вас с состоявшимся праздником святых царственных мучеников, с прошедшим праздником алапаевских мучеников, с преподобным Сергием. Находясь на этой святой земле, политой царской кровью русской Голгофе, конечно, чувствуешь: эта тема, которую Вы сейчас подняли, звучит особенно.

Вы знаете, дело в том, что до детализации, до того, что Вы подняли в своем вопросе, надо сказать, что это было вообще такое – это злодеяние екатеринбургское. Мы видим, что екатеринбургское злодеяние есть попытка убийства России, потому что русская история прерывается именно 18 июля 1918 года. Потом идет мучительное искупление, и только в последнее время, начиная с 1991 года, мы видим, как в страшных мучениях, в борьбе русская история начинает появляться как птица Феникс.

Почему такое большое значение я придаю этому страшному преступлению, этому великому торжеству Христовой жертвы, которая приносится? Потому что царская семья, эти агнцы Божии, эти люди, которые всей своей жизнью свидетельствовали о Христе, о чистоте, самопожертвовании, о любви к Богу и России, претерпели за все отступничество, падение и грехопадение русского общества в целом. Падение русского общества, русской элиты, некоторой части высшей аристократии и привело к тому, что туда был вовлечен народ. Произошло грехопадение России, и если бы наш царь последовал князю мира сего, то мы вообще бы погибли.

А так царская жертва дает нам великую надежду и радость от того, что царь и его семья оказались другими. Они оказались Христовыми, они не подчинились князю мира сего, и вслед за ними мы видим сонм новомучеников, они пошли за царем, и, хочу сказать, пошли тогда, уже в 1917–1918 годах. Это ложь, что все предали царя, абсолютная ложь. Сотни тысяч людей, которые не признавали сатанинской безбожной власти Временного правительства и большевистского режима, которые свидетельствовали о царе и Боге, приняли мученическую смерть.

Знаете, меня всегда поражает этот факт. Даже потом, когда ГПУ пришло арестовывать отца Павла Флоренского (отец Павел Флоренский был великой фигурой, мученической, но сложной, у него были разные периоды жизни), нашли портрет государя. Когда его спросили: «Как Вы относитесь к Николаю Второму?», он ответил: «Я глубоко почитаю его». Это было великое мужество, великое самопожертвование.

Вы знаете, этот царский подвиг был оценен не только русским народом, он был оценен нашими русскими мусульманами и буддистами, потому что потом, когда в 1937 году было расстреляно почти все буддистское духовенство, буддистские ламы говорили: «Мы умираем спокойно, потому что был пример белого царя, который свят…» Поэтому екатеринбургское злодеяние, с одной стороны, злодеяние (со стороны палачей), а с другой стороны, это великий подвиг, наша русская малая царская Голгофа.

Теперь о том, о чем Вы спросили, о чем Вы говорите. Убийство русского царя планировалось и готовилось давно, и государь Николай II именно стал им, но это уже лелеялось в планах декабристов и было осуществлено народовольцами. Но если там мы видим такие планы или экспромты, то здесь мы видим очень четкий, выверенный, продуманный план убийства Божиего помазанника. Мы можем сказать совершенно точно, что с момента, когда государь оказался в плену в Пскове, и до 17 июля 1918 года в Екатеринбурге, он шаг за шагом, ступень за ступенью входил на свой крест – и его семья вместе с ним.

Вот, если так сказать о фундаментальном отношении к тому, что произошло в Екатеринбурге.

– Петр Валентинович, после того как нам многократно в спектаклях, фильмах показали эту сцену расстрела, очень сложно чисто психологически принять эту ситуацию, когда получается, что выстрелами люди были обездвижены, а потом долго мученически умирали под воздействием холодного оружия. Это тяжело еще и потому, что просто в это не хочется верить, потому что это слишком страшно.

– Вы знаете, я хочу сказать, что мы не должны особо так массово задумываться и пускаться в детали этого злодеяния, потому что, на мой взгляд, это недушеполезно и, более того, это нас приковывает к тому, что делали злодеи, а не к тому, какой подвиг совершали царственные мученики.

Мы должны просто понимать, что мы не знаем обстоятельств убийства, того, что там произошло конкретно, и говорить полностью, что это произошло так, как мы считаем, нельзя. Но можно сказать, что та сцена, та версия, которую выдвигали преступники, злодеи или люди, которых они заставляли говорить об этом, не совпадает, противоречит данным условиям. Не мог произойти такой расстрел в 25-метровой комнате, не причинив вреда самим убийцам при таком использовании оружия (там были якобы винтовки, маузеры, наганы), просто они погибли бы сами.

Совершенно непонятно, для чего было это скопище людей сводить, когда слуг можно было убить отдельно, царскую семью отдельно и т.д. Почему нужно было так тщательно уничтожать тела. Вы заметьте, что, например, тела царственных мучеников и тело великого князя Михаила Александровича были уничтожены полностью и сокрыты. А, например, тела великой княгини Елизаветы Федоровны и алапаевских мучеников – у них не было никакого особого укрытия. Их бросили в шахту. И сразу их нашли, когда белые пришли. То есть здесь нужно было что-то очень тщательно скрывать. Когда говорят, что Елизавета Федоровна тоже была представительницей дома Романовых, но нужно было именно царскую семью и брата государя так уничтожить и сокрыть. Поэтому мы видим, что преступники и злодеи что-то скрывали.

Те, кто очень часто сейчас говорит об этом преступлении, постоянно повторяют версию злодеев. Я могу сказать, что любой человек, который разбирается в уголовном праве, знает, что показания преступников, не подкрепленные другими доказательствами, не являются доказательной частью уголовного дела. Когда мы говорим о характере преступления (на мой взгляд, оно было действительно страшное, чудовищное), тогда становится более понятна степень подвига царской семьи, что там произошло.

На мой взгляд, детализировать не нужно, без конца расшифровывать эти подписи, надписи, потому что если мы туда опускаемся, в эти подписи, надписи, мы начинаем следовать бесам, которые нам подкидывали всех этих выродков и злодеев. Для нас самое главное было понять, что святая царская семья приняла мученическую смерть. Характер этого мученичества и степень физических страданий нами не могут быть даже представлены. Обстоятельства расстрела не совпадают и не являются правдоподобными. Вот этого, на мой взгляд, достаточно, когда мы говорим о самом убийстве.

Дальше, в книге, исследованиях, мы можем, конечно, писать, но вообще надо понять, что надо больше молиться святым царственным мученикам, больше читать о государе как о государственном деятеле, о его подвиге. Знаете, сейчас очень многие любят говорить об антихристе и очень мало говорить о Христе. Раньше, у первых христиан, конец света сочетался с тем, что дальше идет Господь, и они говорили: «Господи Иисусе!» А сейчас у нас очень любят разбирать признаки антихриста, что тоже нужно, конечно, но совершенно не говорят о Господе нашем.

Так и здесь, не детализация убийства должна волновать широкие массы людей, хотя еще раз говорю, мы должны понимать, что это было не так, как нам пытаются рассказать, но нужно понимать ту степень подвига и степень самоотверженности, то есть степень того неземного подвига, который святые царственные мученики претерпели в Ипатьевском доме.

– Петр Валентинович, тем не менее Вы этой детализацией в своих книгах как раз и занимаетесь, и это, к сожалению, очень убедительно, потому что очень хочется, чтобы Вы ошибались в этой своей версии.

Коснулись параллели Александровская слобода, Александровский дворец. Еще одна параллель была проведена, только убийцами царской семьи – Ипатьевский монастырь, Ипатьевский дом.

– Но это не параллель.

– В Вашей книге я прочитала, что дом стал Ипатьевским буквально незадолго до того, как там произошли кровавые события, то есть его специально сделали Ипатьевским?

– Да, совершенно верно. Его никто не знал как Ипатьевский дом. Это был «дом Попель» и других владельцев.

– Понимаете, это тоже откровение, потому что думать привыкли иначе.

– Да, я об этом писал еще в книге «Николай II. Дорога на Голгофу. Свидетельствуя о Христе до смерти...» и в последнем издании книги «Крестный путь Царской Семьи. Екатеринбургская голгофа». Мы читаем первые осмотры: «Осмотрена квартира Ипатьева в доме Попель», это была его родственница. Потом арестованный князь Долгорукий пишет первое письмо из тюрьмы: «Прошу допустить меня в дом, где содержится царская семья, так как я страдаю почками» (у него были камни в почках). Второе письмо: «Прошу допустить меня в Ипатьевский дом на Вознесенском проспекте». Значит, кто-то ему сказал, что этот дом Ипатьевский. Значит, уже был создан Ипатьевский дом. Государь, когда приехал, написал в дневнике, что их поселили в Ипатьевском доме. То есть уже была вложена идея, что это Ипатьевский дом.

Он его купил. Кстати говоря, очень характеризует личность инженера Ипатьева. Когда пришли потом белые и нужно было выкупать этот дом, он сказал, сколько он потратил до копейки, просил все это в долларах, потому что собирался уезжать. То есть всю свою денежку собрал и ничего не потерял, когда купил при большевиках дом.

Вообще Ипатьев был очень сомнительной личностью, он был знаком с Юровским, который был в доме Ипатьева.

– Мы привыкли к формулировке «инженер», то есть основательный человек.

– Он инженер-то был, его брат – создатель химической промышленности Российской империи, но, как говорится, одно другому не мешает. Притом этот человек был очень, так скажем, непонятный, мягко говоря, и это тоже факт.

(Продолжение следует.)

 

Ведущая Светлана Ладина
Записала Людмила Моисеева