Союз онлайн: Есть что сказать

Отречение, которого не было. Гость студии: Пётр Мультатули, кандидат исторических наук. Ведущая - Светлана Ладина.

– Доброго дня, дорогие друзья, это программа «Есть что сказать». Сегодня в екатеринбургской студии телеканала «Союз» мы принимаем кандидата исторических наук Петра Валентиновича Мультатули, писателя, исследователя жизни и подвига Царя-Страстотерпца Николая II, правнука повара царской семьи Ивана Михайловича Харитонова, убитого в Ипатьевском доме в ночь на 17 июля 1918 года.

Петр Валентинович, вынуждена задать вопрос, который многократно Вам задавала, Вы на него отвечали, но ведь повторение – мать учения, и вопрос очень важный, особенно в этом году. Вы написали книгу «Отречение, которого не было». Очень коротко, тезисно, как школьнице, которая ничего об этом не знает, объясните мне, почему Вы так считаете?

– Если вы прочитали, Вы уже не школьница.

– Я буду делать вид, что я школьница – и ради тех моих молодых коллег, и ради тех зрителей, которые книгу не читали, а надо аргументировать эту позицию.

– Нам нужно уже полностью отходить от понятия «отречение». Оно абсурдно, оно  подброшено нашими врагами с целью компрометации Государя. Что такое отречение? Отречение от престола – это добровольный акт монарха в некоторых странах... Например, когда король Эдуард VIII, процарствовавший неполный год, захотел жениться на американке, ему поставили условие, что он откажется от престола. И он отказался. Свидетели поставили восемь подписей, он выступил по радио, сказал, что уходит, потому что предпочитает мисс какую-то там...

– Мы это видим в фильме «Король говорит».

– Я этот фильм не смотрел. Но вот это – отречение от престола, все ясно.

Но если мы берем Российскую империю самое первое и самое главное – то, что ее основные законы не имели юридического понятия «отречение от престола». Не было такого согласно законодательству. У нас был случай с Петром III, но еще до введения акта о престолонаследии, и это тоже был принудительный акт. Между прочим, неизвестно, что он написал, потому что документ не сохранился. Закон о престолонаследии, вошедший в основные законы Российской империи, не предусматривал юридического понятия «отречение от престола», в нем это даже не оговаривалось.

Оговаривалось право отречения от престола лица, имеющего на оный право. То есть мы знаем, что князь Константин Павлович не захотел царствовать и написал об этом грамоту Александру I, который ответил согласием, поставив в известность вдовствующую императрицу. Она тоже согласилась, и по этому поводу был издан манифест императора. Пять свидетелей – все понятно.

Но то, что произошло в Пскове, не имеет никаких аналогов в истории. Вернее, имеет, но не известно, что там происходило. Лишенный свободы в результате заговора, государь доставлен в Псков. Что там происходило, не понятно: вход к нему осуществлялся только через генерала Рузского. Появляется какая-то странная бумага: непонятно кем написанная, верхняя часть ее напечатана слабо, нижняя  – более сильно, подпись Фредерикса сначала сделана карандашом (каким-то красящим веществом), потом сверху обведена чернилами. Числа другие, «город Псков» написано вообще на другой машинке. Не понятно, какому начальнику штаба направлено, потому что направлено в Петроград, а не Алексееву, как это требовалось.

Потом, Государь был самодержавный, в конечном счете, он мог бы принять решение об отречении от престола. Но в любом случае, как человек не только самодержавный, но и в высшей степени законополагающий и одновременно законопослушный – если бы все было по правилам, он должен был внести изменения в основные законы, после этого согласовать их с Государственным советом и Государственной думой. А Дума вообще, как мы помним, на этот момент была распущена в связи с Указом во время событий февраля 1917 года. Во время роспуска Думы законы вообще не утверждались и изменения в основные законы не вносились. Далее все это должно было быть зарегистрировано Сенатом и предано распечатанию – только тогда закон считался вступившим в силу. Ничего этого не было. То есть этого отречения не было как факта. В уголовно-процессуальном праве есть такое понятие, как «отсутствие события преступления», а здесь, так как это не уголовное право, отсутствие события. Всё. Отречения не было в любом случае. Подписал Государь эту филькину грамоту или не подписал – отречения не могло быть.

Предположим, Государь вдруг открыто согласился отойти от власти. Почему же его не повезли в Царское Село, не собрали сословия, где бы он сказал: «Я передаю престол сыну, брату»? Вы же повезли его в свою подконтрольную Ставку, где сидели предатели: Алексеев, Лукомский, великий князь Сергей Михайлович и прочие. Они привезли Царя в плен, и затем из одного плена – в другой, а потом отвезли арестованного в Александровский дворец.

Конечно, я много раз говорил, что это понятно для людей православных и в том числе для неправославных нормальных людей, которые верят в Бога. Они хорошо понимают, что Царь, конечно, не стал бороться за власть. Да он и не мог бороться за нее! Но никаких отречений он не подписывал.

Теперь следующий момент. Можно быть абсолютно уверенными, что он не передавал престол своему брату. Великий князь Михаил Александрович не был правителем государства, не имел законной императрицы (жена его никогда бы не могла стать императрицей), законного наследника (его сын не имел права на престол). Передать престол брату означало то же самое, что передать престол в пустоту.

Для чего это было нужно заговорщикам, которые состряпали и одну бумагу, и другую? Если бы престол перешел к Алексею Николаевичу, монархия сохранялась,  даже при наличии регентского совета император – Алексей Николаевич. И пока он несовершеннолетний, тронуть его вообще было бы нельзя. А целью Керенского и Гучкова было уничтожение монархии. И Гучков говорил: мы передаем власть великому князю как регенту, а так как Алексея Николаевича нет, только регент какой-то, значит, вы монархию уже хороните. Но и регента не захотели. Поэтому они уничтожали монархию и провернули эту спецоперацию «отречение».

Со стороны Государя это было началом его крестного пути. Естественно, собирать пресс-конференции он не мог. Но он нигде и никогда не сказал: «Господа, я отрекся от престола». Лучшее этому доказательство – то, что они (заговорщики – прим.ред.) подделали последний приказ Государя к войскам. В их версии сказано и «после отречения», и о том, чтобы «служить Временному правительству» и так далее. Оригинал этого документа , написанный рукой Государя, лежит в ГАРФе, и в нем нет ни слова ни про отречение, ни про «служите Временному правительству» – там обращение к войскам, чтобы они довели войну до победы. Кто состряпал поддельный приказ? Генерал Алексеев, который издал этот текст, включив в него уже эти положения и издав как свой приказ – приказ Алексеева, в котором он передает прощание отрекшегося, как они писали, Императора. Вот и все.

Кстати, почему Керенский никогда не давал Государю и Великому князю Михаилу Александровичу быть вместе? Они смогли увидеться после этих событий только один раз – перед отъездом царской семьи в Тобольск. Алексей Николаевич очень любил своего дядю и хотел встретиться с ним. Ему удалось спрятаться за дверь, он увидел дядю и плакал: хотел с ним повидаться. Государь и Великий князь разговаривали,  и там же стоял Керенский, который всё слушал, потому что боялся, что они передадут всю правду, которая была связана с событиями в Пскове в феврале-марте 1917 года.

– Петр Валентинович, сердечно Вас благодарю.

Ведущая и автор программы: Светлана Ладина

Записала Елена Кузоро