Союз онлайн: Есть что сказать

Встречи на Святой Земле: об особенностях воспитания детей рассказывает Анна Мусан-Леви, гид паломнической службы «Радонеж» (Иерусалим). Ведущая Светлана Ладина.

– Мы продолжаем наши встречи на Святой Земле. Моя постоянная собеседница, гид паломнической службы «Радонеж» Анна Мусан-Леви, сегодня предложила поговорить о воспитании детей. Это всегда было делом тонким, но и Восток – дело тонкое, а здесь одно сочетается с другим. Как воспитывают детей на Святой Земле, есть ли какие-то особенности, свои традиции?

Анна, мы очень рады Вас видеть именно в такой домашней, семейной обстановке. Мы надеемся, что другие члены семьи тоже будут периодически в кадре появляться в большом количестве.

– Ну, не в таком уж большом. Для нашего региона трое детей – это только самое начало. Вот если бы их было шесть или семь, тогда можно было бы сказать, что я – многодетная мама. А так самая обычная для Востока мама. Действительно, Святая Земля особенная, и воспитание детей здесь тоже проходит не совсем так, как в других странах.

Для того чтобы разобраться, давайте вспомним о том, что здесь живут люди трех конфессий. Здесь есть иудеи, мусульмане и христиане. О русских эмигрантах – это отдельная тема. Поэтому мы начнем с коренных жителей. Конечно, у иудеев, мусульман и христиан есть свои особенности в воспитании детей, которые мне как маме всегда очень интересно подмечать. Не с той целью, чтобы критиковать, а чтобы что-то полезное для себя подсмотреть. Или, наоборот, сделать выводы, если я вижу что-то негативное. Начнем с иудеев, поскольку мы о них говорили в нашей прошлой передаче. Иудейское воспитание полностью религиозно, то есть основной целью семьи религиозных евреев является воспитание ребенка в вере, их дети несколько оторваны от жизни. Не в том смысле, что они не смотрят мультиков, не играют в компьютерные игры, а в том, что их нечасто обучают ремеслу, то есть каким-то практическим профессиям.

Ультраортодоксальные евреи обучают мальчиков Священному Писанию, и мальчикам предстоит всю жизнь этим заниматься. Другое дело просто религиозные евреи, которые не принадлежат к ультраортодоксальным общинам. Они иногда могут обучать детей чему-то, но редко увидишь среди религиозных евреев, например, слесаря, токаря или строителя. Чаще всего это будет что-то связанное с торговлей или бизнесом, опять же близко с религией. Например, у нас все продукты питания кошерные, то есть разрешенные для питания евреев. Нет соединенных вместе мяса и молока, нет свинины и т.д. Для того чтобы определить кошерность продукта, нужен раввин, который будет ездить на предприятие, проверять и ставить печать, это как бы профессия. Девочки заняты только домашним хозяйством. Их учат шить, вышивать, что мне очень нравится. Они много времени уделяют рукоделию. Девочки с удовольствием делают всевозможные подарки своим многочисленным родственникам к еврейским праздникам, так как семьи у них большие. Они прямо как у нас какая-нибудь Машенька в селе XIX века, то есть вышивают, вяжут, шьют своими руками. Это, конечно, очень здорово. Телевизоров и компьютеров у них в домах нет, поэтому у детей огромное количество времени для этого. Плюс мама, которая не работает, сидит дома, воспитывает детей – соответственно, всему обучает.

Что мне не нравится в иудейском воспитании (не понравилось бы, наверное, любому христианину) – это некое высокомерие и отделение себя от остального общества. То есть «мы – особенные, мы – хранители огня, мы знаем истинного Бога, весь остальной мир лежит во тьме; язычники Бога не знают, живут в грехе, и мы от них должны как можно дальше отдаляться». Внутренне и мы православные, и нам тоже хочется своих детей оградить от вредных влияний мира, однако на уровне социального общения мы не запрещаем нашим детям играть с детьми, например, неправославными. А у них это практически невозможно. Я говорю про ультраортодоксальные семьи. У них некое отделение себя и замкнутость в общине. Это что касается евреев. Есть положительный момент, что в религиозных и не очень религиозных еврейских семьях дети очень скромно одеты, в смысле закрыто – не вульгарно, несовременно, целомудренно, и это меня как маму привлекает.

В мусульманских семьях очень многое зависит от достатка. Есть богатые мусульманские семьи, где детям дается образование, родители стремятся к тому, чтобы ребенок знал языки и т.д. Но все-таки большинство семей бедные. И ребенок ходит в школу максимум до третьего-четвертого класса, а дальше отцу в лавке помогает. Соответственно, дети приучаются к труду, что тоже интересно и полезно нам знать. Мусульманские мальчики в 14 лет великолепно знают определенную профессию – строитель или продавец в магазине, прекрасно с ней справляются и помогают родителям. Культурный уровень, конечно, оставляет желать лучшего. Но у нас Восток, у нас вообще большой вопрос с этим. У нас культурный уровень – это, скорее, религиозный уровень человека. В принципе, книги не читают ни иудеи, ни мусульмане, читают только религиозные книги. Про светских израильтян сейчас вообще не говорю, потому что воспитание светских детей такое же, как и везде, – свобода нравов и т.д., как в Америке.

Что касается православных арабов, здесь большое стремление к Европе. У нас считается, если ты православный христианин, то должен полностью соответствовать европейским образцам в одежде, в стремлении к образованию, знанию иностранных языков, хорошей профессии, деньгам, бизнесу и т.д. Поэтому православные арабы очень сильно европеизированы, и этим все сказано.

Светские израильтяне не так плохо выглядят, как я минуту назад нарисовала, потому что все равно на Востоке, в силу культурных и исторических традиций, очень силен институт семьи. Даже если девушка абсолютно светская, из богатой или бедной семьи, живет как и все молодые, курит, гуляет и т.д., как только дело доходит до свадьбы – всё. Она будет верная жена, верная мама, минимум с тремя, а то и с четырьмя или пятью детьми. И хотя в синагогу она может ходить только раз в год, а то и раз в жизни, например на чьи-нибудь похороны, это неважно, все равно есть понятие семьи. Ведь у нее и мужа очень много родственников, и их брак – это не только их личное дело, это дело двух кланов, двух семей. Поэтому любой развод – это скандал, трагедия, и разводов у нас очень мало.

Мне хочется все-таки вернуться к православным. Вообще христиане, то есть арабы католики и православные, конечно, отличаются от остальных большим целомудрием до свадьбы. Этим отличаются и верующие мусульмане (про иудеев мы уже говорили) от светских людей, я имею в виду всех, кто здесь живет, – и русских, и нерусских. До свадьбы у арабских христиан не приняты никакие отношения вообще. Если девушка, не дай Бог, где-то согрешила, на ней просто никто не женится, потому что здесь все друг друга знают. Христианские арабские общины достаточно тесные, и поэтому такой вопрос не стоит, то есть до свадьбы хранится целомудрие, даже если семья только номинально христиане и в церковь они не ходят, таких арабов тоже много, естественно. Но до брака у мужчин и женщин никаких отношений нет. Хотя я наблюдала тенденцию у мусульман, что до брака все прекрасно, а после брака мужчины нередко не хранят той верности своим женам, которую нам, христианам, хотелось бы видеть. Верность хранит жена. У мусульман женщина абсолютно принадлежит дому, семье. А мужчины, если они не верующие, а только номинально мусульмане, конечно, могут гулять, и, к сожалению, это есть. У христианских арабов этого нет, у них очень хорошие семьи, крепкие, верные.

Поэтому из того, что я рассказала, можно почувствовать, что общая обстановка у нас намного лучше, чем во многих странах. Вопиющего разврата у нас нет. Достаточно сказать, что в Иерусалиме нет публичных домов, нет открытых ночных клубов. Вся жизнь регламентирована религией: мусульманством, иудаизмом или христианством (смотря к какой общине человек принадлежит). У нас нет людей, не принадлежащих к какой-нибудь общине. У нас нет ответа «Я – атеист» на вопрос: «Кто ты?» У нас не спрашивают: «Кто ты по национальности?» Если спрашивают: «Кто ты?», то имеется в виду исключительно религиозная принадлежность – христианин, мусульманин, иудей. «Я – атеист», – такого ответа нет. Человек может быть крещеным, но не ходить в церковь, иудеем – но не ходить в синагогу, но он знает, что принадлежит к этой религии, соответственно, все, что касается брака и семьи, будет выполняться им в соответствии с его религией. Это очень интересно.

– Анна, будьте добры, у меня еще вопрос по поводу отношения к детям. Носятся ли с ними как с писаной торбой, насколько строго накладываются ограничения на детское поведение дома и где-то в обществе? И еще: у нас в России, к сожалению, последние несколько десятилетий есть тенденция – страшно слышать, как молодые мамочки кричат на своих детей. Повышать голос на детей и слышать от них что-то подобное – наверняка это какое-то исключение? Это мое предположение.

– Вы знаете, да. У нас детей очень любят, и норма поведения – это любить, обожать, баловать, все разрешать, непрерывно кормить сладким. У евреев так: «потому что это же наш сыночек, наша доченька, он или она потом в армию пойдет, может, их там вообще арабы убьют; поэтому пусть, пока с нами, все будет дозволено».

– Естественно, это все в рамках нравственности и религиозного закона?

– У светских – нет. У мусульман это просто восточное обожание и умиление перед сладенькими, очаровательными, кареглазенькими, розовощекими малышами. У христиан это примерно так же. Поэтому у нас, конечно, со строгостью дела обстоят плохо. Замечание постороннему ребенку на улице вообще Боже упаси сделать. Мамаша сразу вызовет полицию. То есть прикасаться руками или сделать замечание невозможно. Ты можешь только милым голосом на иврите сказать: «Сладенький мой, перестань, пожалуйста, песок моей доченьке на головку сыпать! Я тебя очень прошу, солнышко, ты от нее отойди». А ударить ребенка по попе на улице (иногда хочется) ни в коем случае нельзя, тут же может кто-то подойти и сказать: «Что ты сделала ребенку! Я сейчас вызову полицию!» Хотя это твой собственный ребенок и ты имеешь право дать ему подзатыльник, если что. У нас в этом смысле ювенальная юстиция не в законе, а в действии. В израильских школах из-за этого, конечно, безобразие полное. Поэтому мои дети учатся в частной англиканской протестантской школе, потому что там совсем другая дисциплина, другой порядок. К сожалению, в школах полный «зверинец», потому что дети очень свободные. Я не хочу сказать слово «распущенные», потому что это немного обидно. Они очень свободные, и это плюс израильских детей. И арабские дети тоже очень свободные, кстати. Но это минус, потому что в результате этой свободы отсутствует целый ряд культурных навыков социального поведения. Что касается кричать на детей… в принципе, матери могут повысить голос, но это не столь частое явление. Все-таки у нас чаще принято мягкое поведение, и свое раздражение сдерживают, по крайней мере на людях, на улице. Потому что это считается дурно – кричать на ребенка или грубо его схватить, сделать ему больно. Иногда можно такое видеть, но это обычно простые, не очень культурные семьи – это видно по их одежде, по всему. А так у нас обожание, восхваление, преклонение. Чтобы вырастить настоящих разбойников, их надо баловать.

– Совершенно верно, но ведь в них удается заложить нравственные основы и целомудрие. Действительно, мы возвращаемся к началу программы: Восток – дело тонкое, и воспитание – дело тонкое, а когда они соединяются, так это вообще получается китайская грамота, и чтобы разобраться в ней, надо там жить, надо этим дышать и очень глубоко во все вникать. Спасибо Вам, что Вы помогаете нам хотя бы так, поверхностно, но все-таки разбираться в этом вопросе. Он действительно интересный и нужный, и многому можно друг у друга поучиться.

Будем надеяться, встречи на Святой Земле продолжатся в рамках программы «Есть что сказать». А сейчас всего доброго! Оставайтесь с нами!

 

Ведущая и автор программы Светлана Ладина
Расшифровка: Людмила Моисеева