Слово (Санкт-Петербург). Художник Николай Николаевич Ге

Беседа с историком, искусствоведом Юрием Алексеевичем Соколовым. 

– Русская художественная культура второй половины XIX века, исключительно богатая личностями талантливыми и самоотверженными, в основном была озабочена утверждением национального характера во всех видах и жанрах искусства, а также решением социальных проблем. В искусстве становилось все больше политики, оно все меньше обращалось к духовной природе человека.

Среди прогрессивных деятелей от искусства можно выделить яркую фигуру Николая Николаевича Ге. Его творчество стоит словно бы отдельно от стратегического направления культуры того времени. О художнике Николае Николаевиче Ге мы сегодня поговорим с историком, искусствоведом Юрием Алексеевичем Соколовым.

Расскажите, пожалуйста, немного о личности Николая Николаевича Ге и о том, как относились к нему его выдающиеся современники.

– Творчество Николая Николаевича Ге – одно из самых удивительных, очень петербургских явлений в русской культуре. Хотя, конечно, он родился не в Петербурге, а в Воронеже. И это весьма своеобразное поколение. Он ведь всего на год младше Саврасова, всего на шесть лет младше Льва Николаевича Толстого. Зато десять лет отделяют его, скажем, от Куинджи и тринадцать лет – от Репина и Поленова, то есть это уже целое поколение. И почти тридцать – от Левитана, Серова.

Это своеобразное поколение людей, которые родились еще в пушкинское время и формировались, с одной стороны, в николаевскую эпоху. С другой стороны, это еще  все-таки золотой век русской культуры со всеми идеалистическими представлениями и со всем мусором, накапливающимся в мышлении в связи с тем рационализмом, который выплескивался из Европы на нас в это время.

Николай Николаевич Ге родился в Воронеже не в очень богатой, но и не в очень бедной помещичьей семье. Он приезжает в Киев, по настоянию своих родителей пытается учиться на физико-техническом факультете в университете святого Владимира, и у него получается, у него есть к этому способности. Если бы Ге совершенствовался по этой стезе, то все равно он как личность состоялся бы.

Другое дело, что не хотел человек быть ни физиком, ни математиком, ни механиком. Он приезжает в Петербург, поступает в Академию художеств, учится у профессора Басина, замечательно, истово занимается. И финал его работы – это картина, которая висит в Русском музее: «Саул у Аэндорской волшебницы». Совершенно поразительное по экспрессии, по неожиданности ракурса, по развороту, по драматической обостренности полотно.

Естественно, что Ге получает золотую медаль, естественно, что это был успех, естественно, что он отправляется в Италию в качестве пансионера. Шесть лет он живет в состоянии этой эйфории, творческой победы. Он ведь и семью даже убедил в том, что он настоящий художник. И Академия художеств ждет от него чего-то подобного.

И он дает академии убедиться в том, что это не зря. В 1863 году появляется работа, которая дала возможность Ге пережить всероссийский и в чем-то даже всемирный триумф: «Тайная Вечеря». Работа одновременно и театральная, эффектная по освещенности, работа, в которой присутствует экспрессионизм вот этих жестких контрастов. В этой работе очень интересно разбираться, потому что когда мы с вами пытаемся понять, что там происходит, то видим, что центральный образ, – образ Христа. И это образ безвольный, разочарованный. Это Тот Христос, Который есть и у Крамского. Помните его картину «Христос в пустыне»?

Здесь присутствует начало кризиса, который потом приведет Ге почти к утрате художественности. Он ищет ответ на вопрос, почему Бог уходит из сферы человеческого бытования в XIX веке. И он считает, что это произошло потому, что исчез контакт человека с Богом. Для того чтобы этот контакт восстановить, необходимо вернуть сострадательность человека к Создателю.

Простите, но Бог – Творец мира. В этом мире ничто не совершается без воли Его. Представлять Христа как объект сострадания – это не просто умалять Христа, это упразднять Божественность в Божестве. И вот это присутствует в «Тайной Вечере». Уходящий Иуда, темным профилем выдвинувшийся на первый план, сильнее, чем вся та группа апостолов, которая находится на заднем плане.

Это и есть аберрация христианства в представлении лучших представителей интеллигенции XIX века. А что у худших, мы уж и не говорим.

– Юрий Алексеевич, как в одном человеке совмещались герценские революционные преобразования мира и христианские искания самого Ге с его погружением в мир образов Ветхого и Нового Заветов?

– Понимаете ли, Ге не смог в силу особенностей своего творчества увидеть в Герцене революционера. Он увидел в нем человека, страдающего за народ. Почему он это увидел? Потому что он этого очень хотел. Точно так же он не в состоянии был постичь существо образов Священной истории, не смог постичь образ Христа. Образ Христа – это всегда автопортрет времени. А Ге – это человек своего времени, это человек, который нуждается в действии.

Он нуждается в том, чтобы сделать Священную историю понятной человеку, сделать Бога понятным человеку. Как это сделать? Снизить религиозный пафос. Ведь что такое XIX век и время русской интеллигенции? Это время протестное, время неприятия традиций. Не будем говорить обо всех традициях, но вот, скажем, Николай Николаевич не принимал церковную организацию как таковую. Она ему казалась устаревшей, ненужной, громоздкой.

Он вообще выступал за беспоповство, считал, что клир не нужен. Он мечтал о какой-то идеальной Церкви времен апостолов. Как бы функционировала эта Церковь – да кто ж ее знает? Но он обличил церковную организацию как таковую в одной из своих последних работ – «Суд Синедриона. „Повинен смерти“». Как это совмещается с христианством?

Ведь на самом деле Ге – человек невероятно светлый, искренний. Все современники говорили о том, что это был человек сказочной доброты, сказочной заразительности, сказочной экспрессии, красоты слова и красоты внешней – ладный, высокий, с высоким лбом, с развевающимися волосами. Он любил и умел говорить, умел высказывать свои мысли, ему нужна была аудитория.

Вот только этот человек стремился скорее высказаться, высказать себя, нежели понять остальных. Это удивительная жажда высказаться и не услышать собеседника, а уж тем более древние тексты… Но нет выхода из всего этого. Тогда он и пытается вспомнить апостольское время.

– Но ведь конец жизни Николая Николаевича Ге едва ли не трагичен. Он отдалился от своих коллег, его творчество многими отвергалось. Получается, он утратил связь со своим временем либо благодаря своему дарованию узрел нечто в будущем.

– С одной стороны, да, он утратил связь со своим временем. Вообще-то предполагается, что человек с возрастом более встраивается в социальные системы. Ге этого категорически не хотел. С другой стороны, да, Ге что-то такое ужасное прозревал. С одной стороны – христианство, с другой – Ницше, которым был так увлечен Ге, с третьей – попытка методами психологического реализма вскрыть священные образы.

И что получается? А получается кошмарная ересь. Вы вспомните последние работы Николая Ге, его «Распятие», на которое смотреть нельзя, оно было снято с выставки, потому что это уже патология и оскорбление. Ведь вот этот несчастный, уродливый человек, в котором ничто не может нас сподвигнуть, чтобы увидеть в нем образ Создателя, – Христос. Там нет Бога вообще. Мир обезбоженный, мир бесконечно страдающий, вопящий от ужаса, искореженный. Это ад. Вот этот ад в конце концов Ге и прозревал. Ну, если он прозревал XX век, если он прозревал XXI век, то тогда он действительно пророк.

– Юрий Алексеевич, к сожалению, нам с Вами пора прощаться. Я очень надеюсь, что в одной из наших следующих передач мы с Вами продолжим говорить о религиозной живописи великих художников.

Дорогие телезрители, в очередной раз мы убеждаемся в простой истине: нигде так не раскрывается время во всей полноте и противоречивости, как в произведениях искусства, когда они являются формой глубокой мысли и мировоззренческого поиска. Творчество Николая Николаевича Ге показывает нам истоки грядущей трагедии России в начале ХХ века. Мы с вами обязательно продолжим говорить о религиозной живописи великих художников в наших следующих передачах.

Ведущая  Екатерина Соловьева

Записал Игорь Лунёв