По святым местам. Храм в честь иконы Божией Матери «Достойно есть», Богоявленский монастырь, г. Углич

Последняя церковь, которую построили в монастыре, после революции была отдана под квартиры. В 1930-е годы, еще будучи маленькой девочкой, здесь жила писательница и поэтесса Ольга Берггольц. О храме и о самом печальном периоде в жизни святой обители - наш рассказ.

Программа «По святым местам» продолжает вас знакомить с храмами города Углича. Всего здесь три монастыря и двенадцать церквей. Среди них есть большие – величественные и старинные, а есть совсем молодые, маленькие, но очень уютные. Молитва ко Пресвятой Богородице «Достойно есть» зародилась еще в V веке, а позже на Афоне воссиял чудесный образ Божией Матери «Достойно есть» (или «Милующая»). В храме, посвященном этой святой иконе, мы и побываем.

Одна из насельниц:

– Был сад, были огороды, пруд – территория была очень большая.

Когда-то территория Богоявленского монастыря занимала целый квартал внутри четырех улиц. Тогда, в конце XIX века, уже были построены крепкие монастырские стены.

Игумения Антонина (Злотникова), настоятельница монастыря:

– Стена – тоже один из элементов монастыря, укрепляющая часть; то есть стены строились всегда  мощными, они несли и оборонительную функцию, и хозяйственную. Конечно, наш монастырь не отличался от других монастырей по своей мощности, по своему хозяйскому складу и правильному устроению, поэтому строили стены, которым положено было строиться. То есть они имели внутри проход, имели какие-то подсобные помещения для хранения дров, подземные переходы для сообщения внутри монастыря.

Толщина стен была от полутора метров, и вот в одной из угловых башен ограды решили устроить церковь.

Игумения Антонина:

– Монастырь развивался, расширялся, и по западной части монастыря был построен корпус богадельни для пожилых монахинь. Он через переход в монастырской стене соединялся с угловой башней.

Игумения Измарагда решает построить здесь домовый храм, чтобы пожилые сестры не ходили через всю территорию обители, а смогли причащаться и молиться недалеко от своих келий. 

Игумения Антонина:

– Единственное было событие, что в угловой башне находился святой источник, из которого сестры монастыря раздавали бесплатно водичку; и была часовенка Казанская в этой башне.

Игумения стала усердно молиться Богу и пришла к заключению, что необходимо строить храм в честь Казанской иконы Божией Матери. Но правящий архиерей заметил, что в честь этого образа в Угличе уже имеется храм, хотя желание игумении владыка не отклонил. Но после этого в обители произошло неожиданное событие. В то время игумения монастыря Измарагда получила из Афона письмо, в котором было написано, что по просьбе пустынножительного старца иеродиакона Макария для святой обители написана икона Божией Матери «Достойно есть». После этого храм было решено посвятить именно этому образу Царицы Небесной.

Богородичный храм – это последняя церковь, которую построили в монастыре до революции. После 1917 года в городе началась уже совсем другая жизнь.

«Углич кишел в те дни “бывшими”, бежавшими от революции из столиц в заштатные, чуть помеченные на карте города. Они меняли на еду свои старые  вещи, устраивались педагогами, делопроизводителями, мелкими сошками; они ждали белых, чтобы вернуть свое имущество, свои права».

Так писала поэтесса Ольга Берггольц; часть ее детства прошла в Угличе. Когда она приехала сюда, Достойновская церковь к тому времени была отдана под общежитие. В этом здании в 1918 году жила  Ольга Берггольц. Она приехала в Углич вместе с сестрой и матерью, и пока отец воевал на фронтах Гражданской войны, семья провела в этом городе два с половиной года.

Несмотря на то, что город был вдалеке от бушующего событиями Петрограда или революционной Москвы, маленькая девочка стала свидетельницей страшных событий.

Игумения Антонина:

– В 1918 году 1 мая во время благовестия к Пасхальной службе расстреляли монахиню Агриппину,  после чего колокольня была взорвана – и началось разорение обители.  Ольга Федоровна Берггольц в своих детских воспоминаниях пишет, что город Углич в один день хоронил монахиню Богоявленского монастыря и большевика, который тоже был убит кем-то в перестрелке. Процессии разделились в городе, и на нее произвело впечатление, что похоронная процессия, которая шла за гробом мученицы, погибшей за Христа, конечно, была намного больше, чем группка людей, которая хоронила этого большевика.

Тот колокольный звон был последним в святой обители. Колокольню уничтожили, а из монастырских корпусов стали выселять сестер. 

Монахиня:

– Это бывший игуменский дом, в советское время здесь сделали спортзал для школьников. Школа монастырская была занята городской школой. В помещениях храма первое время тоже находились склады, потом они совершенно по-разному использовались для разных нужд. На территории монастыря многое было разрушено, изменено с тех дореволюционных времен, и от старого монастыря мало что осталось. В том числе вот это здание – бывшая монастырская баня; потом здесь были какие-то магазинчики, потом оно было просто совершенно заброшенным.

Один из корпусов тогда заняла школа. Ольга Берггольц вспоминала:

«Наша школа помещалась в хоромах монашек. Мимо главного храма коричневая тропка вела к суровому древнему зданию в два этажа. В нижнем этаже бытовал детский дом».

Это здание было построено в 1895 году. Женская школа была здесь и до революции, и содержалась она на пожертвование благотворителей. Почти вся планировка внутри здания полностью сохранилась и сейчас.

«Лязгая зубами, не раздеваясь, рассаживались школьники на старых партах по трое на одну, ведь места-то в классе было мало. Монастырь в то время еще не закрывали, в церквях его проходили службы, но монашек постепенно выживали, отбирая у них келейные корпуса».

Позже Ольга Берггольц писала: «Эта келья, этот угол монастырского двора с могучими липами и, главное, высокий пятиглавый белый собор напротив школы – все это стало мне почему-то сниться как место чистейшего торжествующего окончательного счастья». Вот такие они, детские воспоминания, часто противоречивые, но всегда искренние. Так запомнила Углич и Богоявленский монастырь женщина, которая не только писала стихи, но и пережила блокаду Ленинграда, поддерживая жителей, взывая к их мужеству.

Да будет мерой чести Ленинград.
Да будет он любви бездонной мерой
И силы человеческой живой,
Чтоб в миг сомнения,
как Символ веры,
Твердили имя горькое его.

Нам от него теперь не оторваться:
Куда бы нас ни повела война –
Его величием
душа полна,
И мы везде и всюду – ленинградцы.

Насельница:

– Вот перед нами большая площадка, сейчас она зеленая, трава покрыла, но здесь была огромная свалка, самая настоящая городская свалка. И ходить было здесь не то что даже страшно; напротив этой свалки был дом, когда-то он был примерно таким, как мы сейчас его видим. Но в советское время церковь была уничтожена, из нее сделали, совершенно ее обезобразив, коммунальное жилье. И когда нам уже отдали (монастырю) это здание, оно было абсолютно разрушенным, без основания, без крыши, там даже не жили бомжи, то есть невозможно было никому находиться, это было просто страшное место.

Но год назад удалось завершить восстановление храма. Кстати, сейчас здесь не одна церковь, а целых две. На первом этаже располагается придел в честь Казанской иконы Божией Матери.

Игумения Антонина:

– На первом этаже  до разорения храма сохранялась  водосвятная часовня. Но когда мы начали восстановительные работы, так получилось, что вода ушла. Поэтому было принято решение и внизу тоже освятить храм в честь Казанской иконы Божией Матери.

Сейчас воду можно набрать в водосвятной часовне рядом с Богоявленским храмом, а в монастыре, по сравнению с дореволюционным временем, стало на один храм больше.

Насельница:

– Конечно, он совсем миниатюрный, совсем маленький, потому что здесь помещается где-то десять-четырнадцать человек максимум. И здесь тоже наши святыни, наша икона Казанской Божией Матери, икона преподобномученицы Анастасии и икона «Всецарица» Божией Матери – уже от этой иконы получали исцеление.

Игумения Антонина:

– Сестры очень любят тот маленький  домашний храм, потому что мы молимся в этом храме, у нас правило проходит в этом храме. В этом корпусе живут пожилые монахини, они к таинству Соборования часто прибегают в Казанском храме. У нас есть свидетельство художника, который по благословению своего духовника после многодневного поста принялся писать образ. Это верующий человек города Рыбинска, раб Божий Роман. Он привез нам этот образ и написал свидетельство о том, что когда  писал его и когда пришло время покрыть образ  каким-то  раствором, образ преподобномученицы вздулся. То есть облачение, все, что он прорисовал, было уже хорошо на новой доске написано, а сам лик  преподобномученицы почему-то вздулся. Он попытался его аккуратненько сохранить, но образ все равно вздувался. Тогда он взял скальпель и  потихонечку начал им срезать, чтобы снова написать или еще что-то…И каково было его удивление, что за этим вздутым слоем новой краски образовался  лик. Вы понимаете? Он об этом рассказал нашему владыке, владыка Вениамин благословил этот образ чтить, потому что произошло второе событие: он мироточил на протяжении сорока дней.

Поднимаемся на этаж выше, и вот он – второй придел, посвященный иконе Царицы Небесной «Достойно есть».         

Насельница:

– Икона Божией Матери «Достойно есть» – это, конечно, новая икона, старой иконы не осталось. Где она, мы не знаем. Но храм тоже очень светлый. Выполнен и построен с большой душой, с большой любовью, мы очень любим здесь молиться, и не только мы – к нам приходят на богослужения другие наши жители. Храм, конечно, нравится.

Игумения Антонина:

– График наших служб в монастыре распределен таким образом, что ночная литургия  проходит каждый понедельник в храме Божией Матери «Достойно есть». Мы начинаем молиться и чувствуем себя как на Афоне, и каждый понедельник мы воспоминаем новомучеников Российских,  молимся о государстве Российском, молимся о нашей Руси.

Автор и ведущая Надежда Калинина

Записала Елена Чурина