Плод веры. Директор Фонда Андрея Первозванного Владимир Бушуев. Ч. 2

Директор Фонда Андрея Первозванного Владимир Бушуев рассказывает об увековечивании памяти наших выдающихся соотечественников, о сохраняемой на Сицилии памяти о русских моряках, пришедших на помощь пострадавшим в ходе разрушительного землетрясения у берегов Сицилии.

– Сегодня мы продолжаем наш разговор с директором Фонда Андрея Первозванного Владимиром Бушуевым.

В предыдущей программе мы очень подробно рассказали о принесении Благодатного огня в Россию, о том, как готовится эта программа, о смыслах, задачах, целях. В этой программе хотелось бы поговорить о других проектах, которые реализует Фонд Андрея Первозванного.

Среди прочего Вы сказали о программе «Служение Отечеству: события и имена», и мы говорили о необходимости сохранения исторической преемственности. Насколько я знаю, программа заключается в том, что в разных регионах России (и не только в России) устанавливаются памятники нашим известным и не очень известным соотечественникам. Иногда приходится слышать вопрос: а зачем вообще нужно устанавливать памятники? Как Вы отвечаете на то, зачем устанавливать памятники известным и не очень соотечественникам?

– Дорогие зрители, я хотел бы сразу сказать, что самому себе я этот вопрос не задаю, потому что знаю, для чего мы это делаем. Во-первых, это традиция, и не только в нашей стране, но и во всем мире, – традиция устанавливать памятники выдающимся сынам и дочерям своего отечества, которые потрудились в деле укрепления веры, государственности или народных традиций. Это хорошая, добрая традиция. Когда мы видим памятник писателю, поэту, выдающемуся государственному деятелю, мы обращаемся к истории, вспоминаем исторические события, которые связаны с этим человеком.

В переломные моменты в истории государства установка памятников и их снос – дело нешуточное. Потому что любая новая власть, утверждаясь, пытается поставить памятники своим героям и убрать памятники неугодным ей героям. Слава Богу, мы как-то очень спокойно прошли этот период в истории нашего Отечества, и памятники, которые устанавливались ранее, стоят на тех же местах, а те, которые были снесены раньше, например в период советской власти, вновь заняли свои прежние места.

Это очень тонкий вопрос, и подходить к этому делу поверхностно нельзя. Ведь памятник не самоцель, это запечатленная в камне, бронзе или дереве страница истории нашего Отечества. И тот герой, которого мы видим отлитым, вырезанным или высеченным в камне, как раз напоминает нам о тех страницах, которые пережила наша страна. Вы правильно сказали, что программа «Служение Отечеству: события, имена» очень интересна, и направлена она на то, чтобы вернуть в историческую память народа тех героев, которые потрудились во благо России.

– Мы привыкли к тому, что памятники устанавливаются известным людям, то есть тем, кто известен абсолютно всем нашим соотечественникам. Цель этой программы, насколько я понимаю, – установка памятников нашим незаслуженно забытым историческим героям. Может быть, Вы назовете несколько фамилий? Думаю, что не все наши зрители сразу же вспомнят, почему именно этим людям были установлены памятники.

– Хочу уточнить по поводу забытых героев. Ведь не все люди забывают своих героев, есть те, кто погружен в историю и хорошо знает о подвигах этих людей, об их заслугах. Но в основе своей эти имена немного стерты в исторической памяти, и, конечно, надо было напомнить и самим себе в первую очередь, и нашим соотечественникам, что есть такие люди, которые как путеводные звезды, по которым мы сверяем курс нашего Отечества. Пример – адмирал-генерал Федор Алексеевич Головин, выдающийся государственный деятель, который очень много послужил для Отечества, был воспитателем Петра I, вместе с ним они воевали при Азове, создавали флот. Это и выдающийся инженер Владимир Шухов, и барон Штиглиц, который очень много сделал как меценат, сейчас в Санкт-Петербурге его именем названа художественно-промышленная академия. Это Федор Апраксин, Савва Рагузинский, Николай Карамзин, Алексей Ермолов, преподобная Евфросиния, Николай Николаевич Муравьев-Амурский, Геннадий Иванович Невельской, Иван Антонович Каподистрия, Петр Христианович Витгенштейн, Михаил Андреевич Милорадович и так далее. Да, эти памятники мы установили именно с той целью, о которой я сказал, – чтобы наши люди помнили о своих героях, чтобы наша историческая память не была похожа на сыр, который поели мыши, когда появились большие бреши в исторической памяти.

Говоря о памятниках, мне хотелось сказать, что мы действительно много поработали в этом направлении: реконструировали и поставили более тридцати храмов и различного рода памятники. Конечно, мы гордимся этими достижениями, ведь все это мы делали вместе с нашей общественностью. Это не просто наш инициатива, которую сам фонд придумал и сам реализовал. В эти мероприятия было вовлечено огромное количество людей, живущих и на Дальнем Востоке, и на западе. Я вспоминаю установку памятника Энделю Карловичу Пусэпу в Эстонии в самые непростые времена. Это человек удивительной судьбы – летчик морской авиации, который в числе немногих экипажей бомбил Берлин в первые годы войны. Человек-история, о котором очень серьезно подзабыли. Мы должны помнить об этом выдающемся эстонце, который ковал Победу вместе с русскими и представителями других национальностей нашей страны.

Если говорить о памятниках, есть особо дорогие мне, и, наверное, не только мне. Например, памятник русским морякам в Мессине. В этом году 110 лет ликвидации последствий катастрофического землетрясения и цунами на Сицилии. Наша эскадра русских моряков первой пришла на помощь населению Сицилии и спасла более двух тысяч человек. Был такой интересный момент: когда в одно из наших паломничеств мы зашли на Сицилию, к стыду своему, еще не зная об том, что было такое событие, я обратил внимание, что сицилийцы как-то особенно относятся к русским. Мне подумалось, что такое происходит – везде ты желанный друг, везде тебя хотят или угостить, или побеседовать дружелюбно? А потом, когда мы готовились к этому событию, оказалось, что очень многие люди живут благодаря тому, что тогда на помощь им пришли русские моряки. Мы установили памятник русским морякам – на Сицилии, и сейчас одна из площадей названа площадью Русских Моряков. Конечно, это очень важно и для самой Сицилии, и это знак памяти для нас, потому что мы установили памятник подвигу наших людей. Это важно для воспитания моряков нашего военно-морского флота.

Кстати, очень интересная деталь. Владимиру Ивановичу Якунину губернатором Сицилии была подарена памятная историческая медаль «От благодарных сицилийцев русским морякам». Это большая золотая медаль, точная копия той, которую сицилийцы подарили крейсеру «Аврора». Кстати, крейсер «Аврора» был одним из тех кораблей, которые пришли на помощь сицилийцам. Эту медаль мы передали в Военно-исторический музей, и сейчас она находится на крейсере «Аврора».

Еще один памятник, который очень близок не только мне, но и сотрудникам нашего фонда, – памятник Федору Ушакову и Федору Санаксарскому, который установлен в деревне Хопылево Рыбинского района Ярославской области. Когда мы проводили в Рыбинске школу общественного действия по подготовке руководителей добровольческих организаций и добровольцев, к нам с интереснейшей идеей обратился мэр Рыбинска Денис Добряков. Он сказал, что есть деревня Хопылево, где стоит храм, в котором крестился Федор Ушаков. А на погосте лежат его мама с папой; они недалеко – в деревне Бурнаково, их имении. Родной брат отца – в миру Иван, потом Федор, стал очень известным святым Федором Санаксарским. А почему бы, говорит мэр, нам не поставить памятник здесь, на берегу Волги, где маленький Федя Ушаков ходит вместе со своим дядей, смотрит на Волгу и мечтает?

С самого начала я не очень понял смысла такого памятника. А потом мои сотрудники загорелись этой идеей и сказали: «Вы представляете, какое значение это имеет для этого места? Это же наша гордость, это человек, который так много сделал для нашего Отечества, непобедимый адмирал, творец военной стратегии на море, дипломат, творец конституции семи Ионических островов, который взял крепость Корфу и так далее, – все это Федор Ушаков. Это величайший человек в нашей истории». Храм стоит на берегу Волги и называется храмом Богоявления на Острову. Прямо скажем, он не в самом лучшем состоянии. «Давайте поможем, поставим памятник».

В течение года мы реализовали эту идею. Андрей Клыков – спасибо ему и его сыну – создал этот великолепнейший памятник на берегу Волги – маленький Федор Ушаков держит в руках кораблик, смотрит на Волгу, мечтает и потом становится величайшим адмиралом, сыном своего Отечества. К большому счастью, усилиями губернатора и руководителей Ярославской области, Министерства культуры сейчас началось финансирование: восстанавливается храм Богоявления на Острову, где крестились и отец Федора Ушакова, и сам Федор Ушаков. А вообще это комплекс из двух храмов: Богоявления и Александра Невского, который тоже нуждается в реконструкции. Вот эти памятники мне близки, потому что они отражают не только историю, но величайший подвиг и русских моряков, и Федора Ушакова.

Я могу долго рассказывать о том, что мы сделали, вспомнить Марфо-Мариинскую обитель милосердия, которая тоже была возрождена усилиями Фонда Андрея Первозванного, правительства Москвы, многочисленными меценатами, нашими соотечественниками, которые тоже приложили к этому большие усилия.

– Фонд выступил инициатором исторической сенсации, когда были обнаружены иконы на Спасской и Никольской башнях Московского Кремля. Это же тоже очень важный вклад в сохранение нашей истории, потому что многие специалисты не верили, что они сохранены, и к работе фонда относились скептически. Как это происходило, как удалось добиться разрешения и каким событием это для России стало?

– Я отношу это событие к числу феноменов. Действительно, это удивительнейшее явление в нашей истории и истории культуры России. Вы знаете, что Кремль – это мировое культурное наследие, он находится под опекой ЮНЕСКО. По преданию, не все иконы на Московском Кремле были уничтожены. Мы вспоминаем архиепископа Михаила, который в какой-то степени подвиг нас к тому, чтобы мы занимались этой деятельностью. И усилиями Владимира Ивановича Якунина здесь очень много поработал Михаил Ильич Якушев, мы очень благодарны ему за это, тогда родилась концепция. Фонд решил обратиться к президенту нашей страны, в администрацию президента, к комендатуре Московского Кремля, чтобы нам разрешили провести изыскания.

Было всеобщее потрясение, когда на Спасской башне было шурфление и под слоем штукатурки, между штукатуркой и самой поверхностью (там было сантиметров, наверное, семь), обнаружилась эта икона. Конечно, она была в таком состоянии, что нуждалась в реставрации. Но представьте сороковые годы прошлого века, когда вовсю идут репрессии, когда любое упоминание о Боге, о религии карается, а люди, которые занимались ремонтными работами (или консервацией башен Московского Кремля) спрятали на Спасской башне под слоем штукатурки икону. То же самое произошло на Никольской башне. Это было не только чудо, это был подвиг тех людей, потому что они очень собой рисковали. Мы не знаем их фамилий, но это выдающиеся люди, они сознательно шли на то, чтобы подвергнуть смертельной опасности свою жизнь и жизнь своих близких, но сберечь для нас этот выдающийся памятник истории. Ведь все эти иконы, образы – это всемирное культурное достояние.

Иконы были восстановлены, мы открывали их в присутствии президента, освящал иконы Святейший Патриарх. Это было очень торжественно, очень красиво. Мы рады тому, что сейчас получили одобрение от Владимира Владимировича Путина на продолжение работ по этим научным изысканиям, а если нам повезет, то и по реставрации; если же ничего больше не обнаружим, то по воссозданию образов на других башнях Московского Кремля. Я еще раз хочу подчеркнуть, что это действительно памятник мирового культурного наследия. Конечно, мы будем рады тому, что Кремль будет иметь тот облик, который имел в свое время.

– Говоря о судьбоносных проектах Фонда Андрея Первозванного, нельзя не вспомнить тот вклад, который фонд внес в восстановление общения, духовного единства двух ветвей Русской Православной Церкви. Принесение мощей великой княгини Елизаветы Федоровны и инокини Варвары в 2004–2005 годах стало эпохальным событием. Вы были к этому причастны. Как все это готовилось и происходило? Ведь в течение семи месяцев святыня путешествовала не только по России, но и по странам СНГ. Какую роль это событие играло в последующем объединении двух ветвей Русской Православной Церкви?

– Я бы хотел напомнить нашим дорогим зрителям о двух аспектах. Первый – тот раскол, который претерпело наше общество в результате революции 1917 года и последующей Гражданской войны, которая практически разрубила сердце русского народа напополам. Очень многие наши соотечественники ушли в рассеяние, за границу, в разные страны (потом, может быть, даже об этом поговорим), где мы прилагали особые усилия, для того чтобы наладить взаимоотношения между нашими соотечественниками. То же произошло с нашей Церковью, которая раскололась на Московский Патриархат и Заграничную Православную Церковь.

Безусловно, было и недоверие, порой даже непонимание друг друга, были горечь, боль от того, что мы оказались на разных полюсах – белом и красном. Но наши выдающиеся руководители Русской Православной Церкви Московского Патриархата и Зарубежной Православной Церкви пришли к единому мнению, что надо эту боль преодолеть. Эти раны надо залечить, потому что, несмотря на то что эти полюса были и, наверное, еще есть – эта боль сохранилась в сердцах многих наших соотечественников, живущих за границей, – мы принадлежим к одному большому единству, которое для себя называем «русский мир». Это единство тех людей, которые исповедуют нашу культуру, нашу веру, владеют русским языком или их предки говорили на русском языке, которые относят себя к этому числу, идентифицируют себя по этим признакам.

Принесение мощей Елизаветы Федоровны и инокини Варвары на тот момент было одним из шагов на пути сближения двух ветвей Русской Православной Церкви, – одним из, еще раз хочу подчеркнуть. Сама фигура великой княгини Елизаветы Федоровны Романовой, конечно, огромного масштаба. Это святая женщина, она причислена к лику святых и Русской, и Зарубежной Церквями; как и инокиня Варвара. Но великая княгиня велика еще и своей добродетелью, то есть той деятельностью, которую вела в русском обществе. Она создала систему благотворительности, центром которой была Марфо-Мариинская обитель милосердия; создала многочисленные общества помощи раненым. И конечно, ее стремление помогать ближним, самое самоотверженное стремление, осталось в памяти русских людей.

Очень многие люди знали о Марфо-Мариинской обители милосердия, поэтому принесение великой святыни – мощей Елизаветы Федоровны и инокини Варвары, которых погубили большевики (вы знаете, что ее сбросили в шахту и какое-то время она даже была жива и помогала раненому великому князю) – это было действительно событие. Святыня обошла практически все епархии Русской Православной Церкви, побывала, кстати, на Курильских островах, в храме на острове Итуруп, где я тоже неоднократно бывал. Для всех для нас это было, конечно, величайшее событие. Благодаря ему и другим усилиям, слава Богу, ветви Московского Патриархата и Русской Зарубежной Церкви слились. Мы надеемся, что эти отношения будут укрепляться и мы постоянно будем себя чувствовать едиными.

– Логичным продолжением принесения мощей великой княгини Елизаветы Федоровны стало возрождение Марфо-Мариинской обители милосердия. Вы были руководителем рабочей группы. Как все происходило, насколько сложно было собрать меценатов и благотворителей, для того чтобы воссоздать этот колоссальный комплекс?

– Хочу пооткровенничать с нашими зрителями: для меня это событие сначала было шоком. Почему? Потому что, когда меня пригласил Владимир Иванович Якунин, сказал, что есть обращение Святейшего Патриарха Алексия об оказании содействия в возрождении Марфо-Мариинской обители к ее 100-летию и сказал, чтобы я занялся этим, я даже не предполагал, какая колоссальная работа предстоит и Фонду Андрея Первозванного, и правительству Москвы, и тем многочисленным меценатам, благотворителям, которые этим делом займутся.

Когда я пришел в Марфо-Мариинскую обитель милосердия, которая находится на улице Большая Ордынка (всем рекомендую там побывать, потому что это действительно удивительное и уникальное место), я обнаружил Покровский собор, который тогда принадлежал центру Грабаря (большое спасибо, что они его сохранили). Я обнаружил обветшавшие здания, около пятнадцати объектов, памятников и местного, и федерального значения.

Я не знал, с чего начинать, смотрел на все это и понимал ту ответственность, которую на меня возложили и сам я на себя возложил. Но спасибо моим добрым друзьям, которые помогли мне определиться с концепцией. Огромное спасибо Владимиру Ивановичу за его просто неутомимую работу по возрождению Марфо-Мариинской обители, огромное спасибо правительству Москвы. Я тогда столкнулся с руководителями практически всех департаментов и управлений и пришел к выводу, что это настолько слаженный механизм, который способен решать настолько грандиозные задачи, что мы все сделаем. А потом каждый объект – храмы, покои Елизаветы Федоровны, сестринское общежитие, приют для девочек, «Голгофу» и так далее – мы распределили между благотворителями, которые охотно пошли навстречу этой замечательной идее.

Конечно, образ Елизаветы Федоровны, этого удивительного человека, удивительной святой, нам постоянно помогал. Когда я бываю в Иерусалиме, обязательно иду в храм Марии Магдалины, кланяюсь матушке и благодарю ее за то, что она нам помогла. Очень надеюсь на то, что ее молитвы нам будут помогать и в дальнейшем.

Но когда мы возрождали обитель милосердия – а чтобы вы понимали, нам оставался ровно год, еще даже документации не было, – мы ощутили внимание и помощь и со стороны монарших семей Европы. И на тот момент, и сейчас для меня это, безусловно, является важным; не только для меня, но и для фонда, вообще для нашей общественной жизни. Ведь Елизавета Федоровна была внучкой королевы Великобритании Виктории, все знают об их переписке и доброжелательных отношениях. Безусловно, нам помогали Виндзоры, которые направили небольшую часть средств и на возрождение обители, тот больничный комплекс, в котором сейчас размещается медицинский центр Марфо-Мариинской обители милосердия. Многих представителей королевских семей видел я в Марфо-Мариинской обители, видел и руководителей Католической Церкви тоже там, потому что обитель милосердия – это, действительно, место добра. Слава Богу, что мы все сделали, сделали очень хорошо, качественно.

Мысль, которая посещала меня тогда и которой я с удовольствием хочу поделиться сейчас со зрителями, была о том, что наступит момент, когда люди не будут знать о периоде, когда Марфо-Мариинская обитель милосердия была в растерзанном состоянии и каждый дом на ее территории принадлежал кому-то, и надо было расширить территорию, реставрировать памятники… И самое главное, спасибо за это Патриарху Алексию, Патриарху Кириллу, спасибо за то, что вдохнули новую жизнь в Марфо-Мариинскую обитель милосердия.

– Спасибо огромное за беседу и столь подробный рассказ о деятельности Фонда Андрея Первозванного.

Ведущий Александр Гатилин

Записала Маргарита Попова