Плод веры. Бывший председатель комиссии Моссовета по наименованиям Вадим Сергеевич Дормидонтов. Часть 1

Почему необходимо переименовать станцию метро "Войковская"? Бывший председатель комиссии Моссовета по наименованиям Вадим Сергеевич Дормидонтов рассказывает о биографии революционного деятеля, в честь которого названы станция метро и улицы в Москве и других городах России.

– Мы записываем это интервью буквально на следующий день после того, как прозвучало заявление мэра Москвы Собянина о том, что жители Войковского района не готовы и не желают переименовывать станцию «Войковская». Мы надеемся, что к моменту выхода программы ситуация изменится и, возможно, будут приняты какие-то положительные решения, но сейчас ситуация такая, какая есть. Почему, по-вашему, было сделано это заявление и насколько это соответствует действительности?

– Я присутствовал на обсуждениях и могу сказать, что это не соответствует действительности. Есть протокол, там написано черным по белому, что в результате слушаний население обращается с просьбой изменить наименование ТПУ «Войковская».

– Откуда это противодействие? Кто вводит в заблуждение мэра? Почему так сложно идет этот процесс?

– Думаю, что мэра вводят в заблуждение и даже ставят в неловкое положение: он все-таки дал слово, сказал: «Как люди захотят, так и назовем». А люди, по-моему, как раз хотят. Дело не только в этих слушаниях. На слушаниях было приличное количество людей, но еще большее количество людей устраивало разные протестные акции. Вся эта история длится около 30 лет. За эти годы уже перепробовали все возможные способы: были пикеты, митинги, распространение листовок, крестный ход и даже проводились специальные службы, когда предавали анафеме этого цареубийцу. Было все, что только могло быть, тем не менее, уж очень господин Войков мил кому-то.

– Парадокс: в прошлом году переименовали улицу Подбельского и станцию метро и ни у кого это не вызывало вопросов, сомнений, споров. Несколько лет назад была переименована станция «Битцевский парк». Почему это прошло без всяких сложностей, а станция «Войковская» до сих пор не переименована?

– Это риторический вопрос. Ясно почему. Тут политическая воля нужна, ни с кем советоваться не надо. Я бы даже не предлагал устраивать особые референдумы по таким вопросам. На это есть специалисты – историки, топонимисты, краеведы. Они лучше разберутся, чем те, кто вносит случайные предложения со стороны. Тогда это было нужно – и быстро сделали, не шел разговор об удобствах или неудобствах, дороговизне.

Точно так же и с улицами. Сейчас говорят, что ни в коем случае нельзя переименовывать, потому что в законе города Москвы есть только три условия, которые позволяют это делать. Ни под один из этих случаев вариант с «Войковской» не подходит. Но в законе есть примечание, что если такое предложение поступает от мэра или Президента, то можно сделать исключение. И такие исключения сделали: с Кадыровым, с Солженицыным. Значит все-таки можно, когда хотят, а когда не хотят, можно, конечно, упираться.

Если мэр не выполнит своего обещания, это будет очень досадно, будет удар по его авторитету в глазах населения, потому что только он может это решить – никакие Печатниковы, никакая комиссия, которая собирается. Эта комиссия – конституционный орган, такой же, каким и мы были. Они окончательного решения не принимают, лишь могут давать какие-то рекомендации, экспертные оценки, а решение принимает хозяин.

– Давайте напомним нашим зрителям, кто такой Войков. Возможно, не все знают.

– Вкратце расскажу, кто такой Войков. В 2008 году решением Верховного Суда РФ – это высшая судебная инстанция – расправа над Николаем II и его семьей квалифицировалась как незаконная репрессия. Из этого юридически вытекает, что те, кто эти репрессии осуществлял, являются преступниками. Одну из самых главных ролей во всей этой акции играл как раз Войков. В ту пору он был председателем Уральского Совета, был инициатором физического уничтожения семьи Николая II и все это курировал.

Сам по себе Войков даже не большевик; он стал большевиком только в 1917 году, а в партии он с 1906 года. Все это время он был меньшевиком, но в то же время боевиком-террористом. Первый раз его чуть не перехватили при покушении на одесского губернатора, но покушение не удалось, а он благополучно уехал за границу. Там очень выгодно женился на дочери крупного промышленника и 10 лет безбедно жил в Швейцарии, получал образование химика. После февральской революции вместе с Лениным в апреле вернулся сюда и сразу попал на более-менее видные посты. В ту пору он был комиссаром продовольствия на Урале, то есть как раз отнимал у крестьян насильственным образом их продовольственные запасы, национализировал все сельскохозяйственные производства. В общем, «хорошо» поработал.

Но это еще пустяки по сравнению с его дальнейшими «подвигами». Он оказался в центре внимания, когда руководил акцией по уничтожению Николая II, его семьи и еще семи их приближенных, совсем ни в чем не виновных людей. Он должен был зачитать приговор. Поскольку Войков был человеком очень тщеславным, манерным, он долго готовился к тому, чтобы зачитать этот исторический приговор, но там все скомкали, начали стрелять раньше времени, и ему не удалось разыграть эту сцену. Но это мелочи. Он очень нехорошо повел себя в том смысле, что оказался элементарным мародером. Он снял с расстрелянной императрицы рубиновый перстень и присвоил себе, потом часто похвалялся этим приобретением перед своими друзьями. Еще до расстрела Войков совершенно неприличным образом пытался провоцировать Николая II на побег: подсовывал ему записки на французском языке, якобы какая-то группировка офицеров готовит ему побег. Но Николай II на это не пошел, и тогда Войков эти же записки, несколько развернув по смыслу, предложил в качестве доказательств того, что побег готовился. А зачем Войкову нужен был побег? Он хотел применить оружие при попытке царя к бегству.

После всего этого Войков пошел в гору. Кстати, все участники этих событий были очень хорошо награждены, получили высокие посты в ЧК и в партийных органах, но о них отдельный разговор. Он же стал хозяйственником: попал сначала в наркомат торговли, потом возглавлял таможенное управление. Отовсюду его с треском выгоняли, потому что он был ужасный ворюга, не мог чего-нибудь не хапнуть и хапал без всякой меры. У него было несколько выговоров по партийной линии за эти дела, тем не менее, имея хорошую руку в верхах, он отделывался только взысканиями. Более того, Войкова разоблачили в махинациях с распродажей Алмазного фонда и Грановитой палаты, и его оттуда со скандалом выгнали.

После этого ему удалось устроиться на дипломатическую работу. Сначала его хотели отправить в Канаду, но Канада категорически отказалась от такого посла (она представляла себе, что это за личность), и тогда его «пропихнули» в Польшу, это было несколько проще. Но и там он натворил дел: мало того, что устраивал разные гулянки, он растратил большую сумму валюты и не придумал ничего лучше, как сказать, что нечаянно ее сжег с документами, подлежавшими уничтожению. Конечно, ему никто не поверил. Кроме всего прочего, в процессе своих похождений он провалил всю резидентуру нашей разведывательной сети в Польше. Этого ему никак не могли простить и заочно исключили из партии, вызвав в Москву для разбирательства. Убежден, что если бы не пуля Коверды, которая настигла его на Варшавском вокзале, то здесь его ждала бы точно такая же участь, потому что он очень много натворил. Последняя история, когда он здорово навредил нашим чекистами, была бы достаточным поводом, чтобы его убрать.

Однако уж коли так случилось, то наши пропагандисты подумали: а почему бы не разыграть эту карту? Такой замечательный принципиальный большевик погиб на посту советского дипломата! И посыпалось: его именем назвали не только улицы, а города, поселки, у нас был эсминец на Балтийском флоте, который назывался «Петр Войков», выпускали марки, посвященные ему. Назвали и станцию, а до этого его именем назвали завод, там был поселок. Этим и объясняется появление названия метро «Войковская». Исторической подосновы, к которой можно было бы вернуться, там, к сожалению, нет. Хоть и предлагали название «Коптево», но само Коптево оттуда далековато: 5 трамвайных остановок.

– Если вернуться к вопросу переименования, то аргументы противников зачастую связаны с дороговизной этой процедуры. Каковы затраты на переименование станции? Казалось бы, их не так много. Затрат на переименование улиц, наверное, побольше.

– Думаю, это искусственно придуманные страшилки. Вы сами говорили: переименовывали и не задавались вопросом, сколько это будет стоить, насколько это будет неудобно, есть ли соответствующие статьи в бюджете… Одним разом махнули – и все. Действительно, никакой особенной дороговизны там нет. Больше всего людей пугает даже не дороговизна, а то, что им объявили о необходимости менять все документы: паспорта, свидетельства на право собственности, но это полное введение в заблуждение. Не знаю, почему они это делают – то ли по незнанию, то ли для того, чтобы припугнуть население, – но ничего подобного в действительности нет. В свое время мы делали официальный запрос в Минюст (выше некуда), и там нам объяснили, что при смене адреса, но при сохранении фактического места жительства ни юридические лица, ни физические лица никаких документов менять не должны. Они могут зайти в паспортный отдел и поставить печать, но это же минутное дело, это не означает замену документов, как всем говорят. А у людей сразу волосы дыбом встают: хлопотали с этим свидетельством, теперь его переделывать? Свидетельство вообще не надо переделывать, к нему достаточно приложить справку из ЖЭКа, что с определенного числа другой адрес. Все это искусственно придумано, и это самый главный фактор, который отпугивает население.

Я говорил о нейтральном населении, которое либо не знает, либо благоприятно относится к идее переименования. Но есть и идейные товарищи, которые выступают против. КПРФ по этому поводу постоянно скандалит: что это такое, это изничтожение нашей замечательной советской истории! Я на это всегда отвечаю, что необходимость чтить и помнить историю не означает, что нужно пропагандировать отрицательных героев этой истории. У нас достаточно хороших примеров, о которых можно говорить. Ни в коем случае не надо забывать отрицательные моменты, чтобы они не повторились, но о них люди должны узнавать на уроках в школе, на лекциях в институте, в музеях, в архивах, но зачем же выносить это в общественное пространство? Ведь это с ног на голову ставит сознание. Идет молодой человек, или даже немолодой, или ребенок и читает: улица Войкова. Подумает: «Наверное, хороший дяденька, раз его именем назвали улицу». Ему в голову не придет, и взрослый человек никогда не усомнится: раз назвали, значит, он действительно заслуженный человек! А сколько у нас таких «заслуженных» помимо Войкова!

– Один из аргументов, которые приводят жители этих улиц, заключается в следующем: какая мне разница, была улица Войкова или какое-то иное название, мы даже об этом не задумываемся. Какое значение в жизни человека играет название улицы, на которой он живет?

– Я бы популярно сказал им так: если бы кто-нибудь на двери вашей квартиры написал нехорошее слово, вы остались бы к этому равнодушны? Мол, пускай, будет капитальный ремонт через 5 лет – закрасим. Наверное, забеспокоились бы. А тут вы каждый день ходите мимо и читаете эту фамилию… А ведь сейчас там рядом появился храм во имя Царственных страстотерпцев. После долгих хлопот общины, наконец, добились участка, построили храм, и сейчас верующие ходят в храм молиться мимо метро, которое называется фамилией цареубийцы. Это же какой-то кошмар, это все равно, что идти к Храму Христа Спасителя по улице Иуды Искариота. Аналогичная картина получается.

– Давайте расскажем нашим зрителям, какие еще названия улиц, станций метрополитена в Москве требуют переименования? И кто те люди, именами которых названы эти улицы?

– Самое главное, на мой взгляд, чем сейчас надо заниматься, – это «распалачивание», как говорил один очень известный ученый-топонимист. Об этом надо говорить отдельно, потому что каждый из них заслуживает подробного разговора.

У нас есть, например, улица Кедрова. Он изначально был сумасшедший, но это не помешало ему занимать высокие командные посты в ЧК, впоследствии быть прокурором военной коллегии. Это был исключительный садист, его любимым занятием было пытать детей. Все это документально зафиксировано. Он приезжал со своей женой, у которой была, казалось бы, благородная профессия – акушер, тем не менее она ему помогала. Они лично расстреливали баржи с военнопленными, вытаскивали в море или на широкую речку и топили их. Тех, кто пытался спасаться, вдвоем «крошили».

Или, например, Атарбеков. Все думают, что он какой-нибудь отличившийся виноградарь или овцевод. Он никому не доверял приводить приговор в исполнение, его любимым занятием было выйти и шашкой во дворе несколько человек «покрошить в капусту». Известны даже фамилии людей, которых он таким образом убивал. Он был кем-то вроде особиста на Кавказском фронте. На него трижды покушались солдаты, настолько его ненавидели, но он как-то уворачивался. Можно представить, какая это была личность, раз до этого доходило.

– Улица и переулок Красина…

– Да, Красин был интеллигентным человеком. Между прочим, Кедров тоже был интеллигентным человеком, он очень хорошо играл на фортепиано, разбирался в музыке, но это не мешало ему пытать детишек.

По поводу Красина особый разговор. Он был разносторонним человеком, у него было высшее техническое образование, он прекрасно сооружал адские машины. Кстати, Столыпина подорвали сооруженными лично им взрывными устройствами, правда, не большевики, а эсеры. Но он помогал тем и другим. У него была нелегальная лаборатория. Красин замешан в убийстве Саввы Морозова. До сих пор существует устойчивая версия о том, что именно он его «хлопнул», потому что виделся с ним за 15 минут до того, как обнаружили «самоубийство» Морозова. Даже близкие Морозова видели, как он уходил из кабинета.

– Улица Инессы Арманд, проспект Буденного… Я смотрю перечень тех фамилий, которые вызывают вопросы.

– Да, за всеми ними «хорошие» делишки. Инесса Арманд была дамой своеобразной: достаточно сказать, что она бросила пятерых детей и ушла в революцию. У нее была навязчивая идея свободной пролетарской любви, они вместе с Кларой Цеткин и Розой Люксембург везде с этим выступали и пропагандировали, но ни к чему хорошему это не привело. В Саратовской области вообще дошло до того, что национализировали всех женщин и объявили их общим достоянием, начались многочисленные акты изнасилования, сплошной криминал, так что потом пришлось отыгрывать это все назад. У нас всегда всё приобретает какие-то чудовищные формы.

– Можно вспомнить площадь Белы Куна.

– Бела Кун – это та еще личность. Он работал в паре с нашей Розалией Землячкой, а она лично мне запала в память своей замечательной фразой: «Когда устаю от бумажной работы, я отдыхаю за пулеметом». Если бы она еще на фронт поехала отдыхать за пулеметом! Она, как правило, расстреливала мирное население. Они с Белой Куном за несколько месяцев примерно 75 тысяч человек «ухлопали». У них даже патронов не хватило, и они стали связывать людей колючей проволокой в гирлянды и спихивать с обрыва в море. Это было в 1921 году, когда теснили отступающую армию Врангеля. С ним ведь уехали не все, значительная часть людей осталась, потому что советская власть дала гарантии: те, кто не уедет, будут реабилитированы, не будут преследоваться, только им надо прийти и зарегистрироваться. Они, как дисциплинированные, обязательные люди, пришли и зарегистрировались. Потом их всех собрали по этим спискам, и Розалия вместе с Белой Куном их из пулемета и «покрошили». По счастью, улицу имени этой особы в районе Новокузнецкой удалось переименовать еще в 90-х годах, сейчас это Большая Татарская.

– Там, по-моему, даже висит ее памятная доска.

– Нет, это не ее доска. Мы вернули названия 153 улицам, и в начале и в конце каждой улицы (а если длинная, то и в середине) мы вывешивали информационную доску об истории этой улицы. Там сказано, когда и почему появилось название, когда оно менялось (иногда оно менялось до 5-6 раз), сейчас название возвращено в связи с тем-то и тем-то.

– О процессе переименования улиц в 90-х годах мы поговорим в следующей программе. Скажите в завершение этой части нашей беседы, что сейчас может сделать общественность для того, чтобы ускорить процесс возвращения исторических имен.

– В Интернете сейчас опубликовано обращение по поводу «Войковской», его может подписать любой желающий, и там уже набралось много подписей. Прихожане этого храма собрали 6 тысяч подписей и отправили их Собянину и в Администрацию Президента, приложив к соответствующему письму.

Кое-что делается, но это зависит даже не от масштаба протестов. Тут можно, конечно, достичь какой-то критической точки, когда до них дойдет, но, думаю, для этого очень многое надо сделать. Пока делалось почти все, что можно, и будет делаться дальше, потому что инициативная группа совсем не собирается отступать. Уж если 28 лет этим занимались, то еще какое-то время позанимаемся.

Насчет дороговизны это такая же липа, как с документами: деньги на регулярную замену уличных домовых знаков закладываются в бюджет ежегодно, вне зависимости от того, что на них будет написано, так что кивать на это абсолютно нечего.

Продолжение в следующей программе.

 

Ведущий: Александр Гатилин
Расшифровка: Екатерина Федотенко