Плод веры. Беседа с исполнительным директором Фонда свт. Григория Богослова Леонидом Севастьяновым. Часть 1

Зачем Президент России В.В. Путин посещал центр старообрядчества в Рогожской слободе в Москве? Об истории старообрядцев и сохранении ими собственных традиций в современном мире рассказывает исполнительный директор Фонда святителя Григория Богослова Леонид Севастьянов.

– Вы из старообрядческой семьи и как никто другой знаете изнутри этой общины те процессы, которые сейчас происходят у старообрядцев. Объясните нам, пожалуйста, как воспринимать недавно состоявшийся визит Президента Владимира Путина в знаменитую Рогожскую слободу?

– Думаю, одной фразой ответить сложно и необходимо провести небольшой экскурс в историю, рассказать о том, как старообрядчество появилось, каковы были причины возникновения раскола в XVII веке. Только тогда мы поймем последние действия властей, направленные на сближение со старообрядческой Церковью.

Раскол появился, как известно, в XVII веке, зародился где-то в 1656 году и оформился в 1666-м. Зародился он после того, как произошло воссоединение с Малороссией и патриарх Никон искал формы не только политического, но и культурологического воссоединения. Дело в том, что к этому моменту уже существовали две параллельные литургические традиции. Прежде всего, это было ярко выражено в перстосложении: на Украине уже крестились тремя перстами, а на Руси – двумя. Патриарх Никон решил унифицировать практику по традиции, которая существовала в Малороссии. Это вызвало негативную реакцию со стороны ведущих, можно сказать, богословов России, в том числе известного деятеля старообрядчества протопопа Аввакума. Это не был какой-то изгой того времени, протопоп Аввакум был одним из самых влиятельных людей в Русской Церкви. Он был настоятелем Казанского собора на Красной площади и был очень близок царю. Он являлся одним из основных деятелей по уже проводимым в то время реформам в Русской Церкви, прежде всего литургическим. Выбор патриарха Никона не был одобрен этими церковными деятелями.

Если мы отойдем еще глубже в историю России, то в плане идеологического формирования России основным было утверждение, что Москва является «третьим Римом»: первый Рим пал, «второй Рим» (Византия) тоже пал, и Русь воспринимает традицию хранения православия. Рим итальянский и «Рим» византийский (Константинополь) были реперными точками в плане сверки православия, скажем так. Соответственно, было воспринято такое же отношение к Москве, Руси: «То, как мы верим, как мы молимся, является эталоном, причем для всего православного мира. Мы являемся хранителями и защитниками православия, и не нам должны говорить, как правильно креститься, а мы должны говорить».

Поэтому уже в 1551 году во время Стоглавого собора, который был созван Иваном Грозным и митрополитом Макарием, была сформулирована идеологема: кто не крестится двумя перстами, как и Христос, тому анафема да будет. Понятно, что они не хотели сказать, что знают точно, как крестился Иисус Христос, но смысл заключался в том, что если наши праведные отцы крестились двумя перстами, значит, это и есть истина. После падения Константинополя мы не должны искать другую истину; все, что у нас есть, – это и есть истина, отправная точка в ее выявлении. В XVII веке патриарх Никон меняет эту концепцию, причем единолично, не посоветовавшись со всеми. Он просто говорит: «Нет, все крестятся тремя перстами, поэтому и мы должны переходить на троеперстие».

Были разные воззрения на то, кто является хранителем истины (вопрос суверенитета истины, как сейчас говорят), и если не мы влияем, то как можно на нас влиять? Патриарх Никон пытался сказать, что истина находится, прежде всего, в греческих книгах. Соответственно, неважно, исправленные это книги или нет, нужно смотреть, как в данный момент написано в греческих служебниках, и так молиться, переводить на русский язык, воспринимать это как практику. Для протопопа Аввакума и других деятелей старообрядчества это было неприемлемо, потому что Греция уже не раз отходила в унию, находилась под турками-османами, это влияло на ее восприятие, поэтому нельзя сказать, что она является истиной. Для Аввакума главным и последним рубежом православия была Москва, и все должны были сверять истину с Москвой.

Уже в XIX веке все это пытались симплифицировать, свести суть спора к двум или трем перстам, но на самом деле спор был намного глубже. Два или три перста были только символами, а сам спор заключался в том, кто обладает истиной, что является ее критерием и как можно определить, что есть истина, а что не истина.

С тех пор началась, можно сказать, параллельная история: история официальной Русской Церкви и еще одна, это с какой стороны смотреть. С точки зрения Православной Церкви это история раскола, со стороны старообрядцев это история старообрядчества. Вплоть до последнего момента старообрядчество находилось, можно сказать, под спудом русской культуры и истории, несмотря на то что в XIX веке оно было архивлиятельной Церковью в России, прежде всего в области капитала и финансов. Надо сказать, что до революции где-то семьдесят процентов всего русского капитала принадлежало староверам. То есть основные фамилии русских купцов, которые мы знаем, это были старообрядческие фамилии, включая тех, кто влиял и на политические процессы. Прежде всего это Морозовы – Савва Морозов, – Рябушинские, которые участвовали в революционных процессах. Поэтому просто выбросить эту историческую страницу и сказать, что ничего не было и не нужно этого замечать, совершенно неправильно. Тогда мы не поймем всех исторических процессов, что произошли. Многие из них пошли бы по-другому, если бы общий язык со староверами нашли еще в XVII–XVIII веках. С точностью можно сказать, что революции тогда бы не было, на сто процентов в этом уверен.

Также нельзя забывать о том, что старообрядчество повлияло и на культурное развитие нашей страны, прежде всего в начале ХХ века. Нельзя представить без староверов существование всего Серебряного века, Врубеля, Серова, того же Шаляпина: все они находились под покровительством Саввы Мамонтова, который занимался выявлением новых направлений в искусстве, патронировал их, помогал деньгами, создавал специально для них театры и т.д.

Соответственно, визит Путина на Рогожское кладбище – это, на мой взгляд, попытка примирить нашу историю. Сейчас говорят о том, что необходимо примирить историю «красных» и «белых». Если мы пойдем вглубь (и об этом говорил Александр Солженицын), то разделение в обществе началось не в 17-м году прошлого столетия, а в XVII веке. «Красные» и «белые» существовали уже тогда: была официальная Церковь и старообрядческая, которая всегда находилась в оппозиции по основным процессам, в том числе культурным, но прежде всего в отношении секуляризации общества (скажем, в XVIII веке) и по политическим вопросам. Известный факт: Степан Разин тоже был старовером. Вот мы говорим, что в России не было религиозных войн, но на самом деле война со Степаном Разиным была религиозной. Он говорил о том, что воюет за старую веру. Если взять восстание казаков в начале XVIII века, Игнатий Некрасов тоже был старовером, но воевали уже против крепостничества.

Все это я веду к тому, что если мы будем смотреть на нашу историю более глубоко и анализировать процессы не только последнего века, но и последних трехсот лет, то увидим, что «красные» и «белые» существовали уже на протяжении этих трехсот лет и параллельная история была не только в ХХ веке, с нашими диссидентами, но и во времена старообрядчества. Соответственно, Путин, приехав на Рогожское кладбище, сделал символический жест, показав, что хочет примирить общество, разделенное не только в ХХ веке, но и еще раньше, начиная с XVII века. Он хотел показать, что под современной российской властью могут комфортно существовать не только «красные» и «белые» ХХ века, но и «красные» и «белые» романовских времен.

– О Путине мы еще поговорим поподробнее, но меня заинтересовала Ваша фраза о том, что, если бы нашли общий язык со староверами, не случилось бы революции. Перед этим Вы также сказали, что Рябушинский активно участвовал в революционных процессах. Можно ли из этого сделать вывод, что одной из целей этого участия было изменение статуса старообрядцев в России?

– Староверы очень активно участвовали в двух революциях: 1905 года и Февральской революции 1917-го. Если говорить о революции 1905 года, то я считаю, что первостепенным мотивом было завоевание религиозных прав. Если мы посмотрим историю религиозных свобод в романовскую эпоху, то увидим, что у староверов было намного меньше прав, чем у иудеев, мусульман, протестантов и так далее. То есть все эти основные религии пользовались примерно теми же свободами, что и официальная Церковь, а староверам не давалось никаких свобод. К примеру, старовер не мог служить на государственной службе, не мог стать дворянином, даже офицером, жениться на православной, строить храмы и так далее. Рогожское кладбище, которое посещал Владимир Путин, на протяжении пятидесяти лет, вплоть до 1905 года, было опечатано, были опечатаны алтари, храмы – нельзя было служить. Получается, что, с одной стороны, вы очень активно участвуете в общественной жизни, создаете новые культурные направления, платите налоги, создаете рабочие места, но при этом ущемлены в основных правах – религиозных. Соответственно, мотив первой революции был – добиться религиозных свобод.

Когда 17 октября знаменитым царским манифестом была дана религиозная свобода, староверы сразу же вышли из революции, после чего она резко начала затухать – это известный факт. Староверы добились того, чего хотели, и сразу же вышли. Не все там было так просто. Даже тот факт, что они вышли из революции, для многих стал роковым. Известное событие – смерть Саввы Морозова. Последние данные показывают, что Савва Морозов не покончил жизнь самоубийством, а был убит из-за того, что вышел из революции и прекратил всячески поддерживать большевиков.

Вторая революция, Февральская, конечно, уже не имела никаких религиозных мотивов, она была чисто буржуазной, можно сказать, капиталистической. Староверы, как я сказал с самого начала, обладали колоссальными ресурсами, были основной капиталистической силой в России, что объясняет, почему они были вовлечены в Февральскую революцию. Дело в том, что к 1917 году (это известный, всеми отмечаемый факт) идет быстрый рост промышленности в России. К примеру, сейчас принято говорить, что большевики создали ЗИЛ, но на самом деле ЗИЛ был основан Рябушинским в 1916 году. Что такое завод масштаба ЗИЛ? Это огромнейшие инвестиции, причем деньги не только свои, но и заемные. Соответственно, человек не будет вкладывать такие инвестиции, идти на риск, если считает, что по каким-то причинам не сможет гарантировать сохранность своего капитала. А сохранность капитала может обеспечить только четкий закон и силы, которые гарантируют исполнение этого закона.

В России существовала такая форма правления, как самодержавие, царь был самодержцем до 1917 года. Никто из капиталистов не был против монархии (потом мы можем вернуться к этому, и я поясню, что имел в виду), они выступали только за ее конституционную форму. То есть смысл в том, что воля царя не может быть законом, потому что сегодня она одна, а завтра может быть другая. Так как капитализм инвестирует, скажем, на двадцать лет, ему нужна точная уверенность, что закон не поменяется в течение этих двадцати лет, что он не зависит от воли одного человека. Может произойти все что угодно, например смена власти: сегодня царь думал одним образом, а его преемник думает по-другому, но эти процессы не должны сказываться на инвестициях, иначе капиталистический процесс становится невозможным. Вот этим объясняется участие староверов в революции.

Как, к примеру, произошло отречение царя? У нас принято считать, что либералы, которые пришли к царю за отречением, – это самое большое зло. На самом деле там не все так просто, как принято считать. Тот же Гучков был старовером, правда, он был единоверцем, то есть его семья присоединилась к официальной Церкви, но при этом свой обряд он никогда не менял. Все отречение заключалось прежде всего в том, что они просили дарования конституции. Царь Николай II пообещал своему отцу Александру III, когда тот был на смертном одре, что он не введет конституцию, потому что его отец был категорически против. Поэтому позиция царя была такова: «Не при мне, не при моей жизни». Тогда ему было предложено отречься в пользу своего сына Алексия. Отречение по каким-то причинам последовало не в пользу сына, а в пользу брата. И когда те же либералы приехали к его брату – есть не только воспоминания, а описания свидетелей, – они буквально ползали у него в ногах (это не фигура речи), умоляя, чтобы он принял престол. Они склонялись к тому, что России необходима монархия, – единственно, правовая форма должна быть конституционной. Брат Николая II отрекся в пользу Учредительного собрания из-за того, что ему не смогли гарантировать безопасность. Дело в том, что в момент революции безопасность не может гарантировать никто. Но факт, что они до последнего настаивали на том, чтобы великий князь Михаил принял бразды правления и необходимой формой правления для России считали конституционную монархию, остается фактом.

Несмотря на их революционную направленность, все они на самом деле были монархистами. Все основные партии, например прогрессистов или тех же кадетов, были монархическими партиями. Они говорили, что монархия должна быть конституционной, что должно быть больше прав у парламента, Думы, но при этом никто не оспаривал саму монархию как форму правления. Необходимо говорить о том, что на самом деле в феврале не было никакой попытки свергнуть монархию как институт. Даже когда было провозглашено Временное правительство (они сами подчеркивали свой временный статус), многие считали, что монархия будет восстановлена на Учредительном собрании. Повторюсь, что прежде всего эти консервативные капиталисты считали, что для стабильности такой огромной державы, как Россия, необходим монарх как символ ее единства. При этом должен быть четкий, понятный для всех закон, должна быть четкая конституция. Так что вторая революция имела больше экономические предпосылки, а религиозных предпосылок уже не было: староверы с 1905 года пользовались всеми правами, их уже ни в чем не ущемляли.

– Возвращаясь в наши времена: как у нас обычно бывает, когда глава государства куда-то приезжает либо начинает заниматься каким-то видом спорта или чем-то еще, то начинается мода на это. Следует ли ожидать моды на старообрядчество?

– На самом деле мода на старообрядчество всегда была. Я считаю, что даже во второй половине XIX – начале ХХ века была эта мода, которая прежде всего выражалась в каких-то внешних атрибутах. Была мода на бороду, на какие-то русские кафтаны, русский стиль в архитектуре, даже в партесной музыке появляется знаменное направление, тот же Рахманинов. Соответственно, мода на русское была всегда. Насколько можно ассоциировать понятие «русского» со старообрядчеством, здесь каждый находит свой ответ. Будет ли мода на старообрядчество в плане развития какого-то старообрядческого согласия, сложно сказать, потому что внутри Русской Церкви тоже есть старообрядчество, это называется единоверием. Соответственно, если русский православный человек хочет какой-то старообрядческой атрибутики, ему необязательно становиться частью какого-то старообрядческого согласия: у него есть все механизмы для воплощения своих интересов, находясь в Русской Православной Церкви.

Ведущий Александр Гатилин

Записала Екатерина Самсонова