Плод веры. Беседа с Героем России Вячеславом Бочаровым. Часть 1

Герой России Вячеслав Бочаров, первым зашедший в школу в Беслане, в которой удерживались заложники, размышляет о том, кто сейчас является "героем нашего времени" и какие примеры подрастающему поколению показывают федеральные телеканалы.

– Добрый день, Вячеслав Алексеевич!

– Добрый день!

– Вы награждены высокими государственными наградами за Ваши военные подвиги. Почему Вы решили продолжить службу в Общественной палате? Почему Вы стали заниматься общественными делами? Что это Вам дает?

– Вы не оговорились, Вы правильно сказали, что после окончания военной службы я продолжил службу в Общественной палате. У нас служат артисты, у нас служат священники, и я как общественник тоже продолжаю служить своему государству. Для меня это был естественный выбор, потому что по-другому я не мог себе представить свое место, на котором я мог бы принести пользу подросткам. Ведь подросток – завтра гражданин. И то, что я могу хорошо делать, я посчитал, что я этим и должен продолжать заниматься.

И я ведь не сразу пришел в Общественную палату. Я уволился в 2010 году и начинал заниматься общественной деятельностью с самых низов – со школ. Затем мой уровень общения достиг возможности общаться со студентами, потом с военнослужащими, и так далее. И в 2014 году Президент Российской Федерации предложил мне стать членом Общественной палаты Российской Федерации, потому что Общественная палата формируется таким образом, что сорок человек идут по Указу президента. Естественно, для меня это была оценка моей общественной деятельности на поприще патриотического просвещения. В Общественной палате я возглавил сначала Комиссию по развитию добровольчества, волонтерства и благотворительности. Потом, с моим приходом, эта комиссия стала заниматься еще и вопросами патриотического воспитания. А через полгода члены Общественной палаты Российской Федерации предложили мою кандидатуру на должность первого заместителя секретаря Общественной палаты. И несмотря на то, что я здесь как начальник штаба, который определяет деятельность восемнадцати комиссий Общественной палаты, в то же время я с себя не снимал обязанности заниматься той работой, с которой и начал.

Вот только сегодня ночью я вернулся из Волгограда, где состоялось открытие военно-спортивной игры «Победа»; я не первый раз на ней присутствую. Сорок пять регионов представили свои команды. Я встретился с ребятами, рассказал им о героях нашего времени, о героях прошлых баталий, провел эту связь между поколениями. Мы, конечно, остановились не только на героях, которые носят погоны, но и на спортивных достижениях, потому что Олимпийские игры только что завершились. Поэтому нам было о чем поговорить с ребятами. А главное ведь в этом общении – не просто донести им какую-то информацию, главное – это не монолог одного человека. Главное – это общение и возможность получить ответную реакцию: ты же по глазам видишь, когда ты зацепил подростка и чем ты его зацепил. И заставить его поразмышлять, потому что только размышляя он может понять, по той ли он идет колее.

– Это мероприятие изначально собирало, видимо, подростков, которые ориентированы на темы патриотизма и схожие темы любви к своему Отечеству. Вы в своих выступлениях иногда сетуете на то, что, когда Вы приходите в обычную школу, Вы встречаетесь с совершенно другой аудиторией и часто на рассказы о героях нашего времени или героях предыдущих эпох к этим героям у многих ребят, как они говорят, двойственное отношение. Почему это двойственное отношение, как это формируется? И насколько сейчас распространено такое двойственное отношение к героям?

– Знаете, это же не беда подростков, не беда молодежи. Они оценивают успешность того или иного человека уже по тому шаблону, который им задан, задан в том числе и средствами массовой информации. Когда ребенок постоянно слышит: «звезда, звезда, звезда», но это никакого отношения не имеет к тому, что эта «звезда» привнесла для построения гражданского общества. Я не расшифровываю, что там за «звезды».

Ведь это также проблема, беда в системе образования, которое сложилось на сегодняшний момент, когда мы Великую Отечественную войну проходим одной страницей и когда подростку не с чем и не с кем сравнить то, что происходит сейчас и что происходило раньше. Поэтому подростки вот таким образом и отвечают. Но когда ты с ними беседуешь и говоришь: «А давайте поразмышляем, например, о жертвенном подвиге человека. Давайте подумаем: ради чего он совершает жертвенный подвиг?» – и слышишь их размышления, то ты понимаешь, что они хорошие ребята, им просто немножко недостает информации. А в критической ситуации они поступят точно так же, как поступали наши предки.

Возьмите подвиг Александра Прохоренко в Сирии, который вызвал огонь на себя. Ведь он же молодой человек, ему двадцать с небольшим лет. Он подростком был совсем недавно, и с ним, может быть, также кто-то беседовал в школе. Но когда сложилась такая ситуация, когда нужно было принять решение, он его принял: он вызвал огонь на себя и погиб. Он сейчас уже может являться примером отношения к выполнению своих обязанностей в том числе, и не только на военной службе, для всех остальных молодых ребят. И они точно такие же.

И даже когда кто-то из них задает этот вопрос, он, может быть, меня хочет вызвать на какую-то откровенность, а может быть, задеть меня за живое, чтобы я как-то по-другому эту точку зрения объяснил. Поэтому когда мы заканчиваем беседу, то все желают подойти, пожать руку, сфотографироваться, сказать слова благодарности не только мне, а через меня тем, о ком я рассказывал.

– Вы на себе испытали, что значит изменение отношения к определенным этапам истории, в том числе советской истории. Вы знаете, как менялось отношение (и в большинстве своем долгие годы оно было негативным) к военным действиям в Афганистане, участником которых Вы были. Вообще часто Вам доводилось оправдываться за участие в этих военных действиях?

– Никогда. И то, что ситуация с оценкой действий наших Вооруженных сил в Афганистане коренным образом сейчас изменилась, показывает и тот пример, что в прошлом году Владимир Владимирович Путин накануне чествования ветеранов Афганистана (перед 15 февраля) встретился с руководителями ветеранских организаций, которые прошли службу в Афганистане, и поблагодарил их не только за тот период, но и за ту работу, которую они сейчас проводят с подрастающим поколением по реализации государственной программы патриотического воспитания наших граждан. И ни одного из ветеранов Афганистана не в чем себя упрекнуть. Потому что у нас сейчас продолжаются тесные контакты по общественной линии с теми, с кем мы практически находились в вооруженном противостоянии в Афганистане. Российский союз ветеранов Афганистана проводил даже футбольные матчи между нашими ветеранами и теми, кто воевал против нас. И там нет непонимания. И когда он показывает шрамы и говорит: «Вот это от шурави», а наш показывает: «А это от тебя», то это уже не точка противостояния – это уже понимание того, что мы, в принципе-то, изменились; мы тогда, может быть, были по разные стороны, но мир изменился. И мы сейчас видим, что в Афганистан пришла другая вооруженная сила, и она принесла совсем другие духовно-нравственные ценности, которые несовместимы вообще с ценностями человеческими. И вот это чувствуется: с людьми, с которыми когда-то были отношения как с врагом, теперь мы уже общаемся на уровне друзей.

– Вы говорили о роли СМИ в воспитании подрастающего поколения. Мне запомнился в одной из Ваших статей очень яркий пример, как Вы смотрели дома телевизор, и там в течение часа рассказывали о многопоколенной семье одного из бандитов. Как Вы это восприняли и насколько это является частым явлением для современного телевидения?

– Да, Вы знаете, меня тогда та передача здорово зацепила.19 августа у нас было 35-летие нашего славного подразделения «Вымпел». У нас четырнадцать Героев Российской Федерации, большая часть из них удостоены этого звания посмертно. И когда телеканал находит себе героя из преступного мира и потом рассказывает о его проблемах, как ему тяжело в этой жизни живется, то я этого не понимаю.

– И рассказывают с симпатией.

– Да, причем с симпатией. Вот мы недавно проводили конференцию в Новосибирской области о проблемах региональных СМИ. Были собраны руководители региональных СМИ и филиалов федеральных СМИ. И когда мне эти руководители говорят: «Мы никому ничего не должны и не обязаны, мы работаем на той же законодательной основе, что и любое подразделение общепита, и для нас самое главное – это спрос потребителя» – я отвечаю, что общепит работает на желудок, а СМИ-то должны работать на сознание. Если вы пришли на этот рынок только для того, чтобы зарабатывать средства, деньги, то вы, конечно, и будете формировать потребителя вот с такими низкими запросами. Ведь вы же можете сформировать запрос высокий, духовный, нравственный, а можете – вот такой «желтый», и он вас удовлетворит, потому что это будет приносить вам определенную прибыль…

Но тогда, извините, какого гражданина мы вырастим, когда он войдет в категорию, как мы называем, «трудовые ресурсы»? Мы его должны воспитывать или должны пользоваться тем, что получится в результате, будем говорить, саморазвития? Но человек всегда развивается не сам, на него всегда действует очень много различных факторов, и в основном это информативное влияние и влияние среды. Вот если телевидение, если средства массовой информации, если другие средства будут нести информацию, которая разрушает человека как личность…Ведь посмотрите: я захожу в большой книжный магазин в Москве, и прямо на входе – стенд «История Третьего рейха». Подходишь к этому стенду, там стоят книги: «Я бил маршала Жукова», «Я – снайпер Рейха» (а внизу мелкими буквами написано: «Я убил двести сорок семь советских солдат»), «Я – пулеметчик Вермахта», «Утерянные победы» Манштейна», и так далее и так далее. «Великий Хейнкель», «Великий Мессершмитт»... А это на какого потребителя рассчитано? Или книга «Мифы преступного мира»: ты ее открываешь, и там биография на сорока страницах Салмана Радуева, кровавого террориста…

А где у подростка возможность в этом же книжном магазине прочитать книгу о Героях Российской Федерации – Баландине Алексее Васильевиче, Бочарове Вячеславе Алексеевиче, Дудкине Викторе Евгеньевиче, и так далее? Нет этой литературы. И получается, что мы потом задаем вопрос: а почему же у нас такой мощный фактор не работает, а работает совсем другая контрпропаганда и наши молодые люди ищут себе романтику в рядах ИГИЛа в том числе или в рядах других террористических организаций или бандформирований? Ведь от того, что ему в голову будет заложено, какие убеждения, так он и будет жить. Вспомните слова русского философа Ивана Александровича Ильина, что жить стоит только тем, за что стоит умереть, то есть за те убеждения. И если мы заложим в голову убеждения такие низкопробные, то он так и будет воспринимать ситуацию вокруг себя: что он – это центр, а все остальное должно крутиться вокруг него.

На самом деле хорошее было когда-то, в мои детские и юношеские годы, выражение: «Раньше думай о Родине, а потом о себе». В этом есть смысл. Потому что подросток должен быть, в первую очередь, романтиком, а не прагматиком. Это все придет потом, с возрастом. Но сейчас, пока он молодой, он должен гореть желанием сделать что-то такое, что будет полезно не только ему, а в первую очередь будет полезно всем остальным. Я вот из этого и исхожу всегда, когда выступаю перед молодежью: чтобы он почувствовал себя романтиком, чтобы он почувствовал себя нужным, чтобы понял, что он не винтик, он – главный механизм в структуре гражданского общества.

– Какую роль в такого рода просветительской деятельности, на Ваш взгляд, играет или должна играть Русская Православная Церковь?

– В прошлом году Патриарх всея Руси Кирилл, выступая на Русском народном соборе, посвятил часть времени вопросам кадетского образования. Казалось бы, Русская Православная Церковь – и кадетское образование… Вот мы уже заездили фразу «духовно-нравственное воспитание». Причем слово «нравственное» нам еще как-то понятно – это то, что хорошо. А про духовное никто не расшифровывает. А ведь дух – это самое главное. Потому что оружие во всех армиях сейчас примерно одинаковое: автоматы стреляют, танки ездят, самолеты летают. А кто сидит за рычагами танка или за штурвалом самолета, кто держит в руках автомат? Кто защитник Отечества? И какими духовно-нравственными (опять же употребляю это выражение, потому что важно и то, и другое) ценностями этот человек владеет?

В мое время, когда я служил лейтенантом, капитаном, майором, то есть в советский период, конечно, в армии не было священников. Сейчас уже институт священников создан. И в воздушно-десантных войсках, это на улице Матросская Тишина, напротив Штаба воздушно-десантных войск, стоит воинский храм. И в этом воинском храме служит священник, который прошел дорогами войны. И на мраморных пилонах этого храма внутри золотыми буквами нанесены фамилии всех Героев Советского Союза и Героев Российской Федерации – десантников; там есть за 2004 год и моя фамилия. Но это уже не просто храм, как культовое место, будем так говорить, – это еще и место, куда сейчас приводят школьников, для того чтобы рассказать им о том, что десантники отдали свою жизнь, совершили воинские подвиги во славу русского оружия, во славу нашего государства. Но без веры это невозможно сделать.

Когда были первая, вторая чеченская кампании, спонтанно, неорганизованно, но в каждой воинской части или в пункте временной дислокации появились какие-то временные места, куда можно было прийти и оставить записочку, где можно один на один остаться с иконой и попросить защиты в предстоящем боевом выходе. Там работали священники. Я помню такой эпизод: когда мы работали вместе с подразделением ГРУ и ребята погибли, мы их оттуда вытащили, и, прежде чем вертолет унес погибших солдат и офицеров на Большую землю, они лежали, строй стоял, а священник произносил молитву. И равнодушных там не было. Поэтому вера – она всегда присутствует. Мы знаем, что на войне неверующих не бывает. Но это общая фраза, а я на себе это прочувствовал. В одну из командировок я взял с собой Библию и молитвослов. И вот все те молитвы, которые обычно читают утром, вечером (утренние, вечерние молитвы) я впервые выучил тогда, когда уже был полковником. Это я могу сказать относительно себя.

У меня есть друг – Герой Советского Союза Бурков Валерий Анатольевич, который прошел дорогами войны в Афганистане, который потерял там ноги, у которого погиб там отец – полковник Бурков. И вот в прошлом году Валерий Анатольевич Бурков стал монахом Русской Православной Церкви. Это единственный Герой Советского Союза – монах. Так что, как видите, люди в разное время по-разному приходят к вере, но без веры никто не живет.

– Вы сказали о кадетском образовании. Я знаю, что Вы докладывали даже президенту на эту тему. Как вообще складывается ситуация с кадетским образованием, каковы перспективы развития?

– На одном из пленарных заседаний Общественной палаты, на котором присутствовал Президент Российской Федерации, я поднял эту тему, потому что для меня она очень важна. И попросил у президента поручение для Общественной палаты по проблемам кадетского образования. Поручение вышло. Полгода мы работали, проводили в Общественной палате достаточно много обсуждений, конференций, круглых столов. Это было с участием всего суворовского и кадетского ветеранского движения, с действующими руководителями кадетских суворовских учебных заведений. Подключалась Государственная дума в лице Ирины Анатольевны Яровой, Управление по общественным проектам администрации президента помогало приобретать статистические данные, и так далее. Я обратился ко всем губернаторам, получил информацию и от региональных общественных палат, и от всех губернаторов о состоянии кадетского образования в их регионах. И мы выполнили в положенный срок поручение президента и на многих страницах свои предложения изложили. Сейчас эти предложения находятся в администрации президента, и я думаю, что с приходом нового министра образования Ольги Юрьевны Васильевой этот процесс будет продолжаться. Но уже этапным успехом можно считать то, что в министерстве образования была создана комиссия по проблемам кадетского образования, куда вошли представители и кадетских учебных заведений, и представители почти от каждого региона нашей страны.

– Вы говорили сейчас и о суворовских училищах в том числе. Я обратил внимание, что в одной из своих статей Вы с болью писали о храме, который был создан на средства Александра Васильевича Суворова во Владимирской области. Вы писали о том, что как раз сюда надо приводить будущих суворовцев и курсантов суворовских училищ. Какова судьба этого храма и вообще сдвинулось ли что-то с мертвой точки?

– Есть такая общественная организация «Омофор» – вот именно она, увидев впервые этот храм в полуразваленном состоянии, узнав его историю (что этот храм был построен на средства отца Суворова, сгорел, и потом Александр Васильевич свои деньги вложил в этот храм; правда, прошло уже достаточно много времени, и храм, естественно, пришел в упадок), занимается его воссозданием. Сейчас там уже проходят службы.

– Вы столько лет служили с оружием в руках…

– Тридцать семь лет.

– Тридцать семь лет. Как Вы относитесь к разговорам, которые иногда возникают в обществе, о необходимости разрешить владение оружием гражданским лицам?

– Отрицательно. Я был как-то приглашен на передачу Мамонтова, где обсуждалась тема о том, чтобы нарезное, и в том числе короткоствольное, оружие разрешено было к свободной продаже – якобы это уменьшит преступность. Я категорически не согласен вот по какой причине. Когда конструктору дают задание на изготовление оружия, он не спит ночами, он думает, как бы его детище сделать: первое – наиболее эффективным, далее – легким в эксплуатации, красивым в том числе. И он работает над ним (и не только он, но и весь коллектив работает). Но оружие само не стреляет. Огневым комплексом являются оружие и человек. А кто будет работать так же эффективно, напряженно с человеком, у которого это оружие в руках? До тех пор, пока адекватная работа с человеком в вопросах воспитания не будет проводиться такая же, как проводит конструкторское бюро по изготовлению оружия, я считаю, что поднимать тему о свободной продаже оружия не стоит.

– Спасибо огромное за беседу. Мы продолжим наш разговор в следующей программе.

– Спасибо Вам!

Ведущий Александр Гатилин
Записала Нина Кирсанова