Плод веры. Беседа с депутатом Государственной Думы Тамарой Фроловой. Часть 2

Как сделать нашу медицину более эффективной, как мотивировать врачей и фельдшеров работать в сельской местности, сколько бригад "скорой помощи" должно быть в районных больницах? Размышляет депутат Государственной Думы Российской Федерации Тамара Фролова.

– В предыдущей программе Вы очень подробно рассказали о тех сложностях, которые стоят перед государственными органами, обеспечивающими доступность медицинской помощи населению, о возможных перспективах разрешения этих сложностей. В одном из Ваших выступлений я прочитал несколько необычное для меня утверждение: «Необходимо добиваться создания вторых бригад скорой помощи при центральных районных больницах». А сейчас при районных больницах действует только одна бригада скорой помощи?

– Смотря в каком регионе. Это опять же проблема кадровая. На станциях скорой медицинской помощи всегда, и в мою бытность, когда три десятка лет назад я окончила медицинский институт, врачей, постоянно работающих на полную ставку, было мало, в основном там работали доктора-совместители. Мы тоже работали в больницах и подрабатывали на скорой помощи, дежурили там по ночам. Сейчас у молодежи это стало не так модно. Может быть, потому, что они зарабатывают там не так много и сейчас можно больше заработать в других медицинских организациях. Поэтому врачебный кадровый дефицит существует на всех станциях скорой медицинской помощи.

Конечно, если есть кадровый дефицит, значит, есть и проблема со своевременным оказанием данного вида медицинской помощи. Я знаю, что во многих субъектах Российской Федерации, как, впрочем, и в нашей области, фельдшерских бригад гораздо больше, чем врачебных. Безусловно, это ничему не противоречит: есть фельдшерские бригады, есть врачебные. Но в центральных районных больницах из-за недостатка кадрового потенциала работает одна бригада, а на вторую бригаду медицинских работников нет. Даже если есть машины скорой помощи и водитель – некому работать в бригаде. Руководители объясняют: «А у нас столько вызовов не бывает, чтобы две бригады дежурили». За дежурство ведь надо платить из бюджета больницы, потому что ночные дежурства оплачиваются совершенно по-другому.

Работая заместителем губернатора по социальным вопросам в Тамбовской области, я этот вопрос ставила, и мы его в свое время разрешили. Сейчас я с глубокой уверенностью могу сказать, что на сегодняшний день у нас нет ни одной центральной районной больницы, где бы работала одна бригада скорой медицинской помощи. Конечно, мы решили эту проблему с помощью совместителей: и докторов, и фельдшеров. Так было и в былые времена, но проблему мы закрыли. И теперь в районной больнице ночью дежурит не одна бригада с доктором, средним медицинским работником и, естественно, младшим медицинским персоналом. Если одна машина уехала на вызов, а в это время вызывают скорую помощь по другому адресу, то не будут ждать ее в диспетчерской – идет уже вторая бригада. И этим мы полностью удовлетворили потребность населения. Время доезда после вызова машины скорой помощи у нас сократилось, и, конечно, люди довольны, что скорая помощь после вызова приезжает к ним гораздо быстрее.

– Если этот норматив не обеспечивается, что нужно сделать, куда обращаться, жаловаться, писать? Многие наши зрители живут в регионах, думаю, ситуация далеко не везде такая благостная, как у вас.

– Это органы исполнительной власти: управление здравоохранения, министерства, в регионах они называются по-разному. В одних это региональное министерство здравоохранения, в других – департамент здравоохранения, где-то управление здравоохранения. Органы исполнительной власти должны этот вопрос решать, соответствующие дополнительные средства выделяются. Партия «Единая Россия» в прошлом году очень хорошо реализовала партийный проект на федеральном уровне: были выделены оборудованные для скорой медицинской помощи машины. Но если не будет решен главный вопрос кадров, то машины с оборудованием могут стоять зачехленные, не будут работать.

У нас на сегодняшний день эта проблема, слава Богу, разрешена, и люди очень довольны. Самое главное, мы помогли сельским жителям. Скорая помощь сосредоточена в районном центре. Если машина ушла в село за десять-пятнадцать километров, а потом поступил вызов даже из самого́ районного центра, то, пока дождешься, это будет уже не двадцать минут, как в нормативе по программе госгарантий, а целый час. За это время могут произойти многие изменения в состоянии здоровья. Поэтому это основополагающий вопрос, который каждый орган исполнительной власти и каждый субъект должны разрешить.

– В прошлой программе Вы сказали, что сейчас, по сравнению с ситуацией тридцатилетней давности, совершенно беспрецедентные возможности получения высокотехнологичной помощи, в том числе жителям села. Может быть, чуть подробнее расскажем о том, каковы возможности и каковы права наших сограждан? При этом я бы хотел задать такой вопрос. Я знаю, что это лечение возможно по государственным квотам и что в московских клинических центрах часто складывается ситуация, когда эти квоты очень быстро заканчиваются. Буквально через несколько месяцев или полгода эти центры не могут принимать больных, потому что из бюджета их лечение оплачиваться не будет. Фактически они стоят оставшееся время без работы. С одной стороны, как получить эту помощь, а с другой, как будет решаться вопрос с тем, чтобы эти центры могли работать по полной программе – в течение всего года?

– Высокотехнологичная медицинская помощь развивается не только в столичных городах, но и в провинциальных областных центрах, в таких областях, как наша Тамбовская область, и других. Наши областные клинические больницы тоже оказывают высокотехнологичную медицинскую помощь. Семь-восемь лет назад в областных клинических больницах не проводили таких операций, как стентирование сосудов, эндопротезирование суставов. Мы это не делали никогда, но теперь это доступные вещи. У нас в Тамбове есть диагностический центр позитронно-эмиссионной томографии, где диагностируются онкологические заболевания на ранних стадиях. А самое главное, что эта позитронно-эмиссионная томография при лечении онкологических заболеваний позволяет выявлять метастазирование, когда лечение уже идет, а больной еще не знает, эффективно оно или нет. Ведь онкология, если она выявлена на поздних стадиях заболевания, страшна метастазами. А этот метод может все выявлять на ранних стадиях, потому что вводимые изотопы сразу же все высвечивают и доктору все видно. Вот высокотехнологичные виды медицинской помощи. У нас в Тамбове очень мощный МНТК «Микрохирургия глаза», где проводятся высокотехнологичные операции.

Я привожу в пример Тамбовский регион, а есть такие регионы, где направления на оказание высокотехнологичной помощи в столичные клиники, наверное, особо не дают. Это такие крупные города, как Новосибирск, Петербург, Красноярский и Краснодарский края. Там так развита система здравоохранения.

Вы правильно обратили внимание на квотирование, которое проводит министерство здравоохранения. Хотя они квотируют виды медицинской помощи не только в столицах, но и в тех крупных городах, которые готовы взять пациентов из других регионов нашей страны. Закон о медицинском страховании граждан Российской Федерации в новой редакции позволяет каждому пациенту, имеющему полис обязательного медицинского страхования, получить медицинскую помощь там, где он хочет. Просто не все жители нашей страны осведомлены об этом и очень плохо знают свои права, возможности и гарантии. Если бы люди знали свои возможности в полном объеме, то доступность получения своевременной медицинской помощи, наверное, не была бы такой ограниченной.

Сегодня каждый житель может поехать в любой регион и получить эту медицинскую помощь, пусть и не в тот же день. Сиюминутно можно получить только экстренную медицинскую помощь. Ни один регион, ни одна клиника не имеет права отказать в экстренной, неотложной медицинской помощи. А для получения плановой медицинской помощи приезжай, становись на очередь, и по полису медицинского страхования тебя обязаны принять. И по методике, существующей в Российской Федерации, по межтерриториальным расчетам фонды обязательного медицинского страхования платят за свое застрахованное лицо. Например, больной из Тамбовской области сам, без квот, приехал на лечение в Москву: записался, его взяли в больницу, он пролечился. В случае, если этот вид медицинской помощи входит в программу государственных гарантий, в территориальную программу обязательного медицинского страхования, московская клиника, где лечится этот больной, имеющий полис и прописанный в Тамбовской области, выставит счет за его лечение Тамбовскому территориальному фонду медицинского страхования по тем тарифам, которые существуют в Московском регионе.

Из опыта своей работы, а я шестнадцать лет работаю директором территориального фонда обязательного медицинского страхования Тамбовской области, хочу сказать, что по межтерриториальным расчетам за больных Тамбовской области, пролеченных в других субъектах Федерации, мы платили гораздо больше, нежели получали средств за больных, которые лечились в наших клиниках. У Тамбовской области территориально с одной стороны – Рязань, с другой – Липецк, Воронеж, Пенза. У нас есть районы, которые расположены близко к тем областям, которые я назвала, и многие пациенты уезжали лечиться туда, в том числе за оказанием высокотехнологичной медицинской помощи. И мы по межтерриториальным расчетам все это оплачивали. Это дает сегодня большой плюс и организаторам здравоохранения, для того чтобы решить проблему кадрового дефицита специалистов и в диагностической службе, и в специализированной помощи, в том числе на селе. Но самое главное – решать проблему самим жителям регионов, потому что теперь существуют не только квоты. Сейчас, если квоты нет, сам больной, если он грамотный, придет в страховую компанию или территориальный фонд медицинского страхования, проконсультируется, ему все это расскажут, и он поедет и получит медицинскую помощь по тому механизму, о котором я сейчас публично рассказала.

Вообще я очень часто встречаюсь с людьми своей области и объясняю: «Вы все знаете о том, что существует обязательное медицинское страхование. Оно потому и называется – обязательное, что государство гарантированно оплатит и по тем видам медицинской помощи, которые входят в программу госгарантий, вам обязательно окажут медицинскую помощь. Только умейте пользоваться теми возможностями, которые вам даются». Мы все имеем на руках полис медицинского страхования. Многие говорят: «Мне эта бумажка абсолютно ничего не дает». Эта «бумажка» – гарант получения бесплатной качественной медицинской помощи. На ее оборотной стороне есть все необходимые телефоны, все координаты: куда в какой ситуации нужно обращаться. Страховая медицинская организация, которая выдала этот страховой медицинский полис, отвечает за качество медицинской помощи, а самое главное – за защиту прав застрахованного, за своевременность медицинской помощи. Она за это получает приличные государственные средства и должна их отрабатывать. Поэтому пациенты должны знать, что страховая компания должна стоять на защите их интересов и своевременно предоставить им как высокотехнологичную медицинскую помощь, так и любую другую, которая необходима пациенту.

– Здесь возникает очень важный вопрос, который Вы также поднимаете в рамках своих законодательных инициатив. Вы предлагаете запретить оказание платных услуг в рамках тех услуг, которые должны оказываться по обязательному медицинскому страхованию. Не секрет, что сейчас, когда мы приходим в поликлинику, нам говорят: «Либо приходите через два месяца, либо, пожалуйста, в соседнем кабинете то же самое, только будет стоить вот столько». Каковы вообще перспективы этого намерения? Пока ситуация складывается так, что скорее мы, наоборот, будем больше платить, чем получать бесплатные услуги.

– С моей точки зрения, это, если можно так сказать, просто бардак в системе здравоохранения. Есть государственное учреждение здравоохранения, и государство выделяет очень много финансовых средств на то, чтобы оказывать бесплатную медицинскую помощь. А сколько в государственные учреждения закуплено оборудования по программе модернизации здравоохранения! И когда сегодня в государственных учреждениях беспорядочно оказываются платные медицинские услуги по тем видам медицинской помощи, которые входят в программу госгарантий, то это, с моей точки зрения, дискредитирует абсолютно все, что делают на сегодняшний день все уровни власти. Ведь сегодня в здравоохранении не только все плохо, как везде говорят. Но этот рост платных медицинских услуг и ограничение доступности размазывает все хорошее. Конечно, люди ждут качественной медицинской помощи, своевременной и бесплатной. А если человек приходит и ему говорят: «Подожди, бесплатно придешь через две недели – или иди заплати в соседнем кабинете, и сделают сейчас», то кто будет верить в то, о чем мы говорим?

Территориальная программа госгарантий растет из года в год: и федерация, и субъекты федерации выделяют эти финансы. Конечно, нам, медицинским работникам, хотелось бы выделения бо́льших средств, потому что здравоохранение – это отрасль высокозатратная. Идет прогресс, из года в год все развивается, появляются новые технологии, новое медицинское оборудование. Если в прошлом году ультразвуковой, рентгеновский аппарат или компьютерный томограф был суперсовременным, то уже на следующий год он морально устарел, появляются совершенно новые медицинские технологии. Конечно, деньги в здравоохранении нужны, но их и выделяют! Я глубоко убеждена, что необходимо четко разделить: государственные учреждения оказывают только бесплатную медицинскую помощь по программе государственных гарантий, а платные медицинские услуги оказываются или в обособленном подразделении, или в отдельном учреждении здравоохранения.

– Тамара Ивановна, у Вас на рабочем столе – образ архиепископа Луки (Войно-Ясенецкого). Что этот святой значит для Вас и как, на Ваш взгляд, стоит в целом строить взаимоотношения медицинского сообщества и Русской Православной Церкви?

– Во-первых, я считаю – и это не какие-то высокопарные слова, я уже достаточно взрослый, верующий человек, – что медицинский работник, человек, избравший себе такую специальность, без Божией помощи обойтись никак не может, без этой веры он не может ни жить, ни оказывать помощь. Архиепископ и профессор Лука (Войно-Ясенецкий) работал в медицине и оперировал только с Божией помощью. В нашей Тамбовской области он тоже работал в свое время. Одна из клиник города Тамбова носит его имя, это городская клиническая больница имени архиепископа Луки. Мы этим очень гордимся. У нас в епархии существует ежегодная премия профессора и архиепископа Луки (Войно-Ясенецкого), которую получают лучшие студенты. На вручении этой премии, как на празднике, мы всегда присутствуем, вручаем ее лучшим студентам и говорим самые лучшие слова. На всех проходящих у нас праздниках, будь то государственные или великие православные праздники, наша государственная власть – и губернатор, и председатель нашей областной Думы всегда идут рядом с нашим митрополитом Тамбовским. И я счастлива и горда, что тоже всегда бываю рядом. Бываю я и на пасхальных, и на рождественских службах. Наверное, это всех нас на этой земле и кормит, и поит, и кормит духовно, потому что без духовной пищи, без Божией помощи никто не сможет совершать правильные поступки, но только Господь – наш Судья, наш Помощник и Заступник всегда и во всем.

– Для верующих людей не всегда понятно, в чем проблема с инициативой о выведении абортов из обязательного медицинского страхования. Где здесь камень преткновения и почему государство не готово сделать этот шаг?

– Это один из самых сложных вопросов, который Вы сегодня задаете. Как верующий человек, я, конечно же, глубоко убеждена, что это один из самых страшных грехов, которые только возможны на этой земле. Уже практически живое существо убивается медицинским работником и самыми близкими людьми этого человека.

Будучи медицинским работником, я выступаю еще и в другой ипостаси. Хотя у нас сейчас подъем рождаемости, но в общем демографические показатели оставляют желать лучшего. Конечно, если бы тема абортов была закрыта, мы могли бы очень здорово разрешить и демографическую проблему. Да и в целом это богоугодное дело, что уж тут говорить. Наверное, этот закон нужен. Но если принять его сейчас в таком виде, как он предлагается, с медицинской точки зрения мы можем получить обратную сторону медали. Мы вернемся к той криминализации абортов, которая была десятки лет назад, к теневым абортам, которые будут проходить у баб Дусь, теть Мань, нелегально, на дому у наших же медицинских работников. Это приведет к повышению материнской смертности, чего сегодня, в нашем XXI веке, допускать, наверное, нельзя. Поэтому здесь должна быть выбрана какая-то золотая середина.

Но идти к этому однозначно надо. Здесь, наверное, нужно проводить хорошую санитарно-просветительскую работу, и делать это следует медицинскому сообществу совместно с Русской Православной Церковью, причем заблаговременно: с молодежью. Женским консультациям нужно проводить эту работу. Никто не отменил преемственность в работе и педиатрической службы, и терапевтической службы, и акушерско-гинекологической. Мы должны сейчас поддерживать профилактическое здравоохранение – пока беременность еще не наступила. Эта тема на сегодняшний день самая больная, и я пока не могу избрать ни одну позицию, ни другую. Это очень серьезный вопрос, который нельзя решить одним росчерком пера.

– Спасибо огромное за столь подробный рассказ обо всех видах доступной медицинской помощи. Мне кажется, это очень важно, потому что мы действительно часто не знаем своих прав и возможностей по ее получению.

Ведущий Александр Гатилин

Записала Екатерина Самсонова