Плод веры. Беседа с Анной Бородиной

Общественный деятель и многодетная мама Анна Бородина рассказывает о том, как живется сегодня многодетным семьям, и чем им могут помочь общественные организации. В качестве примера Анна представляет опыт туристических походов.

(Расшифровка выполнена с минимальным редактированием устной речи)

– Сегодня мы беседуем с Анной Владимировной Бородиной, руководителем проекта «Путешествие своими руками» благотворительного фонда «Абсолют-Помощь».

Почему такое интересное название – «Путешествие своими руками»? Что это за проект, кто в нем участвует? Как Вы пришли к этой работе?

– Я сама, будучи многодетной мамой, долгое время сидела в квартире (назовем это так) и очень скучала по путешествиям. Потому что в свое время, до рождения детей, я очень любила ездить в походы. Мы были на Байкале, Алтае, Урале, в Архангельской области. И когда я говорила, что хочу пойти в поход, многие меня останавливали, говорили, что это безответственно, что надо подумать о детях и ни в коем случае нельзя никуда ездить.

Но теперь, будучи мамой троих детей, я понимаю, что на самом деле, если все грамотно продумать, выстроить программу, то, в принципе, можно брать с собой и маленьких детей. Потому что если у тебя один ребенок, то ты можешь переждать три года, просидеть дома, а потом включиться в активную жизнь. Но если у тебя много детей, то очень тяжело никуда не выезжать и все время сидеть с детьми. Я не вижу каких-то объективных противопоказаний к тому, чтобы выезжать куда-то с детьми, надо просто заранее все продумать.

У нашего фонда открылся новый проект. Что это за проект, для кого он? Это проект для многодетных малообеспеченных семей, для семей с детьми с ОВЗ (ограниченными возможностями здоровья) и для приемных семей. Каким образом мы адаптируем путешествия к этой категории людей? Например, у нас есть байдарочные походы. Если есть маленькие дети, значит, надо предусмотреть, чтобы были частые остановки. Если ребенок с ОВЗ и ему тяжело много ходить (проблемы с опорно-двигательным аппаратом), в этом случае мы должны на автобусе доставить этого ребенка прямо до байдарки, посадить его в туда, чтобы он мог плыть. Если это многодетная семья, мы должны предусмотреть доставку: чтобы было удобно доехать, сесть в байдарку, продумать такие байдарки, чтобы смогла уместиться вся семья.

В общем, очень много деталей, которые мы продумываем заранее для того, чтобы этим категориям людей (многодетные, приемные семьи и семьи с детьми с ОВЗ) было удобно, комфортно, и они могли чувствовать себя среди своих же людей, что важно. Потому что зачастую бывает, что если ребенок-инвалид участвует в каком-то проекте, где все здоровы, он чувствует себя несколько неуютно. Приемный ребенок тоже может чувствовать себя неловко. А здесь все свои: все поймут, помогут, посадят. Вот в такой атмосфере, я надеюсь, у нас все будет проходить дружелюбно, мирно и хорошо.

Почему «своими руками»? В том числе потому, что мы все вместе продумываем план и программу поездок, учитывая интересы детей, семей. Мы продумываем нюансы. Например, если это автомобильная поездка, сколько люди смогут проехать в день, как и где будут останавливаться в пути. То есть все это мы вместе продумываем, и рождаются путешествия. Поэтому такое название.

– В чем состоит роль фонда? Есть ли какая-то материальная поддержка в организации этого проекта, и семьи из каких регионов могут принимать в нем участие?

– Фонд «Абсолют-Помощь» спонсирует поездки для следующих категорий граждан: малообеспеченные многодетные семьи, семьи с детьми с ОВЗ, приемные семьи; для них это бесплатно. Фонд работает в Подмосковье, поэтому в основном участвуют жители Подмосковья. Но иногда мы берем в эти поездки и кризисные семьи из других регионов.

Что это за путешествия? В июне у нас состоится автомобильная поездка в Грузию и Армению. Люди едут на своих машинах, а фонд оплачивает снаряжение, инструктора. Мы собираемся посетить и горные озера, и горные села, и города, планируем побывать и в интересных храмах Грузии, Армении. Учитывая, что там сейчас начинается сезон фруктов, спеют мушмула, армянские абрикосы, шелковица, мы надеемся все это по дороге пробовать. Мы едем на две недели на машинах с разными семьями, в том числе с детьми с ОВЗ.

В июле и августе у нас запланировано по два байдарочных похода. Один из них по реке Белой в Башкирию. Там очень красивые места: скалы, пещеры, знаменитая Капова пещера, можно будет посмотреть сталактиты, сталагмиты. Вдоль этой реки растут липовые леса, в июле там как раз будут цвести липы, замечательный аромат… В общем, надеюсь, что мы там поплаваем и все это посмотрим.

Еще один проект – Кенозеро, Кенозерский парк в Архангельской области. Это знаменитый национальный парк, где сохраняются традиционные ремесла. На островках там стоят деревянные часовенки, сохраняется деревянное зодчество. Там тоже очень красивые места, и мы хотим поплавать по Кенозеру (это будет байдарочный поход).

Потом запланирован еще один байдарочный поход в Карелии. И в конце августа – поход на байдарках по Рязанской области. На осенние каникулы у нас планируется палаточный лагерь в Абхазии, пребывание там тоже спонсирует фонд. Вот такая обширная программа.

– Сколько человек участвует в одном походе?

– В одном походе может участвовать до восемнадцати человек. Это зависит от количества байдарок. У нас их шесть, поэтому бесплатно принимать участие в таких походах могут максимум восемнадцать человек. Люди оплачивают только проезд до места, допустим, до Башкирии или Карелии и берут с собой питание. Потом их встречают, довозят до реки, где их ждет инструктор и готовые байдарки.

– Насколько это востребовано? Как реагируют сами многодетные семьи, насколько им это необходимо?

– Люди воспринимают это с воодушевлением. Звонят и говорят так: «Я многодетная мать, у меня пятеро детей, и обычно я обуза во всех походах. Я стесняюсь, возьмете ли вы меня с собой?» Я говорю: «Конечно, возьмем, потому что мы тут все такие же многодетные, мы все понимаем». В общем, люди довольны. Сейчас звонят разные семьи (и с инвалидностью, и прочие), расспрашивают. Я им отвечаю, что все будет продумано, адаптировано для всякого рода людей, детей, семей.

– Насколько сложно в современном мире живется многодетным семьям? Уже по первым Вашим словам было понятно, что не все так просто. С какими сложностями приходится сталкиваться в наших реалиях? Потому что мы слышим с телеэкранов призывы рожать второго, третьего, четвертого и последующих детей. Чувствуете ли Вы поддержку со стороны государства? И меняется ли отношение общества к многодетным семьям?

– Да, есть ряд проблем, с которыми сталкивается многодетная семья. Конечно, это счастье – иметь столько детей. У меня пока трое, это не очень много, тем не менее каждый новый ребенок – это совершенно изумительное чувство: твоих детей все больше и больше! Помимо этого, конечно, возникает ряд проблем. Действительно, со стороны общества много непонимания. Что там говорить про общество, если даже мама говорит: «Ты что? Опять у тебя еще один ребенок?! Какая безответственность! Да разве так можно?! Они у тебя будут все больные, потому что ты их рожаешь…» Так что общество зачастую относится отрицательно. Соседи могут говорить, что ваши дети шумят и что они какие-то грязные и какие-то не такие. Конечно, если одна многодетная мама ухаживает за детьми, то планка требований снижается. Если бы у меня был один ребенок, конечно, я бы его со всех сторон окружала вниманием, он был бы идеально одет, и все в нем было бы идеально. Поскольку их трое, я не успеваю за всеми уследить: один убежал, другой где-то порвал коленки. А общество смотрит и говорит: «Вот, смотрите, какая семья. Она ничего не успевает, зачем она столько родила?» То есть, действительно, со стороны других людей есть негативная реакция, и я это замечаю.

Если говорить о тех людях, которые принимают решение: становиться им многодетной семьей или нет, то в обществе есть ряд мифов. Один из мифов – хорошая мать должна постоянно сидеть с детьми. Я считаю, что это не совсем правильно. Потому что с одним ребенком, может, и возможно просидеть три года дома. Но если у тебя много детей, ты не справишься – выгоришь и психологически и физически. Вот сейчас я сталкиваюсь с тем, что пока я сидела дома с детьми семь лет, то даже просто пройтись мне физически становится тяжеловато. Хотя раньше мы много ездили в походы. Просто, когда ухаживаешь за ребенком, в основном сидишь в квартире, максимум – выходишь в парк или гуляешь возле дома. И теперь дошло до того, что я физически устаю даже от небольшой прогулки.

То есть обязательно нужно думать о том, где ты возьмешь ресурсы, если ты хочешь, чтобы у тебя была большая семья. Обязательно нужно нанимать какого-то помощника, который поможет приготовить, убрать, погулять с детьми, что даст маме возможность отдохнуть, сходить в кино, спортзал, может быть, выйти на работу. Работа – это тоже важный момент. Я считаю, что женщина обязательно должна хоть на полставки, хоть полдня, но как-то работать. Иначе женщина теряет самоуважение, и общество относится к ней иначе. Поэтому женщина обязательно должна работать, нанимать помощников или просить бабушек.

– Вот я и хотел сказать, что раньше эти функции поддержки и помощи выполняли бабушки и дедушки. Сейчас не все могут позволить себе нанять помощников. Как быть?

– Тогда, значит, нужно сразу снизить планку требований. Либо отдавать детей в детский сад пораньше. Не знаю. Надо думать, есть ли у тебя ресурсы на это. Потому что я после троих детей понимаю, что психически очень устала, и нервы зачастую сдают. То есть надо рассчитывать свои силы, ресурсы. Наверно, есть матери, которые много лет могут ухаживать за детьми, не выходя на работу, и для которых это призвание. Но я думаю, что таких – единицы. Среди моих многодетных знакомых таких – единицы. Без помощи очень тяжело. И нервы, и с ребенком не хочется играть, потому что тебе уже все надоело. В общем, нужна какая-то помощь и поддержка таким матерям.

Я знаю, что на Западе, если у тебя рождается несколько детей, тебе бесплатно дают нянечку. Это неплохой опыт. Или, скажем, если материнский капитал можно было бы пустить на услуги няни, думаю, это тоже был бы неплохой вариант.

– Может быть, Вы поделитесь опытом, если у Вас была поддержка государства именно с точки зрения помощи многодетной семье? А если такого нет, то я знаю, что буквально месяц назад Вы занимались тем, что хотели взять в свою семью приемного ребенка. Насколько это сложно? И, исходя из этого опыта, что Вы можете посоветовать тем семьям, родителям, которые об этом задумываются?

– Я думаю, что надо начать общаться в этих кругах, среди приемных родителей, много узнавать. Потому что действительно это непростое решение. Когда дети приходят в семью, адаптация у них бывает очень тяжелой. Надо рассчитывать свои силы, продумывать, есть ли у тебя ресурсы. Существуют школы приемных родителей, куда обычно обращаются такие семьи. Скажем, есть центр «Про-мама», его возглавляет Мария Феликсовна Терновская. Там работают очень хорошие психологи, специалисты, которые проведут именно с вами консультации по поводу того, есть ли у вас ресурсы и какого ребенка вам лучше взять: подростка, малыша, с инвалидностью, кого вы потянете, а кого – нет. Поэтому надо очень ответственно и взвешенно подходить к такому решению.

Мы в свою очередь тоже прошли ШПР (школу приемных родителей). Собрали документы, что тоже требует сил, времени, определенных нервов. Потом мы пошли в органы опеки нашего района, и там столкнулись с тем, что, к сожалению, люди, работающие в органах опеки, как мне показалось, не очень понимают, что важно для приемного ребенка. Они пришли к нам в квартиру (да, у нас многодетная семья, квартира небольшая), и на основе увиденного составили заключение. Они написали, что на кухне сушатся трусы, носки и иное белье, на кухне есть царапина на стене, клеенка в ванной комнате оторвана, духовка расположена высоко, и пироги могут упасть на голову ребенку и так далее. То есть они обратили внимание на какие-то детали, на мой взгляд, не очень важные для приемного ребенка, и об этом и было составлено заключение.

К сожалению, органы опеки сказали нам так: «Мы вам разрешим взять только здорового ребенка». Мы спросили: «Почему?» – «В вашей квартире нет места для инвалидной коляски». Но ведь помимо детей в инвалидной коляске есть другие инвалиды, у кого, например, проблемы с почками или другие, где не обязательна инвалидная коляска. Мы хотели взять девочку, которая плохо ходит, но без инвалидной коляски. На что они сказали: «Нет-нет, мы вам не разрешаем». В общем, я так и не поняла, почему нам разрешили взять только здорового ребенка. Вышел ряд статей в СМИ на эту тему, после чего (наверное, реакция СМИ повлияла) органы опеки согласились дать нам заключение и разрешили взять ребенка, в том числе с инвалидностью (но без инвалидной коляски). Так что сейчас мы занимаемся этим вопросом.

– Тут возникает сразу несколько вопросов. Во-первых, какова Ваша мотивация? Почему Вы пришли к этому решению?

– Как, наверное, и многие люди, мы хотим сделать что-то хорошее, помочь детям. Когда приезжаешь в детский дом, то понимаешь, что все, что там происходит – это, конечно, катастрофа. Мы вышли погулять с этой девочкой вокруг детского дома (там высокий забор). Я показываю ей сирень и говорю: «Смотри, это сирень. Ты когда-нибудь нюхала ее?» – «Нет, никогда». – «Смотри, а вот червяк ползет, ты когда-нибудь видела червяка?» – «Нет, никогда не видела». То есть с ними вообще ни о чем не разговаривают, они целый день сидят на своих кроватях. Я не понимаю, как так можно?! Девочка плохо ходит, ну и что? В общем, все что происходит, очень печально. Причем эта девочка из детского дома для инвалидов. Потом всех инвалидов переводят в психоневрологический интернат. То есть нет никакого будущего: ни семьи, ни работы, ни личной жизни, и выйти за забор они тоже не смогут. Это что-то страшное. Хотелось бы, конечно, помочь таким детям.

– Как Вы познакомились именно с этим ребенком?

– Дело в том, что мой муж часто ездит по детским домам, и он помогает как раз этому детскому дому для инвалидов. Он привозит им специальные электрические инвалидные коляски, которые не надо крутить руками, а которые сами ездят. И там он увидел эту девочку. Действительно, девочка очаровательная, но у нее очень сильное отставание. Она даже не знает животных. Знает только кошку и собаку, потому что они живут у них в детском доме, никаких других животных она не знает. Тяжелая ситуация, конечно.

– А сколько ей лет?

– Одиннадцать лет уже. Она даже не знает букв. Казалось бы, с детьми должны заниматься, но с ними не занимаются. Все это очень печально.

– В какой стадии сейчас находится ситуация? Какова перспектива?

– Ситуация такая. Изначально, когда мы беседовали с врачом этого детского дома для инвалидов, он сказал, что у девочки есть одна проблема: спинномозговая грыжа. Я спросила про интеллект, мне ответили, что с интеллектом у нее все хорошо, органических поражений мозга нет. А теперь, когда я получила заключение и смогла ознакомиться с картой, выяснилось, что есть еще тяжелый неврологический диагноз: органические поражения головного мозга и прочее. И теперь стало непонятно, насколько мы действительно сможем эту девочку дотянуть до школы, и как это все будет? Теперь мы будем советоваться с психиатрами, узнавать, что это за диагноз, что он означает для нас. Мы должны как-то для себя понять, какие у нас дальнейшие планы. Пока мы думаем брать ее на гостевой режим и смотреть, как этот диагноз будет сказываться в жизни, как это будет выглядеть. Печален тот момент, что скрывают диагнозы. Я не могу понять, какой интерес в этом? Почему нет какой-то базы данных, где можно посмотреть диагноз ребенка заранее, прежде чем общаться с ним ближе? Эта закрытость мешает людям адекватно оценивать свои силы.

– Исходя из этой ситуации, что Вы можете посоветовать, на что нужно обращать внимание, какие практические шаги нужно предпринять? Например, у людей тоже возникает мотивация: помочь спасти ребенка. Во-первых, что нужно сделать, на что смотреть, и как не оказаться в тех условиях, в которых оказались Вы, когда от Вас что-то скрывали, где-то что-то не давали? Есть ли какие-то организации, которые могут помочь?

– Часто бывает, что люди приходят в органы опеки и сталкиваются с тем, что им не разрешают взять ребенка. Бывают проблемы, что не дают денежных выплат. Наша знакомая тоже хотела взять девочку-инвалида, но, к сожалению, в Москве сейчас сокращают выплаты. Если раньше можно было получать зарплату как приемная семья (а с ребенком-инвалидом иначе никак, потому что ты должен с ним сидеть дома, ты не можешь работать), то теперь в Москве эти выплаты сократили, теперь платят только минимальное пособие. И получается, что люди по материальным соображениям не могут взять ребенка. Казалось бы, совсем абсурд: человек хочет, но не может позволить себе материально.

По нашему опыту. Мой муж, Александр Гезалов, часто помогает в таких ситуациях, когда органы опеки не дают ребенка, или возникают какие-то проблемы с оформлением бумаг и так далее. Ему звонят люди, и он помогает им. У него есть связи, он может позвонить начальству для того, чтобы помочь конкретным людям взять детей.

Я считаю, что первый шаг – это оценить свои силы. Лучше всего посоветоваться с грамотным психологом: что вы можете, какой ребенок для вас оптимальный. И второй шаг – попробовать это сделать, то есть собрать все документы и пойти в органы опеки. Если вы столкнетесь с какой-то проблемой, некоторые предлагают действовать через суд. Да, это честный путь, и если у человека есть силы действовать через суд, нанимать адвоката, судиться – хорошо. Но у кого-то, может быть, таких сил нет, значит, нужно позвонить в какие-то общественные организации, находящиеся и в Москве, и в регионах, которые помогут эту проблему решить.

– Насколько, на Ваш взгляд, существуют проблемы с теми выплатами, о которых Вы говорите? Потому что иногда приходится слышать негативные отзывы, особенно в регионах, когда и соседи в том числе осуждают приемные семьи и говорят о том, что в небольших городах, в селах – это единственный способ поддержать собственный бюджет и люди берут ребенка, может быть, не из сострадания, а для того, чтобы обеспечить себя…

– Да, органы опеки часто так говорят: «Вы берете ребенка, чтобы заработать деньги». Я лично не знаю ни одной ситуации, чтобы кто-то взял ребенка, чтобы заработать деньги. Во-первых, в регионах небольшие выплаты. Если возьмешь московского инвалида – хорошие выплаты, а если возьмешь инвалида из региона, то выплаты очень маленькие. Поэтому я не думаю, что можно озолотиться на «тяжелом» ребенке, особенно, если это инвалид; это маловероятно. Может, какие-то такие единичные случаи и есть, но я, честно говоря, в это не верю. Это своего рода мифы, потому что общество отрицательно относится к многодетным семьям, приемным: «вот, вы хотите озолотиться на этом», «вот, многодетные нарожали детей, чтобы получать какие-то льготы». Это неприятные убеждения, от которых, конечно, надо избавляться.

– Возвращаясь к вопросу о многодетности, о том, как не потерять себя в уходе за детьми, не потерять свои и профессиональные и личностные особенности. Какова роль супруга в многодетной семье? Потому что мы все время говорим о роли матери. Какие обязанности здесь должен выполнять муж и отец?

– Безусловно, муж в многодетной семье не может уйти от выполнения каких-то обязанностей по дому, потому что одна жена просто не справится со всеми делами. Конечно, он и посуду моет и помогает одеть детей в садик. Если в малодетной семье муж может как-то отойти от обязанностей по дому, то в многодетной семье это просто невозможно. Разные бывают люди. Мой муж, например, любит очень много работать. И, понимая это, я считаю, что для нашей семьи оптимальный вариант – нанимать какого-то помощника. Если муж будет заниматься уборкой и стиркой, то это совершенно не его дело. Нанять помощника – это оптимальный вариант для того, чтобы и жена и муж могли реализоваться помимо семьи где-то еще. И в то же время это очень хорошо и для детей, потому что дети видят счастливых родителей. И родители, где-то поработав или отдохнув на стороне, могут уделить детям даже больше внимания, чем замотанная мама, которая целый день с ними находится в квартире и настолько устала, что не хочет даже разговаривать.

– Мы уже несколько раз в беседе упоминаем о Вашем муже. Давайте чуть подробнее расскажем о нем. Он автор замечательной книги. Расскажите, пожалуйста, немного из его биографии.

– Мой муж Александр Самедович Гезалов – выпускник детского дома Владимирской области (там он был с рождения). Он написал книгу «Солёное детство», которую я прочитала еще до знакомства с ним. Действительно, книга производит очень сильное впечатление, очень хорошая, я всем советую ее прочитать. После детского дома он служил в армии. После армии он попал в училище культуры, потому что там было общежитие, а квартиру не давали (и так и не дали). Мой муж окончил училище культуры и после встречи с Кларой Лучко (она приезжала в Петрозаводск), которая ему посоветовала помогать сиротам, таким, как он сам, он начал активно этим заниматься. В Петрозаводске он построил ряд храмов, часовен, и начал оказывать помощь интернатам. Его опыт действительно доказывает евангельскую (не побоимся этого пафоса) мудрость о том, что не надо заботиться о каких-то житейских вещах, а нужно заботиться о главном. Мой супруг действительно много времени посвящал помощи окружающим, и сейчас тоже этим занимается. И наша семья никогда не нуждалась ни в каких вещах: нам все время что-то передают, нас приглашают в гости, нам все время помогают. Например, когда я была в роддоме, какая-то женщина посидела с моими детьми. То есть мы постоянно чувствуем помощь, доброжелательное отношение. Действительно, эта мысль: «Помогай другим, и добро вернется к тебе» – здесь очень ярко выражается.

– Спасибо огромное Вам за эту беседу. Надеемся, что Ваш в большей степени позитивный, чем негативный опыт тоже поможет нашим зрителям в свою очередь помогать другим людям и деткам в детских домах.

 

Ведущий Александр Гатилин
Записала Нина Кирсанова