Плод веры. Встреча с врачом Алексеем Заровым. Часть 2

Главный врач Центральной клинической больницы святителя Алексия, митрополита Московского, Алексей Заров рассказывает об истории этой уникальной больницы, о духовной поддержке, оказываемой пациентам, и о сложностях, с которыми столкнулась больница в связи с реформированием системы здравоохранения.

– Сегодня мы продолжаем наш разговор с Алексеем Юрьевичем Заровым, главным врачом Центральной клинической больницы святителя Алексия, митрополита Московского.

Алексей Юрьевич, как давно Вы работаете больнице?

– Я пришел в больницу в 2009 году, получается, что сейчас седьмой год.

– Что Вам дала работа именно в этой больнице? Почему Вы не пошли в обычную, нецерковную больницу?

– Мое воцерковление началось в медицинском институте. Учась в нем, я работал в реанимации Первой городской больницы. Это та больница, где было создано училище сестер милосердия имени царевича Димитрия в то время еще протоиереем Аркадием Шатовым. Здесь был открыт один из первых городских больничных храмов. С того времени стало возрождаться такое явление, как храм в больнице. Одним из тех, кто это начинал, был протоиерей Аркадий Шатов, ныне епископ Пантелеимон Орехово-Зуевский. Мне посчастливилось тогда работать в православном отделении реанимации. Надо сказать, что там я познакомился и со своей супругой Екатериной, которая была сестрой милосердия.

Переход из Первой городской больницы в больницу святителя Алексия был для меня не очень заметным, потому что мы очень связаны: много выпускниц училища, врачей, которые работали в Первой городской больнице, работают теперь и в нашей больнице. И находимся мы рядом, через проспект. Общность и контакты с Первой городской больницей сохраняются. Ее главный врач Свет Алексей Викторович помогает нам в компьютерной диагностике. Мы обращаемся в Первую городскую больницу в тех случаях, когда у нас нет возможности провести необходимые исследования. Поэтому сотрудничество продолжается, и мы благодарны за это. Многие наши сотрудники являются прихожанами храма царевича Димитрия. То есть очень тесная связь.

Мой опыт христианской жизни начался вместе с моей медицинской деятельностью, еще со студенческих времен, это был практически один период.

– Я знаю, что вы гордитесь патронажной службой, которая есть при больнице. В чем ее особенности, чем она отличается от работы сиделок в других больницах?

– Мы гордимся патронажной службой, потому что это то, что во многом делает нас больницей православной. К сожалению, службы сиделок как таковой в других больницах нет. Это проблема  городских больниц, где сейчас активно сокращается младший медперсонал, санитарки, и процесс ухода крайне затруднен. Часто это делают какие-то дополнительные организации за деньги.

Наша патронажная служба существует как некая надструктура, то есть она не внедрена в клинические службы, но является отдельной службой, которой уделяют особое внимание и священник нашей больницы, и владыка Пантелеимон. Сестры проходят обучение по уходу, приходят в те клинические отделения, где лежат тяжелобольные пациенты, нуждающиеся в уходе, и делают это абсолютно бесплатно. Может быть, родственники больных еще не осознали, что у них есть такая возможность, а у койки уже появляется наша патронажная сестра. Конечно, это сильно отличает нашу больницу от других. У нас порядка 30 младших медицинских сестер, среди них есть и медицинские братья – совершенно замечательные, достойные люди, на которых я всегда любуюсь.

– Как они приходят к этой работе? Они делают это ради заработка, или все-таки это осознанное служение?

– Патронажные сестры получают зарплату. Но работать патронажной сестрой, мотивируясь только зарплатой, которая к тому же не такая большая, конечно, невозможно. Это люди удивительного склада, которые имеют мотивацией к такому непростому труду любовь к больным во славу Божью.

– Какие существуют еще формы взаимодействия с Синодальным отделом по церковной благотворительности? Насколько тесно вы сотрудничаете все эти годы?

– Мы сотрудничаем в нескольких проектах, которые входят в структуру Синодального отдела по церковной благотворительности. В первую очередь это училище царевича Димитрия, которое, хотя и является государственным, но тесно связано с нами. Медицинские сестры, обучающиеся в этом училище, проходят у  нас практику. Многие из них приходят к нам работать. Также мы сотрудничаем с медицинской службой Марфо-Мариинской обители, ее главным врачом Ксенией Коваленок, с которой мы тоже познакомились, работая еще в Первой городской больнице. У нас давние контакты, дружба, поэтому мы помогаем друг другу в каких-то административных вопросах. Мы находимся в постоянном взаимодействии, на прошлой неделе Ксения к нам приезжала, мы что-то решали.

При Марфо-Мариинской обители есть также центр для пациентов с тяжелым заболеванием БАС, когда человек лишается возможности самостоятельно дышать. В настоящее время эта группа людей с диагнозом БАС переезжает к нам, и, поскольку это взрослые пациенты, логично, что они будут находиться в больнице святителя Алексия, которая является больницей для взрослых. А профиль медицинского центра Марфо-Мариинской обители – дети. То есть здесь у нас получается взаимодействие, если называть нерусским словом, холдинг: они занимаются детьми, мы занимается взрослыми. Теперь специалисты респираторной службы будут работать у нас, в структуре нашего отделения паллиативной медицинской помощи, в котором будет целый блок палат для пациентов, нуждающихся в респираторной поддержке. Это очень серьезная проблема, которой ранее практически никто не занимался. Поэтому в этом нас поддерживает Министерство здравоохранения Российской Федерации, фактически мы будем пилотным проектом оказания помощи пациентам, нуждающимся в респираторной поддержке. Это будет отделение на 12 человек, куда будут поступать больные, нуждающиеся в ИВЛ – искусственной вентиляции легких.

– В прошлой программе Вы рассказывали о паллиативной службе, видимо, здесь тоже происходит сотрудничество с Марфо-Мариинской обителью, потому что у них уже работает выездная паллиативная служба для детей.

– Совершенно верно, как я уже говорил, у нас есть опыт взаимодействия с Марфо-Мариинской обителью: мы обмениваемся опытом, вместе сейчас проходим лицензирование по паллиативной медицине (мы прошли первыми, они еще проходят). Получается, что паллиативная медицина для взрослых будет в больнице святителя митрополита Алексия, а для детей – в Марфо-Мариинской обители.

– Давайте напомним, что паллиативное отделение вашей больницы будет рассчитано на 60 человек.

– Да, 60 пациентов общей паллиативной помощи плюс 12 коек для нуждающихся в респираторной поддержке. Конечно, сейчас наша больница стала таким координационным центром в структуре проектов, входящих в Синодальный отдел: это не только Марфо-Мариинская обитель, но и богадельня, которая тоже оказывает медико-социальную помощь, наши врачи консультируют и ее пациентов. Поскольку мы Центральная клиническая больница, у нас есть и кадровые возможности и в той или иной степени финансовые, мы все-таки является центром в таком православном медицинском холдинге, если можно так выразиться.

– Вы затронули финансовые вопросы. Вообще за чей счет вы существуете?

– Бюджет больницы складывается из нескольких источников. Первым по значимости и юридическому статусу является наш учредитель – Московский Патриархат. Второй источник, больший по своим объемам, – это те средства, которые мы получаем в результате нашей непосредственной деятельности по программе обязательного медицинского страхования. Когда медицинские учреждения перешли на одноканальную систему финансирования, по замыслу создателей страховой медицины, это должно было явиться и главным источником финансирования. В общем, у нас это так и есть. В этом году мы больше чем на треть увеличили деньги, которые получаем по ОМС. Это произошло за счет увеличения оборота койки, появления новых профилей в хирургическом отделении. Таким образом мы пытаемся решить наши финансовые проблемы.

Третий источник нашего финансирования тоже очень важный, который мы планируем больше развивать: мы имеем юридический статус автономной некоммерческой организации и имеем право на привлечение благотворительных средств. Мы с вами в прошлой передаче говорили об именных койках как варианте фандрайзинга. Сейчас, когда государство уходит от участия даже в государственных клиниках, то есть затрудняется и уменьшается государственное финансирование, мы должны обращать больше внимания на такие источники финансирования, как благотворительные средства.

Надо сказать, что в этом году мы уже в несколько раз приумножили те средства, которые смогли привлечь благодаря нашему попечительскому совету и технологиям фандрайзинга, которые используем. Например, есть возможность помочь больнице через смс на короткий номер, через онлайн платежи известных платежных систем. Это то, что мы сделали в этом году, для того чтобы улучшить финансовое положение, сгладить те проблемы, которые могут возникнуть при уменьшении доли государственного финансирования больниц.

– Все это отражено на вашем сайте?

– Да, все это можно увидеть на сайте нашей больницы  www.pravbolnitsa.ru

– Вы употребили такой термин, как оборот койки. У многих он вызывает серьезные опасения, потому что все понимают, что вместо 21 дней пациента теперь пытаются выпроводить через неделю, может быть, чуть больше. Как у вас с этим?

– Здесь ситуация сложная. Я понимаю, о чем Вы говорите, и Ваши опасения в общем-то ясны. Но надо сказать, что медицинские технологии развиваются. Раньше мы работали, имея так называемый мыс, когда под определенный диагноз давалось определенное количество дней. И мы с коллегами испытывали дискомфорт, когда, сделав высокотехнологичную эндоскопическую операцию через небольшой разрез и имея возможность выписать пациента на 7-8 сутки, по этому мысу должны держать его 18 дней. И если мы его весь этот срок не выдержали, то страховая компания не оплатит в полном объеме стоимость этой услуги, хотя она оказана качественно, на более высоком медицинском уровне. Поэтому надо понимать эту ситуацию, это более правильная тенденция: то, что было раньше, уже немного архаично и не соответствует тому уровню технологий, которые сейчас используют в московской медицине уж точно.

– То есть тяжелобольных вы не будете выставлять за ворота?

– Нет, конечно, такого у нас не происходит, потому что все мы находимся на попечении владыки Пантелеймона, который внимательно следит за тем, чтобы все пациенты были довольны. Пациенты должны находиться в больнице столько, сколько нужно, чтобы поправить свое здоровье, решить ту проблему, с которой они пришли в больницу.

– Нас смотрит большое количество зрителей в регионах, наверняка слушают нас и завидуют: «Ну вот, как всегда повезло москвичам, а мы на должны смотреть только издалека». Как строится ваша работа с пациентами из других регионов.

– Здесь такой удивительный момент: мы крайне желаем видеть пациентов из других регионов в нашей больнице. И в этом плане нет никаких ограничений.

– Что для этого нужно сделать?

– Для этого надо связаться с нашим отделом госпитализации, телефон есть на сайте нашей больницы. Можно прислать по электронной почте медицинские документы и вам подскажут, что и как надо сделать, чтобы оказаться в нашей больнице.

– Давайте скажем, с какими заболеваниями в первую очередь вы рекомендуете обращаться к вам?

– У нас есть два хирургических отделения, в которых проходит лечение пациентов с общехирургическими заболеваниями, такими, как: холецистит, грыжи. Наша больница имеет давнюю историю как флебологический центр  – это варикозное расширение вен. В этом году, закупив необходимое оборудование, мы начали заниматься урологией, лечением аденомы простаты, что достаточно распространено. Делаем эндоскопические операции. На протяжении ряда лет существует блок травматологии и ортопедии, где делают ортопедические операции на суставах, эндопротезирование, артроскопические операции при деформации стоп. У нас есть хорошая гинекологическая служба.

Есть два неврологических отделения, одно из которых находится в одном корпусе с восстановительным лечением, и в нем проходят лечение пациенты в основном с дегенеративным заболеванием позвоночника, если сказать проще, с остеохондрозом: грыжа дисков, боль в спине, радикулит.

Второе неврологическое отделение для более тяжелых пациентов, которые проходят  реабилитацию после перенесенного инсульта, или, как мы говорим, острого нарушения мозгового кровообращения.

И есть отделение общей терапии для пациентов с заболеваниями дыхательной, сердечно-сосудистой и пищеварительной систем.

У нас есть МРТ, которое мы делаем по программе ОМС, то есть бесплатно. Здесь надо сказать, что нам проще делать это жителям регионов, потому что в связи с подушевым финансированием, которое внедрено в московскую систему здравоохранения, мы можем делать его только пациентам, которые к нам прикрепились. Сделать это несложно: надо приехать, заполнить несколько заявлений и стать прикрепленным в амбулаторном плане к нашей больнице.

Что касается стационарного лечения, то оно не ограничено ни для жителей Москвы, ни для жителей регионов, то есть мы можем всех госпитализировать и всем оказывать помощь.

– Существуют ли прецеденты подобных церковных больниц в других регионах?

– Нет. Хотя мы и называемся Центральной клинической больницей, что, наверное, подразумевает наличие еще какой-то сети больниц, но можно, наверное, назвать нас не только центральной, но и единственной клинической больницей Московской Патриархии. Безусловно, есть медицинские центры, кабинеты, с некоторыми из них мы сотрудничаем, посещаем, потому что нас просят давать некоторую оценку. Знаю, что на территории Дивеевского монастыря, прямо внутри канавки, находится хорошее лечебное учреждение, но оно относится к федеральному медико-биологическому агентству. Там служат в основном монахини. Но полноценной клинической больницы, которая принадлежала бы Церкви, больше в России нет.

– Вообще есть планы развития системы таких медицинских учреждений? Насколько это возможно?

– Здесь сложно что-то говорить, думаю, что акцент должен больше делаться на паллиативной медицине, потому что в настоящее время она финансируется из территориального бюджета. И на стыке, скажем так, территориального бюджета и инициатив со стороны Церкви может происходить открытие таких центров паллиативной медицины. Так как это помощь пациентам, которых уже нельзя вылечить, только помочь, думаю, не вызывает никаких сомнений, что участие Церкви в такой помощи очень нужно.

– Будет ли как-то особо оформлено ваше отделение паллиативной помощи? Будет ли там создаваться атмосфера, отличная от больничной?

– Безусловно, мы хотим сделать это и имеем такой пример: известный Первый московский хоспис, в котором создана такая атмосферы не больницы, а гостиницы, шале, какого-то купеческого дома. Безусловно, это очень важно для пациентов, которые нуждаются в паллиативной помощи. Сейчас мы уже оформляем отделение репродукциями картин члена нашего попечительского совета Сергея Александровича Андрияки. Это создает тепло и уют. Конечно, такую задачу мы ставим.

– Какие еще перспективы развития сотрудничества медицины и Церкви вы видите? Вы сказали о паллиативной и патронажной помощи. Насколько они развиты? Может быть, есть еще какие-то направления?

– В начале лета проходила конференция в Новосибирске, где создано совершенно замечательное отделение паллиативной помощи и патронажной службы, у которой можно даже поучиться некоторым моментам. Безусловно, здесь должна быть инициатива людей, это не может быть по приказу, но Божьей милостью как-то происходит. И это сотрудничество, как я уже сказал, в большей степени должно проявляться в лечении тяжелобольных пациентов.

Когда в начале года мы столкнулись с затруднениями в финансировании, у нас были мысли открыть отделение, где можно было бы оказывать хирургическое лечение, делать быстрые операции, но Господь так все устроил, что мы открываем паллиативное отделение для тяжелобольных, а не такое, где можно как-то быстро заработать. И это, конечно, соответствует миссии нашей больницы, заложенной еще ее создателями – купцами Медведниковыми.

– В завершении нашей программы традиционный вопрос к врачу широкого профиля: скажите, пожалуйста, как правильно себя вести, чтобы не допустить ситуации, когда болезнь диагностирована уже на поздней стадии. Практика диагностики развивается в нашей стране или это пока на уровне государственных программ?

– Мой личный совет: надо относиться к этому очень внимательно, потому что сейчас огромное количество онкологических заболеваний. Не надо, конечно, впадать в канцерофобию, бояться всего, надо воспринимать как верующие люди, но тем не менее убегать от этой проблемы не надо. Если есть какое-то опасение, что-то не нравится, надо обращаться к врачу: это очень важно, и это самое главное в дальнейшем прогнозе. Чем раньше вы диагностируете проблемы со здоровьем, тем легче будет устранить заболевание. Сейчас лечатся многие заболевания, в том числе и онкологические. Вопрос только в ранней диагностике. Поэтому не надо бояться ходить в поликлинику – надо регулярно обследоваться. К сожалению, если говорить о системе здравоохранения, здесь мы немножко потеряли по сравнению с советским периодом, но никто не мешает нам самим ответственно относиться к своему здоровью и вовремя приходить к врачу.

– В вашем амбулаторном центре такая диагностика возможна?

– Да, у нас достаточно хорошо оснащенный амбулаторный центр, который, как я уже сказал, имеет отделение функциональной диагностики, рентген, МРТ, лабораторной диагностики. Специалисты кафедры, наши врачи принимают, консультируют, поэтому мы всех рады видеть.

– Кто является для Вас ориентиром в профессии?

– Если в духовном плане, то я очень почитаю и люблю Евгения Сергеевича Боткина, который совсем недавно был канонизирован. Конечно, мы часто обращаемся к святителю Луке, частица мощей которого есть в нашей больнице. Знаю, что многие хирурги читают ему молитву перед операцией и повторяют его традицию перекрещивать йодом операционное поле. Слава Богу, что Господь дает нам примеры, на которые мы можем ориентироваться и в нашей профессиональной, и духовной жизни.

– Большое спасибо и за Ваш разговор и за Вашу работу.

Ведущий Александр Гатилин
Записала Ксения Сосновская