Плод веры. Директор радио "Вера" Роман Торгашин

Православное радио "Вера" в FM-диапазоне. Как соперничать с развлекательными радиостанциями? Как привлечь светскую аудиторию, не изменяя собственным принципам и идеалам? На эти и другие вопросы отвечает директор радио "Вера" Роман Торгашин.

– Уникальный случай: в светское пространство, в FM-диапазоне вышла православная радиостанция. Вы себя позиционируете как православная радиостанция?

– Скажем так, мы не говорим это в названии, прямо, но мы стараемся звучать так, чтобы каждому слушателю было понятно, что эта станция – православная.

– Ради чего стоит настроить радиоприемники на вашу волну?

– Хороший вопрос. Если человек погружен в суету мегаполиса и у него есть возможность в этой суете, скажем так, иметь свободные уши, в то время как руки, глаза заняты, можно использовать это время для того, чтобы приобщиться к тому материалу, который мы стараемся готовить для современных горожан. Прежде всего мы каждый день стараемся доносить богослужебное Евангелие с объяснениями, рассказать и напомнить о памяти святых, которая в этот день празднуется, а также в разных формах донести святоотеческое наследие и опыт жизни современных христиан, «общественный опыт», если можно так выразиться.

– Где, в каких городах можно слышать вашу радиостанцию?

– Мы вещаем в FM-диапазоне. Соответственно, мы есть в Москве на частоте 100,9, в Екатеринбурге, Самаре, Омске, Новосибирске, Хабаровске, Иркутске и в городах поменьше, таких как Братск, Смоленск, Петрозаводск. На юге – в Ейске, в Крыму (в Севастополе, Симферополе, Ялте, Феодосии). Мы есть на Кавказе, в Карачаево-Черкесии, Кабардино-Балкарии, Кавказских Минеральных Водах, Тюмени. Больше сорока городов вещания на сегодня в FM-диапазоне. Еще нас можно слушать через Интернет на сайте radiovera.ru, через мобильное приложение, которое существует для Android и iOS-платформ. На спутнике АБС-2 нас тоже можно ловить и слушать дома. То есть, в принципе, везде, где есть Интернет.

– Как Вы оцениваете потенциально свою аудиторию количественно?

– Во-первых, технически нас имеют возможность слушать больше тридцати миллионов человек; порядка тридцати двух миллионов человек мы покрываем своим вещанием.  Около шестисот тысяч человек, по нашим оценкам, слушают ежедневно, то есть это меньше двух процентов.

– Ну, это серьезный показатель, серьезное влияние. Как вам удается конкурировать с развлекательными радиостанциями в FM-диапазоне?

– Все-таки у нас здесь еще большое поле для развития, мягко говоря, потому что мы все равно еще отстаем от крупнейших коммерческих развлекательных станций по размерам аудитории. Тем не менее мы уже собрали большую группу лояльных слушателей, в основном выбирающих нас из-за того, что мы даем им возможность отвлечься от той суеты, которую им предлагает обстановка вокруг, большинство других медиа. Мы не просто даем возможность отдохнуть от суеты, но использовать это время для того, чтобы получить какой-то положительный опыт, душевную пищу, иногда даже духовную пищу и некое успокоение, хорошее настроение, положительные эмоции.

– Какую музыку вы ставите в эфире? Вот человек переключается на вашу волну – это же не только беседы, не только программы, но и какая-то музыка. Как вы отбираете музыку?

– Это сложный процесс. Мы, конечно, мечтаем о том, чтобы нам Господь послал православного, воцерковленного и очень профессионального музыкального редактора. Потому что профессия музыкального редактора на радио очень специфическая; это не просто человек, который музыку подбирает, а человек, умеющий специальным образом программировать ее звучание в эфире. У нас есть музыкальный совет, в который входит руководство редакции, продюсеры, и они отбирают ту музыку, которую присылают слушатели, наши друзья, просеивают наши сотрудники.

По каким критериям выбирают? Если говорить об инструментальной музыке, то тут, наверное, проще. Основу у нас все-таки составляет классическая инструментальная музыка, современная инструментальная музыка ­– главное, чтобы она была не агрессивной, соответствовала общему настроению, темпу радиостанции.

Что касается песенного жанра, здесь, конечно, сложнее, потому что мы имеем дело с поэзией. Когда мы начинаем ее критически анализировать, очень многие песни, которые мы стали бы слушать в быту, мы не можем поставить в эфир. Даже при том, что они могут быть наполнены христианскими смыслами. Но там может быть какой-то маленький изъян, использование каких-нибудь неподобающих слов с упоминанием нечистой силы или намек на какие-то нездоровые человеческие состояния, которые мы с содержательной точки зрения считаем неуместными для звучания. Я уж не говорю о смысловом содержании песен в принципе: нам хотелось бы, чтобы они несли все-таки какой-то осмысленный посыл слушателю, позволяющий ему о чем-то задуматься.

К сожалению, как это ни парадоксально, но музыки, которая бы соответствовала таким критериям и при этом была профессионально исполнена и профессионально написана, не отторгала бы другую часть аудитории (допустим, людей нецерковных, которые предъявляют достаточно высокие эстетические требования к материалу), крайне мало. Не говоря о том, что отсев очень жесткий. Из ста композиций, которые мы прослушиваем, мы в среднем отбираем десять. Если одна из десяти песен принимается, значит, мы удачно покопали и поработали. Материала крайне мало, поэтому приходится иногда брать песни, которые не назовешь пустыми, но они ничего, кроме хорошего настроения и какой-то эмоции, по большому счету не несут. То, что они не несут вреда и вызывают какую-то правильную эмоцию, уже хорошо.

Немножко жестче у нас требования в великопостное время. Допустим, когда у нас идут строгие седмицы Великого или Рождественского поста, многие песни, содержание которых, скажем так, относительно легкое и бытовое, мы из эфира убираем, чтобы у слушателей была возможность не отвлекаться на какую-нибудь любовную лирику.

– Но все-таки основная сложность, мне кажется, в том, что вы должны работать и на аудиторию воцерковленных людей, и на аудиторию светскую, которая, может быть, через ваши программы, песни придет в Церковь. Как усидеть на двух стульях, насколько это удается?

– Вы очень точно подметили. Мы на самом деле стараемся делать саму радиостанцию для людей невоцерковленных, которые, в общем, идентифицируют себя с христианской, православной традицией в силу, допустим, крещения. Для части людей «православный» – синоним слова «русский». Причем на этом их «православность» и заканчивается, то есть люди в таинствах не участвуют и в церковь в лучшем случае придут с куличами на Пасху. Мы стараемся конкурировать с тем развлекательным контентом, с которым они сталкиваются.

В то же время за счет того, что мы не позволяем себе пускать в эфир что-то оскорбляющее слух человека православного, мы, так или иначе, получаем аудиторию людей церковных. Наш принцип такой: мы стараемся делать продукт, привлекательный для людей нецерковных, но чтобы людей церковных он не раздражал и не вызывал у них неприятия и ощущения, что это что-то чужеродное.

Это довольно сложно, потому что материала, который был бы достаточно профессионально исполнен и в то же время сохранялся в русле нашей духовной традиции, крайне мало. Основная сложность – находить такой язык. Тем более, если мы говорим о нашей церковной аудитории, она же тоже неоднородна. У нас много ревнителей, которых невинная, с точки зрения обычного человека, вещь может приводить в какие-то смущенные чувства. Единственная надежда – чтобы Господь нас вразумлял, потому что в этом есть, наверное, грань искусства.

– Какие программы у вас наиболее востребованы аудиторией?

– У нас есть такие, как мы их называем, «якорные» программы, вокруг которых строится, допустим, час в утреннем сегменте вещания. Это, конечно, толкования на богослужебные Евангелия и календарь с очень краткими житиями святых.

У нас есть интересная программа, которая вызывает особенно живой отклик у женской аудитории: «Семейные истории» (ведущая Тутта Ларсен). В ней мы рассказываем о традициях общественного служения, меценатства, благотворительности, просто жертвенного служения наших предков XIX–XX веков и святых, в том числе более ранних.

Живой отклик вызывает программа «Дело дня». У нас нет рекламы в эфире, мы существуем только на пожертвования слушателей, тех людей, которые понимают ценность нашего вещания. Вместо рекламы у нас есть программа «Дело дня» – это такая реклама добрых дел, в которой мы даем возможность каждому слушателю узнать о том, куда можно применить свои трудовые ресурсы (в общем, руки), куда можно пойти поработать, помочь в качестве добровольца (или, как сейчас говорят, волонтера) или кому помочь деньгами. Самый простой способ оказать человеку любовь, как говорили оптинские старцы, особенно если человек на расстоянии, – это помочь деньгами. Каждый день по нескольку раз у нас выходит эта программа, более пятисот различных благотворительных проектов мы таким образом поддержали. И это как раз наш маленький вклад в понимание того, что вера без дел мертва.

У нас есть вечерний сегмент, рассчитанный на людей, которые едут с работы в автомобиле: у них трудовой день уже прошел, они могут позволить себе более расслабленно и подольше воспринимать материал. У нас есть разговорная программа «Светлый вечер». Это часовые интервью с гостями, которые приходят в студию, два часа подряд. Они тоже вызывают живой отклик, потому что каждый гость приходит с какой-то своей историей за спиной, со своим кругом последователей.

Еще живой интерес вызывает программа «Герой моего времени», где мы рассказываем о людях… как поется в одной известной песенке, «не пишет о них Интернет, и их как бы нет». Мы рассказываем о таком… нельзя сказать – бытовом, но повседневном подвиге людей простых профессий, прежде всего о наших тружениках МЧС, полиции, армии. Это люди, которые совершили подвиг в каких-то бытовых обстоятельствах, в трудной ситуации, проявили какую-то отвагу на пожаре, в ситуации угрозы чьей-то жизни. И это, конечно, ежедневный подвиг людей простых профессий: педагогов, врачей, медсестер. Это маленькие гражданские поступки простых людей, которые просто, не ожидая милости от властей или природы, своими силами строят дороги, мосты, храмы, благоустраивают тот Божий мир вокруг них, который достался им в попечение.

– Насколько вы затрагиваете политическую повестку дня? В программах «Светлый вечер» вы обсуждаете какие-то текущие общие и острые вопросы или вопросы, связанные с международной повесткой дня?

– Мы стараемся это делать осторожно. В чем опасность политических тем, которую мы на себе ощущаем? Они людей разделяют. Мы стараемся делать такую станцию, которая бы людей объединяла, причем объединяла вокруг Христа, приводила бы их ко Христу прежде всего. Каждый раз, когда мы обращаемся к злободневной повестке, очень многие темы, конечно, сеют разделение. Поэтому мы очень осторожно к ним стараемся обращаться, для того чтобы по возможности не разводить людей по разные стороны баррикад, потому что и так вся наша медиасреда этим занимается. Если посмотреть, особенно в социальных сетях просто идут гражданские виртуальные войны.

Тем не менее мы никуда не денемся от общественной повестки дня – как минимум от общественной, а иногда и от политической. Мы стараемся выбирать таких гостей, которые очень взвешенно, сбалансированно и с позиции какой-то нашей церковной мудрости к этому подходят. Например, каждую пятницу у нас в гостях (уже традиционно так закрепилось) председатель Синодального отдела по взаимоотношениям с обществом и СМИ Владимир Легойда. Он как лицо, облеченное говорить от имени Церкви по многим общественным вопросам, как правило, дает очень трезвые, взвешенные и точные оценки общественным событиям. Это нам очень помогает.

Мы всегда стараемся выбирать гостей, которые говорили бы на сложные темы все равно с любовью. Кого бы мы ни обличали, будь то наши современники или исторические­ персонажи, все надо делать с любовью и по возможности не сеять ненависть. Это, конечно, сложно делать, особенно сейчас, когда мы проживаем столетний юбилей революции; очень много до сих пор кровоточащих ран в нашем обществе по идеологическим и социальным вопросам. Темы, бывает, вызывают бурные отклики. Сложно, но стараемся как умеем.

– Вы назвали Тутту Ларсен и Владимира Легойду, известных людей. Кто еще из известных личностей приходит к вам в эфир, о чем они рассуждают? Кто Вам запомнился; может быть, эфир с кем-то?

– У нас есть, во-первых, батюшки, в том числе известные, которых мы с радостью приглашаем. Регулярно бывает в эфире отец Артемий Владимиров, с которым беседуют наши ведущие как раз по вопросам домостроительства, семейного устроительства. Мы очень любим, когда к нам приходит владыка Пантелеимон (Шатов) говорить о пастырских вопросах; естественно, касаемся и дел милосердия.

Во-первых, мы стараемся, как только у нас есть возможность, кого-то из архиереев пригласить. Когда они бывают в Москве, мы стараемся этим пользоваться, чтобы рассказать всей стране о жизни в епархиях, особенно если речь идет о далеких епархиях – северных, дальневосточных, жизнь которых совершенно неочевидна человеку в средней полосе.

Мы стараемся привлекать людей, известных в публичной сфере, которые при этом сохраняют верность Церкви. Мы считаем, это пример того, что свое каждодневное служение, свою роль в бушующем океане страстей, в который мы все, к сожалению, погружены, не всегда нужно противопоставлять церковной жизни. И что, будучи людьми церковными, мы все призваны нести свет в мир вокруг себя. Поэтому к нам приходят спортсмены, актеры, известные общественные деятели – Емельяненко, Алена Бабенко, Егор Бероев. Мы стараемся текущих политиков не привлекать, а скорее политиков… нельзя сказать отставных, но сошедших с большой политической сцены, которые уже могут по-другому осмыслить свой политический опыт и опыт страны.

Еще стараемся привлекать к разговору деятелей искусства, культуры, лидеров благотворительного движения. Несколько раз так получалось, что незадолго до ухода людей мы успевали взять у них интервью; очень грустно бывает. Это касалось и Елизаветы Глинки, которая большой вклад внесла в развитие благотворительности в нашей стране, и Валерия Халилова, дирижера оркестра, погибших в трагедии на Черном море. Алексей Мошкович внес большой вклад не только в развитие своего благотворительного фонда, который до сих пор живет и помогает, но и вообще в добровольческое движение. Слава Богу, есть еще много интересных людей, с которыми интересно разговаривать о культуре, искусстве и о том, как они в своей профессиональной деятельности решают свои задачи с позиции верующего человека.

– Какие отклики вы получаете от радиослушателей? Может, какие-то пожелания, наказы?

– Разные отклики. Я бы условно разделил наших слушателей на две группы, которых очень тяжело одновременно «осчастливить», скажем так. Для большей части нашей аудитории ценен глоток спокойствия и отдыха, который мы им даем в эфире. В то же время у нас очень много людей, особенно среди церковных, с активной жизненной позицией, которые как раз хотят, чтобы наша воинствующая природа Церкви (мы все это знаем) ярче и жестче светила у нас в эфире, чтобы мы острее высказывались о тех или иных общественных событиях, не старались как-то их сглаживать, а говорили жестко и прямо. Соответственно, мы получаем часто взаимоисключающие комментарии.

Но очень много и других отзывов, и это очень приятно. Чтобы человек сел и написал благодарственный небольшой отзыв, нужно действительно его тронуть. Ведь мы в основном когда садимся писать? Нас кто-то чем-то раздражает, и мы говорим: вы такие-растакие, сделайте так-то и так-то (или: не делайте того-то). Но на самом деле большинство отзывов, которые мы получаем от слушателей, это отзывы с благодарностью,  молитвенной поддержкой,  добрыми словами. Они, конечно, очень вдохновляют, и для нас это было сюрпризом, потому что обычно в любом деле большинство отзывов, которые вы получаете, всегда с критикой. А вот у нас получается как-то наоборот: критики мы получаем меньше, чем слов благодарности и поддержки.

К критике тем не менее мы относимся очень внимательно. Слушатели нам подсказывают какие-то очевидные ошибки, которые мы совершаем, к сожалению. Все-таки радио – это потоковое медиа, где-то мы можем недостаточно точно почувствовать какой-то момент, пропустить в эфир какую-то неточность. Это бывает и богословская неточность, и этически, может быть, стоило бы как-то по-другому сформулировать ту или иную мысль; или в какой-то песне люди открывают некий неочевидный смысл, и мы потом понимаем: да, лучше убрать этот элемент. Стараемся прислушиваться к критике.

– Что Вам лично дал опыт работы над созданием и развитием радиостанции?

– Хороший вопрос. Я скажу про себя точно и, наверное, про большинство своих коллег. В моей профессиональной карьере это самый сложный проект, которым мне приходилось заниматься, и я точно несколько раз проходил через точку (и наблюдал своих коллег, которые оказывались в такой ситуации), когда, в общем, исчерпал весь свой профессиональный багаж, весь багаж своего разумения, каких-то душевных сил… И остается только смириться и вверить свою судьбу и судьбу своего дела в руки Божии. И в каком-то смысле проект нас (меня точно и, думаю, нескольких моих коллег) учил смирению и пониманию того, что чаще нужно обращаться к Тому, Кто выше нас.

Ведущий Александр Гатилин

Записала Екатерина Самсонова