О земном и о небесном. Светское государство и религия

Беседа с архиепископом Пятигорским и Черкесским Феофилактом.

– Владыка, Вы предложили чрезвычайно интересную тему о светском государстве и религии.

– Да, она сейчас очень актуальна. Во всяком случае дискуссии по этому вопросу не утихают.

– Декрет об отделении Церкви от государства и школы от Церкви был принят в 1918 году. А как в царской России взаимодействовали религия и государство?

– В системе государственного образования, которую, кстати сказать, отчасти государство как некую сложенную систему заимствовало из Церкви (ведь мы знаем, что первые школы грамотности открывались при храмах, при монастырях, и храмы и монастыри становились центрами обучения), процесс обучения был очень тесно переплетен. И действительно, в дореволюционной России Закон Божий как один из предметов преподавался в учебных заведениях. Кроме того, это было еще связано с тем, что Церковь до революции оставалась, если говорить современным языком, большим партнером для государства в области образования, благотворительности, содержания домов призрения, домов для немощных людей, в том числе, кстати, в области здравоохранения, потому что многие лечебницы находились под покровительством тех или иных монастырей.

– Как Вы думаете, почему так подчеркнуто было отделение школы от Церкви?

– Вопрос идеологии. Новой власти, установившейся в «новом государстве», как его называли (хотя по факту и по очевидности это продолжающаяся история одного большого государства, где изменился государственный строй), было необходимо, чтобы идеология была подчеркнута в тех новых аспектах, в которых и произошел государственный переворот. То есть вот этот революционный порыв, пламя должно было разгореться. И в этом смысле очень сложно было найти поддержку со стороны Церкви. А Церковь и тогда являлась, и сейчас является институтом, который говорит не свое, а несет в себе свою естественную природу, проповедь о человеке как о создании Божием. Эта идея не нашла в «новом государстве» поддержки и поэтому встретила такое резкое сопротивление.

– Владыка, с советского времени уже изменились взаимоотношения Церкви и государства, но тем не менее Россия – государство светское. Как по Вашему, само понятие «светскость» изменилось? Что хорошего в таких взаимоотношениях сейчас для государства и для Церкви, а что плохого?

– Нужно сказать, что государственный строй тоже изменялся посредством разных воздействий. Он менялся не только в нашем государстве, но и в других развитых государствах Европы и Азии. Поэтому этот вопрос, наверное, неизбежен. Но важным остается вопрос о понятии светскости. Что же это понятие означает? Оно не означает ни в коем случае, что люди, которые живут в этом государстве, не задумываются о вопросах, на которые сложно отвечают учебники, – вопросах о смысле жизни, о понятии добра и зла, о том, что такое прощение, что такое патриотизм. Эти вопросы всегда остаются сферой духовной, и поэтому, несомненно, в любом государстве, в том числе в светском, они всегда не только существуют, но и озвучиваются. Это означает возможности предоставления равных прав для всех людей, не исключая тех, кто желал бы исповедовать свою веру или относит себя к не исповедующим никакой веры.

– А как Вы полагаете, почему такое внимание и отдельная статья Конституции посвящены именно религиозным организациям? Почему такого внимания нет, скажем, каким-нибудь общественным организациям?

– Некоторым может показаться, что религиозная организация – это некий институт, который занимается только тем, что можно увидеть снаружи. Здесь, скорее всего, речь идет о том, что мы называем сотрудничеством или соработничеством. Я уже сказал о том, что для Церкви вполне естественно заниматься вопросами, которые включены в ее природу. Это вопросы опять же образования, милосердия, поддержки нуждающихся людей. Проще говоря, это вопросы, которые помогают человеку быть человеком. И в этом смысле любому государству хотелось бы, чтобы его граждане имели законную возможность, исповедуя свою веру или, повторю, не исповедуя ее, жить ее традициями. И это соработничество поэтому и занесено в Конституцию как особый вид взаимодействия государства и религиозных организаций.

– Владыка, Конституция отрицает религию как государственную, но тем не менее есть такой пункт, процитирую: «...отмечает особую роль православия в истории России». Православие действительно чувствует особую поддержку со стороны государства?

– Вы знаете, здесь нужно сказать, наверное, об одной важной вещи. Сама история нашего государства очень тесно связана с православной традицией. Она началась с киевской купели и продолжается по сей день, из этой купели народ вышел уже единым. И несомненно, роль православной традиции и культуры оказала колоссальное влияние на древнее государство Киевской Руси и на современную Россию. Это не только оставленные памятники из Рима и памятники нашего духовного наследия, наши лавры, наши храмы, древнейшие иконы, списки книг, музыкальные произведения и так далее, но это еще и оставленная традиция народа, который впитал в себя через православную традицию в том числе любовь к людям разных национальностей и разных религиозных культур. Именно поэтому православие и с точки зрения исторической справедливости, и с точки зрения современного положения дел имеет такое значение.

– Сейчас многие пристально следят за ситуацией на Украине, где идет прямое вмешательство государства в дела церковные, несмотря на то, что Украина – светское государство, правильно? Пока власть решает вопрос об автокефалии, что делать обычным прихожанам, которые ходят в храмы Московского Патриархата? Просто наблюдать? Как им себя вести?

– Самая первая реакция у любого человека, когда мы слышим о боли у соседа, – это наша поддержка посредством молитвы. Сейчас во всех храмах Русской Православной Церкви совершаются ежедневно молитвы о мире среди православных семей, среди Православных Церквей. И это не просто произнесенные слова, это глубокое убеждение, которым живут наши общины. Мы сейчас особенно, как никогда, чувствуем наше единство на таком даже, знаете, уровне звонка, когда я начинаю чаще звонить своим друзьям на Украине, когда они чаще звонят, когда мы друг другу отправляем какие-то сообщения, поддерживая друг друга в том, что мы вместе и мы едины, и мы так же, как и они, переживаем происходящую сегодня трагедию на Украине.

– Владыка, а может ли наша Церковь проигнорировать решение Константинопольского Патриарха?

– Священный Синод нашей Церкви во главе с Патриархом Кириллом принял решение о временном приостановлении молитвенного поминания Вселенского Патриарха за богослужениями, которые совершает сам Патриарх, а также неучастии епископов в тех мероприятиях, где участвуют епископы Вселенского Патриарха. Это такая мера упреждения. Она прежде всего говорит о том, что любое разъединение приводит нас к потере общения. Мы не желаем потери этого общения, и, если так можно сказать, сейчас мы испытываем определенную тоску. Да, к сожалению, сегодня, посещая ту же святую гору Афон, которую я очень люблю, я не могу совершить там богослужение, как совершал раньше, но это во мне больше всего дает внутренних сил и убеждение особо горячо помолиться за братскую Украину и за то, чтобы угроза раскола миновала наши Церкви и мы остались одной большой православной семьей.

– А что произойдет, владыка, если автокефалия все-таки будет принята?

– Для понимания дальнейшей реакции всего православного мира мы должны понимать, что же это будут за такие условия, что же это будет за такая автокефалия. Проще говоря, кому же она будет даваться. Ведь каноническая Церковь, которая находится на территории Украины, эту автокефалию не просит, ее просят раскольники и государство, совершенно откровенным образом вмешиваясь в дела Церкви. Поэтому, конечно, сегодня не только Русская Православная Церковь, но и весь православный мир с глубоким сосредоточенным вниманием наблюдают за происходящим, и уже в зависимости от развития этой ситуации мы будем принимать ответные меры в качестве реагирования.

Но не может быть никакого нашего общения с раскольниками, и уж тем более мы не можем признать законным факт существования этих раскольнических организаций. Ведь возвращение из раскола возможно только через одно условие – покаяние. Этого покаяния сегодня мы не видим и не слышим. Но звучат политические лозунги: «Мы готовы стать единой поместной Церковью в Украине!»

Мы прекрасно понимаем, что без этого покаяния раскольники не перестанут быть раскольниками, а значит, наше общение с ними никак не поменяется, в том числе в связи с их новыми возможными статусами.

– Не дойдет ли дело до церковных войн?

– Трудно ответить на вопрос, ведь вы знаете, сегодня (я общаюсь со многими друзьями) очень многие люди приезжают со всей территории Украины в наши лавры, главные святыни Киева, Украины и всей Руси, чтобы находиться там, потому что есть угроза захвата этих святынь. Мы знаем, что уже неоднократно разные храмы захватывались раскольниками на территории Украины. И надо сказать, что люди очень глубоко напряжены и готовы, как они сами свидетельствуют, стоять до конца. Дай Бог, чтобы это стояние было без крови.

– Владыка, вернемся в Россию. Ряд статей в прессе сегодня посвящен теме клерикализма в России. Почему? И кто обычно в роли обвинителя?

– Чтобы ответить на этот вопрос, мы дадим понять, что клерикализм – это то самое состояние, когда Церковь вмешивается в дела государственного управления. Слава Богу, на территории нашей страны таких примеров нет в нынешнее время, и таких примеров не было и в прежнее время. Кстати сказать, сам по себе термин «клерикализм» – это западный термин, в русском языке нет аналога этому слову, и не случайно, потому что нет причины объяснять подобного рода явления на русском языке. Всегда Церковь и государство сосуществовали параллельно и вместе тогда, когда это единство было необходимо, особенно в период тяжелых испытаний, войн, восстановления страны после этих войн и походов. И Церковь всегда существовала отдельно тогда, когда занималась своим делом. Она не вмешивалась в управление государством в обмен на ту свободу, которую имела от государства, когда государство не вмешивалось в управление Церковью. Хотя примеры исторические бывали разные, но так сложилась традиция в нашей стране, что Церковь и государство всегда были теми, кто шел параллельно по дороге истории своего Отечества, поочередно страдая и при этом никогда не отвергая друг друга.

– Получается, идеальные взаимоотношения Церкви и государства вполне возможны?

– Вы знаете, Юлия, это может быть не совсем так. Это связано с разной природой Церкви и государства. Кстати, из-за этой разной природы Церковь нередко страдала и во времена дореволюционные. Не только революционная эпоха принесла много крови сонма новомучеников и исповедников Церкви русской. Таких кровавых событий было множество в истории и до этих страшных событий.

Так вот, я говорю о разной природе. Дело в том, что природа Церкви – заботиться о спасении души человека. И иногда Церковь в том числе говорит государству «нет» в некоторых вопросах. К примеру, в вопросах, связанных с применением насилия. Вот сейчас введен мораторий на смертную казнь, но никогда не может Церковь благословить на смертную казнь, и это остается на усмотрение государства. Кроме того, могут быть принимаемы такие подзаконные акты, которые в корне противоречат нравственности и традиции, проповедуемым Церковью, и, если такие нормы вводятся, Церковь не только отвергает их, но и оставляет за собой право неповиновения этим новым нормам или статьям законов. Вы знаете, что сегодня идет очень серьезная дискуссия по поводу абортов как узаконенного детоубийства. И здесь позиция Церкви остается неизменной.

Наши идеальные взаимоотношения заключаются только в одном: мы должны всегда помнить, что служим Богу и человеку. В том числе поддержка в человеке его свободы, его возможности выбора, поддержка в человеке его нравственного образа – это тоже дело государства, но вместе с Церковью мы сможем добиться самого главного – наследия того Царства, к Которому все мы призваны.

– Владыка, спасибо за то, что Вы, как обычно, просто говорите о сложном. Ваше слово.

– Спасибо, Юлия, за нашу сегодняшнюю беседу.

Дорогие друзья, хотел бы сказать, что, когда мы говорим о государстве, мы говорим не только о кремлевских адресах. Мы говорим о наших соседях, о детях, которые играют на улице, о наших стариках, которые приходят в магазин, о людях, которых мы встречаем в общественном транспорте. Все это – государство, все это – мы с вами. И когда в нас есть любовь к образу и подобию Божиему, тогда жизнь тех, кого мы встречаем, может стать лучше, потому что мы хотя бы им улыбнемся или поздороваемся с ними, а может быть, кого-то сможем поддержать не только словом, но и делом в своей жизни. И пусть Господь поможет нам быть крепким, хорошим государством, как большая семья. Храни вас Господь!

Ведущая Юлия Бычкова

Записала Екатерина Самсонова