О земном и о небесном. Юродство

Беседа с архиепископом Пятигорским и Черкесским Феофилактом.

– Владыка, давайте сегодня поговорим о юродстве. Много вопросов вызывает эта тема, много неясного.

– Но пока сами не станем юродствовать.

– Нет-нет. Просто мало кто в этом разбирается. Давайте поясним, что это за явление, что в нем главное и зачем оно.

– Больше всего людей, которые принимали на себя подвиг юродства, – в нашей Церкви. В Русской Церкви этот подвиг был более всего востребован, и не только в древние времена, но и в достаточно близкое нам время. Что же это за подвиг такой? Это сознательная, осмысленная аскетическая жизнь, когда под видом внешнего безумства человек скрывает свою самую главную борьбу. Самая главная борьба – с личной гордостью. Именно таким лекарством юродства человек лечится от одного из смертных грехов. Конечно, речь идет не только о гордости, но вообще о духовном подвиге. Юродство является одним из самых сложных, самых непростых, а для некоторых людей и опасных видов духовной жизни, духовного упражнения. Поэтому не каждый брал на себя этот великий подвиг, да и не для каждого он был под силу.

– То есть это личный выбор человека?

– Совершенно точно. Это личный выбор человека, причем основанный на совершенно трезвом и здравом рассуждении о своей личной духовной жизни. Проще говоря, это не последствие каких-то человеческих трагедий, неудач, искажений психики, как может показаться. Это, если так можно выразиться, последствие прямого взгляда на солнце, если мы под солнцем подразумеваем Самого Бога; когда человек лишь внешне сохраняет человеческий облик, прикрывая свою особую духовную связь с Богом вот этим подвигом мнимого безумства, мнимого непонимания.

– То есть реальное безумие и юродство – вещи разные?

– Совершенно разные. Юродство – это не медицинское заключение, юродство – это не умопомешательство. В этой связи есть и понятие ложного юродства – когда человек действительно психически поврежден, обезумел, потерял здравость рассудка, ясность ума. Но тогда уже его поведение не может считаться юродством, скорее это болезненность. А юродство – это как раз сохранение здравого и светлого разума в собственной духовной жизни.

– Думаю, человек мирской не различит этого. Как в Церкви (раньше и сейчас) все это граничит? Какие истории в церковной истории самые яркие?

– Наверное, вспомню блаженную Ксению Петербургскую. Мы знаем, что после того как она овдовела в очень молодом возрасте, она приняла образ юродства: надела на себя одежды своего покойного мужа и даже называла себя его именем. Но при этом мы знаем из истории, что она проходила медицинское освидетельствование, которое четко указало на ее дееспособность, что она является совершенно здоровым человеком. Это освидетельствование было вызвано тем, что когда она раздавала свое имущество другим людям и даже свой дом подарила своей подруге, родственники захлопотали и начали беспокоиться: вдруг все это следствие реального безумства, наступившего в связи с трагедией утери мужа? Оказалось, что это не так.

Пожалуй, одним из главных критериев такого человека является его собственная глубочайшая вера, собственная духовная жизнь. Он через образ юродства показывает, что безумство мира в том, когда мир не верит и когда он темен. Юродивый не смеется над небом, он смеется над смертью.

– Наш местночтимый святой Феодосий Кавказский тоже был юродивым?

– Да, он носил подвиг юродства Христа ради. Показывая себя странным, забавным и смешным дедушкой, он в том числе сохранял возможность нести людям слово Божие, проповедовать и в образах, которые он являл, обнаруживал таящиеся человеческие страсти.

Можно сказать, что юродивый – тот человек, который надевает одежду шиворот-навыворот, но не для того, чтобы над  ним только лишь посмеялись (хотя для себя он это делает именно для этого, чтобы смирить собственную гордыню). Когда видишь человека, который идет в рубашке наизнанку, что делаешь в первую очередь? Смотришь на свою: а ты правильно надел? То есть образом мнимого безумства, странной жизни юродивый человек заставляет посмотреть тебя на себя самого.

– А может быть юродство вне Церкви?

– Самым главным ответом на этот вопрос будет встречный: что этим человек ищет для себя? Оскорбляет ли он этим других намеренно? Одно дело, когда человек ведет себя очень странно и над ним посмеиваются. И другое дело, когда человек, кажущийся юродивым, начинает, как взбесившийся пес, лаять и кусать других, все это прикрывая своим каким-то мнимым юродством. Вот о таком мнимом юродстве я и говорил.

Понятно, что юродивые по-разному выражали свои мысли. Некоторые из них могли и палкой по хребту постучать, что называется; другие творили какие-то другие вещи, кажущиеся со стороны достаточно обидными. Но через эту обиду юродивый вытряхивал из этого человека всю пыль наносной жизни. Если уж на кого-то юродивый поднимал палку, то не на всех подряд, а на того, кому, может быть, стоило бы почувствовать на себе какую-то физическую боль, чтобы перестать бить другого. Одним словом, это были (и остаются) врачи узкого профиля, если так можно сказать, работающие с каждым пациентом отдельно.

– В наше время юродивые есть?

– Да, конечно, такие подвиги встречаются. Только главным остается вопрос: ради чего человек юродствует, показывает свои безумства? Ради того, что он носит в себе образ Божий, то есть Христа ради юродивый? Или он юродствует ради того, чтобы привлечь внимание к себе самому, поднять уровень цитируемости и упоминаемости, для собственного пиара?

– Фриков можно назвать юродивыми? В кавычках, так скажем...

– Слово «юродивый», собственно, переводится как «безумный». Поэтому таких людей вполне можно было бы назвать юродивыми. Но я никогда не назову их юродивыми Христа ради.

Вспоминаю свое церковное воспитание. Мы были молодыми пацанами, где-то и пошалить были готовы. Батюшка нам говорил: «Что вы юродствуете?» Для нас это было каким-то очень строгим словом. Он говорил: «Да, были юродивые – так они Христа ради юродивые. А ты ради кого юродствуешь? Чего из себя корчишь? Есть ли в тебе Христос?» И всё становилось на свои места.

– Известные люди (блогеры, например) часто выступают в каком-то определенном образе перед своими, как принято говорить, фолловерами (теми, кто на них подписан). Насколько это опасно? Или, когда к человеку такое пристальное внимание, необходимо надеть маску, чтобы не показывать себя настоящего такому количеству людей?

– Знаете, Вы затронули очень важную тему не только для известных людей с большим количеством подписчиков, но вообще для каждого человека. Кто ты на самом деле? Нужно ли тебе скрываться от других, прятаться? Форма такого внешнего безумства (условного безумства), когда человек театрально надевает на себя маску, – возможно, помогает человеку сохранять то, что в нем есть. Но тогда нужно задаться вопросом: а что он сохраняет?

Я уже говорил в нашей беседе и еще раз повторю, что юродство – ради Бога: когда у меня есть тот горизонт, к которому я иду. Может, кому-то кажется, что я иду вверх ногами и внешне это так и выглядит, но я знаю, куда я иду: я иду к этому горизонту. И я не просто знаю, куда иду, но вся моя жизнь христоцентрична.

Если жизнь этого человека центрична на семье, любви, отношениях, искренней дружбе, он может себе позволить если не вольную шутку (чтобы никого не смутить), то какой-то образ, который отвлек бы его от того, что для него является самым важным и главным.

Я уже как-то рассказывал историю. Я ношу на руке четки. Одна женщина меня как-то спросила: «А это Вам зачем? Чтобы Вас никто не сглазил?» Я говорю: «Да-да». Юродство ли это? Да, отчасти это юродство, которое не дает мне возможности объяснять то, что для кого-то, может быть, будет непонятным: о моем общении с Богом через молитву, о напоминании себе об этой молитве, в том числе посредством четок.

– Тема безумия и мудрости – вечная. Одно из моих любимых произведений на эту тему – «Идиот» Федора Михайловича Достоевского. В нашем современном мире Вы часто встречаете проявления на грани этого?

– Если брать образ князя Мышкина, то в отличие от христианина, который сознательно уходит внутрь, в себя, делает такое усилие над миром (что отчасти может показаться юродством, когда человек от некоторых вещей мира просто отрекается), там была обусловленность болезнью, привычками и образом жизни. Не сознательный шаг, а некое скатывание с горочки.

– В наше время человека могут назвать юродивым, когда хотят его обидеть. Говорят: не от мира сего. Как правильно реагировать на такое?

– Где-то даже и порадоваться. Знаете, хорошо быть не от мира сего, когда в пасмурное утро в автобусе ты улыбаешься. Кто-то скажет: «Юродивый стоит!» Да, может быть. Но это когда тебе есть чему улыбаться; когда ты улыбаешься не как человек с умопомешательством, а радуясь жизни, вспоминая, как утром обнял свою дочь или перекрестил  сына, поцеловал жену. Ты стоишь в автобусе и улыбаешься. И пусть ты будешь юродивым, пусть скажут: «Странный какой-то! Не от мира сего!» Может быть, такая не от мира сего радость будет заразительной?

– Владыка, большое спасибо! Тема непростая, но получилась легкой, на мой взгляд. Было интересно. И, конечно, Ваше заключительное слово...

– Я хочу пожелать всем нам быть образом умным (в хорошем, правильном смысле этого слова) для иногда обезумевшего мира.

Дорогие братья и сестры, сейчас я общался с вами, и мне подумалось: когда мы говорим о своей нормальности или ненормальности других людей, может, стоит больше внимания обращать на свои странности? Например, что ты первый не поздоровался с кем-то. Когда ты не сказал «спасибо». Когда забыл извиниться. Когда пообещал и не сделал. Разве это не странно? Да, это юродство, но только Христа, Бога в этом юродстве нет. А еще в таком юродстве мы теряем других людей. Дай Бог, чтобы наши странности были совсем другими: первыми делать шаг навстречу и в мрачном «автобусе» жизни чаще улыбаться. А поводов для этого много. Храни вас Господь!

Ведущая Юлия Бычкова

Записала Нина Кирсанова