О земном и о небесном (Пятигорск). О болезни

Беседа с архиепископом Пятигорским и Черкесским Феофилактом.

– Девятого августа, как все знают, день памяти великомученика и целителя Пантелеимона. Его называют (слышу часто) своим, русским святым. Как и святителя Николая Чудотворца. Почему это происходит?

– Да, кстати, они земляки со святителем Николаем, родились практически в одной местности – это территория современной Турции. Почему это происходит? А он понимал людей. Знаете, у нас всегда так, особенно, мне кажется, в нашем народе: кто меня понимает, тот свой. Он может даже почти не говорить на понятном языке, но понимает – свой. Вот так и к целителю Пантелеимону относятся. Он показал удивительный пример сострадания к больным людям. Он был врачом, и при этом его отношение к болезни очень глубоко трогало людей – он был небезразличным даже тогда, когда, казалось бы, уже физических сил помочь не было; особенно в период той медицины. Но лечил он одинаково как тогда, так и сейчас – словом прежде всего; и его слово дарило большую надежду.

– Раз у нас программа к этому дню, давайте поговорим еще раз о болезнях – тема всегда актуальная.

– Давайте.

– Всегда ли болезни телесные – следствие болезней духовных?

– Не всегда. Несомненно, есть начало любой болезни. Бывает действительно так, что сама телесная болезнь является продолжением, уже внешним проявлением того, что заболело давно и очень глубоко где-то там, в глубине. Чаще всего именно так и происходит.  Бывает еще поднявшаяся температура: еще вроде бы ничего не болит, но уже чувствуешь жар; это значит, начались уже какие-то процессы и организм начал бороться. Вот иногда болезнь тела – это такая поднявшаяся температура, чтобы исцелить душу; значит, что-то в ней уже не так, начались уже какие-то сложные печальные процессы – и нужно как можно быстрее ее лечить.

Но еще и бывают болезни для славы Божией. В Евангелии есть такое интересное событие, когда спрашивают у Христа: «Господи, кто согрешил – он или родители его, что родился слепым?» А Господь говорит: «Ни он не согрешил, ни родители, но родился таким для славы Божией». Бывают и такие болезни, когда рождаются дети для того, чтобы на них явилась слава Божия. Как никогда близко я почувствовал глубину этих слов, когда мы проводили в нашей епархии первый инклюзивный фестиваль, где участниками фестиваля, музыкального и творческого, на сцене стали особенные дети, которые родились такими. Сидя в зале и смотря на них, я почувствовал себя больше больным, чем эти люди; почему-то во мне было больше боли, чем в тех людях, которые были передо мной на сцене. Боль именно от того, что ты начал искать в себе сострадание человеческое – и понимаешь, что в тебе его еще так мало! И еще так много нужно сделать, чтобы оно в тебе развилось.

– Можно ли вымаливать здоровье? Если да – как это правильно делать?

– А кто ж не молится о здоровье? Каждый – и кто первый раз переступает порог храма, и кто уже не в первый раз это делает – всегда молится прежде всего о здравии своих родных, близких, себя вспоминает, друзей своих вспоминает. Да и каждый день в богослужениях мы просим у Господа, чтобы Господь дал нам безболезненное завершение жизни. Не потому, что болезнь – это тяжело, а потому, что болезненное состояние является очень большим испытанием для нашей веры, и нужно много усердия, чтобы преодолеть эту болезнь; прежде всего не отчаяться, не опустить руки, увидеть смысл жизни в другом – не в борьбе за свое здоровье, а совершенно в другом. Поэтому, в принципе, просить о здоровье у Бога и надеяться на здоровье – это совершенно верно. Но когда мы молимся о здоровье, мы должны себе совершенно четко представлять, что это не повод лично для меня быть счастливым, а возможность сделать счастливым кого-то рядом.

Часто, бывает, на больничной койке (когда посещаешь кого-то, да и когда сам оказываешься) думаешь: «Вот как выздоровею, я и то, и другое, и третье... Я тогда так буду поступать и вот так буду поступать». Ты понимаешь, что тебя даже внутренне совесть подвигает к тому, что твое выздоровление еще и для других важно, не только для тебя. И вряд ли кто-то, находясь на больничной койке, думает: «Вот выздоровею, выйду из больницы – и в этот же вечер так отпраздную! Всю улицу соберу, буду есть, пить, веселиться». Вряд ли кто-то так думает. Скорее какие-то другие мысли приходят в голову, и это правильно. Когда молишься об этом, должен себе отчетливо представлять, что твоя жизнь и твое здоровье – это не только лишь твое достояние, это еще и радость тех, кто рядом.

– А когда неизлечимая болезнь, когда диагноз поставлен, стоит бороться?

– Конечно. Стоит бороться прежде всего не за то, чтобы жить во что бы то ни стало, а жить сейчас, в этот промежуток времени своей неизлечимой болезни. Недавно я простился с близким для меня человеком, с монахиней, которая тяжело болела, и последние месяцы эта болезнь была очень жестокой. Но я смотрел на этого человека – и не могу сказать, чтобы она угасала; физически – да, но душой – наоборот. Это был особый период: как цветение, как последняя зимняя вишня, которая созревает уже тогда, когда опадает листва. Вот этот плод! Вот то, ради чего все было, вот самое главное! Вот такая борьба просто необходима, иначе можно потерять всю прожитую жизнь. Вот чтобы ее не потерять, надо бороться. И в том числе как-то поддерживать и свое физическое состояние возможными средствами лечения.

– Но если традиционные средства исчерпаны, зачастую люди обращаются к каким-то альтернативным методам, даже непроверенным – очень хочется исцелиться. Это правильно?

– Тут сложно ответить на вопрос. Потому что я знаю большое количество людей, сторонников как традиционных, так и нетрадиционных методов лечения. Можно уйти в  большую дискуссию: что помогает больше, что вредит больше. Могу только сказать одно: мы говорим о таком лечении, которое действительно имеет результат. Как однажды мне сказал один замечательный пожилой терапевт: «Я Вам прописываю то, что точно поможет». Я говорю: «Ведь есть же новые средства, вот там какая-то реклама...» Он говорит: «Знаете, я даю то, что работает». Вот такая простая мотивация к методу лечения бывает очень полезной.

И еще. Нужно понимать, что само лечение объединяет людей, как ни странно. Например, заболел кто-то (у нас бывает так же в епархии): мы объявляем сбор пожертвований, просим молитв за этого человека, все вместе объединяемся, люди друг другу звонят, переписываются, спрашивают: ну как, что?.. И ты понимаешь, что болезнь одного человека стала, если хотите, лекарством для многих людей, которые до этого вообще даже не общались друг с другом, даже не знали друг друга. И иной раз думаешь: «Господи, вот бы еще человек пожил, пусть и в болезни, но ради того, чтобы как можно больше людей вылечить через собственную болезнь». И Господь иногда продлевает время жизни человеку уже не ради этого человека, а ради тех, которые, если так можно сказать, вылечиваются от своего жестокого сердца и какого-то безразличного отношения к чужой боли.

– Если человеку предстоит какая-то рискованная операция, кто все-таки должен принять решение: он сам? Положиться на врача? Идти к священнику? Или советоваться с родными?..

– Он должен спросить об этом у всех тех, кто ему дорог, и принять самостоятельное решение. Это непросто, но это единственно правильный поступок. И не потому, что таким образом человек как бы снимает ответственность с других; наоборот, он должен всем показать свое почтение. И у своего друга спросить: «Ну, что ты мне скажешь?» И у своей жены спросить: «Родная, как ты к этому отнесешься?» И у своих детей спросить: «Милые, а вы как думаете? Что делать?» Чтобы каждый сказал. Но принять самостоятельное решение и всем об этом решении сказать как о своем решении: «Спасибо вам за то, что вы мне сказали, но я принимаю такое решение», – и объяснить, почему ты это решение принимаешь.

Но иногда человек отказывается, потому что бывают и такие случаи, что действительно слишком высокий риск. Я помню такой случай, когда один человек так отказался, потому что ему сказали: «Мы совершенно не можем сказать, что будет дальше. Ваши анализы и обследование говорят об этом. Но, во всяком случае, сейчас вы живы и вы с родными». И это было, пожалуй, самыми дорогими словами врача для человека, который уже погибал; и он воспользовался этими словами.

– Паллиативная медицина, помощь безнадежно больным... Как часто приходится священникам в нашей епархии работать с такими людьми в таких учреждениях? И часто ли они сталкиваются с агрессией? Все-таки люди в таком состоянии, конечно, уже по-другому воспринимают действительность...

– Можно сказать однозначно, что у таких людей всегда бывает диалог с Богом. Но не всегда этот диалог проистекает из глубокого чувства надежды или веры. Когда оказывается, что в человеке пусто внутри и еще мрачная пустота надвигается снаружи в виде болезни (и они объединяются), то появляется в самом прямом смысле этого слова черная всепоглощающая дыра – человек нередко и озлобляется, и переживает глубочайшую боль, но вызывает при этом еще большее сострадание. И о таком человеке с особым усердием мы начинаем молиться.

Да, наши священники, конечно, посещают таких людей. И речь идет не о приговоренных к смерти, я хочу это особо подчеркнуть. Речь идет не о том, что «все, тихо посидим, пусть уйдет»; или: «уже ничего не сделаешь». Сделаешь! Еще очень многое можно сделать! Можно успеть произнести самые главные слова, решиться на эти самые главные слова. Можно почувствовать настоящее облегчение не в том, что теперь мы расстались, а в том, что по-человечески все было. Сколько бы лет ни было, но по-человечески. И вот это самое главное в общении. Кстати, когда священник приходит к таким больным людям, то прежде всего он настаивает именно на том, чтобы как можно больше этому человеку общаться со своими родными и близкими. Не прощаться, а именно общаться, успеть все сказать и все вспомнить. Успеть закончить все начатые раньше разговоры, которые почему-то были прерваны. Вот теперь еще есть время договорить, дописать до конца. И знаете, это очень сильно помогает – и тем, которые готовятся к вечности (и они не боятся ее, потому что в эту вечность есть с чем прийти – с дописанной книгой), и тем, которые еще остаются во временной жизни, и им не страшно, потому что они чувствуют себя людьми с облегченной совестью. А ведь ничто так не помогает жить, как легкая совесть.

– Сколько женщин вымаливают своих пьющих мужей! И как часто от врачей можно услышать, что пьянство – это болезнь. Как им за них молиться – как за больных? Но ведь пьянство относится к числу грехов...

– Да, мы знаем, что болезнь есть, в общем-то, продолжение греха. Я хотел бы привести пример. Недавно общался с молодой мамой. Супруг ее, к сожалению, поражен этой болезнью, и все это происходит на глазах у детей. И она с болью мне говорит: «Как же быть? Я и говорю с ним, и, конечно же, молюсь...» Я говорю: «Вы начните молиться вместе с детьми». Потому что дети должны понимать, что это болезнь и что болезнь надо в том числе лечить своим состраданием. И поверьте, детская молитва дойдет до уха Божия намного быстрее, потому что дети безусловно любят своих родителей, безусловно любят своего папу – вне зависимости от любого его состояния. Это помогает сохранить единство в семье: мы вместе боремся. Не терпим, как некоторые говорят, разводя при этом руками: «Надо терпеть, что ж сделаешь». Нет-нет, мы вместе боремся за нашу семью и вместе лечимся от этой болезни: и папу лечим, и себя тоже от отчаяния, от опущенных рук, а поднимаем руки вновь к небу. И, слава Богу, это помогает стоять ровно.

– Однажды я прочитала интервью одной известной актрисы. Когда ее спросили, как она хочет встретить свою старость, она сказала: «В окружении, конечно, родных. И я мечтаю полежать, поболеть». Вот это стремление к мученичеству, если можно так сказать, в обычной жизни нужно?

– Знаете, наверное, она в чем-то права. Наверное, иногда каждому из нас полезно поболеть так, чтобы что-то выплакать, выстрадать. Так, чтобы наконец-таки сознаться в своей неправоте. Иногда физическая немощь помогает нам в том, чтобы духовно, внутренне стать намного сильнее.

– Владыка, спасибо большое за такую беседу. И, конечно, Ваши слова поддержки, может быть, тем, кто болеет, или тем, кто рядом с ними. Всем.

– Дорогие друзья, не надо бояться болезни. Надо бояться не заметить тех, кто рядом страдает. Не надо бояться скорбеть, надо бояться не протянуть руку помощи тем, у кого текут слезы из глаз. Все мы, каждый из нас, переживаем болезни. И я хочу пожелать нам, чтобы эти болезни делали нас сильнее, по-людски сильнее, духовно сильнее. И пусть Господь услышит наши молитвы и молитвы наших детей друг за друга. Дай, Господи, всем нам здравия и души, и тела! Храни вас всех Господь!

Ведущая Юлия Бычкова

Записала Нина Кирсанова