Нравственное богословие. Выпуск от 6 марта

Курс ведет священник Константин Корепанов.

Мы продолжаем уроки «Нравственного богословия». Напомню, в прошлый раз речь шла об очищении души – очищении, в первую очередь, от страстей. И мы закончили наш разговор на том, что очищение души, чистота души предполагают, в первую очередь, исцеление воли, очищение воли, которое достигается исполнением заповедей. Это и является тем упражнением, которое исправляет волю потому, что дает воле благодать.

Но, чтобы мы ни говорили об очищении души от страстей, как бы мы это ни понимали – хоть в святоотеческом, евангельском смысле, хоть в каком-нибудь другом, например в стоическом смысле, или, как модно сейчас, в духе восточных практик – псевдоиндуистских или псевдобуддийских, тоже имеющих хождение у нас здесь в России, – по-разному можно рассуждать. Но для православного человека в любом случае стоит еще одна проблема – кроме очищения его сердца, его души от страстей, стоит проблема очищения от греха, что усложняет без того непростое отношение к этому вопросу. Ведь человек не просто пребывает в некоем статическом состоянии, когда, обнаружив у себя некую страсть, он просто с этой страстью борется. Он же параллельно с этим совершает некие грехи, то есть он не исполняет волю Божию – впадает в маленькие прегрешения и большие грехи.

Причем в повседневности нашей суеты мы обычно неправильно расставляем акценты. Часто получается так: то, что действительно является маловажным прегрешением, у нас вырастает до размера вселенской катастрофы, а то, что является по-настоящему грехом – страшным, смертным, как бы сказали некоторые, – мы это не принимаем ни в какое внимание. Например, нарушение поста в какой-нибудь из постных дней мы считаем страшной катастрофой и непременно сокрушаемся, плачем по этому поводу, хотя заповеди такой Божией нет. Но мы сокрушаемся и плачем и, придя на исповедь, обязательно – с великим трепетом и сокрушением – исповедуем этот грех в тайной надежде на то, что хотя мы этого и недостойны, но Бог помилует нас за такое несоблюдение поста.

А вот то, что осудили человека, посмеялись или превознеслись над кем-то, хотя на это и есть прямые заповеди Божии, мы не принимаем ни в какой расчет и на исповеди даже об этом говорить не будем потому, что это обычное дело, ничего страшного здесь нет. Такое смешение акцентов, неправильное расставление приоритетов являются, с одной стороны, следствием общей пораженности человечества грехом, а с другой – особенностью нашего в какой-то степени непросвещенного времени. У нас сегодня очень много пишут, очень много говорят, в наше время очень много книг, журналов, газет, статей, публикаций, интернет-порталов – огромное количество разнообразной информации, буквально простейший доступ к любой духовной, церковной литературе. Но такого духовного невежества в прежние эпохи, наверное, никогда не было. Парадокс, но именно сейчас люди обращают внимание на маловажные и не обращают никакого внимания на действительно важные вещи. Но как бы там ни было, все равно грех есть грех, и когда он совершен, с этим нужно что-то делать! Мы должны душу от соделанного греха очистить, и это тоже является проблемой.

Мы боремся, например, с блудной страстью и стараемся приобрести целомудрие, делая при этом какие-то предписанные нам или выдуманные нами самими упражнения – делаем для того, чтобы искоренить в себе блудную страсть. И все наши силы направлены на то, чтобы побороть именно эту страсть во всех ее проявлениях. Мы читаем об этом у святых отцов, у современных церковных писателей, даже у психологов и психиатров, пытаясь действительно искоренить в себе проявления этой страсти. Но при этом мы неожиданно можем где-то погордиться, где-то кого-то осудить, где-то на кого-то накричать – и этим просто нарушить заповеди Божии, совершить грех. Иногда это даже не осознаваемый, иногда – очень даже сознаваемый нами грех. И мы в погоне за какой-то одной победой совершенно неожиданно делаем много грехов, за которые теперь нужно снова каяться.

Что значит каяться? Как это понимать – каяться? И тут мы встречаем одну интересную вещь, о которой нам свидетельствует христианство. Грех – это не просто некий проступок, который мы случайно сделали. Ну, типа такого вот – бежит человек по улице, увлеченный тем, что ему нужно успеть на отходящий трамвай или троллейбус, и по дороге сбивает с ног человека. Он помогает тому встать, говорит: «Простите!» – и бежит дальше. Многие грех представляют именно таким образом. Будто достаточно сказать: «Ой! Господи, прости меня! Я что-то тут немножко увлекся! Извини меня, Господи!» Но на самом деле этого недостаточно! Когда люди задевают друг друга, идя в толпе, устремляясь вперед, они неизбежно причиняют друг другу некоторые неудобства – кому-то отдавили ногу, кому-то ударили в плечо. И в целом это проходит без больших последствий, если только не наткнешься случайно на какого-нибудь очень обозленного и очень сильного человека, который может причинить тебе тяжкие телесные повреждения просто потому, что ты попался под руку.

Но вот другой пример. Почти такая же история, почти точно такой же поток – но уже машин! Когда одна машина задевает другую, последствия становятся не столь просто преодолимыми. Во-первых, можно серьезно пострадать, стать инвалидом или просто погибнуть, хотя столкновение было очень небольшое и машины буквально только «шоркнулись». Но на скорости в 120 километров в час это становится очень большой проблемой. Может случиться так, что машина получит очень серьезные повреждения, а может, от нее вообще ничего не останется – это зависит от многих обстоятельств. И на самом деле все понимают, что столкнуться человеку с человеком на улице – это ничего страшного, можно все урегулировать. Но с машинами все гораздо труднее! И люди избегают – старательно избегают – любого столкновения с машиной. Даже если ты едешь на скорости 20 километров в час медленно и осторожно, ты стараешься ни к кому не прикоснуться, ни к столбику, ни к другой машине, ни к человеку, потому, что последствия будут очень ощутимыми – и для твоей машины, и для другой машины, и для этого человека… И люди берегутся, осторожничают, охраняются. И уже так просто выйти, оставив вмятину на своей и на другой машине, и сказать: «Извините, так получилось!» – не пройдет. Да, человек простит, но с машиной-то что делать? На машине вмятина, или огромная царапин, или содранная краска – да мало ли что может быть! И теперь это надо исправить! Это каким-то образом надо исправить – нужно вложить средства, потратить время, чтобы машина приобрела прежний вид. Понятно же, какая большая разница между столкнувшимися людьми и столкнувшимися машинами. Последствия первого почти не видны, последствия второго не просто видны – их очень непросто исправить! А столкновение может быть и таким, что в принципе исправить уже ничего нельзя. Так вот, грех имеет именно такие последствия.

Адам ведь ничего особенного не сделал с нашей точки зрения – он нарушил всего лишь одну заповедь. Одну! Мы даже не понимаем существа этой заповеди! Сейчас тем более не понимаем, да уже и понимать-то не хотим – нам непонятно вообще требование Бога к нам. Почему, на каком основании Он за нарушение какой-то заповеди позволяет Себе делать такие вещи? А Он ничего не позволяет! Он ничего не делает! Понимание Священного Писания – тоже некий особый провал нашего времени. Бог ничего не делает – Он не наказывает человека, как думают многие, Он его спасает. Он пытается помочь в той страшной ситуации, в которую попал Адам. Адам попал в нее сам – просто нарушил заповедь, но исправить ничего нельзя! Невозможно! Как невозможно помочь человеку, выпившему смертельную дозу яда, – сделать ничего нельзя! Невозможно! Есть противоядие – и против того, что сделал Адам, есть противоядие. Но оно не может действовать сейчас – для этого нужно несколько тысячелетий, чтобы можно было исцелить то, что сделал Адам. А сразу сделать просто невозможно! Бог не может этого сделать – Ему нужно время, чтобы вылечить те последствия смертельного укуса, которые поразили Адама. Он умер, и ничего нельзя сделать. Как ничего нельзя сделать с человеком, который сунул пальцы в трансформаторную будку. От него не осталось ничего, и сделать уже ничего нельзя! Невозможно!

Вот нечто подобное происходит и с грехом. Грех оставляет последствия в душе, а иногда и в теле человека. Скажем, такой грех, как блудный, особенно грех прелюбодейства, или убийство, или самоубийство, или попытки убийства и самоубийства – каждый из этих грехов касается и человеческой телесности, как и грех чревоугодия. Человек может один раз так сильно переесть, что последствия от этого останутся у него на всю жизнь: у него какой-то орган заболит, например поджелудочная железа. Или один раз перепить – и на всю жизнь посадить печень. Даже в таком случае тело от греха может пострадать, и так просто теперь этого не исправишь.

И оказывается, что мы мужественно боремся со страстями, а на нас еще и эти последствия каким-то образом накладываются, и с ними тоже нужно что-то делать. Как же очиститься от этих последствий? Как исправить то, что сделал нам грех? Здесь надо понимать, что грех греху рознь, также как разнится столкновение машин на скорости 20 и 200 километров в час – последствия будут разные. Так же и грехи – согрешения, прегрешения, – они могут быть разные. Поэтому и обстоятельства, при которых возможно очищение от греха, и условия, которые приводят к очищению от греха, – они тоже различаются.

Бывает грех с минимальной степенью ответственности, то есть когда, по сути дела, ничто, никто, никак сильно не пострадал, – то, что мы называем просто согрешениями или прегрешениями нашими. Они ощутимы как небольшие вмятины на душе – порезы, порывы, сломанные некоторые (но не очень!) жизненно важные части. Душа страдает, но этот грех маловажный потому, что беды, зла, боли, страдания от него не очень много. Грех совершен, но большой проблемы, большого искажения бытия, большого изуродования нет, большой злобы в мир не входит. И этот грех врачуется тогда, когда человек сознает его и молится о прощении греха с сокрушением, со смирением, с сознанием того, что он сделал что-то не подумав, не помолившись, не вопросив Бога.

Сокрушаясь, припадая и прося у Бога прощения, через причащение Святых Таин Христовых – Святой Крови, Святого Тела Иисуса Христа, происходит уврачевание души, совершившей грех. Не просто прощение – Бог простил, и всё, а именно уврачевание души! То есть вмятинка на душе, царапинка на душе исправляются. Если человек осознал свой грех, если с сокрушением, со смирением исповедал его Богу, прося прощения, и после причащается Тела и Крови Иисуса Христа, то такой грех врачуется.

Конечно, таких прегрешений мы в течение какого-то промежутка времени совершаем очень много. Там не улыбнулись, когда должны были улыбнуться, там были невнимательны к человеку, хотя должны были быть внимательны, там случайно нарушили правила дорожного движения и, хотя сильно никого не задели, но угрозу создали и нервничать кого-то заставили. Это произошло невольно, не то чтобы человек пытался нагло нарушить правила дорожного движения, а просто случайно задумался, загляделся, увлекся и таким образом оказался вовлечен в нарушение каких-то правил – дорожного движения, социальной организации, норм трудовой деятельности и так далее. Он не хотел, не знал, не понимал, что делает в этот момент, – он сознательно не хотел никому причинить зла. Просто так получилось. И люди сильно на него не сердятся, понимают, что все такие же, в целом его прощают – это и есть минимальная степень ответственности.

Но, поскольку происходит такое часто, упомнить все прегрешения, конечно, невозможно! Это совершенно немыслимая вещь даже для людей, пытающихся за собой следить и все грехи записывать, – тогда надо будет каждый день ходить на исповедь. Но суть от этого не изменится, потому что это скорее некий поток суетности, в который мы вовлечены, который с неизбежностью окружает жизнь каждого человека, по слову апостола: «Нет человека, который жив был бы и не согрешил». Как Иоанн Богослов в Первом послании, в первой главе говорит, что если человек думает, что он не прегрешает, он не знает ничего, он лжец. Невозможно такое! Мы неизбежно впадаем в подобные вещи – грешим!

Однако исповедовать грехи надо, хотя бы некие общие тенденции того, что мы сделали, – исповедовать наше легкомыслие, нашу неаккуратность на дороге, наше равнодушие к правилам трудового коллектива, наше неприязненное отношение к сослуживцам, нашу увлеченность какими-то событиями, погруженность в новости, или переживания, или сериалы… Что-то, в общем, нам мешает быть последовательными, внимательными в отношении к правилам и к нашим близким, и вот эти общие тенденции мы и должны исповедовать – сокрушаться, как бы мысленно охватывая всю нашу неполноценность, незрелость, нетрезвость, невнимание и прочее. И тогда, причащаясь, наша душа все равно врачуется. Может быть, и не наступает исцеления – новой машина не будет, – но вот видимые изъяны будут заглажены. И скорее всего, тут уже следует говорить не столько об очищении от грехов, сколько уже о познании своих страстей и очищении души от них, о чем мы уже сказали.

Второй вид грехов – это грехи, которые связаны с каким-нибудь серьезным ущербом ближнему, когда человек от нас сильно страдает, когда он каким-то образом на нас обижен, унижен, когда имеет нечто серьезное против нас – стойкое чувство обиды, уязвленного самолюбия. Такой грех, как мы знаем из Священного Писания, не так просто исцелить: исповедь не поможет, причащение не поможет. Господь говорит: «Прежде чем вы собрались прийти в храм к Богу, вы сначала должны пойти и примириться». Примириться! Иногда этого действительно хватает. Например, вы поругались с родителями, пришли к ним и помирились. Это не так сложно, хотя и не перестает быть важным.

Но есть случаи, когда такое примирение очень проблематично. Человек так сильно обижен нами, что даже на порог нас не пустит, и примириться с ним будет очень непросто. А бывает такая обида, которая связана с материальным ущербом. Самый классический случай – это мытарь Закхей, который для того, чтобы примириться, сказал после посещения Божьего, что половину имения раздаст нищим, а тем, кого обидел, воздаст вчетверо. Причем он делает это всего лишь по закону – такова правда закона! Вот и человек, нами обиженный, должен не просто получить возмещение ущерба, но получить с лихвой, с прибытком. Как бы сказали сейчас – во времена законнические, юридические: «Возмещение морального ущерба!» Так вот, впервые это явление человеческих отношений рельефно выступает именно в Библии, в Ветхом Завете. Там говорится, что в случае, когда по нашей причине человек потерпел ущерб, мы должны его не просто возместить, но и что-то сверх этого компенсировать.

Представляете, если человек обижен нами на не выданные ему вовремя платы, или мы в свое время отобрали у него квартиру… Ну были такие времена, когда нам очень нужно было жить, мы кое-что где-то заплатили, обманули – и квартира, которая должна была достаться, скажем, нашему брату или нашей сестре, досталась нам. Но потом мы стали христианами, нам стало стыдно. С братом мы пятнадцать лет не общаемся и, допустим, понимаем, что наша духовная жизнь не вяжется и надо что-то сделать. Что сделать? Ну позвоню брату, скажу ему: «Прости меня!» – и пойду причащаться? Нет, так не получится. Не получится! Как трудно будет исправить это – вернуть долг, вернуть то братское отношение, которое когда-то было и которое я потерял. Все очень непросто, когда дело касается таких вот серьезных обид.

Это всегда было непросто. Только в наше время к этому появилось легкомысленное отношение, а вообще-то это всегда считалось самым сложным – восстанавливать разорванные связи. Но пока мы этого не сделаем, пока не потрудимся в этом направлении, мы не сможем исправить изъяны собственной души. Сколько бы мы их ни замазывали, эта шпаклевка будет отваливаться. Сколько бы мы ни прикручивали запасных частей, они будут сыпаться потому, что не исправлен сам остов – искажена суть нашей души, мы не примирились с ближним.

И третий вид грехов – это те грехи, которые обычно называются смертными и последствия которых восстановлению в принципе не подлежат. То есть то, что сделано в результате такого греха, восстановить невозможно никаким образом. Ну понятно, что это касается прелюбодейства – потому что разрушается телесная целостность. Человек был одной плотью со своей женой, а, изменяя ей, становится одной плотью с той, с которой он в этот момент соединяется, и разрывает ту плоть единую, которая была у него с женой. И это восстановить невозможно. Конечно, можно разбитый сосуд склеить, но сосудом целым это уже не будет. Он может стать украшением с трещинками, но использовать его по назначению не получится. Вот так и разрушенный брак соединить невозможно – это несоединимые вещи. Все разрушено!

Или, например, предательство. В нем содержится не просто какое-то «как бы предательство». Когда предается друг – предается тот, кто тебе верил. Вернуть эту веру невозможно! Друг не поверит тебе больше, как бы ты этого ни хотел, – ты его предал! Ну и, разумеется, убийство или аборт – такие вещи не врачуются так просто потому, что восстановлению не подлежат. Что же делать? Вся жизнь человека, согрешившего смертными грехами, должна стать непрестанным плачем и покаянием, цель которого – привести себя в глубочайшее смирение. Глубочайшее! И только тогда – на самом дне этого смирения – человек обретает милость Божию потому, что смирение врачует все!

Записала Ольга Баталова