Нравственное богословие. Выпуск от 20 марта

Курс ведет священник Константин Корепанов.

Мы продолжаем наши уроки «Нравственного богословия». И напомню: говоря об освещении души, мы коснулись вопроса чрезвычайно, на мой взгляд, важного. Он связан с известной евангельской притчей. В ней говорится о том, что нечистый дух, выходя из человека, а потом возвращаясь, видит горницу – внутренность человеческой души, самое сокровенное место человеческое, – чистым, прибранным и, что важно, незанятым. Мы говорили в связи с этим, что на самом-то деле сама по себе праведность ничего не дает. Само по себе доброе дело ничего не дает. Оно хорошо, замечательно со всех точек зрения – и с точки зрения человеческой нравственности, и с точки зрения Божественного распорядка жизни, и с точки зрения, скажем, исполнения заповедей Божиих. Все это хорошо, только это не спасает!

Можно быть замечательнейшим человеком – лучшим из лучших, и погибнуть. Весь вопрос в том, чтобы глубина человеческая, внутреннее человеческое – чтобы оно было занято, чтобы там находился бы Некто. Только тогда вот эта очищенность имеет смысл. По существу своему вопрос вообще не в чистоте, а в наполненности человека Богом, чтобы Бог именно жил внутри человека. И поэтому, по сути дела, речь должна идти о том, как наполнить себя Богом, как стать Божиим.

Очень многие люди думали во времена Христа, до времен Христа, задолго до времен Христа, очень многие люди думают так и сейчас, что главное быть, ну, мягко сказать, хорошим человеком, безупречным человеком, чистым человеком. И это настолько естественное представление! Не то чтобы над этим можно было бы посмеяться или сказать что-либо саркастическое. Нет! Это настолько естественно, настолько обычно, нормально так думать человеку, что быть хорошим – это хорошо. Но это не спасает!

Адам был хорошим человеком. Был! Да что там Адам! Первый из сотворенных существ – тот, кого Священное Писание называет Денница (мы больше привыкли в обыденном нашем сознании называть его сатаною или Люцифером), ведь он был совершеннейшим из творений Божиих, безупречнейшим из творений Божиих! Он был вершиной всего, что сотворил Бог, – прекраснейшим, наимудрейшим, наимогущественнейшим из всего, что сделал Бог. Но это ни к чему не привело. Это не спасло его. Это не созидало его жизнь и превратило его в разрушителя, а не созидателя жизни.

Вот то, что с библейской точки зрения на самом деле является значимым, то с обыденной точки зрения является ничтожным, незначимым. И наоборот, то, что все люди во все времена считали хорошим, на самом деле с точки зрения Божественной правды является ничем. И в этом вызов! Вызов Библии, вызов Слова Божиего всему миру: «Праведник верой жив будет!» Не правдой своей, а верой он жив будет. И грешник оправдывается своей верой. Как говорится в псалме: «Блажен человек, чьи грехи прощены и чьи беззакония покрыты!» Он беззаконник, но ему беззакония простились потому, что он верил, что они будут прощены. Или возьмем те же соблазняющие до сих пор слова апостола Павла о том, что человек грешный, но верующий в то, что грех его прощен, этот человек – правильный.

В этом и состоит, скажем, неприятие благовестия Христова – что две тысячи лет назад, что сейчас. Совершенно те же самые проблемы, совершенно то же самое непонимание. Почему человеку, который всю жизнь делал правду, вдруг говорят, что он погибнет? А грешнику, который всю жизнь грешил и жил как угодно, но покаявшийся, говорят, что он будет спасен? Моральному общечеловеческому сознанию никак невозможно вместить эти вещи, и христианство в этом отношении постоянно не понимается и вызывает нарекания и упреки со стороны именно хороших, умных людей. Одними из первых, кто всерьез столкнулся с этой проблемой, были, наверное, все-таки фарисеи. Но первым таким в мировой культуре был Марк Аврелий, человек безупречной нравственности. Не какой-нибудь там, как прочие римские императоры, а человек действительно замечательный во всех отношениях – рассуждающий о добре и зле, оставивший свои назидательные сочинения, но при этом ненавидящий христиан и убивающий их, считая это своим именно моральным, а не государственным долгом. В истории это будет повторяться очень часто (и повторяется до сих пор), и в конце концов закончится именно той трагедией, которая описана в Книге Апокалипсис.

Так вот, задача каждого человека состоит не в том, как очистить себя и сделать безупречным или кристально чистым, а как себя наполнить, как стать Божиим. То есть не стать безукоризненным с точки зрения нравственности, а стать причастным Богу. Как сделать так, чтобы Бог во мне жил? По сути дела, это и определяет задачу, потому что стать Божиим – это значит стать святым. Ведь если задуматься, то эту цель как бы наперекор всему человеческому опыту и ставит Священное Писание еще Ветхого Завета. Именно в книге Левит Господь говорит: «Будьте святы, как Я свят – Господь Бог ваш!» Часто эти слова …ну, почти прожевываются, когда люди пытаются истолковать Священное Писание, пытаются их таким образом интерпретировать, что от недостижимости этого идеала почти ничего не остается. Но по существу своему это именно такой идеал – стать святым, значит, стать человеком, совершенно принадлежащим Богу, совершенно Божиим, совершенно наполненным Богом. Вот только в Ветхом Завете возможности для этого нет, и поэтому все, даже безупречно праведные люди – такие как Ной, или Иов, или Даниил (с точки зрения самого Слова Божиего, люди безупречные), даже они идут в шеол – в ад, в место, где нет Бога.

А в Новом Завете эта возможность открывается. И поскольку мы люди Нового Завета, то, разумеется, продолжить слово об освящении и начать слово о наполняемости человека нужно как раз с того, что происходит в таинстве Святого Крещения. Потому что это начало жизни как она есть, это начало нового бытия нового человека. По сути дела, если так буквально понимать некоторые места из апостола Павла, человек как бы раздваивается – есть внешний человек и есть внутренний человек. Вот этот внутренний человек рождается тогда, когда мы принимаем крещение. И главное – в момент крещения происходит соединение человека с Богом, и Бог начинает жить в человеке, Дух Святой через помазание сходит на человека и уже живет в нем.

Человек не пустой, он запечатанный сосуд. Сосуд, в который помещено сокровище, и оно сокрыто так, как это делалось в древности. Быть может, кто-нибудь читал о том, как это делалось в старых восточных сказках? Когда в некий сосуд помещали сокровище (может золото, а может, ароматное масло), и потом этот сосуд запечатывали, чтобы его содержимое сохранилось. Своего рода эдакое консервирование, будто закатали банку, чтобы то, что находится внутри ее, не испортилось. Вот в такой сосуд и превращается человек – внутрь его заходит Бог. Он входит в человека, и сосуд запечатывают печатью дара Духа Святого. Все органы чувств запечатываются этим миром, как бы запечатывая те дырки, те отверстия, через которые это сокровище может быть утеряно. Печать ставится, чтобы не выкралось это сокровище.

Причем надо обратить внимание на то, что это сокровище – этот Некто, этот Дух Святой, сходящий и живущий внутри человека, дается совершенно даром. Об этом тоже почти все забывают – и в повседневной жизни, и часто при богословских рассуждениях, и во время проповеди, и даже на уровне обыденного словоупотребления… Мы говорим о стяжании Святого Духа, предполагая, что Его у нас нет, хотя на самом деле Он у нас уже есть. И тем не менее задача стяжания Святого Духа перед нами стоит.

Конечно, святые отцы об этом писали, и больше всех, и категоричнее всех писал об этом преподобный Симеон Новый Богослов. Он писал как раз о том, что человек не завоевывает благодать Святого Духа, он не пытается ее добиться, выпросить, выклянчить или каким-то образом заслужить. Он получает ее даром – просто потому, что он поверил во Христа и пришел креститься. Он еще не сделал ничего достойного, но благодать Духа уже сходит на него, и он становится тем самым запечатанным сосудом. И отсюда ставится задача – человек должен каким-то образом сохранить в себе вот это самое сокровище.

Но, как говорит апостол Павел, сокровище это мы носим в глиняных сосудах, что предполагает не только нашу хрупкость – то, что мы болеем и умираем, или что мы немощны, но и то, что сосуд может дать трещину. Эту печать можно сломать, и благодать Духа Святого может утечь, потеряться, исчезнуть. Человек может быть опустошен – лишен этой благодати. Но происходит эта опустошенность всегда и безусловно только по воле и по вине самого человека. Извне сломать этот сосуд невозможно – никаким образом, ни при каких обстоятельствах! Внешне тело повредить, разумеется, можно, но так, чтобы исчезла благодать, никто извне сделать не в состоянии. А сделать что-то с собой, чтобы потерять эту благодать, – это человек, кончено, может.

По мысли святых отцов, человек может довести себя до опустошения грехами своими, неверием своим, попросту говоря, невниманием к себе и к тому сокровищу, хранителем которого он стал. Это опустошение является свидетельством того, что где-то образовалась течь, где-то уходит благодать, и проявляется оно в человеке деятельностью страстей.

Запечатанный благодатью Святого Духа человек может совершать ошибки, может совершать грехи. Он в них кается, снова выправляется и становится на путь истинный. Такое может быть. И апостол Иоанн Богослов свидетельствует: если кто-то говорит, что он не грешит, то он говорит неправду и чужд благодати Божией. Конечно, человек может ошибаться, может грешить – это неизбежно, но в этом ничего катастрофического нет. А вот если в человеке начинает развиваться страсть какая-то, если он снова возвращается к тому, что не может исполнять волю Божию, – у него это не получается, а наоборот, получается делать что-то мирское, страстное, грешное, чего бросить человек не может, это показатель того, что где-то у него образовалась течь – дырка! Сосуд разбит, из него вытекает благодать, и в этом истечении, умалении благодати повинен сам человек. Но тем не менее, как бы ни умалялась эта самая благодать, все равно ничего невозможно сделать с человеком, чтобы эта благодать полностью исчезла. Даже масло в сосуде не исчезает полностью при совершенном разбитии сосуда. Если разбить сосуд полностью – на мелкие кусочки, то с внутренней стороны каждого кусочка останется немножко масла. Это просто такой образ – притча, метафора. Тем более нельзя сделать так, чтобы благодать Святого Духа оставила человека совсем!

На эту тему есть немало историй в патериках, они хорошо известны и свидетельствуют о том, что Бог не отрекается от человека, и присутствие, следы благодати Божией остаются в нем даже после страшных грехов. Это и предполагает такой интересный механизм, интересное самосвидетельство церковного бытия, что человека, однажды крещенного, нельзя крестить второй раз потому, что все у него уже есть – благодать ему дана. Но этой благодатью он утверждает себя – возвращает себя в эту благодать, а благодать в себя через таинство Покаяния. Само это таинство Покаяния и есть действие оставшейся в нем благодати Божией. Это она стучит в его сердце, как пепел Клааса, и взывает к тому, чтобы человек вернулся к прежней жизни, прежнему свидетельству, обратился бы к Богу, принес бы слезы покаяния. То есть человек все равно остается в этой самой благодати – она в нем присутствует.

Именно сохранение себя в этой благодати и возрастание в ней является целью жизни человека, и эта цель в конце концов приводит к освящению его души. Все эти вещи с евангельской точки зрения изображены в притче о закваске. В Евангелии много разных притч, которые, так или иначе, являются вариациями притчи о закваске – о горчичном зерне, о жемчуге, о поле или о сеятеле. Все они, по сути, показывают «процессуальность» возрастания человека в благодати Святого Духа, показывают, что это возрастание есть не некое одноразовое событие, а процесс! Как закваска всквашивает тесто, так и благодать Святого Духа всквашивает человека, делая его святым, если человек слушается воли Божией, исполняет ее, если он слышит дыхание Духа в себе и творит послушание этому Духу, то он возрастает по образу и подобию Божию, уподобляясь Богу, уподобляясь Иисусу Христу, становясь святым человеком, насколько было в его силах. Он всего себя отдал действию этой духовной закваски, которую получил в Святом Крещении.

У большинства же людей обычно получается то так, то сяк – то они отдаются велениям Духа, Который в них есть со времени крещения, то сомневаются, изнемогают, начинают себя жалеть и думают: «Нет! Зачем? Я вот это еще не попробовал! Вот это еще не испытал! Я там еще не был! Я такой радости еще не получил!» И действие закваски как бы прекращается. Наоборот, ветхий человек, тоже в нем живущий, с помощью страстей активизирует свою деятельность. Но тот же самый Дух, Который тоже остается в человеке, призывает его – призывает больной совестью, стыдом и прочими разными инструментами, известными Духу. Дух влечет человека возвратиться к Богу, возвратиться к прежнему образу жизни по законам Божиим.

И вот в чем наконец человек будет застигнут смертью, в том он и будет судим. Потому что кто упорно, как, например, фараон или фарисей, в ожесточении спорит с Духом Святым, данным ему в день крещения, тот, возможно (нельзя это утверждать, но возможно), уподобляется или становится похож на тех людей, о которых Христос говорит, что они «хулят Святого Духа». То есть они слышат в собственном сердце призывы Духа стать Божиими, они знают, что это хорошие призывы, они знают, Кому эти призывы принадлежат, они знают, в кого превратится человек, если послушается этих призывов, но тем не менее они отрицают все это, отвергают, ожесточаются и воюют, в сущности, против самих себя.

Таким образом, в Церкви человек на самом деле не просто занимается очищением своей души, человек (мы уже об этом сказали) пытается стяжать Святой Дух. Это означает, что он пытается следовать по велениям – импульсам, исходящим из Духа Святого, данного в день крещения, подчинить себя этой стороне собственной жизни, подчинить себя Богу, Который с момента крещения действует и живет в человеке. Подчинить себя! И если я сделаю это, то я стану святым. Вот это искусство подчинения необходимо как раз для того, чтобы душа освятилась. И делается это с помощью трех известных вещей, которые, допустим, и в беседе преподобного Серафима Саровского, и в писаниях святых отцов отмечены и являются условием для наполнения себя благодатью Божией, условием для напоения себя Духом Святым, для подчинения себя Духу Святому.

Первое – это Таинства, потому что через них благодать Святого Духа действует и актуализируется, и активируется в жизни конкретного человека. Второе – это заповеди, потому что, исполняя заповеди, мы исполняем то, что велит нам Дух, данный нам в крещении. Он, собственно, и велит нам это делать. И чем послушнее мы исполняем заповеди Христовы, тем полнее наша жизнь воспринимается именно как жизнь духовная. И третье непременное условие – это молитва, потому что молитва является таким интересным моментом, таким действием синергийным, когда человек молится, но в сердце его через его молитву возносит Свою молитву Святой Дух. Как говорит апостол Павел: «Дух ходатайствует в нас самих через наши собственные молитвы воздыханиями неизреченными».

Вот три таких упражнения и помогают стяжать Дух. В связи с этим, разумеется, ставится вопрос и о том, какой, собственно говоря, должна быть жизнь христианина. Чем он должен заниматься? Что он должен делать? Вот этот набор упражнений, набор методик или инструментов, с помощью которых человек исполняет волю Божию и созидает себя по образу и подобию Христа, система этих принципов и называется аскетикой.

 Записала Ольга Баталова