Нравственное богословие. Выпуск от 1 мая

Курс ведет священник Константин Корепанов.

Мы продолжаем уроки «Нравственного богословия». Напомню, в прошлый раз мы остановились на том, что достоинство христианина не надо путать с гордостью. У христианина очень высокое достоинство! Это достоинство сына Божиего, это достоинство человека, которого Бог приблизил к Себе не за то, что человек достоин этого. Бог приблизил нас потому, что любит нас. И это приближение делает нас ближними Его, слугами Его, служителями Его. И по нам видящие нас люди судят о Боге – они судят о Боге, Которому мы служим и Которого они не видят. Это и предполагает достоинство – не в том смысле, что мы достойны Его благодеяния! Никто, никогда, ни при каких обстоятельствах не был и не будет их достоин. Никогда!

И человек, который говорит о том, что я сейчас не могу быть с Богом – я не достоин, на самом деле просто лукавит. Он не будет достоин никогда! Никто, никогда не будет достоин причаститься Тела и Крови Иисуса Христа! Но можно причаститься достойно, а можно причаститься недостойно. Это тоже игра слов и свидетельство – как хрупок человеческий язык для того, чтобы передавать духовную реальность. Никто не заслужил Причащения, но можно причаститься достойно, как и все можно делать достойно, а можно все, что мы делаем, делать недостойно.

И вот такое стремление вести себя достойно нашего призвания и избрания – это то, к чему призывали нас все апостолы. Это будет всегда смиренно – мысль о том, что вести себя надо достойно звания христианина. Мы все ученики Христовы, и Он нам говорит: «Научитесь от Меня, яко кроток есмь и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим». «Научитесь от Меня!» – от Меня! Потому что Христос – это Человек и Бог, и учиться по нашему человечеству Его смирению и достойному поведению мы должны. Но что тогда будет для нас достойным поведением? Все приписывать Отцу! Все приписывать Богу! Все, что мы делаем доброго, – это все, что делает через нас и в нас Бог.

Почему Он это делает? Потому что Он любит, потому что Он хочет это сделать через нас. Он делает это не потому, что мы заслужили, а потому, что Он так хочет. И мы, переживая это, понимаем, что мы должны как-то соответствовать тому, что через нас делает Бог, и вести себя достойно, не расслабляясь, не унывая, не действуя, как наемники. И постепенно стремление вести себя достойно, сообразно званию христианина, делает нас смиренными, потому что Христос был смиренным. И это напрочь испепеляет всякую гордость, потому что человек, в котором живет смиренный Бог, не может быть гордым.

Мы уже называли во время прошлой нашей беседы три важнейших качества, которые свидетельствуют о проявлении смирения в любом человеке (как таковое смирение – это качество, которое изгоняет из сердца человеческого гордость). Так вот, первое качество – это упование на Бога. Именно упование на Бога противоположно гордыне. В любой жизненной ситуации, в любых обстоятельствах, в любой обстановке – все от Бога, все для Бога, все по воле Божией, кроме того, что я делаю по своей воле. И даже если это послушание, это упование на Бога приведет нас к смерти, мы принимаем и смерть, потому что такова Воля Божия – мы не сопротивляемся ей, и это приводит нас в совершенную кротость. Потому что, совершенно отдавшись Богу, мы становимся кроткими, ибо все в этом мире происходит по воле Божией. Если нашей воли не будет совсем, это и будет совершенная кротость – все только то, что велит Бог.

Второе качество, как мы уже говорили, – это готовность менять себя. И в первую очередь эта перемена заключается в стремлении подражать именно Христову смирению. Это очень яркий образ! В свое время он почему-то родился в моем сознании, когда в незапамятные времена мое поколение, выросшее в Советском Союзе, учило наизусть стихи Владимира Маяковского (у него порой есть интересные стихи). И в одном известном в советскую эпоху стихотворении, посвященном смерти Ленина, Маяковский говорит: «Я себя под Ленина чищу». Ну вот, ему угодно было чистить себя под Ленина…

Однако сам образ – он очень точно передает состояние духа христианина: я себя чищу под Христа. Это не гордо, потому что Христос смиренен. И очищение себя под Христа, подражание Христу, если угодно, как бы ни было соблазнительным это словоупотребление, – оно приведет нас к тому, что мы будем смиряться. Он нас и учит именно этому: «Научитесь от Меня, яко смирен есмь». Или апостол Павел пишет: «В вас должны быть те же чувства, которые во Христе Иисусе». Вот этому мы должны учиться. Поскольку это будет поучение в смирении, то человек будет смиряться. А по мере смирения в нем будет расцветать любовь, и если смирение будет совершенным, то совершенной будет и любовь.

И третье качество. Нам нужно постоянно обращаться к Богу, всегда чувствовать, что мы без Него сделать ничего не можем – ни смириться, ни любить, ни даже уповать не можем. Все это проявление Духа Божиего и сознание того, что я без Него ничего не могу, совершенно ничего! Ни молитву вознести, ни от греха отстраниться, ни человека полюбить, ни осуждения избежать – ничего я не могу без Него совершенно! Да что там говорить – я дышать без Него не могу! Жить, видеть, слышать, верить – ничего не могу без Христа! И вера – Божий дар. И зрение – Божий дар. И слышание! Неслучайно Христос говорит: «Имеющий уши слышать – да слышит». Потому что слышание – по благодати, и проповедь – по благодати, и смирение – по благодати, и познание несмиренности своей – по благодати. И сознание своей гордыни есть благодать, и сознание гордости есть благодать, и молитва, которую возношу, есть благодать, и сознание неполноценности моей молитвы есть благодать. Все есть Он – Альфа и Омега, ничего нет без Него. Все, что Он дает, – все Его!

Мы об этом читаем постоянно в молитвах ко Святому Причащению! Если бы только мы вчитывались, вчувствовались, вслушивались в эти молитвы, въедались бы сердцем своим в ткань этой молитвы и понимали, какие должны быть у меня, как у христианина, чувства, тогда бы мы поняли и то, что нормальным, подлинным состоянием человека является тотальная духовная нищета! Тотальная – просто вообще, во всех спектрах! Я ничего без Него не могу – ни видеть, ни слышать, ни дышать, ни молиться, ни поститься, да и есть-то не могу, и осознать, что делаю неправильно, – ничего не могу! Он все для меня! Нет ничего вот в этом мире хорошего, что бы было не от Него.

Такое представление и порождает нищету духовную. Все это вместе есть проявление смирения, погружение в смирение, и через это смирение обретается и любовь, и кротость, и упование. Но человек должен познать именно это – что он совершенно нищий без Бога. Сравним два этих состояния: на одном полюсе стоит гордыня, как тотальное отвержение Бога, а на втором полюсе – нищета духовная, как тотальное исповедание своей нужды в Нем во всех сферах, уровнях, обстоятельствах проявления своего бытия.

В заключение этого долгого разговора о гордыне, о гордости, о достоинстве и смирении хотелось бы поговорить о закваске фарисейской. Пожалуй, самым опасным пароксизмом гордости является такое действие человеческого духа (а возможно, и нечеловеческого только духа – тут я не знаю), про которое Христос сказал Своим ученикам: «Берегитесь закваски фарисейской!» Это очень важно! Это словоупотребление вводит нас (меня, по крайней мере) в досадное заблуждение. Мы думаем, что эта закваска как-то связана с фарисеями, но, поскольку мы-то не фарисеи – мы-то христиане все-таки, поэтому к нам она не имеет никакого отношения. Ну, жили там две тысячи лет назад какие-то странные, страшные люди, которые убили Христа. Но какое это ко мне имеет отношение?

Большинство людей воспринимает эти слова так. А на самом деле Спаситель сказал это ученикам, чтобы мы – ученики Христовы, случайно (а может, и не случайно, совершенно не случайно) не уподобились бы фарисеям. Потому что действительно страшно уподобиться фарисеям! Фарисей может распять своего Бога, думая, что он делает благое дело. Это страшно. Язычники ведь заведомо в лучшей ситуации находятся: они не ведают, что творят. А фарисей ведает! Как говорится в Евангельских чтениях Страстных дней, когда вспоминается воскрешение Лазаря, что одна часть иудеев содрогнулась и говорит: «Ну, действительно – Бог!», а другая часть говорит: «Нет! Это невозможно! Это больше нельзя терпеть, а то ведь весь мир пойдет за Ним!» То есть для них это чудо воскрешения явилось всего лишь поводом убить Его скорей! Иначе от них все отвернутся и пойдут за Христом! И для того чтобы с этим было окончательно покончено, они вместе со Христом собираются убить и Лазаря. Лазаря! Причем это те иудеи, которые все видели! Это не мы – верующие, читающие по Евангелию, это люди, видевшие воскрешение Лазаря! И они решили, что надо убить и его! Просто невозможно дальше жить! Поэтому быть фарисеем, конечно, страшно!

Но оказывается, если буквально понимать слова Иисуса Христа, это грозит каждому ученику. Он неожиданно для себя, для окружающих, для всех может стать фарисеем и закончить тем, что станет… ну, если уж не богоубийцей, в том смысле, что Христос все-таки тайным образом не придет, то, по крайней мере, станет убийцей разных воскресших Лазарей – учеников Христовых. Об этом говорит апостол Иоанн Богослов, для которого данная тема вообще очень болезненна, – он это противостояние фарисеев Христу буквально по шагам измеряет, по ступеням, нисходящим в ад. И про Лазаря пишет тоже он, и говорит ученикам своим такие слова: «Многие убивающие вас будут думать, что они тем служат Богу». Вот это как раз про фарисеев – тех, других времен.

И хотя прежних фарисеев уже не будет, но люди, выросшие на закваске фарисейской, будут, к сожалению, всегда, и, быть может, даже на какой-то момент они восторжествуют (сие уже неведомо). Поэтому нам так важно понимать, что есть такое закваска фарисейская: почему это закваска, почему фарисейская, что вообще происходит? Для меня это очень важная тема. Сколько хватает моих сил и времени, я об этом говорю везде и всегда, потому что это принципиальнейший вопрос христианской церковной жизни и организации собственной духовной жизни. Есть естественное движение человеческого духа – я подчеркиваю, естественное, то есть неизбежное, закономерное. Закономерное – это не в смысле, что оно логически вытекает из чего-то, а в смысле, что таков закон существования разумной человеческой природы. Я буду говорить только про человеческую, хотя у меня есть подозрение, что так происходит не только с человеческой, но и с природой духов (духовной природой). Но в данном случае это не имеет к нам отношения – мы не духи, мы люди. Однако для человека – для всякого разумного человеческого существа – это закон, и по-другому быть не может! Естественным, я подчеркну, образом, по-другому быть не может! Нет никакой возможности при естественном развитии человека избежать этой закономерности! Какой бы человек ни был, естественным образом он всегда будет развиваться по этому закону.

В чем этот закон? В следующем: чем лучше человек – тем больше в нем гордости! Еще раз подчеркну всю значимость этого утверждения, а каждый может потом подумать над этими простыми словами. Но вообще-то, это очевидный факт – чем лучше человек, тем больше в нем гордости. Ты молишься? А он – нет! Ты постишься? А он – нет! Ты творишь добро? А он – нет! Ты служишь Богу? А он – нет! Ты видишь, что есть люди, которые не молятся и не постятся. Да что там! Есть люди, которые грешат, изменяют, кощунствуют, святотатствуют, гневаются, грубят, делают все то, чего ты не делаешь. Более того, именно эти люди, которые делают все то, что ты не делаешь, или не делают все то, что ты делаешь, – именно они мешают делать то, что мне кажется правильным.

Например, я хочу делать добро! Ну, не я! Человек некий хочет делать добро. Он начинает помогать другим и всегда встречает препятствия от людей, которые этого добра делать не хотят, которые будут мешать ему делать добро. Такие люди своим поведением будут не принимать это добро и воздавать за добро злом. И это все создаст некую сгустившуюся обстановку, что я-то хочу делать добро, а сколько против меня людей, которые добра не принимают, добра делать не дают или добра делать не умеют и по моим стопам идти не хотят. Все это приводит к тому, что я оцениваю себя и понимаю: «Да, я люблю добро, а они его не любят!» Я оцениваю себя и понимаю, что я все-таки добрый человек, а они – злые люди. Я могу быть снисходительным к ним, могу откорректировать свой разум – они непросвещенные люди, и я пытаюсь их просветить. И понимаю, что это просвещение ни к чему не приводит, потому что они не любят добра так, как люблю его я. Поэтому получается, что человек, оценивая и сравнивая себя с другими, постепенно начинает понимать цену себе.

Не то удивительно, что фарисеи привели блудницу, чтобы побить ее камнями, – это неудивительно. Как сказал один замечательный человек, когда его спросили: «А что бы сделал ты, если бы к тебе привели блудницу?» – «Конечно, бросил бы камень!» Этот человек сознавал, что он говорит, – это была почти исповедь, и она была сделана публично. Но этот человек был очень смиренным, и он очень хорошо себя знал. И с его точки зрения фарисеи, которые разошлись, – они не такие уж конченые люди! У них была совесть, которая обличала их, что они такие же грешники!

А у скольких людей нет совести? А сколько людей в своей фарисейской закваске дошли до того, что считают себя безгрешными? Они убеждены: у них нет никаких грехов! Они сроду никогда никому не изменяли, картинок неприличных никогда не смотрели и вообще не осквернялись никогда ничем подобным. И как им можно терпеть этот несусветный разврат? Да расстрелять надо всех – всех тех, которые развращают наших малолетних детей, которые показывают по Интернету и по телевизору все эти гадости! Их надо взорвать, уничтожить, расстрелять, чтобы все они погибли в страшных муках! Мало таких людей, что ли, – тех, которые ненавидят все и в данном случае, с приведенной блудницей, поступили бы именно так?

Это неудивительно! Удивительно другое – что авва Пимен прячет блудницу, пришедшую к его брату в монастырь, прячет ее под бочкой. Вот это удивительно! Неудивительно, что люди ненавидят разбойников! Удивительно, что преподобный Феодосий Печерский с ними ласково беседует, как и преподобный Серафим Саровский. Кончено, нам кажется нормальным, естественным, что девственник, целомудренный человек должен гнушаться развращенной, испорченной, просто излучающей разврат женщиной или мужчиной. Трезвенник должен гнушаться валяющимся в собственной блевотине пьяницей. Герой должен ненавидеть предателей и трусов. Хороший священник должен пренебрегать священником нерадивым, пьяным, развратным, глупым и ничего не понимающим в службе.

Да, по естеству так и должно быть! Это и есть закваска – закваска естественной добродетели. Естественная добродетель естественным образом приводит к естественным плодам. Так что естественная праведность – она гнушается всяким естественным грехом, развратом, безобразием и прочими неприятными вещами. Но в том-то и дело, что у христиан другая закваска, другое происхождение того, что мы называем добродетелью, просто другая – неестественная! Вот же ключевое слово – неестественная закваска. Они не лучше и не хуже, чем христиане. Христиане ничуть не лучше и не хуже других людей. Они просто другие. У них другая закваска!

Христианин не грешнее и не святее других. Он, как человек, по естеству точно такой же, как и любой грешник на этой земле, если, конечно, он христианин по закваске, которая в него вложена в таинстве Крещения, в таинстве Миропомазания – вернее, в благодати Святого Духа. И выходит, что человек получил Духа Святого, и Дух Святой велит ему, что нужно делать: «Читай Евангелие!» А я – человек, в которого вложен этот Святой Дух, не слушаю Его, не подчиняюсь Ему, спорю с Ним, у меня нет сил делать то, что Он мне велит. Я должен быть совершенным, ибо во мне живет Бог, во мне живет благодать Святого Духа, а я не такой. Значит, если будет суд, я буду осужден за то, что не веровал, за то, что не принес плодов.

И я плачу – плачу от того, что я не делаю того, что велит Бог, во мне живущий. Он уходит? Нет! Он не уходит. Он, несмотря на все это, долготерпеливо, милосердно побуждает человека делать то, что нужно делать. И человек делает и плачет, делает и плачет. Умножает дело и плачет еще больше, делает великие дела силой заключенного в нем Духа Святого – и плачет! Потому что он не сделал неизмеримо больше того, что он сделал. И какая разница, даже если я сделаю все и буду как великий из великих, это же не я – это всего лишь Он! Он! А я как был, так и остался никем, ничем! И во мне по-прежнему будут рождаться мысли, помыслы, настроения, состояния, чувства, которые тем острее и глубже воспринимаются, чем более великие дела делает Святой Дух через этого человека. Вот это и есть иная закваска.

А естественные добродетели как? «Я постарался! Я потерпел! Я сделал! Я молодец! Если ты будешь делать так, как делал я, у тебя тоже все получится! Ну постарайся! Ну что такой слабый? Ну что – не можешь? Видишь, я сделал, и ты сможешь сделать! Делай! Ну какой-то ты не такой! Ну как же так? Я бросил пить за неделю! Ты уже пять лет мучаешься и не можешь! Это же так просто! Я бросил курить за один день! Ну давай, попробуй! Я читаю три акафиста и три канона каждый день! А ты не можешь несчастные вечерние молитвы прочитать? Ты просто лентяй! Посмотри на себя в зеркало – ты лентяй! И запомни: лентяем был и лентяем умрешь! Если бы ты был, как я, ты бы делал то, что делаю я!» –  так рассуждает человек, у которого закваска – не благодать Святого Духа, а естественная добродетель. Он считает свои успехи, и свои успехи он сравнивает с неуспехами других, потому что убежден: все это от него. И он заслужил за такие терпение и труд похвалу от Бога. И он достоин встречи с Ним!

У пророка Амоса есть замечательный сюжет на эту тему в его книге. Когда Бог устами пророка говорит, обращаясь к иудеям: «Вы что думаете – день встречи со мной будет для вас светом? Нет, он будет тьмой и только тьмой! Потому что вы не знаете, что вся ваша добродетель ничего не стоит, потому что закваска у нее неправильная». И вот от этой закваски нас призывает бежать Господь.

Записала Ольга Баталова