Мысли о прекрасном. Народный художник РФ Евгений Ромашко. Часть 2

В его пейзажах - великолепие природы родной земли, величие золотых куполов и белоснежных храмов, неповторимый взгляд на архитектурные шедевры, исторические места и памятники. Творческий мир путешествий живописца воплощает путь "любви и радости бытия" в искусстве...

 

Продолжаем общение с замечательным художником Евгением Ромашко, действительным членом Российской академии художеств, преподавателем Академии им. С.Г. Строганова. В профессии художника есть профессионализмы, например, такие слова, как колорит, мотив, которые нужно расшифровывать. Но по большому счету художники пытаются сказать о внутреннем состоянии человека.

Мы представители старой образовательной школы. Когда нас учили педагоги, они всегда говорили, что в изобразительном искусстве произведение должно говорить само за себя. Если есть произведение как предмет изобразительного искусства и еще что-то нужно к нему договаривать, объяснять, то это уже плохо.

Сейчас существует абстрактное искусство, рядом с которым всегда висит объяснение, его нужно расшифровывать. Но нас учили, что это плохо, произведение должно говорить само за себя. Поэтому то, чем я занимаюсь, трудно объяснять: произведение говорит само за себя.

Главная тема, которой я занимаюсь, - это создание гармоничного пространства. Ты пишешь и в своих работах говоришь о том, что есть гармония в мире. Этому я посвящаю свои произведения. Моя тема – красота той земли, где я живу, и я пытаюсь отразить ее через восприятие современного человека. У меня есть разные уголки, любимые места: есть старые русские города, русский север, пишу на Украине, где я родился. Везде нахожу тему для своего творчества.

На севере я был два раза. Мы туда приезжали, как на машине времени, в другой мир, в котором люди живут так, как жили двести лет назад. Сейчас мы живем в мегаполисах, в которых есть электроника, горячая вода и т.д. А как люди жили тысячелетия: лес, дом, очаг, заготовка дров, лошади. Отличие от прежних времен только в том, что появились телевизор, машины и телефон, - в остальном образ жизни фактически тот же. Конечно, сейчас уже уходит все это: чем дальше, тем больше проникает цивилизация, но было очень интересно попасть туда и пожить какое-то время вместе с этими людьми. Они иные, у них другие взаимоотношения, разговоры.

Мы сейчас даем характеристику этой этнографии: большие дома, деревянные храмы, суровость, внутренняя сдержанность. Почему ты считаешь, что это будет интересно всем? Искусство в большей степени публично.

Можно создать искусство, которое будет интересно всем – это самое сложное, что может быть. Я хочу об этом сказать несколько слов. Мы все порой ругаем школу. Я считаю, что большого художника без школы быть не может, даже если это не академическая школа. Например, такие художники, как Ван Гог, Сезанн, получали художественное образование в своей среде; все равно у них был какой-то учитель, школа. Как музыкант, литератор, так и художник - все должны пройти школу, не может быть безграмотным мастер.
Вторая задача художника – оторваться от своей школы, потому что он в плену того, что сделано до него. Мы очарованы искусством титанов, и всё время, сознательно или неосознанно, стараемся быть похожими на них, создаем те образы, которые уже есть. Отрыв от школы в хорошем смысле – создание нечто своего, которое будет интересно другим людям. Это неимоверно сложный процесс, не каждому он удается, порой художник тратит на это всю жизнь. Многие срываются, надрываются, потому что идет внутреннее напряжение, желание реализовать себя, создать нечто, за которое тебе будет не стыдно и что будет интересно другим.

Чтобы создать что-то свое, может быть, надо быть честным перед всеми и перед самим собой и не оглядываться на предыдущее. Есть наивное искусство, из своего внутреннего мира – что есть то есть, без оглядки на музеи мира. А если ты говоришь: «Я немножко похож на это, взял отсюда, тут впитал», - значит, ты собран, как конструктор, из разных влияний.

Это сложный процесс. Например, есть частушка и опера Вагнера, и их нельзя сравнивать. Есть изба деревянная, которая может считаться шедевром, и есть Версаль.

Я говорю о том, что в искусстве очень редко бывают новации. Бывают уникальные люди, бывают и созвездия – плеяда учеников, подражателей, интерпретаторов. Искусство ведь многогранно, многослойно. Каждый вносит свое слово в общую ткань мирового искусства. Я думаю, что у любого художника можно найти две-три неплохие картины: в них все равно есть живая душа.

У каждого художника есть две-три неплохие вещи. Все остальные с этими вещами сравнивают.

Сравнение – понятие очень субъективное. Ты проводишь выставки, сам присутствуешь. Основным критерием является, может быть, причастность искусства к общему пространству людей разных профессий, возрастов, социального статуса, но если творчество живое, то оно и трогает. Неживое – люди проходят мимо или дают какие-то свои комментарии.

Создавать искусство – это одна работа, а анализировать – совершенно другая. Анализировать искусство очень сложное дело.

Когда посещаешь русские города – Переславль-Залесский, Кострому и другие, там можно увидеть своеобразный историзм, слияние эпох, которые прошли и оставили свой отпечаток, потому что искусство – это не только поверхность объектов. Пока пишешь храм, вспоминаешь, какие здесь были события, какие проходили сражения, была ли радость или горе. Это тоже захватывает: происходит погружение в искусство древности.

Статусные города привлекают тем, что там очень гармонизированное пространство. Художник, когда пишет картину, на своем полотне, кроме каких-то идей, принципов, гармонирует пространство. Он должен сделать так, чтобы это воспринималось, захватывало глаз. В русских городах строили так, что, куда ты ни посмотри, все гармонизировано: есть доминанта, есть подходы к ней. Это сразу притягивает, хочется отобразить на своем полотне, и происходит контакт между художником и гармонией.

Ты много пишешь в Суздали – одном из самых выдающихся городов-музеев под открытым небом. Суздальские темы раньше писал акварелью, сейчас больше маслом, большие форматы. Успеваешь часто писать?

Зависит от состояния. Если оно быстро меняется, то нужен или небольшой формат, или несколько сеансов писать. Были художники, которые писали в определенный день, в определенные часы. Например, Вячеслав Забелин, если не успевал в этот день написать картину, то на следующий год приезжал в тот же день. Это нереально, но, бывает, доходит до такого.

Когда пишешь с натуры, один из важных моментов - уловить то состояние, которое ты пишешь, потому что оно меняется. Если серый день, то может несколько часов держаться все одинаково. Когда солнечный день или облачный, тогда все быстро меняется. У художника есть свои секреты, как писать с натуры. Ты приходишь, опыт у тебя есть, ты понимаешь состояние дня. Первый час-полтора ты только компонуешь, а пишешь уже то состояние, которое наступает через два часа. Можно это растянуть профессионально, понимать, как идет солнце, какой будет день. Иногда, конечно, ошибаешься, такое бывает, не всегда можно вычислить, но иногда попадаешь и тогда продлеваешь себе время написания с натуры на несколько часов.

Ты задаешь себе изначальную тему, как замечательный художник Михаил Абакумов. Он писал мотив, потом приходил домой и там уже расставлял камертоны, цветовые акценты, куполочки зажигал, доводил до того эмоционального градуса, который себе изначально представлял.

Искусство – это нечто такое, в чём и есть правила, и их нет. Главное – результат. Он формирует художника по каким-то правилам и потом, когда он становится профессионалом, уже использует все. Главное – это конечный результат. Если художник достиг его, значит, всё правильно использовал. Если не достиг его, значит, ошибался и был неправ.

За рубежом, наверное, тоже сложно писать: люди подходят, мешают, вопросы задают. Ты много писал во Франции.

Везде своя специфика. Очень красивый город Стокгольм. Красиво везде: и в северной Европе, и в южной, и в центральной. Но не секрет, что русское искусство тоже европейское: влияние одного искусства на другое всегда происходило. Мы вдохновлялись эпохой Возрождения, царь Петр привез в Россию художников.

Во Франции свой дух. Дух Парижа кому-то нравится, кому-то нет, это специфичное место. По моему мнению, не хватает духовного пространства. Там остались объекты: речка, корабли, архитектура, а души вообще нет, все выхолощено. Я уж не говорю о скабрезных юмористических журналах, неправильно ориентированных людях. Не понаслышке знаю, что очень много храмов (католических) закрывают, переоборудуют в другие помещения, убирают все святыни, мощи. На наших глазах происходит духовное оскудение.

Мы не хотим злословить, просто сокрушаемся, что люди теряют духовные корни, отказываются от благодати, которую имели. Мы, наоборот, пытаемся ее собирать. Художник может открыть зрителям, например, северную деревню или взгляд на какую-то местность, речку, храм, мимо которых люди проходили равнодушно, по привычке не замечая. Художник нарисует, и человек другими глазами на все это посмотрит – с удивлением и восхищением. Может быть, в этом какая-то задача искусства?

Несомненно, задача в этом, чтобы увидеть в обычном необычное. Но я хочу сказать про Петра Первого: благодаря ему оказано огромное влияние европейской культуры на нашу, оттуда к нам пришло очень много, мы многому научились.
Что такое Париж и Франция, о которых ты говорил? С одной стороны, это Лувр, Версаль, Наполеон, стиль ампир, который является одним из величайших стилей в архитектуре. Он пришел и в Россию, оказав большое влияние на наше искусство: архитектура, предметы интерьера, прикладное искусство сделаны в этом стиле. Франция какой-то период была культурным центром мира и оказала огромное влияние и на Россию в том числе.
С другой стороны, Франция - это разрушенная Бастилия, Французская революция с ее идеями, которые также потом пришли к нам, сначала через декабристов, потом дальше и дальше. Сейчас мир, который создала Французская революция, у них вовсю бурлит. Ты говоришь, что там нет души? Где есть человек, там всегда есть душа. Приезжая во Францию, ты попадаешь в Вавилон, в котором всё присутствует и каждый может увидеть для себя то, что хочет.

 Какая душа в Вавилоне?

Душа – в человеке. В каждой душе есть и Бог, и черт. Ты можешь приехать в Париж и ходить в Лувр, в музеи, смотреть изумительную архитектуру и шедевры культуры, а можешь вдохновляться результатами действия Французской революции, которая привела к существующим проблемам, упомянутым тобой.

Великая Франция пришла к нам и в наших кремлях, монастырях, храмах сделала конюшни; над ними надругались. О какой высокой культуре можно говорить?

 Они пришли с идеей убрать крепостное право, рабство.

 В Успенском соборе они переплавляли золото, серебро и вывозили.

 Война - это вещь ужасная.

Фреску «Тайная Вечеря» они растесали специально, чтобы, не сходя с коня, можно было заехать в храм.

Ты и в Китае побывал с выставками, писал там. Художник всегда выбирает, может сравнивать и выбирает то, что ему ближе – что-то свое, материнское, коренное он ищет в жизни. Это для него становится главным, питательным.

Художник старается отразить мир и время, в котором он живет. Это одна из его задач.

Художник не может быть космополитом.

Раньше художники не так перемещались. Верещагин ездил в Среднюю Азию и писал там свои работы. Тогда политика России была направлена на присоединение новых территорий, это было актуально. Художник, конечно, отражает ту среду, тот мир, в котором он живет. Но сейчас мир настолько расширяется, у нас есть такие возможности, что художник перемещается не так, как он мог перемещаться в XVIII-XIX веках. Конечно, в первую очередь нужно любить то место, где ты родился, и говорить о нем, о своем понимании этого места и предназначении в этом мире. Сейчас мы видим много того, что раньше не могли бы увидеть.

Я прилетел на остров Хайнань (в Китай) и увидел пальмы, потрясающий океан; какие-то неимоверные свиньи ходят по острову в деревнях. Я это вижу, переосмысливаю. О чем говорит пейзажист? О божественной красоте, о милости мира, о том, что существует во всем гармония. Был хаос, и была гармония. Хаос принадлежит известно кому - гармония принадлежит Господу. Художник своим произведением, как музыкант, помогает нам увидеть нечто божественное.

К примеру, в пейзаже, изображающем реальность, может быть заложен смысл божественного творчества и красоты мироздания.

 Массовое искусство тоже по-своему гармонизировано. Только в нем не семь нот, а допустим, две ноты.

Массовое искусство существует для получения удовольствия - искусство несет в себе воспитательную функцию, возвышает человека, взращивает его.

Я об этом сейчас и говорю. Есть вечная борьба вкусов. В оперу не каждый день ходят, а по радио получают попсовые варианты музыки каждый день. Художник не должен впадать ни в гламур, ни в сиюминутность, ни творить на потребу. Конечно, он должен стремиться к гармонии. Слово гармония немножко обтекаемое, должно быть больше благодатности. Дух сошел или не сошел? В этом весь вопрос. А Дух дышит, где хочет. Он может сойти на человека, может быть, не очень достойного.
Например, Левитан был человеком неправославным, невоцерковленным, склонным к суициду, но он выразил русский пейзаж так, что когда смотрел на облака, то плакал. Тут голова отключается, а включается сердце. Дух сошел на него - и все.

В первой передаче мы говорили о том, есть ли какая-то концепция, кредо у художника. Кредо Левитана заключалось в том, чтобы плакать, глядя на облака, и выражать это на холсте невероятно, непонятно как. Все это чувствуют, понимают, поэтому, когда в Третьяковке недавно была выставка Левитана, стояла очередь. Я первый раз видел такое за последнее время! На третий или четвертый день я туда зашел, но не мог пройти.

Приходит другой человек и рисует черный квадрат, или красный треугольник, или абракадабру. Находятся искусствоведы-критики, которые подводят под эту основу базу, включают это в массовое пространство и начинают манипулировать душами и сознанием людей. Борьба в чем? В том, что реалистическое искусство к Богу ближе, но довести его до зрителей, слушателей тяжелее. А некое низменное, агрессивное, жестокое – оно с клыками, кулаками. Получается так, что у людей иногда приходит разочарование. Где выставиться? Мало выставочных площадок, они стоят денег. Любой провинциальный художник не сможет выставиться в Москве.

В советское время было еще хуже с выставочными площадками - сейчас выставиться намного проще. Тогда идеологически было все закрыто. Одни художники своим творчеством служили государству, другие зарабатывали деньги, но искусство этого периода тоже замечательное.

 

Ведущий: Олег Молчанов

 Расшифровка: Людмила Кедысь