Лаврские встречи. Певица, артистка театра “Карамболь” Маргарита Казанкина исполняет песни ко Дню Победы

Гостем передачи на этой неделе вновь станет певица, артистка театра “Карамболь” Маргарита Казанкина. В эфире программы прозвучат песни: “В землянке”, “Синий платочек”, “В этой роще березовой”, “Настежь открыта знакомая дверь”, “От героев былых времён”.
 

Бьется в тесной печурке огонь,
На поленьях смола, как слеза.
И поет мне в землянке гармонь
Про улыбку твою и глаза.
Про тебя мне шептали кусты
В белоснежных полях под Москвой,
Я хочу, чтоб услышала ты,
Как тоскует мой голос живой.

Ты сейчас далеко-далеко,
Между нами снега и снега.
До тебя мне дойти нелегко,
А до смерти – четыре шага.
Пой, гармоника, вьюге назло,
Заплутавшее счастье зови.
Мне в холодной землянке тепло
От твоей негасимой любви.

Пой, гармоника, вьюге назло,
Заплутавшее счастье зови.
Мне в холодной землянке тепло
От твоей негасимой любви.

Мне в холодной землянке тепло
От твоей негасимой любви.

 

– Христос воскресе, мои дорогие! С вами передача «Лаврские встречи» и я, ее ведущий, священник Анатолий Першин. У нас в гостях Маргарита Казанкина и с ней маленький оркестрик, который она условно назвала «Огонек», не знаю, может, на сегодняшнюю передачу.

– Хорошее название.

– Да, ребята зажигают. И эта песня, и вообще все песни в первой передаче попадают прямо в самое сердце, каждое их слово.

– Потому-то их и хочется петь, что эти песни настоящие, искренние.

– Мне кажется, сейчас не хватает таких песен.

– Конечно, не хватает.

– Много песен, в которых воспеваются какие-то страсти: «ты ушел – я пришла, я пришла – ты забыл»…

– Дело в том, что те песни тоже ковали победу, говоря таким красивым слогом. Они шли вместе с бойцами на всех фронтах, на всех путях. Вот о прозвучавшей сейчас песне есть очень интересная история. Эта песня – письмо Алексея Суркова своей жене, которая находилась в эвакуации, а он в это время был в Истре, участвуя в боях под Москвой, в тяжелый, роковой период. Поэтому в песне такие слова: «До смерти четыре шага». Он написал это письмо жене и отправил его. Потом приехал в редакцию газеты военной или журнала (я уж не помню), где был композитор Константин Листов, который попросил у него какие-нибудь стихи на тему войны, чтобы написать песню. Алексей Сурков вспомнил, что у него есть это стихотворение, и показал. Константин Листов посмотрел его и уже через неделю наигрывал на гитаре эту песню. Ее услышал фоторепортер этой газеты, тут же запомнил и потом напел кому-то из своих коллег. И все поняли, что эта песня пойдет, ее начали петь, передавать по радио.

Вдруг сверху приходит распоряжение – изменить слова «до смерти четыре шага», потому что это якобы упадочническое настроение, нашим военным нужно, наоборот, поднимать дух, а тут такие слова. Вроде как даже начали что-то менять, но сам Сурков отказался переделывать. Про это узнали солдаты какой-то танковой части и написали поэту письмо: «Вы там передайте своему начальству, что пускай это у них до смерти четыре тысячи английских миль, а у нас оставьте так, как есть, потому что мы-то знаем, сколько до смерти шагов». Представляете, как интересно – люди возмутились, и песня пошла в том варианте, который мы знаем сейчас.

– А песня действительно поддерживала ведь бойцов, когда они отдыхали между боями.

– У Суркова есть даже такое стихотворение:

Под вечер примолкла война.
В землянку вошла тишина.
Лишь сердце стучит,
Да песня звучит,
Да тихо рокочет струна.
Лишь сердце стучит,
Да песня звучит,
Да тихо рокочет струна.

Конечно, они же снимали такое напряжение!

– И еще призывали в бой. Однажды мы снимали передачу с Галиной Ясной, и она рассказывала историю о том, как маршал Жуков вызывал на фронт Клавдию Шульженко, чтоб поднять дух бойцов. Он понимал, что никак не взять им высоту: бойцов мало, техники мало, можно только психологически переломить… Это же очень важно на войне – подняться и пойти в атаку. И Клавдию Шульженко привозили на самолете, и она пела: «Строчит пулеметчик за синий платочек», а люди вставали, шли в атаку и побеждали. Так было несколько раз за войну.

– Про эту песню даже есть такая история: когда Клавдия Ивановна Шульженко уезжала из блокадного Ленинграда в апреле 1942 года, она ехала уже по талому льду Ладоги. В депо «Волхов» она познакомилась с журналистом Михаилом Максимовым и попросила его написать на эту музыку другие стихи, чтобы они были актуальными и поддерживали дух солдат, потому что первый, легкий, вариант песни «Синий платочек» был написан еще до войны, был шлягером того времени. Но тут нужны были другие слова, сильные, чтобы они поднимали. И действительно, песня-то какая: «Строчит пулеметчик за синий платочек!»

– «Что был на плечах дорогих».

– На самолетах даже писали: «За синий платочек!»

– А спойте.

– Давайте споем.

Помню, как в памятный вечер
Падал платочек твой с плеч.
Как провожала и обещала
Синий платочек сберечь.

И пусть со мной
Нет сегодня любимой, родной.
Знаю, с любовью ты к изголовью
Прячешь платок голубой.

Письма твои получая,
Слышу я голос живой.
И между строчек синий платочек
Снова встает предо мной.

И часто в бой
Провожает меня облик твой.
Чувствую, рядом с любящим взглядом
Ты постоянно со мной.

Сколько заветных платочков
Носим в шинелях с собой.
Нежные речи, девичьи плечи
Помним в страде боевой.

За них, родных,
Желанных, любимых таких.
Строчит пулеметчик за синий платочек,
Что был на плечах дорогих!

Строчит пулеметчик за синий платочек,
Что был на плечах дорогих!

 

– Я бы зааплодировал. Но передача, может, не позволяет.

– Это песни-легенды, их, кстати, поет весь мир. Мы иногда поем для иностранцев даже «Темную ночь», и люди слушают, спрашивают: «О чем песни? Это военные песни?» Удивительно просто. Они настолько настоящие! А для певца это так важно – спеть настоящую песню. Это самое главное.

– Это не просто колебание воздуха и не просто красиво, но прямо из души все идет.

– Тем более я сама не сочиняю стихи, песни, так что ищу для себя такой репертуар, который чувствую, и понимаю, о чем пою и для чего это делаю. Это дорогого стоит.

– Это точно.

– У нас возникла еще такая замечательная песня. Это мне, наверное, помог мой дедушка, Иван Пироженский. Он был пулеметчиком, командовал взводом и геройски погиб. Посмертно был награжден орденом Отечественной войны, и написано, какой подвиг он совершил. Он сам встал за пулемет, и его разорвало бомбой, потому что пулемет был самой огневой точкой, на которую были направлены все вражеские орудия. Есть удивительная песня, я ее еще не выучила до конца, буду заглядывать в текст. Можно?

– Можно, конечно.

– Она прозвучала в фильме «Доживем до понедельника». Ее там пел Вячеслав Тихонов. Для меня, как человека верующего, эта песня какая-то евангельская: она о чем-то большем, чем просто война, просто смерть.

В этой роще березовой,
Вдалеке от страданий и бед,
Где колеблется розовый
Немигающий утренний свет,
Где прозрачной лавиною
Льются листья с высоких ветвей, –
Спой мне, иволга, песню пустынную,
Песню жизни моей.

Но ведь в жизни солдаты мы,
И уже на пределах ума
Содрогаются атомы,
Белым вихрем взметая дома.
Как безумные мельницы,
Машут войны крылами вокруг.
Где ж ты, иволга, леса отшельница?
Что ты смолкла, мой друг?

За великими реками
Встанет солнце, и в утренней мгле
С опаленными веками
Припаду я, убитый, к земле.
Крикнув бешеным вороном,
Весь дрожа, замолчит пулемет.
И тогда в моем сердце разорванном
Голос твой запоет.

И над рощей березовой,
Над березовой рощей моей,
Где лавиною розовой
Льются листья с высоких ветвей,
Где под каплей божественной
Холодеет кусочек цветка –
Встанет утро победы торжественной
На века.

 

Понимаете – «утро победы торжественной на века». Последний куплет — Пасха!

– Да, Пасха.

– Когда я была еще девчонкой, 9 мая у нас в Сланцах всегда было шествие к могилам солдат, погибших в нашем районе и там захороненных. Там очень много захоронений, и туда теперь приезжают и родственники. Даже помню тот момент, когда на наших болотах поисковики поднимали останки солдат с именными табличками. И в тот день мы шли почтить их память. Сейчас, когда на марше «Бессмертный полк» в Санкт-Петербурге мы идем с духовым оркестром, это радость, не передаваемая словами! Что такое происходит в душе, когда ты хочешь идти вместе со старыми ветеранами?

– Тогда все отключается: и болезни, и самость, на которой мы все зациклены, и ты идешь – и торжество.

– В «Блокадной книге» многие рассказывают, что, когда 27 января закончилась блокада, радость была такая, как на Пасху, так и говорили. Представляете, что 18 января 1943 года – прорыв блокады выпадает на праздник Богоявления, а день снятия блокады – 27 января – это окончание недели Крещения Господня. Ладожская вода святая: она сохранила жизни многим тысячам людей. Когда ты это все читаешь, начинаешь переосмысливать, смотреть на все с духовного ракурса – это все не просто так. У Даниила Гранина есть слова о том, что невозможно стереть из памяти ни войну, ни блокаду. Знаете, почему? Потому что «в подвиге ленинградцев есть такие высоты человеческого духа, которые не могут пропасть». Бог не позволит этого: люди такой подвиг совершили! Мороз, голод, холод, нечего есть…

Есть интересная история про профессора Беззубова, нашего ученого, который во время блокады думал над тем, как сделать из хвои витаминную вытяжку, чтобы сохранить людей от цинги. А в это время в фашистской Германии заместитель интенданта профессор Цигельмайер представил целый проект о том, что люди в России скоро вымрут и не надо солдат посылать на войну. Дескать, Ленинград и так вымрет месяца через два при том пайке, который имели наши жители, и тогда германские солдаты смогут войти в город вообще без боя. Представляете, как он ошибся? И после войны два этих профессора встретились на какой-то пищевой конференции. И Цигельмайер прямо тряс нашего Беззубова, говорил: «Я старый ученый, пищевик, и не понимаю, что за чудо у вас там произошло!» Чудо – то, что люди выжили, потому что у них были дух, любовь, надежда, желание жить и сохранить город, не отдать его врагу.

Есть воспоминания блокадников о том, что после страшной блокадной зимы 1942 года город был чистым как никогда. Представляете? И за все время войны не было ни разу эпидемий – вот как хранили город люди на всех фронтах, на всех постах, и маленькие дети, и 13-летние школьники, которые работали на заводах. Как об этом не петь, как об этом не помнить? Главное – какие мы, что мы из себя представляем. Война раскрывает, какой ты на самом деле, что ты за человек, будешь ли прятаться за спины других. Моих дедов я уважаю за то, что они не прятались ни за чьи спины.

– Мой отец был политруком и поднимал бойцов в атаку: «Ура!» – и все…

– Про моего деда тоже написано, что он своим примером подбадривал бойцов, сам встал за пулемет.

Моя любимая песня – про возвращение солдата с войны. Матушка Людмила Кононова поет ее в своем военном цикле, и я ее попросила: «Можно мне спеть?» – она ответила: «Конечно». Песня народная.

Настежь открыта знакомая дверь,
Набок погнута ограда.
Я теперь дома, родная, поверь,
И большего счастья не надо.
Я теперь дома, родная, поверь,
И большего счастья не надо.

В холод и в голод всегда был с тобой
В годы военных тревог,
Я теперь дома, по-прежнему твой,
Я не вернуться не мог.
Я теперь дома, по-прежнему твой,
Я не вернуться не мог.

Пусть оголенные стены стоят,
Пусть обгорел потолок,
Я теперь дома, вернулся назад,
Я не вернуться не мог.
Я теперь дома, вернулся назад,
Я не вернуться не мог.

Пуля шальная меня не взяла,
Так выходи ж на порог!
Ты всю войну меня верно ждала,
Я не вернуться не мог.
Ты всю войну меня верно ждала,
Я не вернуться не мог.

– Спаси Господи.

На фотографии в газете

нечетко изображены

бойцы, еще почти что дети,

герои мировой войны.

Они снимались перед боем —

в обнимку, четверо у рва.

И было небо голубое,

была зеленая трава.

 

– Христос воскресе, дорогие мои! Христос победил смерть, русский народ победил фашизм. Я думаю, что с таким духом русский народ непобедим. Надо только не оставлять веру отцов своих и свято верить в воскресшего Христа. Божьей всем помощи, Ангела Хранителя! У нас в гостях были Маргарита Казанкина и ее спутники – дуэт «Огонек».

– Аккордеон – Владимир Водянников, гитара – Павел Пашкевич. Это мои спутники, соратники.

– Спаси Господи. До свидания. До новых встреч!

– Всего доброго. Храни Господь всех.

Ведущий священник Анатолий Першин

Записал Игорь Лунев