Лаврские встречи. Лидер группы Roz Vitalis Иван Розмаинский. Продолжение

Гостем отца Анатолия Першина на этой неделе вновь стал лидер группы Roz Vitalis Иван Розмаинский. В эфире программы прозвучат его авторские произведения: “В поисках друга”, “Доброта” и “Мечта о восхождении”.

– Здравствуй, Иван. В прошлой передаче я внимательно слушал твое творчество, которое отзывается в моей душе. Когда я был в петербургском рок-клубе, то играл в стиле арт-рок.

– Это то же самое, что прогрессив-рок. Просто получилось так, что с легкой руки критика Ухова этот стиль и в Советском Союзе, и в России стали называть арт-роком.

– И я использовал симфонические элементы в музыке, но у меня было и пение. Мне хотелось все-таки коснуться русской музыки, русской мелодики: я любитель Модеста Петровича Мусоргского, Глинки, в общем, русских классиков, их мелодизм, гармония мне очень близки. Я пытался создавать в чем-то юродивую музыку, мне показалось, что посредством этого стиля можно передавать что-то русское. Потом так получилось, что я забросил это дело, но композиции у меня остались.

– А Вы не хотите их как-то воплотить, записать?

– Хочу. Но надо собирать группу играть, а у меня сейчас очень много дел: я строю и возрождаю храмы.

– Можно записать хотя бы в акустическом варианте.

– Сейчас я как раз создаю студию, но у меня нет звукорежиссера, который бы со мной работал. Очень важно, чтобы был человек, который бы все это собирал. Нужен энтузиаст, сам понимаешь.

– Да, для такой музыки нужны хорошие звукоинженеры.

– А хорошим звукоинженерам надо платить. Поэтому пока все это висит. Но я приобретаю разные инструменты, надеюсь, наступит момент, когда произойдет насыщение, и я смогу воплотить свои замыслы. Но уже есть студия.

– Значит, уже очень много сделано. Здорово.

– Мне приходится самому изучать музыкальные программы. Может быть, даже придется самому их писать, потому что кто будет сидеть со мной ночью и записывать мои музыкальные мысли? Одно время я писал музыку на синтезаторе, у меня был Roland и программатор, много ручек. Я писал ассоциативную музыку для петербургских художников, для выставок, перформансов. Приходил на выставку, смотрел и по ассоциациям писал музыку.

В твоей музыке я пока не вижу борьбы, или, может, ты играешь такие композиции. Ты даешь настроение, такое хорошее, легкое, грустное, а должна быть какая-то еще тема – как и в душе человека.

– Могу сразу объяснить: есть технические ограничения. Для того чтобы передать состояние борьбы, нужен или состав рок-группы, или акустический рояль. А здесь синтезатор Roland Juno D, который в идеале звучит вместе с другими инструментами. Я сейчас сделал такие настройки звука, которые позволяют передать состояние грусти, радости, может быть, какого-то духовного восхождения, но передать ими именно борьбу сложнее. Я могу попробовать сделать это в одном из произведений, которые буду играть, но возможности этого инструмента довольно ограниченны. Надеюсь, когда-нибудь в будущем здесь будет акустический рояль, тогда возможности приходящих сюда музыкантов будут больше.

– Да, я тоже мечтаю об этом. Но как его сюда затащить? Я не представляю. Наверное, надо разобрать и по частям…

– Опять-таки должны найтись энтузиасты. Может быть, они появятся.

– Дай Бог. Тогда передача выросла бы. Сейчас что ты нам сыграешь?

– Я бы хотел сыграть вещь, которая называется «В поисках друга». Любой творческий человек хочет найти единомышленника или единомышленников, но сталкивается на этом пути с разными радостями и препятствиями. Наверное, композиция об этом. Кстати, в формате группы она пока не исполнялась.

Звучит композиция «В поисках друга».

– Спаси Господи. Так что, друг потерялся или его вообще нет?

– Скорее, нашелся в самом конце.

– Куда-то он пошел.

– Вот как раз вещь немножко с борьбой.

– Было тревожно – вдруг там что-то с ним случилось?

– Да, могло.

– Друзья и должны друг за друга переживать.

– Дружба – это то, что периодически обретается, теряется и вновь обретается.

– Очень ценное чувство в настоящее время. Есть ли сейчас настоящая дружба?

– Надеюсь, что есть. Думаю, что настоящее время вряд ли чем-то отличается от прошлого. В каждую эпоху есть свои проблемы, трудности, но в каждую можно найти что-то подлинное.

– У тебя есть друзья?

– Да.

– Музыканты в основном или экономисты?

– Не только. Самые разные люди. Не могу сказать, что их много, но пока они, к счастью, есть.

– Слава Богу. В твоем представлении каким должен быть друг?

– Это трудный вопрос. Скорее, это человек, с которым не нужно притворяться и с кем ты можешь быть настоящим.

– Которому доверяешь.

– Которому можно высказать все, что думаешь. Да, это некая степень доверия.

– Это высокая степень доверия. Я тоже так думаю. Друг не предаст. Ты понимаешь, что он немощен: он тоже человек, но веришь. И все это можно выразить в музыке.

– Надеюсь, что да.

– Интересно, не бывало ли у тебя такого, что ты играешь музыку, а кто-то может угадать, о чем она? Допустим, если играть эту тему про друга, а у человека возникают другие ассоциации?

– Здесь дело не в том, чтобы угадать, а в том, что музыка – такое искусство, которое может иметь разные интерпретации. Если у разных людей возникают разные ассоциации и разные чувства, это хорошо. В этом отличие музыки от тех жанров, где интерпретация более узкая, например от прозы. А музыка – это абстрактное искусство, особенно инструментальная музыка, без текстов, без стихов, – здесь у каждого человека может быть свое восприятие. Думаю, это замечательно.

Просто в России так сложилось, особенно с 60-х годов, когда стала развиваться «бардовская» песня, что текстоориентированное творчество стало доминировать над чисто музыкальным. В прошлой передаче Вы задавали вопрос, развивался ли у нас арт-рок, или прогрессив-рок. Может быть, он развивался не в той степени, как в некоторых западных странах, потому что у нас была больше ориентация на тексты, и большая часть так называемого русского рока – это текстоориентированная музыка. А для прогрессивного рока тексты хотя и могут быть важны, но не настолько, как сама музыка, ее звучание, ее настроение и так далее. Получается, сейчас есть немалое количество групп, которые играют подобную музыку, но на широкую сцену они пока пробиться не могут.

– Я поражаюсь – у нас в России существуют эти пласты.

– Конечно.

– И там можно найти единомышленников. Я вчера был в храме в честь Владимирской иконы Божьей Матери и в трапезной встретился с архитектором рабом Божьим Юрием. Оказалось, что в свободное время он собирает аналоговые синтезаторы. У него их несколько. Он садится, настраивает каждый из них особым образом, закрывает глаза и погружается в мир звуков. И он говорит, что уносится в какие-то заоблачные дали, потому что его работа архитектора очень сложная и ответственная: спроектирует балку неправильно, она рухнет – и погибнут люди. То есть большие ответственность и напряжение. В советское время он играл в рок-группе, он музыкант, играет и на гитаре, но выбрал музыку, застывшую в камне, так сказать.

– Есть выражение, что архитектура – это застывшая музыка.

– Юрий приходит домой и играет. Его никто не знает, не слышит. И он говорит, что очень важно попасть в свое собственное настроение. Притом, говорит, я оставляю ручки в определенном положении, прихожу на следующий день, а этого состояния нет, и все звучит не так. Думаю, что это зависит от его души, духовного состояния. Надо суметь в этом информационном потоке определенным образом настроить себя на музыку. Знаешь, что мне нравится в той музыке, которую ты играешь сейчас (я не всю ведь слышал)? Нравится, что она возникает из какой-то тишины. Она не бравурная, ты не хвастаешься техникой, я понимаю, что ты ищешь глубину. Каждая нота должна быть трепетной, в какой-то момент должна возникнуть именно эта нота. Пришла пора следующей композиции.

– Следующая вещь называется «Доброта». Она, наверное, самая поздняя из тех, что я исполняю. Остальные композиции, которые я исполнял, кроме импровизации, были написаны несколько лет назад или даже очень давно, а та, которую сыграю сейчас, придумана всего лишь несколько месяцев назад.

Звучит композиция «Доброта».

Доброта – это то, чего в современном мире, да и вообще всегда, не хватает и не хватало. И как попытаться ее сохранить? Это трудно.

– Трудно. Мир зол, живет по своим законам.

– Просто порой, когда добро пытается быть слишком агрессивным, оно рискует превратиться в зло. Я слышал выражение одного философа – дьявол начинается с пены на губах ангела. Думаю, это во многом так.

– Интересное сравнение. Вообще, есть такое внутреннее желание – вносить в музыку больше духовности, может быть, даже написать альбом чисто духовной музыки? Может быть, использовать органы, скрипки?

– В последнем альбоме мы задействовали струнный квартет, записали с ним четыре произведения. В то же время там есть композиции, которые звучат тяжело, агрессивно, – описана борьба.

– Но добро побеждает?

– Побеждает в тяжелой борьбе. Самая последняя композиция называется Psalm 6, передает состояние человека, который находится в стрессе. Но, по крайней мере, последний аккорд там мажорный.

– Это, наверное, для тех людей, которые находятся в депрессии?

– Не только. В этом альбоме самые разные произведения – и очень грустные, и светлые, есть даже одна несколько игривая вещь, то есть присутствует разнообразие. Тайный человек сердца может быть разным на самом деле.

– Ну и катарсис. Нельзя же постоянно погружаться в состояние мрака. Может быть, человеку нужно, как говорят, дойти до дна, но для того, чтобы оттолкнуться от него.

– Да, хотя я бы мало кому это рекомендовал – все-таки, наверное, этого не стоит делать. То есть кому-то это, может быть, помогает, но рекомендовать такой путь как универсальный, думаю, не стоит.

– Но в твоей музыке существуют катарсисы?

– Надеюсь, да. Об этом судить слушателям, а не мне. И в классической музыке, и в прогрессивном роке я это постоянно чувствую. А о том, что чувствуют слушатели и мои коллеги-музыканты, мне судить трудно.

– Но вообще такая музыка имеет право на существование в современном мире или нужно идти куда-то дальше? Может быть, мы уже застряли, как ты думаешь? Или такой стиль существует – и мы будем в нем существовать?

– Такой стиль существует, создается много нового, но по ряду причин музыканты, которые его придерживаются, не могут выйти на широкую аудиторию.

– Варятся в своем соку.

– Важно то, что они находят своих слушателей. Например, мало кто знает, что о таком композиторе, как Антонио Вивальди, до ХХ века не особо вспоминали. В XIX веке о нем практически не было слышно. Не всякое творчество находит своих почитателей при жизни автора. Например, автор оперы «Кармен» Жорж Бизе умер в нищете, премьера оперы закончилась провалом, а первая успешная постановка состоялась, когда композитор уже умер. Это сейчас трудно представить, потому что опера «Кармен» такая хитовая, условно говоря, но тем не менее это факт. Надеюсь, что у большинства современных музыкантов, включая и меня, будет более счастливая судьба, но здесь главное – делать то, что ты считаешь нужным.

– Я думаю, надо сыграть еще композицию.

– Я сыграю самую старую вещь из тех, которые исполняю. Называется она «Мечта о восхождении», была написана еще в 2001 году и периодически появлялась в разных вариантах на разных альбомах Roz Vitalis, студийных и концертных, на моих сольных фортепианных альбомах ее тоже можно найти.

Звучит композиция «Мечта о восхождении».

– Спасибо. Передача стремительно заканчивается, я хотел подарить тебе на память о нашей встрече свой диск, который выпустил к своему 60-летию, – «Все покрывай любовью».

– Спасибо. Я бы хотел Вам подарить наш последний студийный альбом The Hidden Man Of The Heart, изданный в Италии, – для России, к сожалению, это пока редкость.

– Спасибо. Это ценно. И еще мой сборник стихов и песен последних лет «Как хочется чистоты», хотя у вас и инструментальная музыка.

– Замечательно, спасибо.

– Вот мы познакомились.

– Было очень интересно, спасибо.

– Да, интересно – живешь, ходишь по улицам и не знаешь, что рядом живут такие люди, которые дышат всем этим. Спасибо. Мне кажется, во всем очень важно постоянство: если ты берешься за что-то, то не изменяй своей идее, своей цели, работай в этом стиле. В любом деле это очень важно. Потому что люди кидаются в разные стороны: этим можно заработать и так далее. В этом есть какое-то лукавство. А кто-то занимается серьезно.

– Один британский музыкант сказал, что когда музыкант рассматривает свою музыку как товар, то музыка в нем умирает. Может быть, это и так.

– Не дай Бог, чтобы с нами это произошло. Божьей всем помощи, спасибо за эту передачу.

Ведущий священник Анатолий Першин

Записал Игорь Лунев