Лаврские встречи. Автор-исполнитель Игорь Лунёв

В гостях у передачи на этой неделе - автор-исполнитель Игорь Лунёв. Темой беседы станет Страстная седмица. В эфире прозвучат песни: "Дорога", "Вернуться в город", "Неведомая страна".

– Здравствуйте, мои дорогие! С вами передача «Лаврские встречи» и я, ее ведущий, священник Анатолий Першин. У нас в гостях автор-исполнитель Игорь Лунёв.

Я давно уже планировал эту встречу, мы переговаривались, что-то намечалось, срывалось, и наконец-то мы встретились. Предвкушаю интересную передачу, у меня есть такое внутреннее ощущение. Сегодня мы находимся еще в Великом посту и немножко поговорим о покаянии, о том, как во время поста мы, православные люди, должны себя вести. Меня всегда интересует, как должны ощущать себя во время поста православные творческие люди, потому что петь-то хочется.

– Думаю, что не стоит так уж строго делить людей на творческих и нетворческих. Кто-то поет, и это его род занятий, а кто-то занимается, например, малярными работами. Вопрос, что петь.

– Ну да, что петь. Сейчас Страстная седмица.

– Но с другой стороны, этот вопрос возникает и вне поста – что человеку можно петь, а что все-таки не стоит.

– Знаешь, Игорь, мне приходит большое количество посланий в Интернете – люди предлагают очень много музыкального материала. Я включаю, и мне становится грустно. Не хочу быть судьей, но то, что я слышу, меня порой очень сильно коробит и в духовном плане, и в плане развития. Пишу в ответ такие добрые письма: мол, надо еще поработать в духовном смысле, спрашиваю, как люди исповедуются, причащаются, то есть начинаю работать как священник. И оказывается, что у человека есть еще много духовных проблем, о которых действительно надо подумать. А в твоей жизни Церковь какое место занимает?

– Я крестился в сознательном возрасте, стараюсь каждое воскресенье ходить в храм. Вот такое место Церковь занимает в моей жизни.

– То есть ты ощущаешь себя прихожанином? А какой-то вклад ты вносишь в Церковь, кроме еженедельных пожертвований?

– Тут мне сложно судить. У нас маленький храм, небольшая община…

– А где, если не секрет?

– Подворье Тихвинского Богородичного Успенского монастыря на Дегтярной улице, храм во имя святителя Димитрия Ростовского. Это фактически домовый храм – расположен на первом этаже здания. Я стараюсь чем-то помогать, мы решаем совместно какие-то вопросы, в основном касающиеся внутриобщинной жизни.

– Буквально незадолго до передачи я с удивлением узнал, что ты еще и журналист. Ты пишешь в какие-то издания? Какие темы ты поднимаешь?

– Это просто моя работа. Начинал я как музыкальный журналист. А до этого я вообще ничего подобного не планировал, но так случилось. Теперь мало пишу о музыке, так как через какое-то время переключился на социальную тематику, то есть на проблемы людей с инвалидностью, бездомных и так далее.

– Это все связано с социальной деятельностью Церкви?

– Есть издания церковные, а есть издания светские, но посвященные благотворительности. В последних, конечно, акценты на церковную тематику не всегда уместны. Но понятно, что если я пишу про какой-то церковный благотворительный проект, то скрывать то, что он церковный, чтобы не шокировать каких-то людей, которых раздражает Церковь, не нужно.

– А вот книжка у тебя, покажи, пожалуйста. Ты участвовал в создании этой книги?

– Да, есть вот такая книжка, она называется «Особый человек в храме». Я принял некоторое участие в ее создании. Изначально это была инициатива Синодального отдела по церковной благотворительности и социальному служению, ко мне обратились его сотрудники как к человеку, который пишет на эти темы.

– Сейчас идет пост. Я рекомендую своим прихожанам особенно в последние дни Великого поста еще раз переосмыслить свою внутреннюю духовную жизнь и больше заниматься добрыми делами, делами любви. И я сам замечаю, что свои внутренние проблемы порой невозможно решить иначе, кроме как выйти за пределы себя и начать помогать. А о ком ты говоришь в этой книге, о каком контингенте? Какова специфика?

– Начнем с того, что здесь по большей части говорю не я. Я просто постарался собрать авторитетные мнения, а уж в полный порядок весь этот текст привела редактор Инна Карпова. Контингент, о котором мы говорим в книге, – это люди с ментальными особенностями, то есть с нарушением интеллекта, с аутизмом, с синдромом Дауна и так далее. Была задача написать пособие для церковных общин.

– Ты рекомендуешь эту книгу, если кто-то их телезрителей заинтересовался темой?

– Да, наверное, я смело могу порекомендовать, потому что эксперты, чьи мнения мы собрали, – это те, кто имеет внутрицерковный опыт общения с особыми людьми, с детьми и взрослыми, с целыми группами таких людей, с их семьями; это те, кто имеет опыт помощи им, не разовой (понятно, что все мы должны быть добрыми и никого не обижать) а более или менее систематической.

– Пришло время песни. Ты споешь?

– Наверное, надо что-то сказать про эту песню. Изначально она сочинялась для детского спектакля по сказкам Ганса Христиана Андерсена, в котором звучал только первый куплет. Остальной текст мы дописали вместе с моим другом, вологодским поэтом Андреем Таюшевым. Получилась такая песня, она называется «Дорога».

Игорь Лунев исполняет песню «Дорога».

Дорога уже с тобою

Ты сделал пару шагов.

И кажется, что любое

Сомненье презреть готов.

И кажется, что силен ты

И смело глядишь пока.

И в сторону горизонта

Протянута необветренная рука

                                             

Не думай, что просто будет,

Не думай, что цель близка.

Надежды не раз остудят

Усталость, печаль, тоска.

И будет недобрый ветер

Тебя продувать насквозь,

И страх, что один остался

На свете,

С друзьями своими – врозь.

 

Идти ли, как сердце просит,

Или – рукой махнуть?

Сославшись на злую осень,

На то, что нелегок путь?

На то, что будто один ты

И вроде другого ждал?

На то, что твои башмаки

Разбиты,

На то, что ты слаб и мал?

 

Не раз еще эти думы-

Туманы к душе прильнут,

К усталой душе, но юной,

Познавшей немало смут.

Друг мой, не поверь тревоге,

Такие думы гони.

Хоть цель далека, но даже

В дороге

Родные горят огни.

 

Дорога уже с тобою

Ты сделал пару шагов.

И кажется, что любое

Сомненье презреть готов.

 

– Спаси Господи. Вы хотели сделать такое идеальное совместное произведение, подбирали слова, чтобы выразить вот это состояние дороги, да?

– Про идеальное мы не думали. Просто для спектакля нужна была коротенькая песенка, состоящая из одного куплета. Вообще я люблю сочинять такие песни, короткие. Но в данном конкретном случае, когда я попытался сыграть эту песню вне спектакля, мне показалось, что чего-то не хватает. Но я никак не мог сосредоточиться и подобрать нужные слова, тогда и предложил моему другу: «Давай попробуем продолжить». И мы, переписываясь по Интернету, подбирали фразы.

– На самом деле, все мы странники, идем по этой дороге, башмаки стаптываем, несем свой крест, готов человек, не готов… Эта тема странничества постоянно присутствует. Так же и в Великом посту: с чем мы придем к Пасхе? Вопрос-то постоянно в человеке звучит. Некоторые вообще уже ничего не чувствуют, некоторые, наоборот, просыпаются для духовной жизни. Сколько людей, столько состояний.

И вот я сейчас как священник смотрю и на самого себя, и на своих прихожан: очень многое обостряется именно в Великий пост, он как показатель духовного состояния человека, как испытание. С чем мы по этой дороге придем к самому главному празднику в нашей жизни, к вершине, к апогею?

Но вот ты пишешь статьи. А какое место музыка занимает в твоей жизни?

– Получается, одно из главных.

– Есть люди, которые ходят на работу…

– Нет, это не работа, конечно. Вот я работаю – пишу статьи, еще разные задания выполняю периодически, этим зарабатываю на жизнь. Музыкой я зарабатываю только изредка.

– У тебя нет такой цели?

– Тут дело не в цели. Просто так в жизни сложилось, что для меня музыка не стала способом регулярного заработка денег. Но я не считаю, что это повод ее бросать. Важно мое внутреннее отношение – насколько мне самому это нужно. Некоторое время назад я для себя сформулировал (постарался без пафоса, дескать, это мое призвание или еще что-то такое), решил, что для меня это арт-терапия. Мне легче жить так – сочиняя какие-то песни.

– Ты с этим сросся, сжился. Такой способ самовыражения…

– Да, вопрос в том, какова цель этого самовыражения. Для меня это общение с приятными людьми и так далее…

– Как ты думаешь, музыка, песни связывают человека с Богом? Твоя музыка похожа на молитву?

– Я бы не дерзнул так говорить. Просто пишу какие-то песни, для каждой из них возникает свой жизненный импульс. В общем-то, я фолк-музыкант – вот моя жизнь, и любые ее аспекты могут отразиться в песне. Не могу сказать, что специально пишу на духовные темы. Скорее наоборот, я стараюсь очень редко эти темы затрагивать…

– Деликатно…

– Да. Кто я такой, чтобы писать на духовные темы? Если ко мне приходят какие-то слова, которые я считаю уместными и которые, как мне кажется, я вправе произнести, то фиксирую их.

– Настала пора еще одной песни, время стремительно.

– Вот мы сейчас говорим о Великом посте, который приходится на весну. Но ведь когда в Великий пост мы вспоминаем свою жизнь, то думаем не только о весне, но о любых временах года. Поэтому мне кажется уместной песня осенняя, хотя, по большому счету, такие переживания человека, который возвращается в родные места, домой, в земном смысле этого слова, чувствует какое-то душевное тепло (конечно, не от камней), возможны в любое время года. Как сказал мой брат, город – это ведь не камни, это люди. Думаю, что душевное тепло, то, что мы в состоянии его испытывать, вспоминая каких-то людей, – Божий дар. И вот песня такая:

Вернулся в город на последней электричке,

Меня никто не встретил на перроне,

А я не ждал там никого увидеть,

Я просто рад, что наконец вернулся.

 

Сейчас я сяду в припозднившийся троллейбус,

Он поплутает в переулках и проспектах,

Возя последних в эти сутки пассажиров,

Ворча на них и предвкушая отдых.

 

Сейчас войду домой и смою с себя тысячи поездов.

Сейчас войду домой и смою с себя тысячи поездов.

 

Вернулся в город, из которого уехал,

Вокруг все тот же дождь, все та же осень,

Как будто я лишь заплутал немного,

А мне приснились дебри и чужбины.

 

Не поменялись надписи на стенах –

Все та же брань, все те же откровенья,

А я бреду и луж не замечаю,

Я очень рад, что наконец вернулся.

 

Сейчас войду домой и смою с себя тысячи поездов.

Сейчас войду домой и смою с себя тысячи поездов.

Сейчас войду домой и смою с себя тысячи поездов.

 

– Знакомые нам состояния души… Я бы тоже хотел что-то спеть, но думаю, может, во второй передаче. Всегда хочется диалога. Когда я планировал эту передачу, то думал о диалоге – человек поет песню, я ему отвечаю, он читает стихи, я ему отвечаю своим стихотворением. Но мне в данный момент интересно с тобой познакомиться потому, что мы пересекаемся на концертах, за кулисами, но поговорить некогда. А передача «Лаврские встречи» – уникальная возможность познакомиться с человеком. Да и зрители тоже – они послушали песню и пытаются понять, что за человек, вникнуть в смысл.

Но этого бывает мало. Поисповедовав тысячи людей, я знаю, что каждый человек – это целый мир, который можно открывать, открывать и открывать. Бывает, маленький скромный человек, который стоит в углу храма, – а оказывается, там целая вселенная, творческие пласты, целая культура. Так интересно это все! А бывает наоборот, кто-то напыщенный, а при близкой встрече оказывается, что и вера его, и знания очень поверхностны – все «галопом по Европам». Поэтому мне очень интересно с тобой познакомиться, так Господь нас свел именно в эти дни. Хотелось бы побольше послушать, сыграй что-нибудь еще.

– Благодарю Вас, отец Анатолий, за приглашение. Конечно, музыкальный диалог – это было бы здорово.

– Да, можно подыгрывать друг другу.

– Нынешний Великий пост начался зимой. И я спою песню опять-таки из детского спектакля по сказкам Туве Янссон про муми-троллей. В данном случае, наверное, нужно тоже подумать о том, что Великий пост – это путь. И наш нынешний путь начался в такие холода, что было очень сложно в первую неделю придерживаться каких-то строгих правил – уж очень было холодно.

– Хотелось чего-нибудь съесть, чтобы согреться.

– Да. Откровенно говоря, я после четвертого канона уже не выдержал, пришел домой и напился чаю с какой-то едой, потому что очень замерз. Ну и вот «Зима»:

Неведомая страна Зима.

Невиданные следы – твои.

Деревья, как белые грибы,

Кусты, как белые пироги.

 

И к небу ты обращаешь взор –

Сверкая, падает с неба снег.

Глядишь и будто уже летишь

Средь неуловимых и ласковых звезд.

 

И ты говоришь: «Чудесная ночь!»

И правда, это чудесная ночь!

Неведомая страна Зима.

Невиданные следы – твои.

 

– Спаси Господи. Так через времена, через сезоны… Я тоже иногда упоминаю разные времена года для того, чтобы обозначить состояние или возраст человека. Вот у меня сейчас зима началась, а на душе весна. Все это смешивается, возникают разные образы. Сижу и удивляюсь, как Господь наделяет людей талантами, как они ими пользуются. Радуюсь, что Господь дал нам дар слова, печалюсь от того, что мы зачастую не умеем этот дар употреблять как должно, радуюсь, что мы можем восхвалять Господа в струнах и органе, в кимвалах и гуслях. Царь Давид играша и скакаша – видел недавно икону, на которой царь Давид пляшет перед Ковчегом Завета.

– Икона даже есть? Не видел.

– Вот так он выражает свое чувство радости. Скоро Пасха, уже хочется радоваться, но еще не можешь, потому что такие трудные для христианина дни предстоят – когда Господа распинают. Это трудно – сораспяться Христу, очень тяжело все это прочувствовать и понять, что происходит в сердце у Божией Матери, у апостолов. Очень хочется в это погрузиться всей душой, всем сердцем прильнуть к этому и через спасительные страдания тоже вместе с Христом воскреснуть.

– Отец Анатолий, думаю, даже само это желание, о котором Вы говорите, – тоже Божий дар. Желание проникнуться этим, хотя бы как-то почувствовать происходившее вроде бы так давно.

– Дай Бог, чтобы это все у нас было, чтобы мы могли это тоже дарить людям. Божьей помощи тебе, Игорь. Встретимся в следующей передаче.

Ведущий священник Анатолий Першин

Записал Игорь Лунёв