Книга «Пасха Красная»

Пасхальным утром 18 апреля 1993 года в Оптиной Пустыни были убиты три её насельника: иеромонах Василий (Росляков), иноки Трофим (Татарников) и Ферапонт (Пушкарев). Иноки Ферапонт и Трофим звонили на колокольне, возвещая Пасхальную радость, - они были убиты первыми. Иеромонах Василий шёл в скит исповедовать молящихся. Услышав набат вместо пасхального звона, он поспешил на помощь братьям, и у скитских врат, был настигнут убийцей... О жизни и подвиге трех Оптинских мучеников рассказывает книга, которая вышла в свет в Издательстве Апостол Веры и называется – «Пасха Красная». Об этой книге – далее в нашей программе.

Эта книга Нины Александровны Павловой рассказывает об иноческом пути и страдальческой кончине Оптинскихмучениковконца 20 столетия - иеромонаха Василия (Рослякова), инока Трофима (Татарникова) и инока Ферапонта (Пушкарева). В разное время и разными дорогами пришли они в Оптину пустынь, и здесь же обрели вечный покой. Их жизнеописания были собраны по крупицам из воспоминаний их родных и близких, тех, кто был рядом в разные периоды их земного бытия. Удивительна жизнь каждого из трех иноков, и читателю еще предстоит познакомиться с ними более подробно. Мы же расскажем о них совсем немного.

По словам Нины Александровны, один ее«знакомый писатель, обратившийся к Богу уже на склоне лет, сказал как-то в Оптиной: «Если бы я начал сейчас писать рассказ о глубоко несчастном человеке, я бы начал его со слов: «За него с детства никто не молился». За трех Оптинскихмучеников, выросших в неверующих семьях, тоже с детства никто не молился. И все же, - отмечает автор, - духовная родословная нынешнего поколения намного сложнее, чем это кажется на первый взгляд».Так, например, в дневнике преподобного Оптинского старца-исповедника Никона есть поразительная запись об участии святых в нашей жизни. Он был еще послушником, когда преподобный Оптинский старец Варсонофийприкровенно открыл ему, что он поступил в монастырь по молитвам святого мученика Трифона, сказав: «Почему за вас ходатайствовал мученик Трифон, нам не дано знать. Быть может, вы его отдаленный потомок, а святые зорко следят за своим потомством».

В наше время известно много историй о том, как в храм приходят люди по молитвам усопших родственников, тех, кто жил на земле праведно. Историй много, но нам, по словам Нины Александровны, «не сразу открывается, как и по чьим молитвам вошла в храм нынешняя Россия, а с нею трое оптинских братьев, принявших мученичество за Христа». Как повествует автор, «отец Василий начал ходить в церковь со второй половины 1984 года. Тогда он был студентом факультета журналистики и капитаном сборной МГУ. А об иноке Ферапонте известно, что в 1987 году он уехал из Красноярского края в Ростов, ибо в его родных местах на многие сотни километров вокруг не было ни единого храма: «Мама, - говорил он дома, - где нет храма, там нет жизни». Но семья была тогда еще неверующей, и мысль о переезде куда-то ради храма казалась несерьезной. В том же 1987 году будущий инок Трофим уехал из дома в Алтайский край, и вскоре его уже видели в храме г. Бийска в стихаре чтеца.

Когда в 1984 году Игорь Росляков, уверовав, начал ходить в храм, один богомолец сказал о нем: «Монах молится». Ни о каком монашестве он тогда еще не помышлял. Но первым храмом в его жизни был Елоховский Богоявленский собор в Москве, а сельцо Елохово, напомним, - это родина Василия Блаженного. Войдя в храм, Игорь сразу нашел для себя постоянное укромное место близ иконы Василия Блаженного. И если встать на то место, где он молился всегда, то прямо перед глазами в иконостасе будет большая икона Архистратига Михаила с праздничной иконой над ней — Введение во Храм Пресвятой Богородицы. Пройдут годы, и при монашеском постриге он будет наречен в честь Василия Блаженного, а потом на собор Архистратига Михаила и прочих Небесных Сил бесплотных его рукоположат во иеромонаха в Свято-Введенском соборе Оптиной пустыни. Но будущее еще было сокрыто от всех в ту пору, когда 21 июня 1988 года на оптинский престольный праздник великомученика Феодора Стратилата в монастыре появился новый насельник - москвич Игорь Росляков.

Молодой сибиряк Владимир Пушкарев, которому дано было стать потом иноком Ферапонтом, пришел в монастырь в июне 1990 года, причем пришел из Калуги пешком. Был в старину благочестивый обычай ходить на богомолье пешком, чтобы уже в тяготах и лишениях странствия понести покаянный труд. От Калуги до Оптиной 75 километров. И сибиряк пришел в монастырь уже к ночи, когда ворота обители были заперты. Странника приметили, увидев, как он положил перед Святыми вратами земной поклон и замер, распростершись молитвенно ниц. Когда утром отворили ворота, то увидели, что странник все так же стоит на коленях, припав к земле и склонившись ниц. Когда один из насельников на рассвете вышел из ворот, он крайне удивился, увидев, что странник, примеченный еще с вечера, все так же молится пред Святыми вратами, покаянно распростершись ниц. «Ну и ну, Мария Египетская!» — изумился он.

Как отмечает автор, инок Ферапонт, приняв иноческий потриг, быстро исчез из общего поля зрения. Как надвинул после пострига скуфейку почти на глаза, так будто скрылся куда. С годами неприметность лишь возрастала, ибо сидел тихий инок, затворясь в своей келье или столярной мастерской, резал постригальные кресты, делал доски для икон, аналои, мебель. Мастер был — золотые руки. И под стать этим внешним занятиям складывалась его репутация этакого молчуна-мастерового из породы простецов. «Простой человек. Легко простецам!» — сказал о нем один человек не из «простых». А вот художник-резчик Сергей Лосев, работавший тогда в Оптиной на послушании и друживший с иноком Ферапонтом, сказал иначе: «В нем чувствовался огромный внутренний драматизм и напряженная жизнь духа, какая свойственна крупным и сложным личностям. Что за этим стояло, не знаю. Но это был человек Достоевского».

Но, -пишет далее Нина Павлова, «если тихого инока Ферапонта мало кто знал даже в Оптиной, то другой сибиряк, инок Трофим, приехавший в монастырь в августе 1990 года, был знаменит, пожалуй, на всю округу. В Оптиной не в ходу та форма дерзости, когда к монашествующим обращаются по имени, но обязательно скажут: «Отец Ферапонт». Исключение — инок Трофим, к которому все обращались по имени, но этому есть свое объяснение. Паломник-трудник Виктор вспоминает: «Трофим был духовный Илья Муромец, и так по-богатырски щедро изливал на всех свою любовь, что каждый считал его своим лучшим другом. Я — тоже». «Он был каждому брат, помощник, родня»,— сказал об иноке Трофиме игумен Владимир.Мирское имя инока было Алексей Татарников. Но, - пишет автор, - сквозь годы кажется, что он родился Трофимом и родился именно в Оптиной, став настолько же неотъемлемым от нее, как это небо над куполами, вековые сосны, храмы, река.

И вот Пасха 18 апреля 1993 года. В этот день, вспоминает Нина Александровна, в нашу жизнь зримо вошла вечность. В храме перед открытыми Царскими Вратами стояли три гроба, и люди с ослепшими от слез глазами шли к братьям с последним целованием: «Христос воскресе, отец Василий!», «Христос воскресе, Трофимушка!», «Христос воскресе, отец Ферапонт!» Душа почему-то не вмещала этой смерти — с братьями шли христосоваться, как с живыми, и выбрав самое красивое пасхальное яичко, клали на край гроба, наивно подталкивая поближе к руке. «Христос воскресе, родные!»Так, - пишет автор, - и стоят до сих пор перед глазами три гроба, окруженные, будто венцами, яркой радугой пасхальных яиц. А над онемевшим от горя храмом звучит с амвона тихий голос игумена Павла: «Вот жили мы, жили и не знали, что среди нас живут святые».

*** Праздник Светлого Христова Воскресения, Пасха, – главное событие года для православных христиан, это основа и венец нашей веры, это первая и самая великая истина, которую начали благовествовать апостолы. В апреле 1993 года, в слове на погребении иеромонаха Василия, иноковФерапонта и Трофима, игумен Феофилакт сказал: «Всякий христианин, хорошо знакомый с учением Церкви, знает, что на Пасху просто так не умирают, что в нашей жизни нет случайностей, и отойти ко Господу в день Святой Пасхи составляет особую честь и милость... И мы сегодня не столько печалимся, сколько радуемся, потому что эти три брата благополучно начали и успешно завершили свой жизненный, монашеский путь, и мы обращаемся к ним с радостным пасхальным приветствием: «Христос воскресе!»