Книга «Мы все брали у него благословение...»

27 декабря 2007 года окончил свой земной путь протоиерей Виктор Шиповальников, служивший в сане священника 63 года. Будучи участником событий ушедшего XX века, отец Виктор имел печать того благодатного избранничества, которое одно только и могло сохранить его для следующих за ним поколений. Ему довелось быть на фронте, в плену, в тюрьмах и лагерях, испить горькую чашу испытаний, связанных с церковным служением при советской власти... Близко знавший современных ему святых угодников Божиих, священномучеников, исповедников, праведников, отец Виктор был носителем живого предания Церкви, хранителем ее духа, традиций и святынь. О жизни и служении протоиерея Виктора Шиповальникова рассказывает книга, вышедшая в свет в Издательстве Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Она называется - «Мы все брали у него благословение...». ***

В этой книге, которая посвящена замечательному пастырю, протоиерею Виктору Шиповальникову, приводится жизнеописание батюшки, воспоминания о нем его близких и большое количество фотографий из семейного архива. Из данного повествования следует, что отец Виктор родился 10 февраля 1915 г. в Архангельске, в благочестивой христианской семье. Был шестым ребенком и единственным мальчиком в семье. Любимый сын, «последненький», был плодом молитвы и благочестия. С малолетства находился при церкви. Об этом отец Виктор вспоминал следующее: «Старшая сестра Татьяна, рано овдовевшая, ходила в церковь и брала меня с собой. Потом один батюшка мне говорит: „Что это ты тут стоишь, иди в алтарь кадило подавать". Стал я помогать в алтаре. С семи лет я был алтарником, потом попозже стал чтецом на клиросе. Младшая сестра пела в хоре, и мама была очень верующим человеком. В 20-е годы прошлого века все это создавало определенные проблемы...».

Как отмечают составители книги, к началу 30-х годов город Архангельск стал перевалочным ссыльным пунктом, откуда отправляли на Соловки. На всю жизнь юный Виктор запомнил, как в алтаре храма св. Иоанна Рыльского ему доводилось прислуживать ссыльным архиереям: митрополиту Серафиму (Чичагову), архиепископу Илариону (Троицкому), архиепископу Луке (Войно-Ясенецкому) и многим другим. «Часто бывала такая картина, - вспоминал отец Виктор, - идет служба в храме Иоанна Рыльского, служит священник с диаконом, а в алтарь войдешь, по всему алтарю стоят архиереи в облачениях. Они служить не могут, но стоят в облачении и молятся, потом все причащаются. Это зрелище необычное, когда видишь в алтаре такое духовенство в облачении». Маленький Виктор невольно оказался причастным к их жизни, некоторым он прислуживал, стоял с посохом, а с владыкой Иларионом (Троицким), который любил рыбачить, даже ездил на лодке ловить рыбу. Богослужения, наполненные их молитвой, он запомнил на всю жизнь.

С окончательным установлением советской власти в феврале 1920 года жизнь в Архангельске стала меняться. Повальные обыски с изъятием всего «лишнего», закрытие храмов, изъятие церковных ценностей, расстрелы «на Мхах». В ноябре 1923 г. был организован Соловецкий лагерь особого назначения. Архангельск стал быстро превращаться в город ссыльных и заключенных, одну из «столиц» ГУЛАГа. И несмотря на все лишения, которые претерпевали священнослужители и просто верующие люди, свидетелем которых был и сам Виктор, его мечтой было священство. Сам он так рассказывал об этом своем выборе: «Шли повальные репрессии. Вечером в церкви идет служба, утром приходишь - уже тех священников нет. Поэтому у меня была такая мысль: а кто же их заменит, если так будет продолжаться? И у меня возникло твердое желание, несмотря ни на что, пополнить их ряды. Если они не будут пополняться - иссякнет все. И я твердо решился на это».

 «И вот однажды, - продолжает рассказ батюшка, - вижу сон: я вхожу в храм, и служит много архиереев. Я удивился, потому что их в это время уже совсем стало мало. Были только митрополит Алексий (Симанский) и епи­скоп Николай (Ярушевич). А тут три святителя стоят, маститых. Я вошел в алтарь, ко мне подошла монашка и говорит: "Здесь в таком виде нельзя". И стала надевать на меня подрясник (а я еще куда-то стал галстук прятать). Такой серенький подрясничек на меня одела, и я встал в сторонке. И говорю: "А кто же это служит?" - "А это к нам приехали служить святители Василий Великий, Григорий Богослов и Иоанн Златоуст". Ну, я так удивился, конечно... И еще смотрю - между жертвенником и горним местом стоит отец Иоанн Кронштадтский. Стоит и молится, не служит. Подходит момент Причастия. И вот он подходит ко мне, берет так за плечи и подводит туда, где причащаются священники. Я пытаюсь объяснить, что это ошибка, что я не духовное лицо, а он говорит: „Я знаю, я все беру на себя". Вот такой был сон».

Сон оказался вещий, но пока решение о дальнейшей судьбе Виктора принял отец, Георгий Алексеевич. «Уезжай отсюда, из Архангельска, - сказал он сыну, - уезжай. Здесь тебе житья не будет». Более обеспеченные родственники в Питере согласились принять юношу на время учебы. В 1930 году Виктор окончил архангельскую школу 2-й ступени — «восьмилетку», как ее тогда называли, и уехал в Ленинград. Что было интересно юноше, оказавшемуся в столичном городе? По воспо­минаниям родственников, он с упоением ходил на богослужения в разные храмы. Осенью в Ленинград приехал его отец, и благодаря его хлопотам Виктора приняли на кораблестроительный завод имени Марти, в цех рефрижераторных установок. Устроиться на «номерной» завод было непросто, Георгию Алексеевичу пришлось просить своих бывших сослуживцев-моряков, занявших при советской власти высокие посты. По воспоминани­ям, он ворчал и сердился: «Ради сына стараюсь, такое терплю унижение!»

В 1932 году Виктор поступил в только что открывшийся холодильный техникум. Его работа и учеба шли успешно, но главное место в его жизни занимала церковь. В эти годы он стал прихожанином и духовным сыном Владыки Николая (Ярушевича), епископа Петергофского, викария Санкт-Петербургской епархии. Отец Виктор вспоминал, что в Ленинграде он часто ходил в храм Входа Господня в Иерусалим (Знамения) у Московского вокзала, стоял за колонной и молился. Он учился, но никогда не был ни пионером, ни ком­сомольцем, и частое посещение церкви грозило ему неприятностями. Он, однако, проявлял в этом северное упорство — в школе, в вузе, в армии он всегда неопустительно посещал церковные богослужения. И в этом, по словам составителей книги, очевидно проявлялось его подлинное призвание.

В Знаменской церкви часто служил Владыка Николай, а почетным старостой храма был в это время академик Иван Петрович Павлов - всемирно известный ученый, имевший смелость открыто критиковать советскую власть с самого начала ее существования. Вряд ли прихожане храма имели близкое общение с академиком, одна­ко само его присутствие оказывало влияние на окружающих, его имя было символом граждан­ского сопротивления новым порядкам не только в Ленинграде и в Советском Союзе, но и за границей. В ленинградский период жизни Виктора Шиповальникова известны, по крайней мере, два человека, послужившие его духовному становлению: Владыка Николай (Ярушевич) как пример священнослужителя, горячо преданного Церкви, и академик Иван Петрович Павлов как пример бесстрашного противостояния злобе, лжи и насилию советской власти, при которых будущему пастырю предстояло прожить большую часть жизни.

Когда началась Великая Отечественная война, отец Виктор попал на фронт, затем в окружение и оказался в Одессе. Оборона Одессы продолжалась с 8 августа по 16 октября 1941 года, после чего войска Южного фронта отошли к Днепру, и Одесса осталась в глубоком тылу противника. Там же остался и отец Виктор. Вместе с немцами на территорию СССР вступили румыны, которые неплохо относились к населению и возобновили служение во всех храмах. Виктор стал псаломщиком и в храме познакомился со своей будущей женой Марией. Они обвенчались, и молодой человек был рукоположен во священники. А когда румыны стали отступать, они ушли с ними. В румынском монастыре, который приютил их, все очень полюбили отца Виктора, который научился служить по-румынски. И всё вроде бы прекрасно, но он затосковал по России. И вернулся туда, где ждали его арест и Печорские лагеря. Как складывалась дальнейшая жизнь протоиерея Виктора Шиповальникова, читайте на страницах данной книги.

*** Как говорит редактор-составитель книги, протоиерей Владимир Воробьев, «все великое лучше видится с достаточного расстояния, и чем больше проходит времени после праведной кончины незабвенного Батюшки, тем очевиднее делается огромный масштаб его жизненного подвига, которому посвящена настоящая книга. Думая, как назвать ее, составители остановились на словах, сказанных однажды Блаженнейшим Владимиром, митрополитом Киевским и всея Украины, когда отец Виктор был приглашен на праздничную трапезу вместе с членами Священного Синода: «Мы все когда-то брали у отца Виктора благословение...»