Канон. Заслуженный артист России Алексей Глызин. Часть 1

 

Алексей Глызин – российский эстрадный певец, заслуженный артист Российской Федерации. Родился в 1954 году. Мать с отцом развелись, когда мальчику было четыре года. Воспитывали Алексея мама и бабушка. С детства он занимался музыкой, окончил музыкальную школу по классу фортепиано. После окончания восьми классов три года учился в радиоаппаратостроительном техникуме. Затем были тамбовское культпросветучилище и Московский институт культуры, с третьего курса которого Алексея забрали служить в армию на Дальний Восток. 

После службы в Вооруженных силах карьера Глызина развивалась стремительно. Он работал в вокально-инструментальном ансамбле «Добры молодцы», в 1977 году выступал в составе ансамбля «Самоцветы», в 1979-м – в составе ансамбля «Ритм», аккомпанировавшего Алле Пугачевой. Но настоящую всесоюзную известность Алексею принесло участие в ансамбле «Веселые ребята», в котором он проработал почти десять лет. В 1988 году Алексей Глызин начал сольную карьеру. На счету музыканта – семь пластинок, множество хитов, горячо любимых слушателями. В настоящее время Алексей ведет активную гастрольную деятельность. Помимо этого певец – частый гость различных телевизионных проектов. Алексей женат, у него двое взрослых сыновей и внук. 

– Алексей, уже не одно десятилетие миллионы зрительниц влюблены в героя, которого Вы воспеваете в своих песнях. А вот настоящий Алексей Глызин – он какой? Это тот самый герой из песен? В жизни Вы какой? 

– Я такой же. Я настоящий, такой, как представляется барышням в книжках. 

– Но некоторые исполнители говорят, что на сцене они одни, а в жизни абсолютно другие. Как боксеры: на ринге они в перчатках, а дома... 

– Ну да, а дома без перчаток делают эти удары. Я мало чем отличаюсь от себя сценического, потому что тот образ, который я несу со сцены, также переносится и в бытовую жизнь. Единственно что на сцене я не хожу, допустим, в магазин за продуктами, а в жизни это происходит. Я также езжу на рынки, покупаю там зелень, огурцы, помидоры и все остальное. 

– То есть зрителя нельзя обманывать? Какой Вы в жизни, такой и на сцене. 

– Да. И вообще, зритель чувствует фальшь. Зритель, который приходит на мои концерты, понимает мое состояние, понимает, когда я приболел (у меня крайне редко бывают периоды, когда, допустим, что-то с голосом: где-то простыл или какие-то перелеты, недосыпание, и это сразу отражается на голосовом аппарате). Ну и после концертов, как правило, всегда бывают фотосессии, какие-то задушевные разговоры, то есть всегда меня понимают и относятся с пониманием. 

– Адекватно. 

– Да-да, очень по-доброму, уважительно. 

– В своих интервью Вы рассказывали, что с детства жаждали успеха, жаждали авторитета в своем кругу. То есть получается, что если есть качества... 

– Не то чтобы я жаждал успеха, просто видел себя на сцене, во фраке, за роялем. Мне это импонировало. 

– То есть других вариантов не было? 

– Я не ожидал, что когда-то стану известным, популярным и буду работать в таких знаковых коллективах. Просто была какая-то детская мечта. Маниакального стремления – так, и не иначе! – не было. 

– А кем Вы хотели стать? Кроме музыки, были какие-то мечты? 

– В основном я хотел быть артистом, на сцене. Мечты осуществлялись. Я собирал какие-то приемники, которые потом начинали звучать, конструировал усилители для сцены. Но опять же, это все было связано. 

– Все было рядом. 

– Да, это было рядом. Когда учился в школе, в других учебных заведениях, на занятиях я все равно рисовал схемы необыкновенных колонок. Иными словами, это все равно было связано с тем, чем я начал заниматься потом. Наверное, это было предначертано сразу, то есть я знал, для чего дальше живу, учусь. 

– А как знать, кем ты будешь? У Вас в семье кто-то был музыкантом? 

– Нет, у меня в семье не было профессиональных музыкантов, актеров. Все любили музыку, иногда собирались мои родственники. Именно родственники, у нас как-то так повелось. Допустим, сейчас (я провожу такую параллель с тем, что было раньше), к сожалению, я крайне редко встречаюсь со своими родственниками, поскольку у всех свои заботы. Появились семьи, дети, и быт – он все равно затягивает. 

– Время у всех очень закомпрессовано. 

– Потом немножко растащило: кто-то живет в одном районе, кто-то в другом, кто-то за городом. Сложно собраться. Раньше все было гораздо проще, хотя не было ни мобильных телефонов, ни... Если был телефон-автомат на весь подъезд или у кого-то в квартире, это уже счастье. Но при всем при этом люди (именно родственники) собирались чаще – практически каждые выходные. Все ждали вечера пятницы, чтобы собраться вместе и провести время. Мой дядя Сережа привозил с собой баян, и все дружно пели песни, абсолютно разные. Все родственники достаточно музыкальные, но никто как-то не проявил себя в этом смысле. 

– Вы – за всю семью, за всю фамилию. 

– Да, но с родственниками я сейчас встречаюсь крайне редко. В основном это коллеги по работе, друзья, а с родственниками вижусь, когда или какие-то большие праздники, юбилеи, дни рождения, или грустные поводы. Получается так. 

Звучит песня «Молитва» (музыка И. Крутого, слова Р. Казаковой) в исполнении А. Глызина. 

– Вы сказали, что знаковыми в Вашей карьере были коллектив «Веселые ребята» (в первую очередь) и коллектив Аллы Борисовны Пугачевой. Как Вы – простой паренек Алеша – попали в эту тусовку, скажем так? С чего начинался Ваш творческий путь? 

– Я познакомился с такими же, как я, ребятами, меня пригласили играть на танцах. Тогда это было очень модно. Это были не дискотеки, а танцевальные площадки. То есть зимой были дворцы культуры, где народ развлекался, поскольку в то время не было таких развлечений, а летом открытые танцевальные площадки. 

– И парень с гитарой – это герой. 

– Да-да. Пушкин, Мытищи, Ивантеевка, Люберцы... 

– Северо-восток Подмосковья. 

– Да. Где-то в Переделкино мы пробовали себя. 

– Но танцы – это танцы, а «Веселые ребята» иное. 

– Ну, это же потом пришло, не сразу. Как раз были все эти мои замечательные музыкальные эксперименты. Потом меня начали приглашать коллективы. Первым профессиональным коллективом, в который меня пригласили, были «Добры молодцы». Я долго колебался, идти или нет, потому что все-таки это была такая творческая свобода... 

– Независимость. 

– Никто над нами не стоял. У нас был свой коллектив, пять человек, и мы делали все, что хотели, играли абсолютно любую музыку. Не было никаких худсоветов, никто над нами не довлел и не стоял. 

– И деньги в кармане всегда были. 

– Ну да, какие-то относительные деньги зарабатывали, но тогда мы о деньгах вообще не думали, это было на последнем месте. На первом месте было то, сколько народу приходит к нам на танцплощадку, на каких гитарах мы играем, на какой аппаратуре это все происходит. И самое главное – какую музыку мы играем. То есть тогда финансовый вопрос вообще не стоял. Когда мы зарабатывали деньги, то приобретали что-то более совершенное и самое прогрессивное на тот период. Это потом все стало по-другому. 

– Другие рельсы, настроения другие. Но ведь «Веселые ребята», на мой взгляд, – это «фабрика звезд» своего времени. Во-первых, сколько имен. Во-вторых, какие туры были. 

– Я попал в ансамбль «Веселые ребята» после работы в коллективе Аллы Пугачевой. Работал в ее коллективе в течение года, с 1979-го по 1980-й. Тогда это был коллектив музыкантов из Харькова. Поскольку об этом уже все говорили и всем было известно: после скандального ухода из «Веселых ребят» Алла некоторое время определялась, где она будет работать, и в конце концов приехала в Харьков, где в филармонии работала ее тетя и где собрался коллектив музыкантов. Они стали гастролировать по городам Советского Союза и имели колоссальный успех. Я попал в этот коллектив. Это были огромные школа и опыт, поскольку коллектив собирал большие аудитории: дворцы спорта, стадионы – не меньше. Все всегда сопровождалось таким психозом, истерией на предмет почитания, обожания любимой певицы. Это, конечно, было невероятно. 

– Но все-таки Вы оставались в ее тени. А вот когда Вы вышли на первый план? 

– Безусловно, я работал в ее коллективе. Перед выходом Аллы Борисовны я выходил на несколько песен, исполнял их и потом скромно вставал... 

– Во второй ряд. 

– Ну вот, бэк-вокалисты. И мы весь концерт аккомпанировали, сопровождали пение Аллы. Это был год ярких впечатлений, гастролей, событий, после чего на фестивале «Киевская весна» (опять Харьков, Киев – от Украины не можем оторваться) пришел «засланный казачок» от Павла Слободкина – Александр Буйнов и после концерта предложил мне встретиться со Слободкиным на предмет переговоров. Переговоры состоялись, я поговорил с Павлом Яковлевичем, после чего на гастролях в Волгограде подошел к Алле и спросил, как она смотрит на то, чтобы отпустить меня в коллектив «Веселые ребята». Она мудрый человек, сказала: «Я путь этого коллектива прошла сполна... » 

– Прошла сама. 

– ...И, в общем, дерзай, пробуй. 

– Благословила Вас. 

– Да, благословила меня на этот шаг, и я оказался в «Веселых ребятах». 

– А как Вам удавалось ужиться в этом коллективе с другими солистами? Ведь каждый из вас был лицом коллектива – и Александр Буйнов, и другие все пели. Барыкин до Вас был? 

– Я пришел после Саши Барыкина, на его место. Так всегда происходило. 

– Но конфликтов не было? 

– Нет, у нас такого не было, хотя всячески делалось так, чтобы музыканты, солисты, работающие в «Веселых ребятах», чувствовали дыхание в затылок. Это было важно, чтобы участники коллектива держались за свое место. Теперь я это понимаю, а тогда мне было непонятно, и я на это не поддавался. Просто я все время занимался в номере с гитарой. У меня были такие наушники, приборчик. Я все время сидел, и кроме музыки в голове вообще ничего не было. 

– Совершенно ничего, да? 

– Да. Сначала меня вводили в программу – одна, две, три песни, потом – половина отделения, а потом я уже полноценно вошел в программу сольного концерта «Веселых ребят», то есть это было не сразу. К нам приходили некоторые вокалисты-солисты, которые ходили по полгода за кулисами. Так и не выйдя на сцену, снова уходили. Таких было много. Не буду никого называть; были и люди известные, и люди, которые не попали в ансамбль «Веселые ребята» по тем или иным причинам. Но это все была прерогатива нашего руководителя, он говорил: «Один вертлявый... один такой... один сякой...», этот что-то ему не нравится. Он всегда выбирал каких-то таких симпатичных, ярких. 

– И сколько лет Вы проработали? Сколько лет прошло до сольной карьеры? 

– Девять лет я был в «Веселых ребятах», и достаточно плодотворно. Это колоссальный опыт, огромный опыт, сотни и сотни концертов. В год их было очень много: где-то недели три у нас был отпуск, а все остальное время концерты или репетиции. Никогда мы не сидели на месте. Даже приезжая после гастролей... Допустим, мы уезжали в какой-то большой тур, где у нас было по два-три концерта в день. Это не менее 50 концертов в месяц, иногда больше. Если это все умножить на 11 месяцев, получается более 500 концертов в год. 

– И вот Вы с таким багажом, с таким рюкзаком отправились в сольное плавание. 

– Ну да. Это же такой опыт! Я мало могу назвать таких коллективов. Этому же не учили нигде; ни в высших учебных заведениях, ни в музыкальных училищах никому не преподавали. Это все практика. Практика – все-таки самое главное. 

Звучит песня «Купола» (слова и музыка В. Высоцкого) в исполнении А. Глызина. 

(Продолжение следует) 
Ведущий Александр Крузе 
Записала Людмила Ульянова