Канон. Певица, автор песен, радиоведущая Инна Субботина. Часть 1

Певица, автор песен, радиоведущая Инна Субботина - гость программы «Канон» на этой неделе. Инна расскажет о серьезной женской поэзии, вспомнит свое детство и поделится своим музыкальным творчеством.

– Инна Субботина – певица, автор песен и радиоведущая. Родилась в Мценске. Как и многие дети, Инна занималась в музыкальной школе по классу фортепиано, участвовала во многих региональных и республиканских конкурсах. Позже Инна одержала победу на песенном конкурсе, исполнив песню собственного сочинения. После окончания школы девушка уехала в Санкт-Петербург, где поступила в Институт театра, музыки и кино на эстрадное отделение, но,не окончив первый курс, она переехала в Москву и поступила сразу на второй курс эстрадного училища имени Гнесиных.

Далее была работа в Московской филармонии и в Росконцерте, а также удачный дебют в театре-студии Артура Заряковского. В документальном фильме о семье Цветаевых прозвучали песни Инны на стихи Марины Цветаевой. Инна Субботина известна любителям романсов, она работала в театре «Русские сезоны», где исполняла русские романсы на стихи поэтов Серебряного века. Именно с этим жанром связана первая пластинка Инны «Мои любимые романсы», которая вышла в 2004 году. В настоящее время Инна Субботина выпустила четыре сольных альбома, активно концертирует и ведет собственную радиопередачу.

Звучит песня «Загляни в глаза».

– Инна, я недаром назвал Вас поэтом в мужском роде. Я знаю, что Вы к поэзии относитесь очень серьезно и считаете, что у поэзии мужское лицо. Скажите, а как же Анна Ахматова и Марина Цветаева?

– Это настоящие женщины-поэты и, честно говоря, Вы меня смутили. Я себя называю автором песен, потому что назвать себя композитором или поэтом, это немного другой уровень, как я считаю. В Европе есть такое сленговое выражение «написатель песен», а не композитор. Мне очень приятно, но мне кажется, Вы мне польстили, это чересчур.

– А почему Вы считаете, что поэзия – это мужской удел?

– Я бы не так сказала. Я считаю, что настоящие женщины-поэты не могут быть поэтессами. Слово «поэтесса» нелицеприятное для настоящей поэзии.

– В каком возрасте Вы начали сочинять стихи и песни? Как это произошло?

– Писать я начала в школе. Так получилось, что я занималась в музыкальной школе и организовала ансамбль в школе общеобразовательной. Нам нужен был репертуар, и как-то само собой я начала писать, так многие начинают писать. Я даже думала, что я этим переболею и это закончится. Но в моей жизни была большая победа, как знак свыше – в восьмом классе я попала на конкурс авторской песни и заняла первое место. Говорят, что сцена­– это как заболеть корью, навсегда. Не могу передать то ощущение, которое было, когда я стояла на сцене полного стадиона и пела свою песню. Это было в городе Нальчике в Кабардино-Балкарии, где я выросла и закончила школу.Я была победителем разных конкурсов по фортепиано, и мне говорили, что надо и дальше заниматься, но я поняла, что это не мое, я не смогу быть пианисткой.

– Расскажите о своем детстве. Вы родились в Мценске, а Ваше детство прошло, как Вы сказали, в прекрасных горных пейзажах Нальчика. Что было в Вашем детстве помимо музыки?

– Да, я родилась в Мценске Орловской области.Сейчас когда я рассказываю дочери о своем детстве, она очень удивляется и говорит: «Как так могло быть?» Когда мои родители поженились, и папа по распределению уехал в Мценск. Сейчас многие этого не могут представить, а тогда было такое время. Папа закончил Баумановское училище, а мама Институт стали и сплавов с отличием, и страна их позвала, распределила и там родилась я. Так получилось, что меня отправили к бабушке, которая жила в городе Нальчике. Кроме родителей, многим я обязана бабушке Екатерине Михайловне, в том числе и в вопросах духовности, человеческих ценностей. Бабушка у меня была православным человеком, пела в церковном хоре. У нас в доме все было заведено так, как должно быть. Хотя при этом мой папа был главный инженер завода, коммунист и т.д. Папа крестился несколько лет назад, уже выйдя на пенсию, это был его выбор: он к этому пришел. Но у нас была немного двойная жизнь. Кто жил в советское время, тот понимает, о чем я говорю. Зная, что Господь есть, тайно или явно ходили в храмы, но в то же время была карьера и другие моменты, поэтому нельзя было это афишировать, я очень хорошо знаю это по себе.

– Ваши родители не были связаны с музыкой? Как у Вас появилась любовь к музыке?

– Благодаря бабушке, говорят, что через поколение передается.

– Может быть, через храм? Вы ходили с ней в храм?

– Бабушка у меня великолепно пела. Мы пели на два голоса казачьи песни. У меня есть казачьи корни. Меня вообще воспитали бабушки, я бабушкина внучка, у меня три бабушки: папина мама, мамина мама и сестра маминой мамы.

– У Вас было счастливое детство, потому что бабушки всегда бегают вокруг детишек.

– Немного похвастаюсь: я неплохо готовлю, и это тоже благодаря бабушке, потому что бабушка была профессиональным поваром. Я только потом поняла, что из-за того, что я сидела, играла, смотрела, что она делает, это, видимо, как-то отложилось в подсознании. Меня никто не учил, но я почему-то знаю, как это все делать.

– Как потом сложилась Ваша творческая и профессиональная деятельность? Из маленького города Вы переехали в мегаполис?

– Нальчик не маленький город, это столица Кабардино-Балкарии.

– Но Санкт-Петербург отличается от Нальчика.

– Согласна. Мы очень много ездили, папа сидел за рулем, а я сидела рядом, как штурман. Я полюбила Питер, как только мы въехали в него. Я мечтала жить в этом городе, просто не сложилось, но я приехала поступать туда в институт, тогда он назывался Ленинградский театральный институт на Моховой, на курс Штокбанта. Я училась вместе с Гальцевым и Ветровым, это мой курс.

– Веселое время.

– Да, вообще удивительное время. Но я не закончила курс, потому что мне мой мастер сказала, что я должна петь, что у меня не складывается с театром. И правда, что-то не так пошло, как будто я села не в свои сани. Но Питер – это «мое всё», я каждый год бываю в нем с концертами или просто так: у меня там много друзей, и главная подруга моей жизни тоже живет в Питере.

– Потом Вы перевелись из театрального института в музыкальное училище?

– Я не перевелась, я рисковала, потому что нет такой практики – переводиться из театрального вуза в Гнесинку.

– Но поступили сразу на второй курс?

– Да, но я променяла высшее образование на среднее: поступила в эстрадное училище. Я побоялась рисковать, потому что оттуда ушла, забрала документы, а в Гнесинском эстрадном институте мне сказали, что я могу не поступить. Это был первый год, когда его открыли. Я поступала на эстраду, а не на классику, поэтому пошла в училище и там меня сразу взяли на второй курс.

Звучит песня «Не спрятаться, не убежать».

– Ваше творчество часто относят к жанру шансона, а шансон в общем представлении часто ассоциируются либо с разгульной, застольной песнью, либо с песней, связанной с тюремной романтикой. Но на самом деле слово «шансон» с французского переводится как «песня». Расскажите о своем творчестве, которое именуется шансоном, и в том числе о проектах, связанных с Францией, то есть проектах франкоязычных.

– Большим подарком судьбы была встреча с композитором Андреем Мисиным. Это была его идея –перевести на французский язык несколько моих текстов, две блестящих песни на стихи Карена Кавареляна и одну песню самого Андрея Мисина (его слова и музыка). Раньше я не говорила на французском, учила английский язык.

– А переводили песни французы?

– Да, нам пришлось работать, сидя рядом, потому что когда текст перевели и я попробовала его петь, это оказалось неудобно.

– Французский язык очень «неудобный».

– Не в этом дело. Мы просто сидели, подчищали, я переписывала свой русский текст, так как старались переводить близко к тому, что написано по-русски. А по-французски песни получились совсем о другом, в чем-то они, может быть,даже сильнее, потому что какие-то вещи по-русски так не звучат.

– А французы слышали эти песни?

– Да, когда я спела во Франции несколько песен,то услышала самый сильный комплимент: «Это же наша музыка». То есть они не поняли, что это написано в России и русский текст переведен на французский, потому что Андрей – настоящий мастер.

– Расскажите, чем Вы живете сейчас, какие в ближайшее время готовятся концерты, какими проектами Вы сейчас занимаетесь?

– В этом году у меня большая победа – выходит мой альбом «Забытые песни НЭПа», причем выходит на виниле. Это очень серьезно для каждого исполнителя. Будет очень интересное оформления альбома в стиле Родченко.

– Вообще, альбом на виниле приятно даже просто держать в руках: видно, что проделана большая работа.

– В Москве есть такая удивительная студия MMS - Records. В ней мы писали одномоментно, как писали в прошлом веке: стоял состав музыкантов, я стояла у микрофона, и мы писали на пленку. Если что-то получалась не так, переделать было невозможно, потому что это не компьютерные технологии. Плюс этого альбома в том, что есть возможность слушать его на виниле. Для тех, кто это понимает и ценит, не представляете, какой это воздух по сравнению с компьютерными технологиями. Если вы переведете на винил с диска, то это совершенно не будет иметь смысла. Это должна быть либо концертная, либо студийная запись. Здесь есть та эмоция, о которой мечтает каждый артист: когда ты поешь на концерте, то происходит альянс с залом, это волшебство,его очень сложно зафиксировать, но если можно выпустить эту запись на виниле, я считаю, что это возможность остановить это прекрасное мгновенье. Извините, что я этим хвастаюсь, но это моя победа, для меня очень серьезно. И еще серьезно то, что мою пластинку друзья отдали на конкурс имени Дюка де Ришелье в США, и мне дали главную музыкальную премию – Алмазный Дюк,которую будут вручать в следующем месяце.

– Поздравляем Вас! Сегодня мы находимся в очень уютном кафе-клубе, которое называется «Форте». Расскажите, как Вы связаны с этим клубом?

– Это мой любимый легендарный московский клуб. Он настоящий, и здесь я, как любой исполнитель, ценю звук. Звук в клубе «Форте» – как будто ты поешь в студии, это ни с чем несравнимо.

– У Вас здесь планируются какие-то концерты в ближайшее время?

– Да, здесь у меня будет авторская программа «Платье цвета нежности», за роялем – лауреат международных конкурсов Оксана Петриченко, блестящая пианистка. Я очень рада, что мы с ней встретились несколько лет назад, и она меня почувствовала. Вы знаете, когда сама пишешь музыку, то очень важно, кто именно выходит с тобой на сцену. Ведь не просто исполняется кем-то разложенная аранжировка, но это как часть тебя, и когда что-то идет не так, не представляете, как это обидно. В нашем случае с Оксаной все складывается.

– Расскажите о проекте «Старые песни», где Вы выступаете с пианистом, который аккомпанировал самой Клавдии Шульженко.

– Нет, он работал с Аллой Николаевной Баяновой.

– Вы сейчас с ним сотрудничаете?

– Да. Я познакомилась с директором Аллы Николаевны Баяновой Наталией Должиковой, и ей понравилось мое творчество. Спасибо Богу, что я встретилась с Виктором Наумовичем Фридманом, аккомпаниатором Аллы Николаевны Баяновой.

Звучит песня «Танцы с дождем».

Продолжение следует.

 

Автор и ведущий: Александр Крузе
Расшифровка: Людмила Моисеева