Аудио |
|
Скачать .mp3 |
«Человек рожден для того, чтобы общаться с Богом» – эти слова старца Николая Гурьянова услышал и принял в свое сердце мой сегодняшний гость – музыкант, композитор, лидер группы «Парк Горького» Алексей Белов.
Алексей Белов – российский рок-музыкант, гитарист, певец, автор песен, продюсер, лидер группы «Парк Горького». Родился в Москве в 1958 году. Музыкой занимался с детства, в семь лет поступил в музыкальную школу, учился играть на скрипке, потом на баяне. Позже самостоятельно освоил гитару и с 14 лет начал играть в музыкальных ансамблях. В конце 70-х работал гитаристом в вокально-инструментальном ансамбле «Надежда», затем по приглашению композитора Давида Тухманова перешел в созданную им группу «Москва». В 1987 году стал одним из основателей рок-группы «Парк Горького». Вместе с остальными участниками группы он переехал в Соединенные Штаты Америки, где провел около 10 лет. После возвращения в Россию продолжил музыкальную деятельность. В 1999 году Алексей женился на певице Ольге Кормухиной, в 2000-м у пары родилась дочь. В настоящее время Алексей продолжает активную творческую деятельность: выступает и сольно, и в составе группы «Парк Горького», а также в дуэте с супругой; пишет музыку, участвует в кинопроектах в качестве композитора, выпускает пластинки. Сегодня Алексей Белов – гость программы «Канон».
– Рок-группа «Парк Горького» – это уникальное явление на советском и постсоветском пространстве. Того успеха, что достигли вы в Соединенных Штатах Америки, кажется, по сей день еще никто не достигал. Это и ротация на радио, и клипы на ведущих телеканалах, и успешные гастроли. Вы человек, прошедший испытание медными трубами; как Вы его прошли?
– Вы знаете, мы в какой-то мере были подготовлены к этому испытанию, потому что мы все пришли уже из очень известных коллективов, и так складывалась наша жизнь; она складывалась непросто при советской власти, потому что всякая интересная музыка не была в почете у власть имущих... Допустим, у нас с Николаем Носковым был коллектив, который назывался группа «Москва». Собственно, в основе репертуара коллектива лежали песни Давида Тухманова; в то время это был, наверное, самый прогрессивный композитор, особенно после его работы «По волне моей памяти». Чудо было, что мы вообще с ним встретились, что это случилось. А играли мы музыку в стиле... тогда это называлось Art Rock, а сейчас это называется (кто и какие названия только не придумает!) Progressive. В основе, кстати, лежали прекрасные стихи, из классики в основном. И сам по себе альбом было очень трудно записать. Мы сингл записывали – нам три дня давали на сингл в фирме «Мелодия». Потом полгода ждали. Потом опять давали три дня на сингл. Потом мы опять ждали и опять добивали несколько песен. Выпустили альбом, который назывался «НЛО», он мгновенно разошелся бешеным тиражом. Мгновенно просто! И соответственно...
– …пришла популярность.
– Да, популярность, гастроли. И вот тут началось! Мы приезжаем в какой-нибудь город, там Дворец спорта. Ту аппаратуру, которая была тогда, сравнить с тем, что сейчас, просто невозможно... Во Дворце спорта две колонки с одной стороны, две – с другой, тем не менее в эти колонки залазил какой-нибудь человек из обкома партии с децибеллометром, сидел и весь концерт измерял там децибелы. Ну ладно децибелы, Бог с ним... Я увидел, что известный гитарист Эдди Ван Хален на концерте надевал гетры поверх джинсов. Мне тоже захотелось надеть гетры, выглядеть современно. В конце концов я надел гетры. Не помню, в каком городе мы были, но Давида Федоровича Тухманова – композитора, написавшего «День Победы», вызвали в обком и песочили как мальчишку за мои гетры. За гетры – это же предел маразма.
– Кошмар!
– У нас были концерты в Сочи, в большом концертном зале, который назывался «Фестивальный» (он до сих пор есть). Туда приехал замминистра культуры. А на той песне (как раз основная песня из альбома «НЛО») молодежь вскакивала на стулья и кричала: «НЛО!» Он посмотрел это дело, и нас запретили. Запретили совсем, просто совсем.
– На сколько лет?
– Пока не началась перестройка. Мы нигде не могли найти работу. Как группа мы распались, потому что сунулись в одно, второе, третье место – полгода прошло в мытарствах. Просто нам пришлось выживать в каких-то подпольных ночных ресторанах: и Носкову, и мне. Со мной работал Мазаев Сергей, мы вместе работали там, куда заходили только одни бандиты.
– …Потом «Парк Горького».
– «Парк Горького» уже потом появился. Уже наступила перестройка, без перестройки никакого «Парка Горького», естественно, не было бы, так бы это все и продолжалось.
– Но «звездной болезни» у Вас в «Парке Горького» уже не было?
– Ну да, нам уже отбили это место в организме, которое называется «звездной болезнью», мы уже несколько раз ходили вверх и вниз.
– Спустились на землю.
– С одной стороны, мы были вполне готовы как музыканты. Группа была собрана из разных музыкантов, но мы все друг друга давно знали, сто лет. Я помню, как пришел к Маршалу, он работал в гостинице «Украина»; а в свое время он работал в «Араксе», еще в таких же известных коллективах и тоже все эти мытарства прошел. Я говорю: «Саша, давай! Мы там собрались все». Мы уже фактически заканчивали демо с Носковым – то, что стало потом основой «Парка Горького». И Маршал говорит: «Что-то верится с трудом. Ну ладно, давай последний раз попробуем». Пришел тогда и помог спеть бэки на то, что мы уже записали. И вот это демо помогло очень сильно.
– Быстро…
– Да, оно привлекло огромный интерес, потому что было очень крепко сделано, современно, мы пели на английском языке.
– Ну а попав в Америку, Вы все-таки, наверное, морально-то не были готовы к тому, что успех в Америке придет?
– Мы очень просто к этому относились. Мы относились как-то... я не знаю... как к ветру, который дует на улице. Наверное, мы даже слишком небрежно к этому относились, потому что иногда вели себя совершенно как дети. Были случаи, когда можно было гораздо более внимательно, бережливо относиться к тому, что у тебя было. А мы – так, шаляй-валяй, знаете.
– Этому вас и научила Америка?
– Нет, мы туда приехали такими.
– А какой опыт вы вынесли из Америки?
– Многогранный опыт. Первый раз, когда мы приехали (это был 1988 год), мне приходилось давать интервью на разных ведущих телеканалах, утренних (утренние телешоу у них там самые популярные). Меня спрашивали всякие глупые вопросы, я на них отвечал, опровергая их мнение о том, что у нас тут медведи ходят и все прочее. И они видели молодых людей, которые выглядели так же, как они, играли такую же музыку и современны. Умеют разговаривать.
– Мыслят современно.
– Вот-вот. Это произвело определенный эффект. Первый был, конечно, такой легкий культурный шок, потому что, во-первых, мы не из той России, которая сейчас. Из той России, которая сейчас, вы поедете куда-нибудь и особенной разницы-то не заметите. Мы часто путешествуем, и для меня (я поэтому и песню написал «В Москве жить», у которой сейчас новый сингл вышел) что Барселона, что Берлин, что Париж, что Лондон, что Новая Москва... Никакой разницы нет, даже внешне. В Москве энергия даже гораздо сильнее. Эти 20 миллионов людей такую кашу тут варят, что это чувствуется.
Ну а так, конечно, мы приехали из Советского Союза, который просто внезапно так открылся… И все это получилось. Сначала был такой культурный шок, потом было время изучения. А потом, знаете, мы все-таки были очень заняты самой работой, самой музыкой. Нам все время приходилось что-то новое делать, что-то доказывать, изучать и записывать. Очень много приходилось изучать всего. Наверное, главным положительным результатом было то, что мы вынесли оттуда фантастический профессиональный опыт, который невозможно нигде получить. Сейчас легче, сейчас многое в Интернете есть, но это не совсем то. Ты работаешь в студии с продюсером, который продюсирует Aerosmith, Bon Jovi, AC/DC, Scorpions, Van Halen, The Cranberries (и еще сорок таких имен)… Понимаете, он все это прошел, и он с тобой работает на равных.
– И делится этим опытом.
– Да, отчасти он, конечно, делится опытом, но поскольку работа быстрая, то ты просто как бы живешь в этой атмосфере. Там нет никаких скидок на то, откуда ты приехал. Из Африки ты или из России, ты должен быть таким, как они, не хуже. Но еще очень важно: ты должен быть самим собой. Если не будешь самим собой, если «Парк Горького» не будет звучать как «Парк Горького», а будет звучать как какой-нибудь там, не знаю... ну, по тем временам, образно говоря, Ван Хален... то это никому не нужно.
– Пародия какая-то получится.
– Да. Ты должен быть самим собой, индивидуальностью. Ведь в то время из нашей страны все поехали делать записи на английском языке. Все: и «Машина времени», и все-все группы, которые были у нас, все пытались что-то такое записать. Мы – в числе всех, но по-своему, образно говоря. И у нас была задача... У нас был довольно большой репертуар, и на каком-то этапе мы выбросили оттуда все, что было похоже на кого-то. И, наоборот, добавили то, что, казалось, поможет нам звучать индивидуально.
– Люди, с которыми Вам довелось поработать, это же для многих является эталоном удачи, эталоном счастья, наверно. На них смотрят и верят, также идут за своей «американской мечтой». А вот внешние атрибуты успешного человека делают его счастливым?
– Разные были люди. Вы знаете, совершенно разные. Мы три дня прожили дома у Джона Бон Джови – известная личность. Мы записывали песню «Мир в наше время», которую они с гитаристом сочинили, она попала к нам в альбом. Джон даже нам подпевал, там слышно его голос. Это человек одного плана. Он такой весь: поглощен своим величием, что ли. У него в столовой, где мы ели, черные стены из блестящего пластика, и они все завешаны платиновыми дисками.
А в Лос-Анджелесе мы несколько лет очень близко дружили с величайшим музыкантом современности – Фрэнком Заппа... Но он относился к нам как отец. Вы знаете, мы приехали туда (мы сначала жили в Нью-Йорке, а через два года переехали в Лос-Анджелес) и никого не знали. И вдруг звонок от Фрэнка (а познакомились мы здесь, в России): «Привет, вот у нас завтра торжество, приезжайте». Мы приехали. И так он нас все время приглашал: на все праздники или когда он заканчивал какую-то интересную новую работу (либо симфоническую, либо этническую, либо еще какую-то). У него дома можно было встретить Чарльза Стоуна или еще кого-нибудь. О Фрэнке Заппа легенды ходили невероятные, фантастические! Он ведь собирался баллотироваться в президенты, но умер от рака. Я думаю, не просто так.
И вот этот человек был совершенно простой, абсолютно! А некоторые боялись даже его имя произнести. Мы знали людей из разных компаний, производивших музыкальные инструменты: «Ух! Заппа!» А для нас, понимаете, он был как отец... Он болел раком, и иногда я ему звонил. Он говорил: «Ну, приезжай». Понимаете? Мы сейчас очень заняты, у нас время скомпрессированное, и оно ведь компрессируется вне зависимости от нас, а просто от того образа жизни, который нас окружает, от работы, от всего. Это само как-то происходит, и у тебя становится все меньше и меньше времени, чтобы вздохнуть. У него так же было, тем не менее каждый раз он находил время. Он показал такую человечность...
– Несмотря на все величие.
– Да-да! Я помню: когда он умер, едет перед нами грузовик, а сзади – «Заппа жив!» вместо номера. Понимаете? И много разных людей мы встречали. Все они разные, и каждый по-своему отражал, наверное, то, что ему досталось, через что он прошел.
– Вот Вы сказали о том, что Фрэнк болел раком – и, наверное, не просто так. Вот это осознание того, что все не просто так, к Вам тогда пришло? В Америке?
– Мне давно приходило. «Не просто так», – я сказал по той причине, что в Соединенных Штатах (это известная история, Вы можете найти в Интернете) клан Рокфеллеров занимался программой управляемого рака, и неожиданно умерло двенадцать президентов разных стран. Недавно Уго Чавес умер. Управляемый рак. Оказывается, им можно управлять и заражать кого-то. А Фрэнк собирался баллотироваться в президенты... Мы его спросили: «Фрэнк, а как же ты будешь баллотироваться? Смотрите, у них там миллионы долларов...» А он говорит: «Ну так им нужно себя рекламировать, а мне не нужно, меня и так все знают». Я думаю, просто убрали, почему я и сказал: «Не просто так». Ну конечно, не только это. Ведь все равно все от Бога зависит, и Он посылает одним одно, другим – другое.
(Звучит песня «Говори, не молчи» в исполнении Алексея Белова и Ольги Кормухиной.)
Смотрите ровно через одну неделю:
«Погибали мои близкие люди, друзья, какие-то талантливые музыканты, молодые совершенно. Они тоже меня наводили на мысль. Так вот, в 1998 году первый раз в жизни я попросился на исповедь. Я описываю это ощущение так, как будто бы в меня влетела тысяча солнц. Единственное, что я мог сказать: «Так вот Ты какой, Господи!»
«На Эвересте, наверху – огромное кладбище людей, которых никто не хоронит. Они полезли туда, видимо, без инструктора, проводника, который много раз там побывал. Но духовный Эверест намного сложнее и опаснее, понимаете? Он все-таки связан с вечностью».
(Продолжение следует.)
Ведущий Александр Крузе
Записала Людмила Ульянова
В новом выпуске музыкальной программы - встреча с певицей, автором песен, участницей популярных телевизионных проектов, матушкой Людмилой Кононовой. Она поделится со зрителями интересными рассказами о приходе к Богу и появлении творчества в жизни. Кроме того, матушка исполнит в студии несколько своих песен.
Православный телеканал «Союз» существует только на ваши пожертвования. Поддержите нас!
Пожертвовать
Божественная литургия 28 апреля 2024 года
Божественная литургия 28 апреля 2024 года
Божественная литургия 28 апреля 2024 года
Прогноз погоды на 28 апреля 2024
Церковный календарь 27 апреля. Лазарева суббота. Икона Божией Матери Остробрамская (Виленская)
Допустимо ли не причащаться, присутствуя на литургии?
— Сейчас допустимо, но в каждом конкретном случает это пастырский вопрос. Нужно понять, почему так происходит. В любом случае причастие должно быть, так или иначе, регулярным, …
Каков смысл тайных молитв, если прихожане их не слышат?
— Тайными молитвы, по всей видимости, стали в эпоху, когда люди стали причащаться очень редко. И поскольку люди полноценно не участвуют в Евхаристии, то духовенство посчитало …
Какой была подготовка к причастию у первых христиан?
— Трудно сказать. Конечно, эта подготовка не заключалась в вычитывании какого-то особого последования и, может быть, в трехдневном посте, как это принято сегодня. Вообще нужно сказать, …
Как полноценная трапеза переродилась в современный ритуал?
— Действительно, мы знаем, что Господь Сам преломлял хлеб и давал Своим ученикам. И первые христиане так же собирались вместе, делали приношения хлеба и вина, которые …
Мы не просим у вас милостыню. Мы ждём осознанной помощи от тех, для кого телеканал «Союз» — друг и наставник.
Цель телекомпании создавать и показывать духовные телепрограммы. Ведь сколько людей пока еще не просвещены Словом Божиим? А вместе мы можем сделать «Союз» жемчужиной среди всех других каналов. Чтобы даже просто переключая кнопки, даже не верующие люди, останавливались на нем и начинали смотреть и слушать: узнавать, что над нами всеми Бог!
Давайте вместе стремиться к этой — даже не мечте, а вполне достижимой цели. С Богом!