Канон. Заслуженная артистка России Татьяна Петрова. Часть 1

Накануне Рождества Христова в студию программы "Канон" придет заслуженная артистка России Татьяна Петрова. Татьяна Юрьевна расскажет, как она пришла к осознанию истинного предназначения искусства, которое - в служении Богу и воспитании высоких нравственных чувств у слушателей и зрителей.

– Сегодня у меня в гостях народная певица, заслуженная артистка России Татьяна Петрова. Татьяна Юрьевна, здравствуйте!

–- Здравствуйте! Добрый вечер!

– Очень рад, что Вы нашли время и пришли к нам в студию!

– Спасибо, что Вы меня пригласили!

– Татьяна Юрьевна, давайте мы предложим нашим телезрителям посмотреть короткую видеосправку, после чего сразу продолжим наш диалог.

– Хорошо.

Татьяна Петрова – российская певица, заслуженная артистка России. Родилась в поселке Буланаш Артемовского района Свердловской области. Любовь к русской песне у Татьяны Петровой с детства. В 15 лет она выдержала конкурс в Уральский государственный народный хор, в котором начала свою профессиональную карьеру. Затем Татьяна уехала учиться в Москву, где последовательно окончила музыкальную школу, отделение сольного народного пения Государственного музыкально-педагогического училища имени Ипполитова-Иванова, Государственный музыкально-педагогический институт имени Гнесиных и аспирантуру.

Параллельно с учебой вела активную концертную деятельность в ансамбле народной музыки под управлением Дмитрия Покровского, а затем в качестве солистки «Москонцерта». У Татьяны Юрьевны множество общественных и церковных наград, среди которых орден святой равноапостольной великой княгини Ольги (награда Русской Православной Церкви) за заслуги на поприщах церковного, государственного и общественного служения, а также за труды на пользу ближних; орден святой Софии за личный вклад в становление национальной духовности, науки и культуры; общественная премия «Сокровищница Родины» за истинное служение родной земле и людям; Императорский орден святой Анны и многие другие. Обо всем подробнее – прямо сейчас в музыкальной программе «Канон».

– Татьяна Юрьевна, наша программа выходит накануне большого светлого православного праздника Рождества Христова, поэтому я хотел бы у Вас узнать, как этот праздник отмечается в Вашей семье. Есть ли какие-то традиции?

– Традиции, конечно, есть. Ожидание рождения Христа – это светлое таинственное время. Я живу сейчас за городом, в деревне, на Истринской земле, около Борисоглебского Аносиного женского монастыря, и моим соседом является Игорь Блинов, священник. У него четверо детей. Обычно после Рождественской службы начинаются колядки, и они все приходят ко мне колядовать – поют, вертеп показывают. Это всегда удивительное событие! Мы заранее готовим им подарки. И все то, что они делают, воспринимается как новорожденные души, преображенные во Христе. Это всегда такая радость!

– Вот Вы сейчас рассказываете об этом празднике, и у Вас глаза светятся радостью Рождества!

– Шестого-седьмого числа, конечно, обязательно пойдем на Рождественскую службу, по милости Божией причастимся. И будем радоваться!

– Давайте мы поговорим о Вашем таланте, о котором просто нельзя молчать! Когда Вы ощутили в себе этот дар, который очень важен и нужен всем людям? Когда Вы ощутили в себе силу искусства?

– Просто я очень любила людей, любила природу, и в деревне, когда там жила бабушка, я очень любила петь. Я очень стеснялась, поэтому уходила в горы и пела природе. Получала от этого такое удовольствие!

– При этом в одном из интервью Вы говорите, что голос не нужно жалеть и что именно по такому принципу Вы существуете в профессии.

– Да, это Шаляпин сказал, не я. Голос – это ежедневная работа души и самого голоса. А вот такое удивительное проникновение в другой мир у меня было лет в тринадцать. Это был простой дождливый день на Урале. Я сидела на диване, читала книжку – и вдруг на какое-то одно мгновение вокруг все поменялось. Словами этого нельзя высказать! Я почувствовала неизъяснимую красоту мира – того мира, который я не знаю. Я никого не видела, но я получила это знание.

В жизни ведь очень много всего забывается, а вот это состояние я всегда вспоминаю, когда надо настроиться или что-то преодолеть. Оно меня подкрепляет. Это не чудо, это что-то внутреннее. Я даже не знаю, как это объяснить.

– Вы, наверное, почувствовали свое призвание.

– Да, наверное, так. Словами я не могу это объяснить. Это необъяснимо!

– А каковы основные этапы Вашего становления? Вы поняли свое призвание, а что было потом?

– Потом была встреча с людьми, с учителями, работа. Я с 15 лет уже работала в Уральском государственном народном хоре. Вот такое становление. Мне на пути попадались удивительные люди: народный артист КССР Мишконин Константин, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн (Снычев), благословение которого для меня и по сей день много значит.

– Расскажите подробнее о знакомстве с владыкой. Я знаю, что этот человек действительно очень важен в Вашей жизни.

– Митрополит Санкт-Петербургский Иоанн очень тепло относился ко всем, всех любил, привечал, окормлял. Он был очень кроток. Свет от него шел! И от него шли такая доброта и такая вера в нас, что невольно мы как-то приободрялись, становились чище и понимали его. Вы знаете, милостью Божией митрополит Иоанн два раза брал меня на Святую Землю. В первый раз это было, по-моему, в 1980-е годы.

– А что для Вас значила эта поездка на Святую Землю? Ведь испокон веков существует традиция паломничества на Святую Землю; и это не каждому дано.

– Вот так получилось по милости Божией. А второй раз он взял меня в поездку за год до своей кончины. Это было в 1994 году. Поездка была какой-то удивительной! Мы побывали на горе Фавор. Владыка совершил литургию на Иордане. И когда литургия закончилась, прошло погружение, он благословил нас набрать в пластиковые бутылки воду из Иордана. Я еще тогда усомнилась, потому что – для тех, кто там не бывал, – вода в Иордане «глиняная», грязная. Я послушно взяла пластиковую бутылку, привезла ее в Москву и забыла про нее на пять лет. И когда я выезжала из квартиры, то разбирала кухонные ящики и нашла ее. Я эту бутылку так ни разу и не открывала, но вода там оказалась чистая, прозрачная, как слеза! Вот такое подкрепление.

В тот раз, когда мы ездили в 1994 году, владыка совершил одну из своих последних литургий в Храме Гроба Господня. Но тогда православным еще не разрешали служить, и это было ночью. Нам дали время с трех до пяти утра. Нас окружали автоматчики, но молитва у Гроба Господня была такая глубокая, была наполнена такой силой, что она, как и владыка, тоже запомнилась на всю жизнь.

– Даже окружение автоматчиками не имело значения!

– Да! А у нас совершенно не было времени, была только молитва и обращение к Богу о России.

– Я знаю, что в одну из поездок Вы еще принимали Благодатный огонь. Вы были в храме как раз в тот самый момент, когда он сходил.

– Да, я сподобилась этого.

– Расскажите о своих эмоциях, чувствах в этот момент.

– Это тоже чудо, потому что в этот момент понимаешь, что существуют совершенно нематериальные законы, что умываешься огнем. При этом охватывает такое ликование и радость, которое надолго укрепляет. Хотя перед этим и переживаешь много, и осуждаешь. Потому что, если бы это происходило в России, было бы совсем по-другому. Это были бы тишина, благодать и ожидание.

– А там все шумят.

– А там кричат, в барабаны бьют – раннехристианское выражение ликования. Все празднуют.

– Это своя радость.

– Да, это другая радость. И когда это все переживаешь и томишься, и вдруг огонь снисходит – это такое чудо!

Звучит песня «Православные». Музыка и слова В. Волкова, исп. Татьяна Петрова. Государственный академический оркестр солистов «Русские узоры» Московской областной филармонии, дирижер О. Тарасов.

– Вернемся к владыке Иоанну. Ведь он был знаковым мыслителем своего времени, какие-то его мысли Вам близки?

– Владыка стал митрополитом Санкт-Петербургской епархии в 1990 году. Получается, что на этом поприще он пробыл только пять лет. Даже четыре. И сколько он за это время сделал! Какое время – 1990-е годы! Он в своем служении следовал заповедям святителя Филарета Московского, который говорил так: «Люби врагов своих, сокрушай врагов Отечества и гнушайся врагов Христа».

Он был очень кроток. Он собирал нас, он любил всех, он объяснял, объединял людей именно в любви ко Кресту, к России. Представляете, как было трудно, учитывая время. Он за четыре года в три раза увеличил количество епархий в Ленинградской области, было создано издательство «Царское Дело». Он очень активно участвовал в жизни епархии. Кроме того, он написал свои труды, почти шесть томов: «Ключи разумения», «Самодержавие», «Вера». Его труды – это как завет нам сегодняшним.

Когда его не стало, в журнале «Наш современник», например, говорили, что люди просто молчали, плакали и говорили: «Умер наш Гермоген». Его слово в то время было нужно, потому что он говорил о том, что цивилизации разделились, а Запад навязывает нам ложное примирение и ложную христианскую мораль и использует нас для того, чтобы утвердить свой антихристианский порядок. Но так оно и есть!

Похоронили его в Александро-Невской лавре, очень скромно. Но вся лавра была наполнена любовью. Потому что со всех уголков России пришли и приехали его духовные чада. Простой крест, до сих пор простая табличка. Но его могилка наполнена любовью, потому что и зимой, и летом она вся усыпана цветами.

– Потому что он дарил свою любовь.

– Совершенно верно! Существует даже акафист, который помогает быть всегда в молитвенной связи с владыкой.

– А Вы, кстати, чувствуете его поддержку оттуда?

– Конечно! Особенно  когда я читаю акафист. И вообще, когда я нарушаю его благословение, то читаю акафист и молитвенно обращаюсь к нему. Например, владыка благословил меня делать свое дело: как он говорил, утешать людей и не идти никуда в сторону. А у меня было столько сил, и я хотела утром, когда концертов нет, еще попеть. А где петь? Конечно, в храме! Попросила у владыки благословение записаться в церковный хор, а он опять сказал: «Нет! Делай свое дело, оно сил потребует».

– Странно, а почему он так? Но ему виднее!

– И когда я нарушила благословение и все-таки пошла в храм Воскресения Словущего, около которого жила (на Тверской, в переулочке Неждановой), в хор меня не взяли. Я подумала: «Вот и ослушалась». Ведь в храме надо петь молитвенно, отрицаясь от себя. Это не так просто! Это уже другая сторона жизни.

– Да, на сцене у Вас все немножко по-другому. И потом Вы, когда поете, в песню вкладываете такой подтекст, который, наверное, можно сопоставить разве что с молитвенным настроем. Вот у Вас какое-то особое отношение к слову, песне. Когда Вы обнаружили для себя этот путь? Вы же начинали просто как народная исполнительница. Притом Вы формировались в советских, атеистических реалиях.

– Хороший вопрос! Это все от веры. Вот по поводу народной исполнительницы. Григорий Богослов сказал, что народ – это собрание богочтителей. А если ты Бога не чтишь, значит, ты не народ, а население. А если ты население, значит, у тебя ничего нет: сегодня ты здесь поживешь, завтра – там. А если ты уверовал, стал богочтителем, значит, ты сможешь расти как личность и творчески развивать все те дары, которые тебе Господь дал. А другого пути теперь уже нет: ты либо на стороне Христа, либо – антихриста.

Такое постепенное познание веры у каждого происходит по-разному. Мне, может быть, дан потолок, выше которого я не поднимусь. Но сейчас я понимаю вот эту четкую грань, что есть душа душевная, то есть народная, но богочтимая. Но душа душевная может обладать и чувственностью, и страстями. А душа духовная – это уже вера и молитва, духовное состояние. А как ты добьешься духовного состояния?

– Надо этот душевный путь пройти.

– Да, надо душевный путь пройти и понять, что такое духовное. Духовное – во внутреннем состоянии. И даже в народной песне виден путь от язычества к христианству, видно, как народ идет к вершине. Язычество – это культ, жречество, медитация, воспевание сил природы, а духовное – это уже высочайшее состояние души. Оно непознанное. Мы не можем его объяснить чувствами, но это самое высокое состояние духа, которое ты обретаешь только в богознании. Мне даже не очень нравится слово «мировоззрение», а лучше – «богознание». Мне кажется, это точнее.

– Это точнее, просто «мировоззрение» – это для населения, а для народа, наверное, – «богознание».

– И Вы знаете, даже русская культура, русская классика отражаются медленными темпами. Как говорит скрипач Менухин, только русские могут держать медленный темп, не боясь того, что зрителю, слушателю станет скучно. Потому что русский темп, если ты его не выдержишь, обличает пустоту. А внутренняя наполненность заставляет человека как бы соблюдать этот темп. И только в медленном темпе вечность!

Народные песни то же самое говорили. Как раньше характеризовали народных исполнительниц? Что они голосом водят. И говорили, что народная песня как речка бежит, с заводями, извилинами. А современная песня – как чугунка трясется по железке. А если темп медленный, то времени нет, есть вечность. Значит, это правильный путь.

– Какой у Вас философский путь артиста! Не каждому он дан.

– Это не философский путь, это просто познание и интерес. А как без этого! Ну пусто же повторять каждый день одно и то же. Ты уже становишься имитатором.

– Дорогие телезрители, напоминаю вам, что сегодня в гостях у программы «Канон» – заслуженная артистка России Татьяна Петрова. Предлагаем вашему вниманию небольшой видеофрагмент, а наш диалог с Татьяной мы продолжим ровно через неделю. Оставайтесь с нами!

Звучит песня «Зимняя ночь», музыка К. Акимова, слова Н. Рубцова, исп. Татьяна Петрова. (Архив 1988 г.)

Автор и ведущий Александр Крузе

Записала Таисия Зыкова