Хранители памяти. Воскресенский Ново-Иерусалимский монастырь. Ч.3

В этом выпуске передачи «Хранители памяти» мы снова отправляемся в Ново-Иерусалимский монастырь и возобновляем рассказ об основателе монастыря патриархе Никоне, о новшествах, которые были им реализованы, и о том, как создавалась эта обитель. От начальника Ново-Иерусалимской археологической экспедиции Леонида Андреевича Беляева мы узнаем, почему он считает, что деятельность патриарха Никона сравнима с деяниями императора Петра I.

Новый Иерусалим – место, задуманное в XVII веке патриархом Никоном как икона Святой Земли. Основанный здесь монастырь отличался не только своими размерами и великолепием, но и использовавшимися при создании этого великолепия новыми техническими приемами, ранее неизвестными в России. Начальник Ново-Иерусалимской археологической экспедиции Леонид Андреевич Беляев отмечает, что многое патриарх Никон привнес с Запада, а его новшества и идеи сопоставимы с деятельностью Петра I.

Леонид Андреевич Беляев, начальник Ново-Иерусалимской археологической экспедиции, заведующий Отделом археологии Московской Руси Института археологии РАН, доктор исторических наук:

– Патриарх Никон широко использовал западные технологии, достижения западной науки, тексты. Мы не знаем, как именно он ими пользовался (это требует специального исследования), не знаем подробностей биографии людей, которые с ним работали, но знаем много имен. Мы знаем, как сложились биографии этих людей после строительства в Москве, в Оружейной палате, но мы не совсем знаем их жизнь до того, как они попали в Россию. Никон превратил Новый Иерусалим в своего рода опытную площадку, на которой формировал образ русской, московской Святой Земли доступными ему средствами. Эти средства были вполне европейскими: у него были первые обмеры Гроба Господня, сделанные в конце XVI и в начале XVII веков и активно издававшиеся и переиздававшиеся в Европе; обмеры Храма Гроба Господня, хорошие, уже научные, сделанные с помощью современных средств топографии: разрезы, планы, виды Святой Земли и многое другое. У него в руках были модели, во всяком случае одна разборная трехмерная деревянная модель Храма Гроба Господня, которой тоже можно было пользоваться. В его распоряжении был целый штат специалистов, которые отчасти пришли с западнорусских земель (современных Белоруссии, Украины и Литвы). Они владели технологиями производства керамического декора, который сам по себе здесь был известен, но не был так совершенен, как требовалось Никону, и строительными, архитектурными, скульптурными технологиями резьбы, в том числе деревянной, и многого другого.

Мария Анатольевна Капитонова, заместитель начальника Ново-Иерусалимской археологической экспедиции, младший научный сотрудник Института археологии РАН:

– Новый Иерусалим стал своеобразной лабораторией, где пробовались новые технологии в керамическом убранстве, которые потом использовались уже в Московском государстве в более позднее время. Именно здесь зародились некоторые традиции, которые потом были воспроизведены в той же Москве. Новый Иерусалим – это родина некоторых изразцов, которые были изобретены здесь; здесь же были опробованы различные традиции других регионов, например европейские. Это уникальный памятник, где мы находим истоки рельефного полихромного убранства храмов. В Новом Иерусалиме было найдено несколько керамических мастерских, где производились эти изразцы. Здесь найден один из горнов, где эти изразцы обжигались, покрывались поливой и повторно обжигались. На территории были большие и маленькие печи, где производились большие и маленькие изразцы, которые мы видим на соборе. Никон привез сюда различных мастеров, например из Белоруссии, которые принесли с собой традиции, ранее не использовавшиеся в Московском государстве. Патриарх хотел воспроизвести в цвете и в рельефе то богатое убранство, которое было в исходном Иерусалиме, но на свой, русский манер, и получить красивый праздничный храм именно в изразцовом убранстве. До Никона такого расцвета и такого разнообразия изразцового убранства в Московском государстве не было. Известны изразцы, которыми украшали фасады, но это было фрагментарно, например, кирпичный пояс, в который вставлен один изразец. При Никоне мы видим уже обрамление окна: это красочный, богатый растительный узор. Мы видим оформление барабана; эти замечательные ряды уже не единичные изразцы, которые раньше сами по себе использовались, а именно композиция.

Игумен Феофилакт (Безукладников), наместник Воскресенского Ново-Иерусалимского монастыря:

– Когда патриарх Никон созидал эту обитель, то с ним вместе трудились пятьсот чернецов и пятьсот бельцов, это известно из описи. Монастырь строила тысяча человек, из них пятьсот были те, кто здесь принял монашеский постриг, то есть число братии при патриархе Никоне было максимальным за всю историю этой святой обители. Еще пятьсот человек прибыли сюда и нашли себе применение, то есть патриарх Никон обучил их какому-то мастерству. Здесь были лучшие мастера по керамике, столяры, каменщики, краснодеревщики, резчики, и они здесь трудились, хотя у них были семьи, дети. По сути дела, сегодняшний город Истра обязан патриарху Никону тем, что из небольшой деревеньки он постепенно превратился в город и районный центр. Патриарха Никона можно считать основателем этого города.

Леонид Андреевич Беляев:

– Плотницкое дело, всякое строительство из дерева и кораблестроение – все это лежит в одной коробочке, и кто умеет делать одно, тот умеет более или менее делать и другое. Здесь готовилось довольно много кадров, которые потом будут работать у московских государей всю вторую половину XVII века, когда Никона уже не будет: он будет в ссылке, а потом во блаженном успении. Эти люди будут работать в Оружейной палате, делать иконостасы, строить храмы, обжигать в большом количестве изразцы, делать керамические иконы, металлургические работы, ювелирные, делать оружие – много всего. И мы видим, как складывалась потом их карьера: Новый Иерусалим – это кузница кадров, в том числе для Московского государства. Мне кажется, мы имеем все основания говорить, что так, наверное, развивалось бы государство, по этому пути пошла бы модернизация России, если бы Петр I не перенес столицу и не сделал резкий поворот в сторону светского государства. И мы этот путь наблюдаем, видя монастырские стены. Все привыкли, что монастырские псевдокрепостные стены были издавна на Руси. Нет, 99 % их было построено уже после Никона. До этого монастыри в основной своей массе были деревянными, у них были не крепостные стены, а ограды.

Вторая половина XVII века – это время своеобразного расцвета, быстрого пополнения казны, быстрого роста ресурсов. Если бы не ресурсы, не Никоновская и Алексея Михайловича ступень, то Петру I, наверное, невозможно было бы осуществить то, что он будет осуществлять, поэтому, мне кажется, что Новый Иерусалим – это интересная модель. Достаточно посмотреть на все предметы в реальности: на печи, в которых все это обжигалось, на горны, в которых отливались колокола. В это время заимствуется новая европейская иконография, не целиком, но она сильно входит в круг нашей иконографии. Во второй половине XVII века иконопись совсем другая, чем в XVI столетии. Появляется много новых книг. Типографии и книги прибыли к Никону раньше Нового Иерусалима, они были еще в Иверском монастыре, но сюда они перебазировались в значительной степени, поскольку здесь формировался будущий центр православного мира, будущая Святая Земля, если можно так сказать. Другое дело, что этого в Новом Иерусалиме не произошло в буквальном смысле слова по разным причинам: из-за церковных противоречий, из-за политических противоречий, из-за не настолько больших в то время возможностей Московии, но какой-то большой задел, рывок, ступенька в направлении Запада была преодолена, и очень характерно, что она была преодолена именно Церковью, где, конечно, симфония со светской властью просматривалась, особенно сначала, пока не произошел раскол между верующими.

– Мы еще продолжим серию выпусков о Новом Иерусалиме, а сегодня время нашего эфира подошло к концу.

Автор передачи и ведущая: Елена Чач
Расшифровка: Людмила Моисеева