Хранители памяти. Новые встречи в музее новомучеников при петербургском Скорбященском храме. Часть 3

Мы продолжаем цикл рассказов из музея новомучеников при Скорбященском храме на Шпалерной улице Санкт-Петербурга. Новый выпуск – о священномученике протоиерее Григории Сербаринове, который в начале XX века был настоятелем Скорбященского храма.

Протоиерей Вячеслав Харинов, настоятель храма иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» (на Шпалерной улице), создатель музея новомучеников при этом храме:

– Святой новомученик Григорий Сербаринов, настоятель нашего храма, родился в 1880 году в Рязанской губернии – селе Нижнее Плуталово Зарайского уезда. Делаю на этом акцент. Те, кто потом составил честь и гордость России, те, кто стал гордостью Церкви, не были подчас людьми высокого происхождения, выходцами из столичных кругов, обремененными серьезным образованием, духовными традициями своих семей. Традиции были, и это были подчас традиции крестьянских семей. На карте Рязанской губернии и Зарайского уезда – никакого Плуталова, ни Нижнего, ни Верхнего, ни Среднего. Мы специально исследовали эти места. Это настоящая глубинка. Мы сейчас даже не можем найти это Нижнее Плуталово, оно отсутствует. Ближайшая церковь Спасская находится в соседнем селе, видимо, ее и посещал будущий священномученик. Почему я это говорю? Потому что это человек, блестяще окончивший в 1901 году Рязанскую духовную семинарию. А в 1905 году, со званием кандидата богословия, он окончил нашу Санкт-Петербургскую духовную академию. Прекрасно владел четырьмя живыми языками, прекрасно знал четыре мертвых язы ка и вел дневниковые записи на английском языке. Только в России того времени, наверное, это было возможно. Только в Русской Православной Церкви можно найти людей, которые, будучи выходцами из самой глубинки, вдруг достигали такой высоты образованности и духовной высоты. Окончив духовную академию в 1905 году, он знакомится с Антониной Иоанновной, дочерью очень известного в Петербурге священника Иоанна Шишова. У нас на фотографии представлена его семья – эта дружба заканчивается счастливым браком. На фотографии он еще в кителе студента духовной академии. У нас есть фотографии его тестя, тещи и всей семьи, в которую он вошел и которая приняла его. С 1909 года он служит в Петропавловской церкви, где был настоятелем отец Иоанн Шишов. С этого начинается его священническая жизнь – здесь, в Петербурге.

Довольно скоро, через одно назначение, он оказывается священником Скорбященского храма на Шпалерной улице и служит здесь десять лет, с 1912 по 1922 год – до своего ареста, в сентябре 1922 года, почти сразу после известного приговора по делу об изъятии церковных ценностей, после того, как был расстрелян благодетельствовавший ему митрополит Вениамин, тоже прославленный в лике новомучеников. У нас в музее находятся личные вещи отца Григория, фотографии, материалы дел, которые заводились в отношении его, копии обвинительных заключений, протоколов, допросов. И, конечно же, материалы, связанные с его семьей.

Отец Григорий появляется в нашем храме в 1912 году. У нас есть ранние фотографии отца Григория, где он со значком выпускника духовной академии, с кандидатским значком, священническим восьмиконечным крестом, с молодой матушкой. У них рождается дочка Нина, потом – сын Александр, третьим ребенком появляется дочь Наталья. Отец Григорий представляет собой совершенно особый тип священника – это тот тип, о котором мы должны знать: это петербургское духовенство. Его очень часто приглашает отец Философ Орнатский, настоятель Казанского собора, специально к себе в собор на проповедь. Была такая практика: настоятели переходили из храма в храм, оживляли приходскую жизнь новым словом, возможностью представить с другой точки зрения какую-то проблему или толкование на евангельское чтение. И отца Григория очень ценил уже тогда маститый отец Философ Орнатский и приглашал специально прочесть проповедь для прихожан Казанского кафедрального собора.

Ближайшим родственником матушки Антонины был отец Петр Белавский, служивший под Гатчиной в Оренбурге, в Тайцах. Он был женат на сестре матушки Антонины. И, таким образом, Белавские, Шишовы и косвенно Сербариновы оказались в родстве. Именно там, на приходе отца Петра Белавского, заканчивала свою земную жизнь матушка Антонина, уже в 70-х годах прошлого столетия.

А у нас есть замечательные фотографии, связанные с посещениями приходов, где служили родственники матушки Антонины. Мы можем видеть такой хрестоматийный образ русского священника в уличной рясе (это была замена пальто), в обязательной священнической шляпе. Вот этот образ, который мы, увы, сейчас не видим. Наши священники обычно ходят в светском. Советская эпоха наложила отпечаток, и священнических шляп мы не видим. Или видим крайне редко, только на священниках старшего поколения, которые носят такие шляпы совершенно особого кроя с высокой прямоугольной тульей.

На фотографии мы можем видеть отца Григория с двумя детьми. Он священник Скорбященского храма, и молодая матушка Антонина рядом с ним. И вот соседняя фотография, сделанная через 12 лет. Мы видим на месте юной и свежей женщины почти старуху, со взглядом женщины, которой уже очень много пришлось пережить. Муж уже был несколько раз арестован, прошел лагеря. У отца Григория побелевшая борода, но все такой же светлый, невозмутимый взгляд. За этой фотографией будущая драма. Буквально через некоторое время старшая дочь Нина и матушка будут высланы в Узбекскую ССР. Это была ссылка в никуда, практически их бросят на камни в чистом поле. Они чудом выживут. Сын Александр, как сын врага народа, уйдет в лагеря – это ссылка в Коми АССР. Дочь Наталью Григорьевну изымут из семьи и попытаются сделать из нее образцово-показательную советскую школьницу, комсомолку и коммунистку впоследствии. Она даже сумела сделать какую-то карьеру в Министерстве финансов. Но семья через некоторое время распадется. Двенадцать лет между этими фотографиями, и мы видим, насколько сильно изменилось время, насколько трагичным оно стало. Рядом фотография Александра, сына отца Григория. Он уже в ссылке. Он уже молодой человек и не знает о судьбе отца. Со своей сестрой Натальей они встретятся только после войны в Ленинграде, уже зрелыми людьми. Дочь Наталья будет в каком-то смысле осуждаема семьей за то, что у нее так сложилась жизнь. Но ее вырвали из семьи десятилетней девочкой. Везде в анкетах и документах она писала, что ее отец был учителем. И это спасало ее карьеру. Если бы она указала, что он был репрессированным священником, наверное, у нее карьера бы не сложилась. Вот такая трагическая судьба. У нас есть фотографии и последнего периода жизни отца Григория, после нагаевской и магаданской ссылок. Здесь фотографии его дела, еще не расстрельного, но которое могло завести в могилу отца Григория. Только его образованность и медицинское образование спасли ему жизнь в нагаевской и магаданской ссылках.

Вернувшись, он не имеет возможности видеться с семьей. Он приезжает инкогнито, тайком. По ночам на квартире прихожан несколько дней встречается со своими близкими. После этого уезжает в Казань – ему запрещено жить в больших городах. Единственный большой город, где можно было жить, это Казань. Там он поступает на железную дорогу счетоводом-бухгалтером. Буквально через несколько месяцев его арестовывают по первой категории, и это заведомо уже означало расстрел. Ему инкриминируют одно. У нас есть обвинительное заключение, которое гласит, что Григорий Александрович Сербаринов, священник, возвратясь из концлагерей (это терминология советского ГПУ НКВД), восстанавливал связь с духовенством, добивался назначения на должность священника. «На основании этого обвинительного заключения Григория Александровича Сербаринова расстрелять, личное имущество конфисковать».

Вот, собственно, вина человека: то, что он не мыслил себя никем, только священником. И, зная, что практически подписывал себе смертный приговор, списывался с архиереями, в частности с петергофским епископом Николаем Ярушевичем, казанским архиереем, о том, чтобы ему дали место священника.

– Мы еще вернемся в музей новомучеников. А наш сегодняшний выпуск завершен.

Автор передачи и ведущая Елена Чач
Расшифровка: Людмила Моисеева