Хранители памяти. Музей истории Санкт-Петербургской епархии. Часть 7

Новый выпуск из Музея истории Санкт-Петербургской епархии - из зала новомучеников. Материалы, которые можно в нем увидеть, связаны с людьми, пострадавшими за веру Христову в "городе трех революций" и его окрестностях. Об экспозиции рассказывает хранитель и экскурсовод музея Ольга Ивановна Ходаковская.

– Здравствуйте, дорогие телезрители! Мы находимся в Музее Санкт-Петербургской епархии, в зале, посвященном новомученикам, жизнь и служение которых были связаны с Петроградом – Ленинградом и его окрестностями. Из этого зала наш сегодняшний рассказ в передаче «Хранители памяти».

Ольга Ивановна Ходаковская, хранитель и экскурсовод Музея истории Санкт-Петербургской епархии:

– Мы находимся в зале Музея Санкт-Петербургской епархии, который стоит несколько особняком. Это зал новомучеников Петербургских. В соборе петербургских новомучеников – новых святых, пострадавших в период гонений на христиан в 20– 30-е годы, – ровно 53 имени, но этот список исторически неполный. Комиссия по канонизации работает, и думаю, что это число будет пополнено.

Задумывая концепцию этого музея, мы решили сделать акцент не на безбожной власти и ее преступлениях, а на духовной красоте тех людей, о которых мы здесь хотим рассказать. Поэтому главная тема на экспозициях – это лица этих людей. Просветленные лица, от которых трудно оторваться. Можно было услышать: какая могла быть святость и активная церковная жизнь в «городе трех революций»? И апеллируют к романам Каверина, Германа, где кипит ленинградская жизнь 20– 30-х годов и где никак не представлена духовная, церковная сторона жизни этого города. Но писатели жили в несколько другом измерении, можно сказать, в диаметрально другом измерении, потому что церковная жизнь Петрограда после революции била ключом. Даже газета «Известия» в 1922 году била тревогу, что в Петрограде царит какая-то эпидемия братств, которая вовлекает в свою деятельность молодежь. И действительно, в Петрограде 1922 года действовало около 35 братств. Об одном из них – Александро-Невском братстве – рассказывает наш музей.

Кто такие новомученики Петербургские? Конечно же, это епископы – полководцы Церкви Православной; это монахи – воины Христовы; это скромные, добрейшие сельские батюшки Петрограда и Петроградской губернии (впоследствии Ленинградской области); это и прекрасные женщины-христианки; это, наконец, златоусты с академическими значками из соборов города. Все они представлены в этом музее. Эти люди не только пострадали от безбожной власти, казнившей их в 1937 году, погубившей их в лагерях, но они прежде всего замечательны тем, что до конца (и на допросах, и во всей линии своего поведения) не изменили христианской линии своей души; они оставались христианами, православными людьми во всех обстоятельствах своей жизни.

Центральное место в экспозиции нашего музея занимает процесс 1922 года. Это судебный процесс в связи с изъятием церковных ценностей. В ходе этого процесса был вынесен смертный приговор десяти представителям духовенства епископата. Потом шестеро были помилованы, а митрополит Петроградский Вениамин и еще трое были казнены.

Митрополит Вениамин, пожалуй, самая яркая и центральная фигура в соборе новомучеников Петербургских. Известный народолюбец, он всегда прислушивался к мнению народа. Но в той ситуации, которая сложилась в 1922 году, сам народ метался и не мог найти должную и верную линию поведения, которую стихийно невозможно было найти в то трудное время. И вместе с народом метался в своих решениях и митрополит Вениамин. В результате в этом процессе были такие слабые стороны, которые позволили вынести ему столь жестокий, суровый приговор. Но что касается самой христианской сути личности митрополита Вениамина, то он достоин самого высокого почитания. В тюрьме на Шпалерной, где он дожидался решения о помиловании либо смертного приговора, оставленного в силе, надзиратели отказывались дежурить в коридоре возле его камеры, потому что он молился чуть ли не сутками, и это вызывало у них ужас.

Поскольку столь велико значение фигуры митрополита Вениамина, то в музее мы сделали даже некую инсталляцию, посвященную его пребыванию в последние дни в камере смертников. В нашем распоряжении есть бесценный подлинник – письмо помилованных священников и мирян адвокату с благодарностью за профессионализм и честность при защите обвиняемых на процессе.

Первым мучеником Петербургским является протоиерей Иоанн Кочуров. Он был первым погибшим в этом первоначальном революционном угаре. Протоиерей Иоанн Кочуров служил в Царском Селе, и когда происходили революционные события в Петрограде,  прихожане слышали громы канонады оттуда и совершали крестные ходы по городу. Один такой крестный ход совпал с тем, что отряды Красной гвардии ворвались в Царское Село. В этой ситуации всеобщей распаленности, страхов и ожиданий худшего, этого угара со стороны революционных отрядов, только что почувствовавших свою силу и всевластие, какое-то одно-другое неловкое слово – и отца Иоанна начали избивать, а затем лишили его жизни, причем на глазах у сына, у многих прихожан. И эта его смерть была ужасна.

Протоиерей Иоанн Кочуров в свое время был миссионером в Америке, служил там под началом епископа Тихона (Белавина) – будущего патриарха. И здесь на стенде представлены подлинники писем Иоанна Кочурова из Америки своим родным. О смерти Иоанна Кочурова много писалось в тогда еще выходивших епархиальных изданиях. Здесь у нас стоит имитация афишной тумбы того времени, как бы символизирующая время той эпохи во всех его гранях. Мы видим сообщение из петроградского «Церковного вестника» о том, как был убит протоиерей Кочуров, о панихидах, которые  митрополит Вениамин (Казанский) служил в Царском Селе.

Кстати, на этой афишной тумбе мы поместили и сообщение из газеты «Известия» о расстреле бывшего императора Николая II. И мы находимся в самом начале экспозиции, посвященной семье Романовых, члены которой являются страстотерпцами и входят в собор новомучеников Петербургских.

Что касается собственно музейности, посвященной именно этим святым, надо сказать, что музей на то и музей; он не может содержать только инсталляции и только стенды, как бы выразительны они ни были. Непременно необходимо соприкоснуться с подлинным документом, подлинной вещью – они, бесспорно, несут некую энергетику и дают посетителям музея ощущение соприсутствия времени. Здесь на витрине находится занавеска из царского вагона, которую нам передали из частной коллекции. Известно, что было несколько царских вагонов: для семьи, для поездок. Скорее всего мы имеем дело с занавеской из того вагона, в котором император ездил в Ставку. Что касается других представителей Царственных новомучеников, в частности великой княгини Елизаветы Федоровны Романовой, то мы положили на витрину очень интересный документ. Это подлинная тетрадь стихов насельницы Марфо-Мариинской обители Клеопатры (Гумилевской). Тетрадь раскрыта на странице со стихами, посвященными расставанию с их дорогой матушкой, великой княгиней Елизаветой Федоровной в апреле 1918 года.

(Продолжение следует.)

Автор и ведущая Елена Чач, кандидат исторических наук

Записала Людмила Ульянова