Духовные размышления. «Иисусе, утешение мое на суде Твоем…»

Проповедь протоиерея Артемия Владимирова об Акафисте Иисусу Сладчайшему.

Мы часто, дорогие друзья, с вами теперь касаемся метафизики, или, говоря попросту, загробных тем. И не потому, что жить надоело, а потому, что memento mori («помни о смерти») – учат нас еще античные мудрецы. И человек, как существо нравственное, не должен искать, по выражению современных гуманистов, смысл жизни в ней самой – живи как живется, «пора-пора-порадуемся на своем веку…». Ну а дальше что? А если этот век сократился стремительно через лобовое столкновение с фонарным столбом, так, что ты не успел еще вкусить цветов этой жизни, а смертушка, как ласково на Руси звали кончину, уже своей косой срезает незрелый колос твоего земного бытия? Вот почему большинство русских песен – помните, «Степь да степь кругом… В той степи глухой замерзал ямщик…» – так или иначе подводит нас к роковой черте земной жизни и учит смотреть вдаль: а что там? А там то, что открыл нам Христос Искупитель, – надлежит всем нам единожды умереть и затем явиться пред Судилище Христово!

Мы недавно с вами беседовали о том, как важно душе не оказаться лишенной благодати – не испытывать дефицита, недостатка в молитве; говорили о том, что по исходе один Христос является источником жизни и духовного пития. Он напитает, защитит и освятит нас, даст нам безбедно пройти через воздушные заставы, разгонит нечистых духов и отворит боголюбцам, то есть кающимся грешникам, врата Своего Царствия. Но Священное Писание нам свидетельствует о том, что в последний час природы, когда состав земных частей разрушится, Христос Искупитель явится, как Судия, словно молния, рассекающая небосвод! Так что и север, и юг, и запад, и восток в мгновение ока узрят Судию на Престоле, и это будет безвестный нам, неведомый час Второго и славного, и страшного пришествия Господа Иисуса Христа.

Воскреснут мертвые тела, и души, находящиеся в хранилище Божием, соединятся с ними, а живущие тогда люди в мгновение ока изменятся при последней трубе. Небо совьется словно свиток, звезды не дадут света своего, солнце станет мрачным, как власяница, а луна – красной, как кровь. Силы небесные поколеблются, явится на небе знамение Сына Человеческого – Его Крест, после чего и Спаситель во Славе Отца Своего вкупе с ангелами, воскресив народы, будет судить мир. И событие это именуется Страшным Судом – страшным для греха, для диавола и для тех, кто добровольно здесь, на земле, подавляя голос совести, вопреки вечному нравственному законы правды и любви, шел супротив рожна – против Господа и Его заповедей, разрушал, а не созидал, и вот так, как осиновый лист трепещущий, в мгновение ока был представлен на Суд Господень.

Мы с вами черпаем все сказанное из Откровения, которое запечатлено в книгах Ветхого и Нового Завета. И конечно, готовиться нужно, потому что жизнь наша тает словно снег! «Душе моя, душе моя! – воспевает Церковь Великим постом. – Конец приближается, восстань, что спишь?» И Акафист, к которому мы с вами прибегаем уже в течение долгого времени, наставляет нас обратиться ко Спасителю с таким необычным словом: «Иисусе, утешение мое на Суде Твоем…»

О, дабы Христос был для нас утешением на Своем Страшном Суде, а не явил Лице Агнца разгневанного! О, если бы нам действительно, дорогие мои теледрузья и прихожане, услышать призывный голос Спасителя! «Приидите!» – скажет Он кающимся на земле ученикам Своим, которые сознают себя грешными, но, принеся в крещении обеты веры и верности Христу, старались, как могли, двигаться к Нему, следуя закону правды и добра. «Приидите, благословенные Отца Моего, и наследуйте Царство, уготованное вам прежде сложения мира!» Дай Бог всем нам услышать этот голос, который растопит наши сердца и освятит наши души, неизреченною радостью наполнит и дух, и душу, и тело!

Однако, раскрыв Евангелие, мы слышим и иное обращение Спасителя к так называемым «козлищам» – людям, которые сопротивлялись Божественной благодати, растлевали в себе нравственные чувства, сжигали в себе совесть, добровольно служили диаволу. Исполняясь гордости и злобы, они причиняли окружающим страдания, принося человеческие жизни и судьбы в жертву собственному самолюбию. «Отойдите от Мене, проклятые (то есть сами на себя навлекшие проклятье), в огонь вечный, уготованный диаволу!» Приметим, не людям, искупленным Кровью Господа Иисуса Христа, но падшим духам – бесам, дела которых Спаситель и пришел разрушить в этот мир, воплотившись, на Кресте убив вражду и победив смерть воскресением. «Отойдите от Мене, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и падшим ангелам его!»

Итак, все мы, хотим этого или не хотим, окажемся достаточно скоро на «всемирной выставке» – так святитель Игнатий (Брянчанинов) именует Страшный Суд. Почему он называет его «выставкой»? Потому что дела каждого будут видны всей Вселенной! Если вам это неясно, могу взять какой-то современный образ. Представьте себе, что вся совокупность наших мыслей, слов, намерений¸ действий, поступков записана на жесткий диск, который будет раскрыт воочию всех на Страшном Суде. Какой тогда непостижимый стыд, ужас, отчаяние обымет человека, желавшего здесь, на земле, обделывать свои гаденькие дела, почитая, что все будет шито-крыто и что тайное никогда не станет явным, и тогда никуда нельзя будет скрыться от взора Агнца!

А святой Иоанн Златоустый, называя Спасителя Агнцем, говорил: «Не то страшно, что душа грешная, нераскаянная сама побежит во тьму кромешную, не то страшно, что она обречет себя на сожительство со зверообразными демонами, которые будут вечно ее мучить, но то страшно, что Лик прекраснейшего из сынов человеческих отвернется от нас». И Спаситель, Который здесь, на земле, являл себя как Врач, раскинув объятия со Креста и призывая к единению с Собой все народы, там явится неприступным, неумолимым Судиею, в том случае, если мы будем на земле до последнего издыхания отбиваться от милующей нас Десницы Божией, то есть будем поворачиваться спиной ко Кресту и так и не пожелаем покаяться, примириться с Богом, покуда душа наша не будет исторгнута из тела.

«Иисусе, утешение мое на Суде Твоем». Так, наверное, скажет только тот, кто старался, живя здесь, на земле ежедневно свершать заповеданные нам Спасителем дела евангельского милосердия. Еще и еще раз я, дорогие друзья, позволю самому себе и вам напомнить: что же спрашивает с нас Слово Божие? Оно хочет, чтобы наше сердце было теплое, милующее, сострадательное; чтобы мы творили благие дела человеколюбия не для галочки, а ради внутренней потребности умножить в этой жизни любовь, прославляя тем самым имя Господа Иисуса, заповедавшего голодного накормить, алчущего напоить водой, бездомного странника пригреть, нагого и не имеющего в холодное время одежды приодеть, больного навестить, заключенного в темнице посетить, и, таким образом, не отворачиваться ни от одного человека, но каждого пожалеть, и хотя бы мы не имели возможности благотворить ему внешне, то помолиться о нем, воздохнуть о нем, ведь «доброе слово и кошке приятно», а по русскому присловью, «от сердечной ласки бывают веселые глазки».

«Иисусе, утешение мое на Суде Твоем». Так, наверное, может сказать только тот, кто предваряет Страшный Суд, ежедневно предстоя Всевидящему, Всеведущему, Всемогущему Господу на молитве и каясь (прежде, чем Сам Бог взор Свой нелицеприятный устремит вглубь нашей души) в грешной мысли, в неосторожно оброненном худом слове, в поступке, который, быть может, не красит христианина и находится в противоречии с его высоким званием.

«Иисусе, утешение мое на Суде Твоем». Так, наверное, сможет сказать только тот, кто действительно на земле жалеет и милует людей, кто человеколюбив и поэтому в делах милосердия обретает свое кредо, свою радость, кто не может жить без служения людям, потому что в каждом из них он видит сокровенный, но сияющий пред взором Человеколюбца образ Божий.

Вот она – всемирная выставка, Страшный Суд! Ведь все мы предстанем тогда пред Создателем и уже ни движимое и недвижимое имущество, ни наш интеллектуальный ценз – IQ, ни какие-то другие внешние преимущества не будут значить ровным счетом ничего! Но что будет значить – это состояние твоей души! Либо искра Божией благодати, данная нам в крещении, будет претворена в пламя, которое соделает и душу непорочной, и тело непорочным, и дух чистым, либо мы будем одеты в светлые невесомые одеяния Божественной благодати, сотканные из нитей смирения, кротости, целомудрия, мудрости, терпения, радости, рассудительности и любви, – либо мы будем одеты в какую-то рванину, в какую-то ветошь истлевающих похоти, гордости, злобы, мнительности, обид или пресыщения, осквернения, так что и смотреть на нас ангелам будет противно из-за тошнотворного запаха гордыни и чувства собственной исключительности, которые отпугивают Божественную благодать.

«Иисусе, утешение мое на Суде Твоем». Сегодня, воспомянув события Страшного Суда, мы, я верю, хоть в малой степени войдя в разум, ощутив серьезность проживаемой нами жизни, приуготовились к этому последнему и решающему экзамену.

Записала Ольга Баталова