Беседы с батюшкой. Церковное устройство

В московской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает настоятель храма Введения Пресвятой Богородицы в Вешняках протоиерей Максим Кравченко.

– Сегодня будет разговор о церковном устройстве, мы разберем некоторые понятия, которые касаются нашей сегодняшней действительности, сегодняшней церковной жизни в рамках не только нашей Церкви, но и других Поместных Церквей, поговорим о единстве Церкви, о различных понятиях, определениях. В общем, попытаемся сделать маленький ликбез.

Наша Церковь – наверное, самая огромная и по количеству прихожан, и по канонической территории. Мы самостоятельная Церковь, одна из Поместных Церквей, по диптиху мы находимся на пятом месте среди всех Церквей. Начнем, наверное, издалека. Что такое автокефалия, что это за понятие? Наша Церковь является автокефальной, или самостоятельной. Расскажите об этом подробнее.

– Каждый день мы в Символе веры произносим всем известные слова: «Верую во Единую Святую Соборную и Апостольскую Церковь». Тем самым мы исповедуем, что Православная Церковь на нашей планете, вся Вселенская Церковь, едина, она одна. Это та Церковь, о которой говорит Христос в Священном Писании: Созижду Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее. Но в силу того что мы проживаем на разных континентах, говорим на разных языках, в силу этнических различий издревле Церковь делилась на епархии, митрополии; уже при святых апостолах рукополагали епископов, каждый из которых становился главой своей общины, города или области, своей маленькой Церкви. Потом эти общины укрупнялись, объединялись друг с другом, некоторые – наоборот. В итоге появлялись так называемые Поместные Церкви.

Издревле мы знаем такие древнейшие Церкви, Патриархаты, как Антиохийский, Иерусалимский, Александрийский, Константинопольский и другие. Точно так же позднее, после Крещения Руси, появилась и наша Церковь. Эти части Единой Вселенской Церкви, этого единого вселенского организма, именуются Поместными Церквами – то есть теми, которые находятся на местах. Синоним, второе обозначение – Автокефальные Церкви, то есть самовозглавляемые, от греческих слов «автос» и «кефалос» – «сам» и «глава». Автокефальная Церковь – самостоятельная, независимая, самоуправляемая, у которой есть свой глава. В этот термин входят и другие признаки самостоятельности Церкви, но самое главное, что мы сейчас должны понять, – наше вселенское православие можно уподобить дереву, у которого один ствол, но дальше оно расходится на могучие ветви, которые и представляют собой эти Поместные Церкви, Патриархаты, митрополии, архиепископии. Таков на сегодняшний день сложившийся порядок вещей.

– Мы знаем, что другая ветвь, которая около тысячи лет назад отошла от нас – Католическая Церковь, – имеет единое управление из Рима, там правит папа Римский. Почему у них это централизованно, один епископ? Несмотря на то что там тоже разные континенты, разные народы и национальности. Ау нас это разделено на более чем десяток Церквей. Почему так произошло?

– Тут нет ничего удивительного, потому что Восточная Церковь и Западная Церковь к моменту трагического разделения в XI веке накопили много особенностей, и некоторые из них для Восточной или Западной Церкви стали неприемлемыми. Просто так сложилось. Может быть, слишком простой ответ, но тем не менее так сложилось, что в Восточной Церкви каждая Поместная Церковь возглавляется своим иерархом, а Западная Церковь исповедует так называемый примат, или главенство, римского первоепископа.

– При всем этом мы имеем евхаристическое общение между Церквами. Например, приезжая в Сербию или на Афон, в Грецию, мы можем участвовать и в богослужениях, и в таинствах?

– Любой православный человек, заходя в храм, должен понимать, в храм какой конфессии, какой религии, какой епархии или Церкви он заходит. Если с этой Церковью (например, Сербской, Болгарской, Румынской или Американской) есть евхаристическое общение, то в этом храме человек может совершенно спокойно исповедоваться, причащаться и принимать участие в молитве. Но если мы заходим, например, в какой-то протестантский храм, пусть даже он в прошлом был католическим и выглядит как католический, и если заходим к католикам, то поскольку там мы молимся Богу во Святой Троице, Единому поклоняемому, исповедуем Христа Бога истинного (пусть они все протестанты, я имею в виду основные протестантские деноминации), то в таком храме не грешно перекреститься и про себя помолиться. Но исповедоваться и причащаться в таком храме нельзя, потому что ни с католиками, ни с протестантами мы евхаристического общения очень давно не имеем.

– Приезжая, например, в Италию, в Рим, мы можем увидеть много святынь, которые были еще до разделения Церквей, они для нас являются общими. Например, мощи святителя Николая.

– Да, перед мощами наших общих православных святых, почитаемых святителей, мучеников первых веков, конечно же, никто не запретит прочитать про себя тропарь, молитву, величание, осенить себя крестным знамением. Если есть такая возможность, приложимся к этой святыне. В этом нет никакого греха.

– Известно, что есть дарование самостоятельности другой Церкви, которая хочет отделиться; такой пример – Русская Церковь; есть такое понятие, когда Матерь Церковь давала свободу другой Церкви. Расскажите об этом процессе, какие есть условия для того, чтобы Церковь стала самостоятельной, стала такой же Поместной, как и другие?

– На протяжении веков исторически существует уже сложившаяся практика, традиция, которая даже подтверждена канонами, то есть церковными правилами, как происходит то или иное событие в церковной жизни. Есть понятие, что никто не может дать другому того, чем не владеет сам. Поэтому если Церковь сама не является самостоятельной, если она не созрела для самостоятельности, если на определенном этапе своего исторического развития она ее не получила, то эта Церковь не имеет права какой-либо другой Церкви дать самостоятельность. Меньший от большего благословляется – есть еще такое понятие. Поэтому дать самостоятельное бытие, благословить на самостоятельное существование какую-то другую Церковь может только Церковь, которая для этой Церкви является действительно Матерью. Например, в XVII, XVIII, XIX веках та или иная территория окормлялась Русской Православной Церковью.

Если мы вспомним, например, историю православия в Америке, историю просвещения Аляски, просвещения и крещения северных племен – алеутов и прочих, то туда приходили русские: не только монахи, но и купцы, промысловики. Не все из них думали о деньгах, многие были людьми благочестивыми. Они крестили этих людей, просвещали их. Позднее, спустя сто с лишним лет, это дало основание и право Русской Церкви дать независимость, автокефалию Церкви, тем общинам, которые возникли на севере Америки. Так появилась Американская Православная Церковь. Если не вдаваться в подробности, перипетии, в том числе в историю православия в Америке в ХХ столетии… 

Точно так же поэтому благодаря трудам равноапостольного святителя Николая Японского именно Русская Православная Церковь даровала определенную степень самостоятельности (пусть не автокефалию – автономию) Японской Православной Церкви, потому что она для японцев была Матерью. Она их вскормила. Святитель Николай – выходец из России, Российской империи, русский подданный, был тем человеком, который основал на Японских островах православие, на этом совершенно уникальном месте – для отдельного народа с его совершенно самобытной культурой, отдельным языком. Не Константинопольская, не Иерусалимская, а именно Русская Православная Церковь была уполномочена, имела право (и воспользовалась этим правом) дать определенную степень самостоятельности Японской Автокефальной Церкви. И так далее и тому подобное. Русская Православная Церковь в свое время получила автокефалию, бытие от Константинополя, поскольку именно из Константинополя приходили священники, иерархи, которые обустраивали, бережно взращивали православие на землях Древней Руси.

– Даже приезжали в Константинополь, там происходила епископская хиротония.

– Да, согласно сложившимся историческим традициям. Поэтому, насколько возможно, этим традициям все вселенское православие старается следовать и по сей день.

– Советский Союз распался. Каноническая территория Русской Церкви – это практически современный СНГ, можно так сказать.

– Практически.

– Давайте разберем, какое устройство в Белоруссии. Это вроде бы независимое государство сейчас, но в каких отношениях мы с этой Церковью находимся? Или с Украиной, Казахстаном?

– Церковь всегда выступала во всех плоскостях человеческого бытия некоей сдерживающей силой, скрепой; силой, которая скрепляет людей. Начнем ли мы разговор о семье, Церковь всегда стремится скрепить людей между собой, сохранить брак, наладить отношения между мужем и женой, между родителями и детьми. И заканчивая уровнем государственных отношений... Поэтому очень часто на протяжении истории бывало так, что государства уже распадались, но церковные связи люди не торопились рвать. Я имею в виду церковных иерархов. И эти связи иногда продолжались после того, как эти государства прекращали существовать. Уже и государств с этим именем не было на карте, а Церковь – какой-нибудь епископат или митрополия – продолжали существовать еще с древними названиями. Точно так же и после распада Советского Союза, после образования СНГ, его различных изменений Русская Православная Церковь все-таки остается той сдерживающей силой, которая продолжает окормлять своих духовных чад. Как будет дальше идти этот процесс, посмотрим.

– Действительно, это очень сложная тема. Нам часто задают вопрос: есть такой термин – Кафолическая Церковь. Объясните его, пожалуйста.

– Кафолическая (от слова «кафоликос») – это Соборная Церковь. Слово-синоним, слово-калька – Соборная Церковь. То есть это Церковь, которая существует собором: «все вместе». Пришло несколько десятков людей – и составили собор, и этот собор единодушно или большинством голосов что-то постановил. Так вот, Единая, Соборная Церковь – это тоже синонимы, просто тут уже надо вдаваться в греческую филологию; думаю, нам нет необходимости этим сейчас заниматься. Это просто слова-синонимы: Единая, Соборная, Кафолическая.

– Вопрос о современном устройстве нашей Русской Церкви. Как вообще происходит управление Церковью в нашей современной действительности? Сейчас много разных нововведений. Можно объяснить подробнее, из чего это состоит?

– Наша Церковь по древней православной традиции возглавляется своим главой, у нас это Патриарх. Есть Церкви, возглавляемые митрополитами, есть Церкви, возглавляемые по древнейшей традиции архиепископами. Например, Элладская Православная Церковь, которая существует в Греческом королевстве и не только, возглавляется архиепископом. Какие Церкви возглавляются митрополитами? Наша Церковь возглавляется Патриархом, которого избирает Собор. У Патриарха есть органы управления, которые ему помогают, председателем которых он является. Они состоят из епископов, архиепископов, каких-то отделов, подотделов, какие-то только из архиереев, какие-то из архиереев и священнослужителей и даже мирян. Все это можно посмотреть в Интернете, если кому  очень интересно.

В любом случае, если мы представим себе охват вопросов, который ежедневно должен решать или хотя бы вникать в них Святейший Патриарх, то мы поймем, что без помощников, без консультантов все это одному человеку охватить нереально, каким бы он ни был трудоголиком и как бы ему ни помогал Господь Бог. Конечно же, у Патриарха есть помощники, поэтому есть Священный Синод, есть синодальные отделы, которые занимаются каждый своим направлением. Синодальный отдел по благотворительности, по миссионерству и катехизации и так далее и тому подобное. Есть Церковный суд, есть церковные комиссии, которые занимаются теми или иными вопросами.

Далее территория Русской Православной Церкви (это можно, наверное, говорить и о любой другой Церкви) делится на епархии. Во главе каждой епархии стоит архиерей (епископ, митрополит), у которого тоже, в свою очередь, есть помощники, есть епархиальные отделы. Например, епархиальный отдел по социальной деятельности или епархиальный отдел по взаимодействию с образовательными учреждениями нашего государства. Там трудятся те люди, которых владыка или епархиальный совет выбирают как помощников архиерея, и они трудятся все вместе.

Епархии, в свою очередь, подразделяются на благочиния. Во главе благочиния, которое состоит из нескольких округов, стоит доверенное лицо владыки, также избираемое на епархиальном совете или назначаемое архиереем. Это благочинный, который общается с настоятелями каждого храма. Давно так исторически сложилось, что для удобства все это совпадает с административным делением нашего государства в плане областей и районов. Поэтому чаще всего (бывают исключения, но чаще всего) епархии совпадают с границами областей. Например, Новосибирская митрополия, Рязанская, Владимирская или даже Московская, за исключением самого города Москвы. А границы благочиний совпадают с границами районов в той или иной области. Поэтому легко понять, какой приход к какому благочинному относится или какой храм по своей районной принадлежности, по своему местоположению к какой епархии имеет отношение. Причем сложилось это еще очень давно, этому делению уже много веков.

– Да, достаточно давно это деление существует, порядок действительно такой. Для многих это интересно.

Часто мы говорим, особенно сегодня, о расколах в других Церквах в других странах. Даже если это христианские православные Церкви, которые исповедуют, имеют практически один и тот же вид богослужений. И устройство то же самое, как это есть на Украине, к сожалению. Причины христианских разделений и восстановление единства –  как это вообще происходит?

– О расколах писали еще в первые века христианства. О расколах с болью отзывались наши святые отцы, учители Церкви, проповедники. Все они сходились в том, что раскол – это раздирание ризы Христовой, очень большой грех. Они призывали всячески раскола избегать, не торопиться с этим вопросом, не поддаваться тем, кто мнит себя носителем истины в последней инстанции в том или ином случае. У святителя Иоанна Златоустого, например, есть изречение о том, что раскол хуже ереси, поскольку ересь всем очевидна, а раскол соблазняет очень многих людей, которые не видят в этом разницы. Действительно часто бывает, что у раскольников, по тем или иным причинам отходящих от законного священноначалия, отпадающих от истинной Матери Церкви, эти причины бывают политическими, бывают просто следствием каких-то недоразумений, следствием властолюбия некоторых лидеров этих расколов.

Все это на протяжении истории Церкви известно, все это, к сожалению, не впервые происходит. Действительно, одно и то же богослужение, один и тот же Устав, и многие люди не делают различий. Их не заботит, в храм какого патриархата они ходят – канонического или не канонического. Их настоятель или их архиерей подчиняется канонической законной власти – или он объявил себя чуть ли не отдельной апостольской церковью… Многих простых людей это не заботит, и в этом опасность раскола. Поэтому святитель Иоанн Златоуст и говорил, что раскол хуже ереси, потому что ересь очевидна, а раскол для многих людей неочевиден, неявен.

– Лицемерие такое.

– Да, и в этом его опасность. Сейчас одним из наиболее известных раздирающих тело вселенского православия расколов является возникший в 20-х годах ХХ века раскол старостильников, которые по причине введения Константинопольским патриархом Мелетием перехода на новый календарный стиль объявили, что это великая ересь, страшное повреждение православия и что они остались истинными христианами. Этот раскол раздирает Церковь, причем не только Греческую и Константинопольскую. Отголоски его были во многих Поместных Церквах, они пытались утвердиться, как-то захватить храмы, кого-то переманить на свою сторону. Старостильный раскол, к сожалению, существует и по сей день.

Всем нам печально известен раскол на Украине, всем нам известно, что долгое время раскол терзал Болгарскую Православную Церковь. Там это был эпатажный ход нескольких епископов, которые, после того как власть Болгарии с коммунистической сменилась на демократическую, объявили, что патриарх Болгарский  Максим – бывший агент КГБ, что они не будут с ним служить и прочее. Этот раскол терзал Болгарскую Церковь довольно продолжительное время. На сегодня он вроде бы уврачеван, но это тоже под вопросом. Эти люди и покаяние приносили, и вроде бы восстанавливали единство, но потом объявляли об этом снова. Поэтому расколы, к сожалению, хотя это слово и звучит как нечто стародавнее, –тема и сегодняшних дней.

– Преодолеть раскол возможно?

– Думаю, для начала всем нужно молиться Богу о вразумлении. И нужно помнить, что у нас есть свобода человеческой воли. И если люди не желают возвратиться из раскола куда-то, их никто и ничто не заставит. Поэтому очень сложный вопрос – как преодолеть раскол. Я могу сказать, что над этим в каждой Церкви работают специальные комиссии, люди встречаются, пытаются о чем-то договориться, как-то все это преодолеть. Но, к сожалению, одна из опасностей раскола в том и состоит, что, начавшись, эта рана кровоточит очень долго и заживает очень медленно. Вот в чем еще одна из его опасностей.

– А еще когда кровь проливается, как это бывает из-за религиозных войн… Сколько времени требуется, чтобы это уврачевать, невозможно посчитать.

– Да.

– Но я думаю, что все это милостью Божией, надо молиться…

– Посмотрим. История знает немало примеров, когда расколы все-таки удавалось уврачевать.

– Часто мы говорим о том (и Вы об этом только что сказали), что из-за каких-то политических моментов либо амбиций главы государства можно добиться невероятных решений, которые разделяют людей. А что нам, простым людям, делать (неважно, какая это страна и что происходит), когда мы понимаем, что сейчас может произойти неизбежное?

– Нам как простым людям нужно в первую очередь молиться каждый день – о своих близких, своей стране, молиться о руководстве своей страны, о своем Патриархе не забывать. Если, не дай Бог, в нашей стране есть опасность раскола или он уже существует, – то, конечно, молиться об уврачевании этого раскола. Больше мы ничего как простые люди сделать не можем.

– Да, выходить с проповедью на середину улицы, как это было в древние века, сил не хватит…

– Сейчас не то время и не те методы воздействия на людей. Это надо тоже учитывать, в какое время мы живем, как плодотворнее... Но никогда не надо забывать о молитве. Вообще мы как православные христиане должны помнить, что молитвой наш день должен начинаться и заканчиваться.

– Разные есть эпитеты касательно Церкви: семья – это малая церковь, муж ее глава; приход… Расколы, нестроения бывают и внутри таких маленьких образований, как простой церковный приход или семья. Бывает, батюшка не понравился, отношение какое-то, еще что-то. Люди уходят из Церкви. В этой ситуации что необходимо делать, если видишь что-то или просто не понимаешь, что происходит; видишь, что сейчас может случиться что-то плохое, люди разделяются между собой и в храме становится неуютно?

– На уровне личном, человеческом, на уровне семьи или прихода нужно никогда не торопиться осуждать. Я имею в виду – людям осуждать своего пастыря, священника, настоятеля, благочинного, архиерея, уж тем более Патриарха. Никогда не торопиться с выводами. Правильно было слово употреблено – если я не понимаю, что происходит; так давай сначала пойми, что происходит, разузнай, почитай, посоветуйся, спроси у своего духовника, у своего священника, спроси того, у кого твой священник исповедуется, кто является его духовным окормителем. Съезди к нему, расскажи, что тебя в твоем священнике искушает. Только не всему Интернету это расскажи, а духовнику твоего священника. То есть по Евангелию: обличи брата; если он тебя не слушает, призови двух или трех свидетелей. Если и их не послушает, призови Церковь, то есть вынеси только тогда этот вопрос на приходское рассмотрение. А если нет – то прекращай с этим братом общение, пусть он тебе будет как язычник и мытарь. Вот древняя практика. Поэтому не надо писать анонимки, кому-то куда-то звонить. Надо сначала помолиться и самому успокоиться. Надо разобраться в вопросе.

А если мы говорим о ситуации, когда этот раскол уже есть, есть в стране, в твоем обществе, в народе, то надо помнить, что есть древнейшее церковное правило о запрете политическим силам вмешиваться (будь то хоть сам император) в дела Церкви. Это один из древнейших постулатов. Есть даже запрет архиерею одной епархии вмешиваться в дела архиерея другой епархии. Есть запрет, например, первоиерарху или церковному суду одной Церкви вмешиваться в церковные дела другой Церкви. Например, возникает конфликт между священником и епископом где-нибудь в епархии Кипрской Православной Церкви. Этот священник не имеет права ехать и просить суда, защиты у первоиерарха, например, Болгарской Церкви. Есть церковный суд Кипрской Церкви, и все это решается в границах каждой Поместной Церкви, строго и сугубо индивидуально.

Так и с расколом. Если мы понимаем, что здесь имеет место политическая составляющая, видна невооруженным взглядом, то мы должны поддерживать свою законную каноническую Церковь, а не ту, которую нам навязывает государство, как это бывало на протяжении истории Церкви не раз. История показывает, что ничем хорошим это не заканчивалось никогда. Страдали люди, страдала Церковь. Если мы видим, что автокефалии или автономии или даже просто решения какого-то вопроса добивается узкая группа каких-то интриганов (и это очевидно), то не надо просто за ними идти, надо поддерживать свою законную каноническую власть. Мне кажется, здесь просто надо просить у Бога рассудительности и просто вести себя как нормальные, здравомыслящие люди, не говоря уже о том, чтобы вести себя как люди верующие, православные.

– В этом случае очень важно находить общение со священником. Порой я даже на каком-то самостоятельном уровне привыкаю к тому же Интернету: изучаю историю, изучаю вопрос, потому что все, о чем мы сейчас говорим, написано.

– У каждого из нас должен быть духовник. Именно у духовника в первую очередь надо спрашивать совет: меня соблазняет то-то и то-то, что Вы посоветуете? Вот и все.

– Тем более духовенство сейчас достаточно образованное, они многие вопросы могут разъяснить. Этого просто не нужно бояться. С такими вопросами порой мы сталкиваемся.

Вопрос телезрителя: «Что делать, если у тебя есть родственники старообрядцы, хочешь за них молиться. Можно ли подавать записки в нашей Церкви, молиться за них в нашей Церкви?»

– Очень хороший вопрос, довольно часто, к сожалению, встречающийся. Хотя, может, и не к сожалению, потому что чем больше мы все молимся друг за друга, тем лучше. Во-первых, старообрядцы делятся на поповцев и беспоповцев. Вопрос принятия крещения старообрядцев-беспоповцев довольно непростой. Поэтому надо узнать у своего священника, а если он затрудняется с ответом, то у своего правящего архиерея, можно ли молиться за человека, который был и умер последователем какого-то старообрядческого толка – в конкретной области конкретного толка. К сожалению, за три с лишним века существования старообрядчества оно подчас дробилось на такие ответвления, которые уже надо называть сектами, а не собственно старообрядчеством. Если мы вдруг узнаем, что человек принадлежал к какому-то непонятному старообрядческому толку, то надо наводить исторические справки, принимается ли вообще Православной Церковью даже крещение таких людей.

Поэтому надо узнавать у своего духовника этот вопрос. Или, повторю, если даже настоятель прихода затрудняется, надо наводить справки в духовном учреждении Вашей епархии, в семинарии, которая хранит архивы, которая работала с дореволюционными трудами миссионеров, трудившихся в этих краях. Но в целом правило такое: если мы признаем крещение человека, даже если он умер старообрядцем, то мы можем и имеем право подавать его имя в записках об упокоении. Есть еще такой совет, чтобы не ошибиться, – писать в скобочках пометку (старообрядец): «Об упокоении раба Божьего (имярек) (старообрядец)». Чтобы батюшка, поминая этого человека, понимал, о ком он молится и о чем, о каком именно вопросе идет речь.

– Есть и такой многовековой раскол в нашей истории, и мы, как можем, стараемся его преодолеть. Есть даже такие церкви – единоверческие. Когда я учился, на курс младше меня был студент, который сейчас священник в единоверческой церкви.

– Единоверие не является расколом или сектой. Единоверие – это те старообрядцы, которые перешли под каноническую власть, духовное окормление законного священноначалия. Поэтому епископы единоверческой Церкви утверждаются Матерью Церковью – Русской Православной Церковью. В единоверческих церквях можно находиться, можно молиться. Они сохранили все свои обряды – например, двоеперстие, какие-то богослужебные традиции, внешние традиции. Но они не считают нас, в отличие от других старообрядцев, еретиками, не обзывают нас никакими обидными словами. Они поминают Святейшего Патриарха за богослужением; единоверие потому так и называется – у нас с ними единая вера. Обряды могут быть по-разному, мы троеперстием крестимся, они двуперстием, но все остальное происходит законно. Это те люди, которые вошли с нами в единомыслие и, что самое главное, в евхаристическое, литургическое общение.

– Часто бывает, что крещеные люди, находящиеся довольно долго внутри Церкви, отпадают. Уходят в секты или просто забывают о Боге, уходят в другие религии. Разные есть причины. Они хотят вернуться. Как происходит соединение с Церковью? Что нужно сделать, если человек хочет вернуться обратно?

– Сегодня в Церкви есть сложившаяся практика, которая была вызвана массовыми отпадениями от Церкви Христовой, причем по незнанию. В девяностые годы нашу страну заполонили самые разные протестантские секты и не только…

– …Сейчас их потихоньку запрещают…

– Да, гуру, учителя… И люди иногда по нескольку лет не только находились вне Церкви Христовой, но даже принимали повторно так называемое крещение в этих сектах. Ко мне совсем недавно обращались два человека, мать с дочерью, которые ходили к протестантам. Мама ходила 27 лет, дочка 14. Вот она подошла и сказала: «Батюшка, хочу исповедоваться и причаститься, что делать?» Я дал им адрес храма иконы «Всех скорбящих Радость» на улице Большая Ордынка в Москве, где владыкой митрополитом Иларионом регулярно проводится чин присоединения к православной вере отпавших от нее бывших ее верных чад. То есть людей, которые были крещены, потом отпали – неважно куда, в «Аум Синрике», в «Белое братство», которых, слава Богу, давно уже нет, в какие-то не столь экзотические, но тем не менее ненавидящие православие секты. Эти люди, прослушав курс лекций, прослушав своеобразный аналог древнего чина оглашения, проходят чин присоединения к православной вере. Их нельзя крестить: они уже крещены; их нельзя миропомазывать, они уже были миропомазаны…

– А у нас, как известно, единое крещение.

– Да, мы исповедуем крещение только единое. Но как-то принять их после многолетнего пребывания в секте необходимо. Поэтому Православной Церковью был выработан этот чин, и регулярно люди, принимая покаяние, через этот чин снова возвращаются в лоно Православной Церкви. Я бы рекомендовал всем, кто осознал, обдумал свое религиозное положение, обращаться сначала туда: храм иконы «Всех скорбящих Радость» на улице Большая Ордынка.

– Метро «Третьяковская». Часто кто-то выпадает из Церкви видимым образом, начиная исповедовать то, о чем было сказано ранее (разные верования, гуру и так далее). А внутри Церкви бывает такое, что мы тоже по-своему отпадаем, перестаем причащаться… Я знаю многих людей, которые крещены, ходят в церковь, но не причащаются. Они в Церкви в этот момент находятся? Или тоже по-своему отпадают, ведь не участвуют в самом главном таинстве?

– Сложно ответить на этот вопрос. Об этом прямо сказано в Писании: «Никтоже весть человека». То есть никто не знает человека, только Дух Божий, живущий в человеке. Тем более что все мы личности индивидуальные, уникальные. Что в душе человека происходит, мы не знаем. Это, в частности, одна из причин, почему нам запрещается любого человека осуждать, потому что мы не знаем, что в его сердце происходит. Что происходило пять минут назад, что будет происходить вечером, с какими мыслями этот человек завтра проснется. Поэтому сложно судить, но если человек не причащается долгое время, это, конечно, тревожный сигнал.  Значит, с человеком что-то не то, если он не причащается. Конечно, если человек не снял с себя явно крест, не ушел в секту, его нельзя считать явно отпавшим. Но эти проходящие внутренние процессы… для того исповедь и существует, чтобы их отслеживать, чтобы священник вовремя сказал человеку: чадо, с тобой происходит что-то не то, ты задумайся, почему ты давно не причащался.

– Да, это очень болезненный вопрос.

Вопрос телезрителя: «Может ли человек крещеный, но не причащающийся несколько лет, подносить к Причастию младенца? Ведь литургия верных подразумевает отсутствие оглашенных и неверных».

– Я могу сказать, что, конечно, отсутствие оглашенных или неверных в храме – явление, которое давно в прошлом. Мы сейчас так жестко нашу паству, наших прихожан не делим на верных и неверных. Но мне кажется, в любом приходе священник уже чисто автоматически видит, кто из людей к Чаше подходит, регулярно исповедуется, является прихожанином, о ком он знает практически все на уровне исповеди, на уровне ежедневного общения, а кто в храме появился недавно. Рано или поздно все равно произойдет контакт между этим человеком и священником. И когда священник узнает, что этот человек, например, носит малыша к Причастию, а сам не причащается, то священник все равно рано или поздно ему задаст вопрос: «А что тебе самому мешает причащаться?» И дальше уже – вопрос их личного общения, исповедь. Причастить малыша такой человек может, но рано или поздно все равно возникнет вопрос, почему он сам не причащается.

– В Вашей практике такие ситуации наверняка были. Что человек отвечает на такой вопрос? «Я не причащаюсь, но вожу детей, крещу их» и так далее?

– На сложившемся приходе все друг друга знают, здесь очень часто к Чаше приносят детей те, кто их крестил, – крестные или родные родители. Я имею в виду обычный, стандартный приход, не какой-то собор городской, где очень много людей проходящих, приходящих, приезжающих, гостей города, туристов, паломников, где очень большой круговорот людей. Там да. А вот на обычном сложившемся приходе, мне кажется, такое даже невозможно. В основном все друг друга знают.

– Такое единомыслие.

– Все друг друга знают, все понимают, что это мать с дочерью пришли, а это зятя привели, не так давно он ходит в храм, пока что к нему никто не пристает с расспросами (дайте человеку освоиться, постоять проповедь послушать, хор послушать, дайте ему самому созреть для разговора со священником). Но все равно все в основном друг друга знают.

– Как привести к вере неверующего в семье? Это еще один вопрос, который нам прислали телезрители.

– Я думаю, что намеренно приводить к вере никого не надо. Если мы сами себя ведем как люди верующие, то этого и достаточно. Не надо никого заставлять поститься, заставлять молиться. Надо просто спокойно жить своей жизнью. Естественно, про себя молиться о том, чтобы Господь наших близких как-то вразумил, смягчил их сердце, помог им задуматься над тем, зачем мы вообще живем, над тем, какая религия все-таки истинная, какую мне религию исповедовать, в какой мне храм ходить – католический, православный, буддийский, мусульманский. Чтобы человек в один из дней своей жизни, в один действительно прекрасный момент серьезно над этим задумался. Над этим надо молиться. Кого-то персонально агитировать и тащить не нужно.

Есть ведь, если мы обратим внимание, в православии такой интересный момент. Никто из нас не ходит по квартирам многоэтажных домов, не стучится в двери и не предлагает навязчиво поверить в Иисуса, мы не дарим никому Библию. Мы считаем, что достаточно, чтобы в каждом городе был православный храм, чтобы он был, если город большой, в шаговой доступности, как сейчас любят выражаться, чтобы этот храм сиял куполами и, если возможно, звонил колоколами. Все. Мне кажется, этого вполне достаточно. Потому что если мы начнем проповедовать в троллейбусах и ходить по квартирам, это будет вызывать только отторжение, неприязнь, то есть  очень часто только обратную реакцию.

– Еще проблемы с правоохранительными органами.

– Ну, можно и так сказать. Достаточно того, что каждый из жителей нашего государства слышал о том, что есть такое явление, как православная вера, есть такое понятие, как Русская Православная Церковь. А дальше – пожалуйста, вольному воля.

– Действительно. Иногда, будучи семинаристом, я принимал участие в миссионерских поездках, когда мы приезжали в школы, в училища и там в добровольно-принудительном порядке собирали вместо лекций или в свободное время людей в актовый зал, мы что-то пытались рассказывать, пели духовные песнопения, показывали фильмы. Откровенно, в лицо, смеялись. С одной стороны, я понимаю, что вроде как это миссия, это очень важно, я сейчас делаю что-то такое особенное, что-то говорю, а с другой стороны, иногда мне казалось, что я позорю Церковь, заставляю лишний раз людей посмеяться над собой. Как правильно к этому относиться?

– Тут, видите, какой тонкий момент. Я сейчас говорил о вторжении в определенном смысле в личное пространство человека. Вот этого православие никогда не делало. Прийти в школу не возбраняется. Поговорить с родителями на родительском собрании очень даже нужно, потому что, с одной стороны, не надо человеку ничего навязывать, а с другой, если иногда человека чем-то не озадачить, так он никогда над этим и не задумается. Есть такая древняя поговорка: пока гром не грянет, мужик не перекрестится. Это тоже момент. Потом, надо помнить, что в девяностые миссионерство и формы миссионерства были одними, в двухтысячных уже немножко другие. Сейчас, в век Интернета и абсолютной доступности любой информации, миссионерство имеет третьи формы.

Одно дело в глубинке: плывет по Волге храм-корабль, церковь на пароходе. И вызывает у многих местных жителей такая форма миссионерства благодарность, потому что  нет у них рядом, на протяжении иногда пятидесяти-ста километров храма. А тут приплыли, поговорили, покрестили малышей, отпели кого-то, пусть и заочно. Я к примеру, я не участвовал в этом. То есть каждое время ставит перед Церковью свои задачи по миссионерству. Но я имел в виду именно вторжение в личное пространство человека. Мне кажется, тут должны быть свои рамки. Если протестанты и сектанты эти рамки нагло перешагивают, то Православная Церковь к этим рамкам всегда относилась бережно и с уважением. Вот что я хотел сказать. А прийти в школу по согласованию с директором, прийти на родительское собрание – мне кажется, сейчас это не является чем-то ошеломляющим для людей, и уделить 15-20 минут на родительском собрании родители тому же священнику или одному из педагогов, уполномоченных на это, вполне могут.

– Спасибо Вам за сегодняшнюю беседу. Думаю, Вы подняли очень глобальные, важные вопросы, в том числе касающиеся мирового православия и нашей частной жизни.

– Прошу у всех святых молитв.

Ведущий Сергей Платонов

Записала Маргарита Попова