Беседы с батюшкой. Старец Паисий Святогорец

В московской студии нашего телеканала на вопросы отвечает игумен Киприан (Ященко).

– Здравствуйте, дорогие телезрители! Сегодня мы хотели бы познакомить вас с удивительным человеком, святым нашего времени – старцем Паисием Святогорцем. О нем есть много рассказов, сняты фильмы и т.д., но есть и много того, чего мы о нем не знаем и в чем постараемся разобраться в нашей сегодняшней передаче.

В первую очередь интересно узнать, почему Вы посвятили многие свои труды и много личного времени именно этому святому?

– Паисий Святогорец достоин этого. Мое знакомство с ним началось, когда мы путешествовали по Афону, но лично мне не удалось с ним пообщаться. Мы приходили в келью Панагуда, но в одно время он болел, в другое отсутствовал. Когда начали выходить книги о Паисии Святогорце, они поразили меня тем, что в них очень глубокое практическое богословие, написанное прямым языком, на примерах и без какой-то тяжелой богословской терминологии. Можно сказать, что это всякий раз тезис и пример; пример из своей жизни, простой, поясняющий суть дела. Это довольно неожиданный духовный опыт помощи людям, огромной жертвенности им.

Можно привести пример, который поражает и открывает особенности Паисия Святогорца. Как-то он взялся чинить свою келью. Были послушники, но он все делал своими руками, более того – на свои средства, а не те, которые жертвовали. Вот он замешивал бетон, цемент, воду, для того чтобы подремонтировать фундамент ветхого здания, но когда приходил какой-то посетитель, он все оставлял, начинал с ним разговаривать… Раствор застывал, он его отдалбливал, замешивал следующий… опять приходил посетитель, старец опять оставлял раствор, и его опять приходилось отдалбливать. Его келейники удивились: батюшка, да пусть посетитель посидит, подождет, застынет же бетон. И вдруг старец резко сказал: «Пропади пропадом этот бетон, человек намного важнее». Это его характерный подход ко всем людям, ко всем их страданиям. У нас далеко не часто встретишь таких жертвенных христиан...

– Ведь старец Паисий говорил, что на человека надо смотреть как на святого. Это пример всем нам, потому что мы порой предвзято относимся друг к другу, с каким-то презрением и осуждением, причем, может быть, оценивая, стоит общаться или нет.

 Вы посетили Афон еще при жизни старца Паисия, хотя и не застали его, прочитали труды о нем. Что произошло потом, что у Вас столько дел связано с этим святым?

– Труды поразили, я начал подражать Паисию, можно сказать, через его труды – старался построить свои проповеди таким же образом.

Однажды я встретился на Афоне с одним из учеников преподобного Паисия Святогорца, мы тогда реализовывали большую комплексную духовную программу, и он познакомился с ней. Меня очень смущало, что я, монах, занимаюсь такими широкомасштабными проектами, что это отвлекает меня от молитвы. Раньше у меня был духовник – отец Кирилл (Павлов), и я все делал по его благословению. Но тогда батюшка был уже в немощи, а меня очень сильно смущала моя деятельность, и я решил взять у афонского старца такое благословение. Я задал вопрос, и тот неожиданно долго молчал, полчаса тянул четки. Я думал, что, наверное, сказал какую-то нелепость, на которую он даже не знает, как ответить. И вдруг он сказал, что незадолго до своей смерти отец Паисий собрал близких ему духовников, учеников и сказал: «Вы сейчас должны все силы бросить на то, чтобы помогать и спасать молодежь, приводить ее в Церковь. Чтобы это делали и миряне. Для этого надо использовать все средства, даже все технические достижения, ничуть не смущаясь, только ради того, чтобы привести людей к Богу». Его установка была: «Говорите на их языке, опуститесь до них. Будьте для них понятными, примите ту форму, которая для них понятна». Это была вторая особенность Паисия – он говорил на языке того человека, который к нему приходил. И этот старец сказал мне: «Прошло уже несколько лет, как Паисий ушел от нас, и мы по сей день думаем, как нам это делать. А те проекты, которые вы реализуете, – это как раз то, о чем он говорил».

– Это были 90-е годы? Что же это были за проекты?

– Мы запустили такой проект, как кинофестиваль «Лучезарный ангел» («Доброе кино возвращается!»). Также проект по Рождественским чтениям, некоего соборного обсуждения. У нас было множество конструирующих семинаров. Мы открыли Высшие богословские курсы для мирян при Московской духовной академии.

– Которые и ныне существуют.

– Пока существуют, да. Начали проводить экспедиции для молодежи, т.е. попытались говорить то, что может вызывать у них интерес. В основе должна быть деятельность, которая интересна и понятна людям, а уже сам миссионерский или просветительский эффект достигается за счет верующей личности, которая это организует и воплощает.

И вот им эта идея понравилась, и они направили меня к еще одному старцу, который жил уже по-отшельнически и окормлял приход Паисия Святогорца. Несмотря на большие очереди, я к нему попал, он попросил рассказать, как мы все это делаем, и вдруг он меня прервал и сделал такой вывод: «Отец Киприан, Вы должны снять фильм о преподобном Паисии Святогорце». Я, конечно, возражал: «Я вообще-то монах, а не режиссер, не сценарист, не продюсер». Но он был очень уверен, перекрестил меня, сказал: «Бог благословит. Вы делаете кинофестивали, найдите хороших кинематографистов и сделайте хороший фильм. Миллионы людей спасутся через него». Я еще пытался сопротивляться, говорил: «Это же ваш, греческий, святой...»

– Меня тоже удивляет, почему среди греков не было таких инициатив?

– Вот я ему и говорю: «Почему мы, русские, должны делать фильм о вашем, греческом, святом?»

– Тем более тогда он еще не был святым.

– Да, он еще не был канонизирован, просто был подвижником. И вдруг он сказал мне слова, с которыми я во многом согласен: «Греки во многом очень большие националисты, а русские – это, наверное, единственный в мире народ, который мыслит вселенски». Мне было сложно представить себе, что можно услышать такое от греческого старца.

– Сейчас у нас ведь есть какие-то разногласия с Грецией.

– Если посмотреть на все эти разногласия, то они основаны как раз на каких-то мелких национальных интересах. Так что он действительно относился к русскому народу как к вселенскому и нас воспринимал как его представителей. Сам Паисий – это вселенская личность, во многих странах мира он действительно один из самых почитаемых святых. Даже нет никакой организации, которая бы занималась просвещением о Паисии.

Еще я задал ученику старца вопрос о том, сколько серий надо снимать. Он подумал, посмотрел на небо и сказал: «Снимайте, пока от “избытка сердца говорят уста”». Я спрашиваю: «Ну, все-таки какой-то предел может быть в количестве серий?» Он повздыхал и сказал: «Ну, не больше ста».

– Вышло семь, насколько я знаю?

– Сейчас вышло семь, а в целом сейчас у нас уже отснято двенадцать. Конечно, у нас есть перспективный тематический план, но есть определенные трудности. Мы бы хотели снять уже тематические фильмы: «Как создать крепкую семью» (на взгляд Паисия, потому что он простой, современный, неожиданный).

– Совсем недавно в Москве прошло такое событие – в «Олимпийском» собралось более двадцати тысяч людей, и происходило действо, организованное общественными организациями. Например, приезжал один американец, который говорил о том, как надо строить свою жизнь, чтобы добиваться финансового благополучия, успеха и т.д. Кто читает новости, тот поймет. Самые дешевые билеты на это мероприятие были от 30 тысяч и до полумиллиона для богатых людей. И говорил он какие-то очень простые вещи: если хочешь добиваться цели, то пробуй, пробуй, пробуй – и добьешься. Если ты один раз упал, вставай и иди – и все у тебя получится. На самом деле все это ни о чем. И я подумал, что есть столько трудов старца Паисия, которые бесплатно доступны в Интернете и т.д., где говорятся такие истины, когда можно просто жить и добиваться каких-то больших целей.

– При жизни, когда старец Паисий Святогорец приезжал с Афона, чаще всего он приезжал в Суроти, и был еще ряд монастырей, где он появлялся без всякого объявления, неожиданно, но, как правило, на большой праздник, стекалось огромное количество народа – десятки тысяч. И один из депутатов воскликнул: «Я бы дал огромные деньги, чтобы вокруг меня собрался такой электорат, чтобы так много народу пришло ко мне. А здесь никаких денег не платят, и столько народу с таким восторгом подходит только для того, чтобы взять благословение».

– Просто такая система ценностей: кому-то нужно просто бред сказать, и люди идут и платят деньги. А вот живое – иди возьми. К сожалению, это, наверное, проблема многих веков и поколений.

Батюшка, если бы в Вашей жизни не было Паисия Святогорца, чем бы Вы вообще занимались, как строили Вашу жизнь, ведь это стало делом Вашей жизни?

– Особенно последние пять лет мы снимаем фильмы, делаем экспедиции, у нас постоянное общение с людьми. Меня даже стали называть «паисиеведом». Наверное, я действительно сильно погрузился в эту тематику.

Почему? Наверное, я мог бы назвать несколько причин. Прежде всего, как педагог я очень не согласен даже с церковной нашей педагогикой. В педагогике одно из самых главных понятий – это идеал, на основе которого воспитывают ребенка. Какой идеал, такой и ребенок. Если неправильно поставлен идеал, то будет и такое же подражание.

Недавно мы приехали в светский лагерь и спрашиваем у детей: «Какие фильмы вы любите?» Половина из них сказали, что фильмы ужасов, другая – фильмы с убийствами, насилиями. И один ребенок сказал, что любит кинокомедии, но это хоть что-то. Такие у них и идеалы, и дальше они оказываются в тюрьме. После этих фильмов они являются бесноватыми.

Конечно, у нас есть такой миссионерский ход – вот великие, знаменитые спортсмены, актеры, которые на обложках журналов, в теле- и радиопередачах. Часто предполагается такая связь – видите, такой выдающийся человек, который достиг великих целей, всеми почитаемый, еще и является православным. Наверное, это хорошо. К этому я относился даже спокойно, но потом люди из среды искусства многократно стали мне говорить: «А почему Церковь в качестве идеалов выставляет людей очень грешных? А вы знаете, что этот человек не той ориентации, завязан в действительно очень тяжелых грехах, а вы показываете его как героя?» Это рокеры и другие люди, жизнь которых небезупречна в нравственном отношении, не говоря уже в христианском плане. Может быть, для людей, которые находятся совсем в падении, это тоже какая-то временная палочка-выручалочка.

– Равнять Церковь на этих людей, наверное, нехорошо; надо, наоборот, тянуться выше.

– Как у педагога у меня был такой вопрос – понятно, что подражать святому трудно, но на этом у нас же построены все жития святых, вся педагогика. Конечно, это трудно, но, может быть, нам надо проявить изобретательность и в том, чтобы мы могли ненавязчиво и мягко сделать так, чтобы человек сам хотел познакомиться с жизнью святого человека. Эта мысль, можно сказать, постоянно была у меня центральной. Паисий отличается от древних святых тем, что жил в наше время.

– Многие успели увидеть его живым.

– Мы приезжаем на его родину, весь город его знает. Приезжаем на Афон, практически в любом монастыре его знают, видели, сохранили хорошие впечатления о нем, его поучения.

И вот нас благословили делать этот фильм. Мне, конечно, казалось большим преувеличением, что миллионы спасутся. Ну как через фильм миллионы могут спасаться? Конечно, достоинства фильма даже вызывают некоторые споры, но те семь серий, которые сейчас свободно доступны на YouTube, смотрят, это совершенно точно, и многие пересматривают. Первыми начали подходить и  говорить греки (мы перевели фильм на греческий): «Мы посмотрели фильм о Паисии и ощутили такую благодать, которую ощущали, когда выходили из его кельи». Это было поразительно: ну как фильм может передавать благодать? Конечно, не сам фильм, а Паисий, который в нем присутствовал. Наверное, возникала какая-то молитвенная связь.

Потом, после фильма, преподобный Паисий действительно являлся в семьи и что-то исправлял. Некоторые даже говорят, что видели его как бы физически. Например, в одном московском монастыре ко мне на исповедь пришла женщина вся в синяках. Я стал спрашивать, почему у нее такое лицо. Она говорит:

– Меня муж бьет...

– Давно?

– Да, уже лет десять.

– Часто?

– Да каждый день.

Мне стало жалко ее. Это героиня. Сейчас только пальцем тронь, она уже на развод, а эта десять лет терпит. Я ее спрашиваю:

– Как же ты терпишь все это?

– Да он меня любит. Это он как выпьет, становится дурным. Но больше всего меня волнует, что все это происходит на глазах детей.

Такой запредельный, как говорится, случай. Я сказал:

– Давай помолимся Паисию.

У нас как раз был молебен Паисию. И мы помолились. Больше никаких других факторов не было. Женщина пошла домой. Приходит через неделю и спрашивает:

– А у нас будет молебен?

– Ну да, сейчас будем молиться.

И она веселая. Я говорю:

– А как муж?

– Батюшка, он в этот день (а это было в воскресенье. – Примеч. о. Киприана) не пил, в понедельник не пил, всю эту неделю не пил ни одной капли, сказал: «У меня отвращение к этому». И меня даже пальцем не тронул.

Несколько месяцев эта женщина ходила к нам. Это невероятно даже с медицинской точки зрения – как человек десять лет каждый день пил и вдруг бросил?

– Какая вера у жены была!

– Да, да. Такая современная встреча с Паисием происходит у очень многих людей.

К несчастью, так получилось, что афонские старцы отказались сниматься в фильмах, говорят так: снимайте меня ниже бороды. Многие не хотят сниматься. И режиссер подал заявление об уходе: «Я такое снимать не буду». Пришлось мне согласиться с тем, что я сижу, перечитываю житие, открывается новая страница – и мы реконструируем это житие. Тем самым я попал в кадр, и получилось так, что стал узнаваемой личностью. Люди подходят и начинают разговаривать со мной как с Паисием, начинают рассказывать истории: мы обратились к Паисию, он нам помог. Я понял, что, наверное, это такая епитимья до конца жизни – стоять и выслушивать людей. Мне приходится путешествовать по миру, и подходят и англичане, и французы, румыны, болгары, сербы, которые очень почитают старца Паисия.

Еще более интересные вещи. Недавно я был на Афоне, в Кутлумуше и еще в двух монастырях; ко мне подходили монахи и говорили: мы посмотрели ваш фильм, всё оставили, пришли на Афон и приняли монашество. Трудно даже понять – почему. Видимо, Паисий их так позвал. Они посмотрели фильм и сказали себе: «Что мы теряем время своей жизни? Какой ерундой мы занимаемся!»

– Меня тоже иногда посещают такие мысли, но суета все равно затягивает.

Вы сказали об афонских старцах, кто они? Возможно, кто-то из них тоже будет святым. Как Вы их встречаете? Я несколько раз был на Афоне; каждому Афон открывается по-разному. Мне повезло, что я мужчина и могу там побывать: действительно, удивительное чудо – побывать там. Что за люди эти старцы?

– Мы как раз организовали такую экспедицию – поехали на Афон со студентами различных светских и духовных вузов и поставили себе задачей реконструировать жизнь преподобного Паисия, пожить в тех местах, где он жил. Реконструировать не столько внешне (как он питался, молился, конечно, невозможно заниматься такой аскетикой), а больше всего попробовать хотя бы как-то подражать его добродетелям.

– Как это было? Сможете рассказать какой-нибудь эпизод?

– Например, у Паисия была такая своеобразная добродетель – он утверждал, что всякий человек должен быть «фабрикой добрых помыслов». Фабрика производит. То есть наше производство – каждый день производить как можно больше добрых помыслов.

– Что это значит? О чем,  например, можно подумать?

– О чем бы мы ни думали, даже о плохом, надо переформатировать это в добрый помысел.

– Ну, например, мысли: доллар растет, или рубль падает, финансовый кризис. Этот вопрос ведь мучает многих людей. И о чем хорошем здесь думать, если семью нечем кормить?

– Наверное, о том, что Господь нас не оставит. Он ведь тоже видит, как доллар растет, не только я такой наблюдательный. Что это, видимо, по нашим грехам, для нашего покаяния. Как раз открывается целая область таких намерений, мыслей, которые не направлены на осуждение правительства, каких-то мировых заговоров. Самая разрушительная энергия – это как раз энергия гнева, осуждения, печали. Что мы делаем? Сами себя и других разрушаем.

Если мы возьмем библейскую историю, того же Иова, у них было не только с долларом плохо, они вообще лишались всего и при этом творили добрые помыслы. Это учение Тихона Задонского «Сокровище духовное, из мира собираемое» – постоянно памятовать о Боге, постоянно предстоять перед Ним, воспринимать все обстоятельства с точки зрения того, что в них участвует Бог. Одному святому говорили: «Как Вы, разумный человек, можете серьезно думать, что кит проглотил Иону?» А он ответил: «Да если бы в Священном Писании было написано, что Иона проглотил кита, я бы этому тоже поверил». Такое доверие Богу, такое предстояние перед Ним и восприятие всех людей и всех своих действий через это.

В нашей экспедиции было устроено так, что за завтраком и обедом мы читали житие и поучения Паисия, а потом беседовали с его учениками. День обычно заканчивался тем, что мы обсуждали между собой, что это было за день: вот я сегодня хотел не гневаться, не раздражаться, творить добрые помыслы; до обеда дотянул, а дальше у меня не получилось. И мы соборно пытались решать, какой добрый помысел мог бы быть в такой ситуации? Такая рефлексия наших действий – мы же жили все вместе – дала свой плод.

Более того, мы сделали по «фабрике добрых помыслов» образовательную платформу в Интернете. Она предваряла путешествие. Меня удивило, что было очень много участников этого образовательного форума; мы тоже предлагали осмыслить свой день, мы давали непосредственно учение о добрых помыслах преподобного Паисия, и этого оказалось достаточно, у нас не было даже никакой особой глубокой технологии, обратной связи, оценок. Был Паисий, который поучал, и было предложение посмотреть на себя через призму Паисия. И нам пришло множество благодарностей за то, что люди через три-четыре дня пребывания в таком рассмотрении себя начали творить непрерывные добрые помыслы. Они удивились, что люди, которых они считали своими главными врагами, оказались даже совсем неплохими людьми и что сами они не такие плохие, а те обстоятельства, которые казались невыносимыми, являются необходимыми для спасения их души. Такие у них произошли открытия.

Насчет старцев… Действительно, такие есть на Афоне, есть ученики преподобного Паисия. Кстати, мы даже могли бы предоставить вашему телеканалу довольно серьезные беседы наших студентов с митрополитом Николаем Месогейским (например, беседу «О радостотворном плаче»).

– Радостотворный – плакать, радуясь? Как это?

– Это как раз позиция Паисия – настоящая радость бывает только на основе подлинного покаяния, полного сострадания. Как это практиковал Паисий (ведь это была его жизнь, его навык), как раз рассказывал митрополит Николай Месогейский. У нас есть такая добродетель – живи радостно, радуйся.

– При этом чтобы о тебе  не думали, что ты какой-то нездоровый человек.

– Конечно, не беспричинная радость, но выстраданная. Действительно, митрополит Николай раскрыл тонкости. И вопросы эти были для ребят необходимы, ведь они сами пытаются так делать. Оказывается, пожить так, как жил Паисий, очень непросто. Такая же беседа у нас есть с игуменом Ефремом Ватопедским, который тоже принимал нас. Есть беседы с иеромонахом Анастасием, который двадцать лет был келейником, с архимандритом Поликарпом, матерью Евфимией. Ряд старцев не хотели, чтобы их публично выставляли в Интернете.

В этой экспедиции на первом этапе мы жили на родине Паисия в Греции, там были и девушки, и ребята; второй этап – на Горе Афон, с подъемом на нее, когда мы были в разных монастырях. Беседы со старцами привели к тому, что они сказали: что вы бегаете туда-сюда, приходите ко мне человек пять-семь, мы с вами поживем недельку-две. Для того чтобы принять традицию, надо, конечно, посидеть «у ног Гамалиила». Не по книжкам это делать, а в совместном житии со старцем.

– Не каждому такая роскошь доступна.

– У Христа тоже было всего двенадцать апостолов. Мы не должны делать это массово. Хорошо, если из этих ребят получатся крепкие в вере молодежные лидеры. Или из них могут выйти духовники для нашей России; будет, с кого брать пример. Главное, что мы запускаем идеалы тех людей, которые стремятся жить святой жизнью.

– Надо о них рассказывать, это правда. Мы мало знаем о многих явлениях духовной жизни.

– У нас такой вопрос – может ли современный человек в наше время, в Москве или в каком-то другом городе, жить такой совершенной жизнью, жить святой жизнью? Чтобы у него был идеал – стремиться жить совершенной жизнью?

– Я думаю, может, это ведь зависит от человека.

– У преподобного Паисия был такой критерий – если вас обижают, а вы не обижаетесь, то вы недалеко от святой жизни.

– Какие-то простые вещи на самом деле...

– Мы как говорим? Вот этот человек каждый день ходит в храм, у него такие молитвенные правила утром и вечером, он часто причащается, у него такой духовник... То есть часто берем чисто внешние вещи и говорим, что это человек высокой духовной жизни. А его пальцем тронули, он так раздражается, так гневается, так осуждает!.. А где же показатели святой жизни?

Паисий как раз смотрел на человека по поведенческим моментам – по тому, как тот живет, а все остальное – это средства. Конечно, мы их не отрицаем, но туда ли направлены эти средства – вот вопрос.

Чем важен для нас Паисий Святогорец? Он сам говорил, что Господь и Матерь Божия дали ему «духовный телевизор». Он пользовался этим нечасто, но пользовался. Есть много описаний и свидетельств, которые я воспринял из уст в уста. Он мог помолиться о человеке, и ему открывалась вся его жизнь от самого рождения до самой смерти. Например, митрополиту Неофиту с Кипра он даже сказал, какой смертью тот умрет. Тот бы еще юношей, студентом юридического факультета, приехал на Афон, и старец Паисий сказал ему:

– Ты будешь епископом на Кипре.

– Да я в храм-то еле-еле хожу.

– Нет, нет...

И рассказал ему все основные события его жизни.

Некоторые люди не могли воспринять, понять старца Паисия. Несмотря на то, что они находились в кругу других людей, им было показано, что когда Паисий молится, он приподнимается над землей и от него идет сильнейшее свечение. А рядом были люди, которые видели, что он просто стоит. Таких случаев огромное количество.

Серьезные, аскетические монахи очень не любят рассказывать, но тем не менее рассказывают, что Паисий мог одновременно находиться в двух или трех местах: быть на Афоне и в то же время разговаривать в Греции и являться в Австралии. Это не какие-то фокусы, а действительно такая жизнь. По необходимости он являлся тем людям, которым помогал.

Митрополит Иерофей (Влахос) даже написал целую книгу, где сравнил Серафима Саровского и Паисия Святогорца, он нашел более тридцати сходств. По духовному значению для мира, может быть, мы еще не до конца все раскрыли, а по своему значению для мира преподобный Паисий – второй Серафим Саровский. Конечно, телевидение любит использовать тему о том, что преподобному Паисию были открыты практически все события до Второго Пришествия Христа и о том, как все это будет. Он их явно видел, и были случаи, когда при необходимости он их открывал, причем не иносказательно, а очень явно.

– В том числе он говорил и о России?

– Он говорил, что Россия воспрянет, будет очень крупной державой, все в мире будут нас бояться.

– Это радостно, а с другой стороны, какой ценой это будет?

– Есть такое расхожее название его в зарубежной прессе, что это «православный Нострадам», то есть пророк. Иерофей (Влахос) тоже описывает его как современного пророка, который пророчествовал, вдохновлял, вел народ. Чем он ценен? Паисий, в отличие от таких святых, как Василий Великий, Иоанн Предтеча, конечно, был связан с нашими проблемами, знал, что такое Интернет, наркотики, знал все вызовы современности. И он имел способы, как преодолеть искушения в современном мире. Поэтому он для нас очень ценен, таких святых очень немного.

– Наверное, их много, но не всех мы зачастую знаем.

– Конечно, повезло, что осталась богатая духовная литература.

– На самом деле современные технологии и помогли сохранить это наследие, потому что записывать его речи и сохранять их намного удобнее, чем в прошлое время.

– Конечно, он запрещал фотографировать, снимать и записывать его, но, несмотря на все запреты, остались записи и поучения, из которых сейчас выпущено шесть томов книг. Когда мы снимали фильм, было очень трудно, потому что осталось два-три фрагмента с ним буквально на несколько секунд, и хороших, качественных фотографий тоже очень немного.

Когда приезжали греки, они говорили: мы не можем поверить, что в России так любят Паисия.

– Даже у меня есть его иконочка, которую мне подарил один кипрский митрополит; я ее храню, она у меня дома лежит.

– Митрополит Николай был очень тесно связан с Паисием, он сказал: «Я не верю, вы больше придумываете. Устройте мне встречу с теми, кто почитает Паисия в России». Мы дали объявление через Интернет, и в Зачатьевском монастыре, по благословению матушки игуменьи, в течение двух дней собрали 700 человек. Пришли люди, которые почитают Паисия, благодарны ему. Никаких дополнительных объявлений мы не давали, только сказали: кто может посвидетельствовать, приходите. Когда люди выходили, я раздавал им иконки Паисия и посчитал: раздали 700 иконок. И митрополит Николай сказал: «Все, я снимаю свои подозрения». Действительно, русский народ любит и почитает Паисия, живет с ним, и Паисий очень помогает многим людям.

Например, одним из глубоких убеждений Паисия было такое – он говорил: «Хорошо бы вам поменять своих друзей». У каждого есть друзья, с которыми мы дружим, доверительно общаемся с теми, кто нам помогает. И он предлагал включить в круг своих друзей святых людей. Когда трудно или радостно, общаться с этими святыми людьми. Он утверждал: если вы будете так общаться со святыми людьми, они будут гоняться за вами и помогут в десять раз больше, чем все ваши живущие друзья вместе взятые.

– А что это за святые люди? Реальные?

– Или небесный покровитель, или святитель Николай, другой святой. Он рекомендовал отношение к святому именно как к другу. Как мы дружим, так дружить и здесь. И действительно, такая дружба со святым обычно переворачивает всю жизнь.

– Мы сегодня говорили, что Вы очень много трудитесь с молодежью, Вам интересно общаться с подрастающим поколением, чтобы добиться какого-то результата, чтобы было какое-то будущее.

– Старец Паисий так и сказал, это мое послушание.

– Расскажите, пожалуйста, кратко, как к вам попасть, чтобы активно поучаствовать в вашем проекте. Вы сказали, что к вам могут попасть не только семинаристы и ребята из православных вузов, но и из светских.

– Если организованно, то у нас есть адрес в Интернете – «геронда Паисий» латиницей.

– В принципе, все через открытые источники, можно узнать в Интернете.

– Мы больше работаем с вузовской молодежью, и если это вуз, то ребята, которые ездили в экспедиции, могут приехать к вам в вуз, показать презентацию, всё рассказать.

– В любой вуз Москвы?

– Можем даже и по стране покататься. Вот живой участник, который попробовал жить как Паисий, попробовал подружиться с ним и что из этого получилось... Действительно, это целый рассказ – как изменились ребята.

Второй способ – обратиться к нам. В октябре у нас будет образовательный проект «Фабрика добрых помыслов». И те, кто проходит фабрику, попадают в кандидаты следующей экспедиции – «слета Паисия». Мы предполагаем, что это будет международная экспедиция с участием молодежи из пятнадцати Поместных Церквей и что в конечном результате это будет такая жизнь со старцем...

– Отец Киприан, я благодарю Вас за то, что Вы нашли время прийти к нам. Огромное спасибо за сегодняшнюю беседу.

– Благодарю вас тоже за такую возможность. Думаю, будет польза, оттого что многие из тех, кто нас сегодня слушает, откроют для себя Паисия и через него укрепят свою веру и свою жизнь с Богом сделают более твердой.

Ведущий Сергей Платонов

Записала Ксения Сосновская