Беседы с батюшкой. С протоиереем Димитрием Смирновым

На вопросы телезрителей отвечает протоиерей Димитрий Смирнов, настоятель храма святителя Митрофана Воронежского на Хуторской (Москва).

(Расшифровка выполнена с минимальным редактированием устной речи)

– Вопрос: «Господь говорит: входите тесными вратами. А что значит "тесными"? Как понимать Его слова в контексте нашей современной жизни?»

– Это, конечно, образ. Потому что к спасению путь узкий. А широкие пути вводят человека в погибель.

– В чем теснота пути в Царство Небесное?

– Ну, например, чтобы подняться на гору, нужно идти узкими тропами. Обычно на подъем, если не очень высоко, таких тропинок может быть две-три, но вряд ли больше. Если поднимаешься уже выше, остается только одна-единственная. А падают с горы с любого склона. Даже и тропинка не нужна. «Э-эх!» – и покатился. Останешься ли жив,   неизвестно, но кости поломаешь. 

– Но падать всегда легче, чем подниматься; это правда.

–  Но больнее.

– Но вот теснота все-таки, если вернуться к этому образу… Почему тесно человеку идти этим путем?

– Ну, близко растущие растения мешают.

– Это про нашу природу. А в духовном плане?

– В духовном плане тоже существуют всякие препятствия. Во-первых, это грех. Все люди на земле рождаются грешными, так как мы все дети Адама и Евы. Они – родоначальники человечества, и мы все унаследовали вот этот грех. И хотя мы имеем какую-то физическую силу, но человек существо совершенно не могущественное и подвержен тоже всяким болезням, подвержен страстям, подвержен своим привязанностям и так далее. То есть это все то, что нужно человеку преодолеть на пути. Поэтому особенно ему растекаться по древу не приходится. Если он серьезно озабочен своим спасением. Немного остается времени.

 – То есть преодоление того, что его тянет вниз, и делает этот путь трудным.

– Да.

– Вопрос телезрителя: «Что такое понятие Софии Премудрости Божией? То есть не персонифицированной матери Веры, Надежды и Любови, христианских мучениц, а именно Премудрость Божия, когда освящен храм в честь Софии. Это не ипостасное понятие? Просто я интересовался именно этим вопросом, но так и не смог для себя уяснить его окончательно. Не могли бы Вы мне внятно, как Вы умеете, дать понять, что это такое?»

– Я стараюсь внятно отвечать. Но понятие Софии Премудрости Божией лежит за пределами моего ума. Гораздо выше. И на эту тему я Вас отсылаю к отцу Сергию Булгакову. Есть эта тема, развита в достаточной степени в трудах отца Павла Флоренского. Но если перевести в такую вульгарную плоскость… В латинском изводе этого слова – это, конечно, не ипостась, а ипостасное свойство Христа Спасителя. Потому что действительно очень часто, когда мы говорим «Бог», мы не имеем в виду какую-то ипостась. А этим самым мы отсылаем того человека, которому говорим, как раз к Премудрости Божией.

Мы даже можем забыть, что в Новом Завете или Ветхом Завете те или иные слова звучат. Но с уверенностью чувствуем: то, что сейчас я произношу, есть Премудрость Божия, и мы с ней соглашаемся. Поэтому в нашем таком опыте, домашнего богословия, София тоже присутствует.

Вот если Вам такого объяснения достаточно, то – пожалуйста. Больше ничего не могу сказать, потому что это выше моего ума. Хотя эти книги читал и даже в процессе чтения (был тогда еще достаточно молод), мне кажется, понимал. По прошествии сорока лет это все во мне ослабло, мне надо опять вернуться к этим книгам, которые очень дисциплинируют вообще голову. Но так как я перешел на всякую практическую деятельность, то это стало мне уже не по уму. Ну вот, всего Вам доброго.

– Вопрос: «Мне двадцать лет, но я уже успел наобещать Богу обетов больше, чем волос на голове. И даже трети не помню, что обещал. Относился к обещаниям необдуманно и легкомысленно, а что теперь-то делать? Как поступать? Совесть мучает».

– Чтобы облегчить совесть, надо идти на исповедь. И там эти вопросы решать. Во всех случаях, когда мучает совесть, надо идти на исповедь.

– Обещание дано Самому Богу. И как не исполнить его? Невозможно.

– Как невозможно? Вот пожалуйста: перед нами человек, которому это все возможно. Он понимает, что он не прав. Но он должен это засвидетельствовать на исповеди и покаянием  исправить. И впредь больше таких глупостей не делать.

– Вообще людям свойственно порой давать Богу обеты.

– Но именно когда человек наполнен глупостью… Как человек, который вообще не имеет никакой власти, не знает, что с ним будет через две минуты (не то что завтра), может давать обещание Богу? Этот человек безнадежно глуп. А глупость – это очень усложняющее жизнь качество. Поэтому надо обязательно в нем, в этом качестве, раскаяться и больше никогда таких вещей не делать.

– Но люди нередко дают обещания, обет берут бросить какую-то дурную привычку. Например, пьянство.

– И что? Кто-то бросил?

– Но это один из шагов на этом пути.

– Ну, какое-то время человек может. И отдельные случаи бывают. Но это бывает только в том случае, если человек всю надежду возлагает на Бога и непрестанно Ему об этом молится. То есть у него никогда потом не возникает такого глупого чувства, что это он исполнил. Он понимает, что это Господь его освободил от пагубной страсти.

– Но, может быть, обет (или обещание) человека дисциплинирует? Взывает к его совести, удерживает его от повторения?

– Господь нам сказал: не клянись вовсе. Обещание – это тоже род клятвы.

– Вопрос телезрителя: «Как бороться с унынием? В частности, как перестать тревожиться за здоровье свое, своей семьи, своих детей? Бывают скорби, иногда случаются. И тяжело бороться с унынием. Хотел бы Вашего совета».

– Уныние – это одно. А тревога о близких – другое. Конечно, тревога (я наблюдаю за своей паствой) зачастую, бывает, приводит к унынию. Поэтому начинать борьбу с унынием следует походом к психиатру. Потому что есть определенные признаки, которые все доктора знают, и они сразу могут сказать: есть у вас заболевание или нет. Если заболевание не хроническое, то есть это произошло год назад, вылечить Вас довольно просто. Если это идет уже десятилетия, то довольно трудно. Но с первых шагов приема специальных медикаментов сразу наступит облегчение. Поэтому вот с этого надо начинать.

И так вообще при многих заболеваниях. Вот, например, обнаружат, что низкий гемоглобин. И врачи стараются исключить одно, второе, третье, чтобы на чем-то остановиться. А потом исследуют, так это или не так. Очень важно поставить диагноз:  уныние и депрессия очень близки по своему проявлению, может быть путаница. Очень полезно, конечно, если психиатр будет вообще человек православный – тогда вы будете говорить на одном языке, и исцеление придет скорее. Поэтому я бы на Вашем месте так и сделал. Некоторые люди по разным причинам (в основном суеверным) психиатров боятся. По-моему, это одна из тех глупостей, о которых я давеча говорил.

– Но чаще человек сразу идет в церковь, впав в такое состояние. Даже если он не очень церковный…

– Это хорошо! Если человек пришел в церковь, то это очень облегчит ему исцеление. Потому что как только человек пришел в церковь, он уже не один. И священник с ним, и Сам Господь. Его научат в церкви с Богом общаться, и он может даже выздороветь и без медикаментов. Это зависит только от степени болезни. Но все же для контроля нужен хороший психиатр.

– То есть, придя в церковь, человек не может быть уверен, что болезнь чисто духовная и может быть исцелена покаянием?

– Чисто духовных болезней нет. Потому что даже духовные заболевания отражаются  на физическом состоянии. А есть болезни как бы смешанные. Например, алкоголизм. Это и химическая зависимость, и зависимость психическая.

– Поэтому алкоголиками занимаются врачи, а теперь еще и священники активно.

– Священники должны заниматься всем. Так и было в древнем Израиле.

– Но в Израиле это были самые образованные люди.  

– Конечно. У нас в России тоже только в XVIII веке среди светских людей выделились люди, которые занимались медициной. А до этого всё священники.

– Вопрос телезрителя Анатолия: «У меня такая проблема. Потянуло в церковь, стал читать Евангелие… Любил выпить, сейчас меня не тянет пить. Матерную речь употреблял. Это ушло, не ругаюсь. Даже слушать не хочу. Но я – курильщик и по этой причине не могу причаститься. Как мне быть?»

(Далее диалог с телезрителем.)

– Чтобы бросить курить, надо научиться не курить сутки. Вы так можете?

– Я не курил больше. Неделю не курил.

– Тогда зря начали. Потому что есть такой метод: человек не курит сутки, потом просыпается утром следующих суток, и какая перед ним стоит задача? Не курить еще одни сутки. Прошлые сутки он же не курил, не помер? И эти. И так неделю, месяц, квартал.  Потихоньку отвыкнет. Придется помучиться – года два будет хотеться. Но потом возникнет отвращение. Не знаю, у нас на приходе никто не курит. А курили довольно многие, все побросали. Поэтому Вы должны Господу Богу в этом тоже помочь.

(Окончание диалога с телезрителем.)

– Проявить терпение…

– Да, нужно молиться Богу об этом.

– Приходит какой-то сложный момент – стресс…

– Конечно, дьявол будет пытаться вернуть человека хотя бы к этому. Видишь, он не ругается, не пьет, уже достиг много чего хорошего...

– …и когда человек попадает в стрессовую ситуацию, он не выдерживает. И, как правило, вот, говорит, закурил.

– Потому что ищет не того, чтобы устоять, а того, чтобы был повод закурить. Уж больно «хоцца».

– Ну, всегда себя успокаивал этим.

– Ну…завтра умрет – кто его там папиросами угостит? Закурить-то просит душа, а не тело. И будет испытывать адское состояние. Церковь же помогает освободиться именно от страстей.  А что ж самому себе ад готовить?

– Если человек будет помнить день последний, то вовек не согрешит. Память-то и подводит.

– Все равно. Если он такой целью озаботится, то в течение года бросит курить.

–  Если человек озаботится о памяти смертной, я думаю, не только от курения за год можно избавиться.

– Понимаешь, какое дело. Есть люди, которыми какие-то высокие задачи не воспринимаются. А вот  бросить пить и ругаться – это для второго класса задача-то, не для взрослого мужчины. Все такие, видишь, простые... Поэтому у него на это может много времени уйти. Но само желание духовно выздороветь очень положительное,  этот процесс может его увлечь, и он дальше перейдет к тому, чтобы и ежедневно Евангелие читать. Даже если сейчас он читает Евангелие – он же не понимает. Не то что совсем не понимает, но не понимает глубинного смысла. А толкование будет вообще ему не по уму.

– Может быть, с этой ступенечки ему будет легче шагнуть дальше.

– Да-да, поэтому я говорю: очень важна для становления человека такая борьба.

– Вопрос телезрителя: «Скажите, пожалуйста, при соборовании забытые грехи прощаются? Потому что в эфире иногда разночтение, разномыслие по этому вопросу».

– Отвечаю: кому как.

– От чего это зависит?

– Если греха больше нет, ты к нему не возвращаешься, даже забыл, что он был, –  значит, ты прощен.

– Когда-то в детстве были грехи, связанные с детством, потом «грехи юности»…

– Это понятно. Но принцип тот же. У детей какие грехи? Зависть, сквернословие, обман, своеволие, ябеды, капризы. То же самое, если это женщина шестидесяти лет или восьмидесяти. Какая разница? Ребенок перед нами или здоровый мужик, грехи те же.

–  То есть человек не вырастает из детских грехов?

– Нет. Вырастает из грехов человек только через покаяние. Или когда Бог помогает. А как Бог помогает? Скорбями и болезнями. Дает человеку какую-то тяжелую болезнь, и его настолько поглощают страдания, что ему уже не до греха.

– Но тут опасность греха уныния?

– Опасностей много. Поэтому Сам Христос предупреждает: глядите, как опасно ходите.

– Если быть внимательным, то и шага не шагнешь, чтобы не ступить в тот или иной грех, оказывается.

– Ну, если есть навык борьбы с грехом, то он уже человека предохраняет. Как человек, который научился ездить на автомобиле, не попадает в аварию.

– Вопрос: «Святой Иоанн Креститель, обращаясь к народу, говорит: принесите плоды, достойные покаяния. А что это за плоды?»

– А там же он перечисляет…

– Но человек, видно, как-то не обратил внимания.

– Жалко. А так плоды могут быть разные. Ну, например, вот наш телезритель бросил курить. И, допустим, курит он пачку в день. И с этого дня начал копить. Я не знаю, сколько сейчас сигареты стоят, каждый день складывает. За год накопилось – и купил что-нибудь жене. Вот это плод покаяния.

– А так все на себя тратил, на травлю собственного здоровья.

–  Да. Чтобы она потом его лечила. А вот – в благодарность. Или, допустим, так: как накопится тысяча или полторы – пошел цветов купил.

– И ей радость, и ему благость.

– Плод покаяния.

– Вопрос телезрительницы: «Подскажите, пожалуйста, как мне разобраться  с постом? Как начинаются посты, сразу начинается в душе какая-то тревога. Что такое чревоугодие, я понимаю. Это грех.  Но в пищевом плане никак не могу поститься. Не то что объедаюсь. Нет, я не объедаюсь, мясного тоже не ем (уже просто по своим физическим возможностям). А могу ли я есть в силу своих возможностей в пище, но пост соблюдать в другом? Скажем, более молитвенное какое-то правило брать?»

– Так это даже нужно обязательно. Еда – самая первая ступень поста, для первого класса средней школы. Это самое простое: не ешь тортик, а ешь бородинский хлеб. Собственно, тут и объяснять нечего, так все просто – намазал черной икрой и съел. А вот уже духовный пост – это следующая ступень. Сначала Писание читать, пока не выучишь наизусть, потом святых отцов, потом православное богословие. Так будете развиваться. А есть мера поста еще выше. Например, так устроить свое питание, чтобы деньги оставались. За пост, сорок дней, накопилось какое-то количество денег – и раздал эти деньги нуждающимся. Например, какой-то многодетной семье. В конвертик заклеить и отдать – и это тоже пост.

– Батюшка, вот слышал такое: когда начинают ограничивать себя в еде – накапливается раздражение. Видно, перестройка организма таким образом проявляется – раздражение просто по каждому поводу. И, говорят, как только прекращается пост, начинаешь есть – и все как обычно…

– Нет, если человеку есть кашу – у него не будет никакого раздражения.

– Есть такие мясоеды: двух дней без мяса не могут.

– Не знаю, это все от привычки зависит.

– И вот эта привычка, когда ее нарушаешь, приводит к сильному раздражению.

– В человеке всё – привычка. Если ты уже встал на христианский путь, надо привычки-то менять. Друзей менять.

– Даже если таким болезненным способом.

– Это только первое время.

– То есть все-таки нужно перетерпеть?

–  Нет, если человек вообще первый раз постится, пусть он не ест просто мясо. Или лучше вот с чего начать – не есть того, что у нас называется мясом, а на самом деле это отрава: сосиски, колбаса. Вот эту всю гадость, которой нас травят люди, на нас делающие бизнес, – не есть. А на следующий пост, или на следующий год, не есть мясо. А на следующий – не вкушать ничего молочного. А на следующий – рыбу только по праздникам. И есть кашу со специально приготовленными овощами.

– Когда речь идет о посте, здесь как раз все время и рассуждают: что есть, как есть, как правильно есть, что можно…

– Ну, значит, люди пока еще ходят в первый класс.

– Но то, что над этим, остается как-то в тени.

– Очень жалко. Есть же люди, которые в работе что могут? Ну, только шлагбаум поднимать. И зарплата небольшая, и карьерного роста никакого. Ну что делать?

–  Батюшка, может быть, дадим какой-то совет нашим телезрителям, к чему постом стоит стремиться, нужно стремиться?

– Чтобы стоять на посту своей души, вот к чему.

– То есть все, что в твоей жизни происходит, ты должен видеть, знать, понимать, зачем это, и подчинить главной цели своей жизни.

–  Хорошо ты изложил. Я могу подписаться под этим.

– Внимай себе. Так просто звучит. И как не просто это в жизни!

– И постом надо усилить свое внимание, чтобы жить по-христиански.

– Вопрос телезрительницы: «Гимн любви апостола Павла… Не понимаю, о какой любви речь идет. Я подала нищему… Как я должна любить?»

– Обычный женский вопрос. Потому что для женщины любовь – это значит обнять; за талию или за плечи – и начать целовать. Ротик, щечки, шейку. Вот они без этого не понимают. А любовь – это совсем другое. У нас в русском языке (он по сравнению с греческим очень бедный) колбасу люблю и сало люблю, Игоря Федоровича Стравинского люблю и Филиппа Киркорова люблю;  человек – а одно слово «люблю». И внука люблю, и дочку люблю. Так что это все путаница; не понимаем, о какой любви речь. А христианская любовь – это сколько литров крови ты готов дать за этого человека, которого видишь первый раз, а потом уже не увидишь никогда. Вот какая любовь. Совершенно бесплатно ты готов за него свою кровь отворить и ему дать. Вот и все.

Что такое любовь? Это когда иду и вижу – человек зачитался, идет по трамвайным путям… Тот ему звенит, а он не слышит, и трамвай его бьет. А что такое любовь? А любовь – я к нему подбегаю, его отталкиваю. И сам какой-то урон терплю. Конечно, не попадаю под трамвай, но лечу в грязь, пальто испортил, деньги тратить надо на химчистку. Вот что такое любовь. Любовь – когда человек звонит, ему трудно одному, он страдает от одиночества. А мне он надоел... Но я думаю: ну ладно, вот двадцать минут потерплю; сколько смогу, столько его утешу. Мне совершенно неинтересны эти бесконечные разговоры: у кого что болит, да какая дочка, да какой зять –  прямо одно и то же  кругами. Потерплю ради любви к ближнему. Вот и все. Вот это любовь. Ни о каких поцелуйчиках даже не идет никакой речи. Любовь – это приносить себя в жертву. Вот что имеется в виду. Это жертвенная христианская любовь.

– Но людям очень важно, чтобы еще и некие чувства были к человеку.

– У женщин – да. Но любовь – это не чувства. Это свойства.

– Человек мне неприятен – это мое чувство. А я ему делаю добро…

– Поэтому и не понимают люди, что значит: любите врагов ваших. Как это? Врага любить – это что же, мне его в десна целовать, гада такого? Да нет, не об этом речь. Относись к нему с такой же любовью, с какой (как ты бы хотел) чтобы к тебе относились, к твоему тому же внучку, о котором мы говорили. А к нему пылать какими-то чувствами совсем не нужно. Для этого есть муж, для этого есть муза – сиди пиши стихи: «я помню…» иль «забыл…»; в общем, в этом духе.

– Вопрос: «Есть ли такие грехи, за которые Господь навсегда оставит человека и отнимет у него ангела-хранителя?»

– Вопрос, конечно, глупейший. Человек хочет, как законник из Евангелия, испытать Спасителя.  Этот вопрос абсолютно праздный, ни уму, ни сердцу. Пусть успокоится – все есть. «У Бога всего много», говорит русский народ стихами по этому поводу. Пусть не волнуется: все отнимется.

– Вот как смерть придет…

– Может, и раньше; у некоторых отнимается до смерти. И они между жизнью и смертью так и болтаются. Некоторые десятками лет; это уже совсем редко. Но все бывает, у Бога всего много, это как Он Сам решит.

– Человек хочет от чего-то себя оградить, чтобы вот только этого не было...

– На здоровье. Бог в помощь.

– Вопрос: «Если родители младенца воцерковлены и хотят воспитывать своего ребенка в христианстве, зачем нужны крестные при крещении? Можно ли крестить без них?»

– Можно все. Можно работать бесплатно, а можно сдельно, а можно на окладе.

– Но требование: чтобы крестный был – мальчику, крестная – девочке.

– Да, в Требнике отражен исторический институт восприемников. Идет с очень древнего времени, с первых веков христианства. Ни один человек не мог прийти в евхаристическое собрание. Он мог прийти только с кем-то, кто его приведет. То есть христианин. Поэтому каждый христианин был исполнен заботой кого-то обратить к Богу. Просто обратить – чтобы человек повернулся и увидел Бога. И он с ним занимался. Занимался, учил от Писания. А когда чувствовал, что человек достаточно уверовал, он спрашивал у главы собрания (обычно это был епископ), можно ли такого привести. Епископ молился и отвечал: да, вот 18-го приводи. Его приводили, знакомили, он подходил под благословение и начинал готовиться ко Святому Крещению. Потом его крестили, в Великую Субботу, вместе с группой других таких же желающих уже воспринять Христа. И вот этот восприемник доводил его до конца и был ему наставником.

Такие наставники сохранились у нас в монастырях. А потом это выродилось в такой народный обычай: ни сам родитель ничего не понимает, ни крестный ничего не понимает. И чтобы не было такого формального отношения к институту восприемников, Святейший Патриарх и комиссия Межсоборного присутствия разработали идею, чтобы хотя бы две учительные лекции почитать – и тем, и другим. Как начало. Это еще не идеал, не институт восприемников. Это правило для всех… Потрудись, найди восприемника для своих деток, выбери, заинтересуй его, мотивируй.

– В том-то и проблема порой: найти воцерковленного человека…

– Порой бывает даже летом пожар, а зимой наводнение. Порой бывает все. Но я точно знаю, что если человек что-то захочет (например, купить автомобиль) – разобьется, а сделает. Имею в виду не автокатастрофу, а в смысле – такие усилия приложит. А в этом вопросе чувствуется желание все сделать так, как мне удобно, как я хочу. Это не совсем правильно, это не по-христиански.  

– Вопрос телезрительницы: «Есть такой постулат, что первым в рай вошел разбойник. Я с этим постулатом всегда была согласна. А тут появилась мысль: но ведь разбойник пришел, когда пришел Христос, когда был распят... А раньше, когда люди умирали, они куда-то попадали? Например, Авель и Каин попали, наверное, в разные места?»

(Далее диалог с телезрительницей.)

– Места-то разные. А название одно – ад.

– А рай раньше был?

– Был. Это там, где жили Адам и Ева до грехопадения.

– Короче говоря, до Христа не было рая на земле, так?

– Не было.

– Все, поняла.

– Пожалуйста, всегда к Вашим услугам.

– Спасибо.

(Окончание диалога с телезрительницей.)

– Вопрос: «Как возложить свою печаль на Господа? Какую молитву прочитать? Или изложить прошение своими словами? Как правильно?»

– Правильно – это не значит какую-то молитву прочитать. Это от всего сердца сказать: «Господи, помилуй!» Потому что каждый человек, который возлагает всю надежду на Бога, нуждается в Его милости. Вот в этих двух словах и есть желание, чтобы Господь помиловал.

– Эту молитву произносим чаще других.

– Да. В Церкви это самая главная молитва. Иногда ее произносят по двенадцать раз, иногда по сорок, иногда по пятьдесят. Так и называется: «лития» (то есть «усиленное моление»).

– И при этом полагаем ли мы свои упования на Бога?

– Мы с тобой? Да. А уж за всех не могу сказать.

– Сомнения в человеке постоянно борют его.

– Не знаю. Это у начинающих только: все хотят правильно; не понимают, в чем правильность. Думают, какую молитву прочитать, чтобы было правильно. И читает правильную молитву и правильно ударение ставит. А что толку-то?

– И ждет! Ждет отклика.

– А что толку-то? А молитвы-то нет, это просто чтение. Молитва – это когда человек духом молится; эту молитву Господь, Отец Небесный, воспринимает.

– Люди порой говорят о таком молитвенном опыте: когда вдруг появилась молитва – и исчезла.

– Да. Дух дышит где хочет.

– И вроде, говорит, все делаю, а не возвращается.

– А молитва не в этом делании.

– Но чтобы привлечь духа молитвы, человек себя понуждает встать, обратиться к Богу…

– Ну почему встать? Может, наоборот, на колени; лечь на землю перед Богом. Очень многие же, кого Господь исцелял, падали ниц перед Ним, прямо в пыль. Никто не вставал; прямо – бух!

– Вознося благодарения.

– Да.

– Но вернуть это состояние, которое он ощутил,  не в его власти. Это как Господь соблаговолит.

–Да, вообще молитва самодвижимая, она от Духа Свята. Как уже Утешителю будет угодно.

– Как Он сочтет возможным в этом человеке пребывать.

– Побыть.

– Но вот человек хочет привлечь...

– Очень правильно. Так и сказано для этого человека:  неужели ты, будучи злой, когда сын у тебя просит хлеба, дашь ему камень? Так же и Отец Небесный – Духа Святого всякому просящему у Него.

– Это если Духа Святого просит.

– Об этом и речь. Мягкий диван можно и за деньги купить.

– Ну, все просят всякого – здоровья, благополучия.

– Ну да, я слыхал; некоторые так и говорят: главное – здоровье. 

– Если у человека главное – здоровье, то…

– Спроси у любого. На улицу вот пойдем, спроси, что главное? Скажут: главное – здоровье.

– Не задумываясь!

– Ну а что там? Уже все решено.

– Спасибо, батюшка, за ответы. Пора прощаться.

– На здоровье! Всего вам доброго, дорогие братья и сестры! Очень хорошо мы с вами нынче поговорили.

Ведущий Александр Березовский, протоиерей

Записала Татьяна Муравьева