Беседы с батюшкой. Как понять православное богослужение?

В петербургской студии нашего телеканала на вопросы о том, как полюбить и понять православное богослужение, отвечает преподаватель Санкт-Петербургской духовной академии, клирик Николо-Богоявленского морского собора Санкт-Петербурга протодиакон Константин Маркович.

(Расшифровка выполнена с минимальным редактированием устной речи)

– Здравствуйте, отец Константин!

– Здравствуйте, дорогие телезрители, братья и сестры, которые проводят свои вечера, лицезрея нашу замечательную программу. Так получилось, что летом мы не имели возможности встретиться, и я вновь рад быть в этой студии. Надеюсь, что наши регулярные встречи будут продолжаться.

– Мне, в свою очередь, тоже очень радостно, что Вы сегодня здесь и что мы можем продолжить наши беседы о богослужении Православной Церкви. Сегодня мы поговорим о том, как понимать православное богослужение.

Многие из нас слышали чтение о послах князя Владимира, которые были невероятно вдохновлены и воодушевлены византийским богослужением. Они сказали, что не знали, где были – на небе или на земле. И спустя такое количество времени, сегодня, человек, который попадает в храм (часто впервые), да еще если это собор, да двунадесятый праздник (Рождество, пасхальное богослужение), испытывает подобное ощущение, удивительное состояние от пения, от богослужебного церемониала. Но возникает вопрос: а как это все понимать, каким образом получилось так, что сегодня у нас такое красивое и пышное богослужение? И хотелось бы начать разговор с понимания того, чем вообще для православного христианина является православное богослужение и какое место оно должно занимать в его жизни.

– Прежде всего я скажу, что Вы совершенно правы. Византийское богослужение, византийский обряд до сих пор сохраняет свою красоту, пышность благодаря обилию, во-первых, символических священнодействий и внешних церемоний, которые имеют символическое значение, а кроме того, благодаря богато развитой гимнографии, церковной музыке. В Символе веры мы читаем: «Верую во едину Святую Соборную и Апостольскую Церковь».

Славянское слово «соборная» является не совсем точным переводом греческого слово «кафолическая», то есть «вселенская». Слово «вселенская» говорит о том, что Церковь едина для всех народов, всех наций и культур, и от этого множества различий (культурных, этнических, в какой-то степени психологических особенностей) разных народов, которые принимали христианство, привносились какие-то свои традиции, особенности вообще в христианское Предание. Тем не менее Церковь сохраняет свое единство, является единой для всех. Иными словами, слово «кафоличность» можно определить как «единство в многообразии» или «единство через многообразие».

Слово «кафолический» является в каком-то смысле противоположным по смыслу слову «униформизм», то есть это единообразие, стремление привести все к некому единому шаблону. В Церкви никогда такого не было. В том числе это касается и богослужения, потому что исторически, еще до тех печальных времен, когда христианство разделилось, в Церкви присутствовали различные традиции богослужения. Это была и латинская богослужебная традиция, и коптская, и армянская, и западносирийская; ассирийцы, или восточные сирийцы, или халдеи, имели свои богослужебные традиции.

Но по мере развития церковной истории происходили печальные, трагические события разделения, и так исторически сложилось, что в недрах Православной Церкви осталась только византийская традиция богослужения – та, которая возникла в среде грекоязычного народа. Хотя по национальности это могли быть разные люди, но когда-то греческий язык был единым, общим языком для очень большой части населения Римской империи. Но кроме языка эллинизм – это и культура, философия, искусство, определенная эстетика. Все эти социокультурные аспекты в немалой степени способствовали формированию именно такой богослужебной традиции, с таким пышным внешним церемониалом, с обилием символических действий, которые, в свою очередь, обязательно требуют толкования. Так получилось исторически, это скорее плохо, нехорошо, церковное разделение – это плохо. Но если с точки зрения догматики, с точки зрения веры мы остаемся кафолической Церковью, то с точки зрения богослужения на сегодняшний день православие – это одна литургическая традиция. Хотя эта традиция по мере своего исторического развития тоже приобретает свои определенные особенности – и у русских, и у сербов, и у болгар.

Сейчас, в X Х– XXI веках, очень сильна миссия среди коренного населения Африки. Александрийский Патриархат когда-то (может быть, тридцать–сорок лет назад) представлял из себя небольшие греческие общины, а сейчас там все больше и больше верующих, а раз больше верующих, то больше общин. Уже есть ряд специальных епархий, митрополий, которые объединяют в себе именно коренное население Африки, темнокожих людей. И очень интересно, когда они привносят свои африканские традиции. Там и танцы, и бубны, и барабаны. И все это тоже постепенно привносится в литургическую культуру. Конечно, для нас, европейцев, если мы увидим где-то на YouTube записи богослужебных собраний этих общин, это будет очень необычно. Но тем не менее для этих людей это естественно, это их культура, их жизнь; понятно, что они привносят все это и в свое богослужение.

С другой стороны, византийская традиция, хоть она и осталась исторически единственной, тоже становится достаточно многообразной.

– В любом случае, несмотря на такое развитие, на разные формы, центром и вершиной остается Евхаристия.

– Вообще Евхаристия является вершиной не только богослужебной жизни и не только духовной жизни каждого человека индивидуально. Таинство Евхаристии является основой всей жизни Церкви. Более того, евхаристическое собрание, Евхаристия – это и есть Церковь. Перед Своими страданиями Христос взял в Свои руки хлеб, чашу с вином, благословил и сказал: «Ешьте, это есть Тело Мое (по-гречески «сома»), в чаше сия есть Кровь Моя». Через некоторое время в своих посланиях апостол Павел это же самое выражение («Тело Христово») применяет к описанию Церкви и говорит тем людям, которые читали его послание, то есть членам христианских общин Коринфа или Ефеса: «Вы есть Тело Христово и Церковь есть Тело Христово; Глава Церкви есть Христос, а вы члены этого Тела».

И это не просто метафора. Эта метафора имеет глубокий смысл, укорененный непосредственно в жизни этих людей, потому что Церковь становится Телом Христовым именно через Евхаристию. Потому что мы, причащаясь Тела и Крови Христовых, соединяемся телесно со Христом и соединяемся друг с другом. Евхаристия есть таинство единства Церкви.

Наконец, Евхаристия является средством обожения, а обожение является целью жизни каждого христианина и каждого человека. С одной стороны, этой цели человек достигает через свой личный подвиг христианской жизни – через аскезу, дела любви, молитву, служение ближним и так далее. Но этого недостаточно, чтобы достичь цели обожения. Нужно жить Евхаристией. И как говорит великий подвижник и богослов святой Максим Исповедник: «преподаяние Таинства: кто причащается ему достойным образом, тех оно преобразует соответственно самому себе и делает, по благодати и сопричастию, подобными первопричинному Благу». «Первопричинное Благо» – имеется в виду Бог. Те, кто причащается, достигают обожения. И не случайно примером, прекрасно иллюстрирующим эту мысль преподобного Максима Исповедника, является Мария Египетская.

Из жития, которое написал святитель Софроний, патриарх Иерусалимский, мы знаем о том, что ее жизнь до обращения привела к тому, что эта женщина не могла жить в человеческом обществе, потому что иначе она не могла справиться со своими греховными устремлениями. И для того чтобы действительно переменить жизнь, ей нужно было удалиться из общества людей. Она всю свою жизнь живет в пустыне, одна. И она достигла действительно великого совершенства, обожения. Тот же пример, как она переходит Иордан по воде, говорит о том, что она достигает подобия Христу. Но она не может умереть, не умирает до тех пор, пока не причащается.

В первый раз она причастилась Святых Тела и Крови Христовых в момент ее обращения, а второй – непосредственно перед своей смертью. Понятно, что преподобный Зосима приходит в пустыню не ради того, чтобы лицезреть Марию или сделать ее подвиг известным людям. Сколько в той же иудейской пустыне было безымянных подвижников! Конечно, далеко не все они канонизированы, не все имена мы знаем. Зосима приходит в пустыню прежде всего для того, чтобы причастить Марию Святых Христовых Таин. И тогда, приобщившись Телу Христову, она уходит в Царствие Небесное. Этот пример явным образом говорит о том, что какого бы совершенства мы ни достигли своей личной жизнью, без Причастия мы не можем достичь обожения, а следовательно, спасения. Потому что невозможно спасение без Христа. Не случайно Христос говорит: кто не будет есть Тело Мое и не будет пить Кровь Мою, тот не будет иметь жизни вечной.

– Поэтому это является важным аргументом для тех людей, кто говорит: я верю в Бога, но не верю в Церковь. Зачем тогда Церковь?

– Один из выдающихся православных богословов современности митрополит Пергамский Иоанн (Зизиулас) говорит: чем отличается христианство от остальных религий? Ведь и в других религиях можно найти праведность, святость, милосердие, примеры любви. В других религиях нет Евхаристии. Это то, что отличает христианство от всех остальных других религий. В определенном смысле мы можем сказать, что Евхаристия как образ жизни – это то, что делает христианство единственной спасительной религией среди всех остальных религий.

Святые отцы часто и много говорили о том, что Евхаристия и Церковь – не просто подобные или схожие понятия, это абсолютно тождественные понятия. Тот же Максим Исповедник часто употребляет такой термин, и автор сочинений о церковной иерархии, которые были подписаны именем преподобного Дионисия Ареопагита, многие другие святые отцы называют Евхаристию Таинством Собрания, Таинством Церкви. Вот это единство, которое заповедовал нам Господь, о котором Он просил Своего Небесного Отца, чтобы Господь сохранил Его учеников накануне Своих смертных страданий: «Отче, да будут едино, как Мы». Это достигается только в Таинстве Евхаристии, других средств Сам Господь (такова была Его воля) для этого не дает.

Поэтому если человек живет вне Церкви, он пренебрегает волей Божией и живет все равно вне Бога. Есть замечательные слова, они уже стали крылатыми: кто не имеет Церкви своею Матерью, тот не имеет Бога своим Отцом. Так сказал Киприан Карфагенский. Но у этой фразы есть продолжение: кто не собирается в Церкви, тот расточает Церковь Божию. Вот здесь он говорит о том, что Церковь есть евхаристическое собрание. Прежде всего это подлинная, глубинная сущность понятия Церкви. А вот все остальное – социальная организация, внешняя социальная оболочка, которую мы называем Поместной Православной Церковью, Русской, Болгарской Православной Церковью и так далее – это все понятия внешние, внешняя оболочка. А вот духовная суть Церкви – это евхаристическое единение каждого христианина вокруг Чаши Христовой с Самим Господом и Спасителем, а через Него – с Триединым Богом и друг с другом. Соединение в одном, едином вселенском Теле – Теле Христовом. Я процитирую замечательные слова блаженного Августина: «Возрадуемся ныне, – говорит он своим слушателям на проповеди, – и возблагодарим Бога за то, что мы стали не только христианами, но и Самим Христом, ибо если Он Глава, мы Его члены, всецелый Человек – Он и мы». Он это сказал как раз на одной из своих проповедей после того, как люди причастились Святых Христовых Таин.

– Прежде чем совершить Евхаристию, прежде чем люди приступят к Святым Христовым Таинам, совершается Евхаристический канон, на котором священник призывает Дух Божий на Дары. Но еще раньше следуют некоторые другие литургические действия – и прошения, и входы, и чтение Писания. Для чего понадобилось такое большое и емкое развитие богослужения; каждое ли действие имеет в себе некий символ, смысл, или есть некие чисто практические, функциональные действия?

– Евхаристическое богослужение, причем не только в византийском обряде, или в византийской богослужебной традиции, а во всех исторических литургических традициях христианства, о которых мы уже говорили, всегда состоит из двух больших частей: литургия слова, за которой читается Священное Писание (именно это чтение является кульминационным моментом), и затем непосредственно евхаристическая литургия – там, где основным моментом и основной частью, кульминацией является освящение Святых Даров посредством чтения молитвы Евхаристического канона, или она еще называется греческим словом «анафора», в которой призывается освящающая сила Духа Святого. Я хочу подчеркнуть: не только на Дары, не только на хлеб и вино, но и на всю общину, которая участвует в этом священнодействии. И на самом деле эти две части тоже взаимосвязаны, потому что Хлебом Жизни, которым мы называем Святые Дары (или вообще евхаристическое богослужение, в частности Святые Дары), также является и слово Божие.

– Да.

– Слово Божие – это тоже Хлеб Жизни. И поэтому всегда сначала Сам Господь через Церковь, через священнослужителей предлагает людям трапезу Своего слова – апостольское чтение, евангельское чтение, иногда, в некоторые церковные праздники или дни литургического года церковного календаря, особенно Великим постом, присоединяется еще чтение из Ветхого Завета. Обязательно неотделимой частью литургии слова должна быть проповедь. Хотя в современной традиции проповедь переносится на конец литургии, но тем не менее все равно она относится к ней и обязательно должна быть на службе. Где присутствует слово Божие – обязательно проповедь.

И я хочу подчеркнуть: мы, православные, часто говорим, что нужно читать святых отцов, нужно изучать святоотеческое богословие, Священное Писание, понимать его через призму святоотеческого толкования и так далее. Так вот, вся традиция, огромный пласт святоотеческой литературы, которую мы называем экзегезой, толкованием слова Божия, есть не что иное, как собрание проповедей, которые произносились во время литургии и в которых святые отцы толковали чтения, услышанные людьми непосредственно перед проповедью. То есть мы видим, что церковное богослужение, прежде всего богослужение Евхаристии, Божественная литургия, оказывает огромное влияние на всю сферу церковной жизни.

И после этого, после литургии слова, непосредственно следует евхаристическая часть. Обязательными элементами евхаристической литургии (подчеркиваю: это касается не только византийской традиции, так было во всех исторических литургических обрядах, которые сформировались когда-то в древности) является предварительное чтение Символа веры, потому что прежде чем совершать общую молитву об освящении Даров, люди должны засвидетельствовать свое единство в вере. Очень важно, что именно в византийской традиции (мы сейчас этому обряду не придаем такого значения, он проходит мимо нашего сознания, но это очень важный обряд) после исповедания веры идет так называемое приветствие мира.

– Да, целование…

– Дьякон возглашает: «Возлюбим друг друга, да единомыслием исповемы …» В этот момент священнослужители в алтаре приветствуют друг друга лобзанием мира. К сожалению (исторически из нашей богослужебной практики это ушло), миряне в этот момент у нас просто стоят, не приветствуют друг друга, но это очень важно, потому что этот обряд показывает, что есть любовь. Он как бы является внешним проявлением той любви, которая объединяет людей, и мира, который царствует среди них. Ведь Сам Господь в Нагорной проповеди говорит: «Если ты имеешь дар и хочешь принести его Господу, вспомни о том, что твой брат нечто имеет на тебя, иди же примирись сначала со своим братом». Евхаристию можно приносить, только находясь в состоянии мира с Церковью (мы это показываем общим исповеданием веры) и друг с другом (приветствуя друг друга проявлением братской любви).

– У нас есть звонок от телезрительницы Людмилы: «У меня год назад похоронили брата. Он один из старшего поколения. Хоронили его молодые люди, и, скорее всего, они могли его не отпеть. Могу ли я его сейчас заочно отпеть?»

– Спасибо за Ваш вопрос, хотя он несколько не относится к теме нашей передачи. Тем не менее я понимаю, что он живо волнует нашу слушательницу. Заочное отпевание в богослужебной практике Русской Православной Церкви существует именно для того, чтобы в тех случаях, когда по каким-то объективным причинам, обстоятельствам умерший человек не получил церковного погребения, восполнить это упущение. Опять же, кульминационным моментом в богослужении христианского погребения является чтение разрешительной молитвы, которую читает священник. Он как бы от лица Церкви подает разрешение от всех грехов, которые совершил человек (конечно, если он в них каялся). Если человек умер в нераскаянном грехе, тогда мы только уповаем на милосердие Божие. Но бывает ситуация, что человек в чем-то каялся в своем сердце, но не имел возможности исповедовать грех на исповеди. Именно для таких случаев существует эта разрешительная молитва священника, которая читается во время христианского погребения.

На заочном отпевании священник тоже читает эту молитву, поэтому в чем-то христианское погребение подобно Таинству исповеди. Потому что Таинство исповеди – таинство, в котором священник, облеченный властью вязать и решить (то есть от Лица Божия прощать грехи человека, Господь вручил эту власть Своим апостолам, а те передали своим преемникам – епископам и священникам), как бы от Лица Бога, от лица Церкви провозглашает прощение человеку его грехов. То же самое, только уже в отношении умершего, происходит на отпевании. Поэтому, конечно, если Вы не знаете, был отпет человек или нет, необходимо совершить заочное отпевание.

– Спасибо, отец Константин. Вернемся к Евхаристии, к Евхаристическому канону. Вот мы уже подошли к целованию мира, Символу веры…

– Опять же и в византийской традиции, и, как можно судить по многочисленным древним литургическим памятникам, записям, формулярам евхаристической молитвы, которые повествуют нам о литургической практике Древней Церкви, доносят ее до нас, эта молитва (в Православной Церкви это довольно условное, техническое наименование – Евхаристический канон) говорит о том, что составлена она по определенному правилу для употребления ее в Евхаристии. Мне кажется, гораздо лучше было бы употреблять слово «анафора». Греческое слово «анафора» означает «возношение», это понятие лучше передает суть предмета.

Все анафоры – это общий стандарт – начинаются с темы благодарения, с благодарственных слов, благодарения Бога. Любая анафора, по сути, – это благодарственная молитва. За творение мира, за творение человека, за дело спасения, которое совершил Господь. Все молитвы так или иначе начинаются с благодарственных слов. И само слово «Евхаристия» в переводе с греческого означает «благодарение». Именно потому она называется благодарением, что каждая евхаристическая молитва начинается со слов благодарения. Благодарение Богу является одним из существенных аспектов Евхаристии, потому что тайна Евхаристии очень многогранна, нельзя вписать ее смысл, содержание в какую-то одну дефиницию, вместить в одно определение. Она многогранна. Это как драгоценный алмаз, камень, который ограняют искусные ювелиры, и когда лицезреешь его с каждой грани, тебе с каждым поворотом открывается глубина его красоты. Так и здесь. В богословии Евхаристия имеет массу аспектов. Созерцая каждый из них, ты понимаешь, насколько фундаментальным значением обладает эта тайна и для жизни Церкви, и для жизни каждого человека.

Так вот, каждая Евхаристия начинается с темы благодарения. Практически каждая евхаристическая молитва, за редким исключением очень древних молитв, которые дошли до нас и относятся ко времени еще до IV века (II – III века), содержат ангельскую хвалу: «Свят, свят, свят Господь Саваоф». Это показывает, что мы, подобно ангелам, сейчас здесь, на земле, воспеваем эту песнь. Но придет момент, будущий век, «эсхатон» по-гречески, когда по Пришествии Сына Божия мы войдем в Царствие Небесное (мы уповаем на это, мы надеемся) и будем, как ангелы, воспевать эту ангельскую хвалу, уже лицезрея ангельский хор. Но как бы вместе с ангелами здесь, на земле, мы поем эту ангельскую песнь, которую, согласно видению пророка Исаии, воспевали ангелы перед Престолом Божиим.

Далее евхаристическая молитва содержит тему воспоминания ночи накануне страданий. Мы слышим слова: «Примите, сие есть Тело Мое, сия есть Кровь Моя». По-гречески эта часть евхаристической молитвы называется «анамнезис» – воспоминание. Наконец (в византийской традиции это кульминационный момент), момент призывания освящающей благодати Духа Святого на Дары, который по-гречески называется «эпиклезис». Упование на неложность слов Спасителя: «Где двое или трое соберутся во имя Мое, там и Я буду посреди них, о чем вы ни попросите у Отца Моего…» Опять же, обетование о том, что Утешитель Дух Святой будет жить непосредственно в Церкви, наставлять Церковь. Уповая на неложность этих слов Спасителя, мы верим, что Господь обязательно не только слышит, но и исполняет в этот момент нашу общую просьбу, которую священник озвучивает от лица всей общины, читая эту молитву. Дары прелагаются Духом Святым, они уже являются не простым хлебом и не простым вином, но становятся истинными Телом и Кровью Христовыми. Они прелагаются, претворяются в Тело Христово.

– У нас еще один звонок от Ольги из Самары: «Сегодня во время богослужения к нам в храм зашел мусульманин. Он помолился, совершил свой намаз, а потом служащие храма его потихоньку вывели. У меня вопрос, как вообще Церковь относится к тому, что в православные храмы заходит человек другой веры и совершает богослужение по-своему?»

– Спасибо за Ваш вопрос. Вы знаете, ситуация, о которой Вы говорите, несколько неоднозначна. С одной стороны, мы сегодняшнюю беседу начали с истории, когда послы князя Владимира, которые были тогда еще язычниками, присутствовали на христианском богослужении, видели христианское богослужение от начала до конца, и их отзыв, впечатления от присутствия на богослужении, в общем-то, стали решающим фактором выбора князя Владимира именно в пользу византийской традиции (тогда Церковь еще была едина – именно не латинской, а византийской христианской традиции), в пользу восточного христианства. С одной стороны, когда в наши храмы по своему велению приходят иноверцы, мы можем вспомнить слова ученика из Евангелия от Иоанна: «Приди и виждь». Помните, когда Нафанаил и Андрейюс спорили – действительно Христос Мессия или нет, в начале евангельской истории? В конечном итоге один из них говорит: «Приди и виждь».

С другой стороны, конечно, если это происходит именно во время богослужения… Если просто когда храм открыт, нет богослужения – это одно, а если совершается богослужение, то недопустимо, чтобы иноверцы совершали какие-то свои обряды (намаз или так далее), тем более если это будет мешать и смущать людей, присутствующих в храме. Мы не можем запретить им вход, но они должны себя вести прежде всего по тем правилам, которые приняты в христианских храмах.

Но в древности был другой подход: когда не только иноверным, но даже оглашенным, еще не крещенным, разрешалось присутствовать на литургии слова, на богослужениях утрени, вечерни, а вот на литургии верных, когда непосредственно совершалось Таинство Евхаристии, присутствовать было нельзя. Опять же, по объективным причинам, сейчас это уже история, и двери наших храмов открыты для всех людей. В принципе, мы не имеем возможности определить, православный человек пришел или другой веры. Если человек ведет себя в храме в соответствии с теми правилами, по которым полагается себя вести, что ж, пускай находится. Возможно, что посещение храма в конечном итоге заставит его задуматься и о своем дальнейшем личном выборе веры в пользу спасительной веры Христовой.

– Да, действительно.

У нас остается немного времени. Практический момент. Слава Богу, что выходят в эфир такие передачи, когда можно поразмышлять… Но предположим, человек хочет обратиться к каким-то книгам. С чего стоит начать, чтобы не потеряться сразу в пучине толкований? Может быть, какое-то простое последование, или есть какие-то популярные толкования литургии, к которым можно обратиться, – святоотеческие, толкования византийской литургии? Что бы Вы могли посоветовать людям, которые стремятся к пониманию?

– Безусловно, понять православное богослужение без литургической катехизы, или без оглашения, без комментария невозможно. Потому что, еще раз повторю, у нас все соткано из обрядовых действий, из песнопений, которые имеют символическое значение. А раз мы говорим о символическом значении, то необходимо и толкование его. Более того, наше богослужение совершается на церковнославянском языке… Хотя мое глубокое убеждение, что, в принципе, для любого нормального человека церковнославянский язык никакой проблемы не представляет.

Если у тебя есть желание понять церковную службу, надо потратить две-три недели (тем более сейчас есть замечательная возможность, которую дает православный Интернет), найти русский перевод, какую-то элементарную грамматику церковнославянского языка, потому что ничего такого архисложного здесь нет. Другое дело – конечно, есть еще другая объективная проблема. Это недостатки переводов. Неадекватные выражения, которые передают смысл, потому что изначально все литургические тексты (кроме, конечно, составленных, например, русским святым) переведены с греческого языка на славянский. Но тем не менее это не проблема.

Здесь для понимания богослужения, конечно, нужно двигаться в двух направлениях. Первое – это некие практические руководства, которые объясняют структуру, смысл, некую матрицу организации церковной службы, внутреннюю логику, уставные требования и так далее. Другое – это уже символические, аллегорические, богословские толкования, которые объясняют некий сокровенный, таинственный, духовный смысл совершающихся обрядов и священнодействий.

Первое – это, еще раз повторяю, огромное количество различных пособий по церковному Уставу. Есть и классические, как, допустим, церковная «Скрижаль» архиепископа Вениамина. Она была написана в середине девятнадцатого века. На мой взгляд, она не потеряла своей актуальности. Есть более современные книги. Наконец, можно хотя бы обратиться к замечательному фундаментальному сборнику «Православие» митрополита Илариона (Алфеева), где комплексно объясняется суть православной истории, богослужебной жизни, богословия, в том числе уделяется время теме богослужения. Слава Богу, что Интернет нам сейчас дает возможность бесплатно читать книги и мы можем не тратить средства. Потому что если бы мы ходили в книжные магазины, то могли бы там оставить огромное состояние, так как книг очень много.

– Да, это точно.

– Слава Богу, поэтому всех призываю пользоваться. Прежде всего можно обратиться к замечательному петербургскому проекту «Азбука». Там очень много книг, пособий по церковному богослужению.

А вот что касается символических, святоотеческих толкований, то здесь классические примеры (но это уже другой этап, надо сначала разобраться с практической стороной церковного Устава) – «О церковной иерархии» Псевдо-Дионисия Ареопагита. Сочинение появилось где-то около V века, но почему-то оно носит имя святого Дионисия, который был, как известно, учеником апостола Павла и впоследствии епископом – в I веке. Понятно, что эта атрибуция не соответствует действительности, но тем не менее вообще этот корпус «Ареопагитикум», несмотря на откровенную неаутентичность своего заглавия, имеет огромное значение, потому что само содержание этого трактата, безусловно, является шедевром. Особенно то, что касается церковной иерархии.

Это также Максим Исповедник, «Мистагогия», символическое толкование Божественной литургии, таинств. Это толкование Божественной литургии Германа, патриарха Константинопольского. Ну и конечно же, это святой Николай Кавасила и Симеон Солунский, но это уже более поздние комментарии (XIV – XV века), тем не менее они являются классическими святоотеческими трудами, которые относятся именно к толкованию церковной службы.

– В последние минуты нашей программы, может быть, прозвучит какое-то пожелание от Вас нашим телезрителям в рамках сегодняшней темы?

– Всех вас, дорогие телезрители, призываю не только ходить в храмы (думаю, что в основном нас, конечно, смотрят люди воцерковленные, верующие или, по крайней мере, стремящиеся ими стать; думаю, мне здесь не надо настаивать еще раз на том, что необходимо ходить в храм, причащаться, участвовать в литургии, тем более что ей мы посвятили всю передачу). Всех вас призываю не только ходить в храмы, но и свое свободное время, хотя бы полчаса, час в день посвятить тому, чтобы разобраться и понять для себя, какой смысл имеет церковное богослужение, как оно совершается, с тем чтобы петь Богу разумно, понимая и осознавая, что творится в храмах.

К сожалению, у нас часто бывает ситуация, когда человек, приходя в храм и присутствуя не только на всенощном бдении или на суточном богослужении, но даже и на Божественной литургии, стоит и во время великого входа или перед Причастием читает акафист или даже правило ко Причащению. Это означает, что человек совершенно не понимает сути того, что происходит. Во время общей молитвы, когда мы действительно становимся в полном смысле Церковью, собранием верующих людей, когда мы должны вместе возносить свой глас («Возлюбим друг друга, да единомыслием исповемы», или как возглас, которым оканчивается анафора: «И даждь нам едиными усты и единым сердцем славити и воспевати пречестное и великолепое имя Твое…»), в это время стоим и беседуем с Богом о чем-то совершенно другом. Мы стоим отрешенно. Находясь в храме, мы как будто не молимся, не присутствуем за богослужением. Наша голова забита чем-то совершенно другим. Поэтому обязательно всех вас призываю не только приходить в храмы, не только молиться, но и постараться посвятить хотя бы некоторое свое время и разобраться каждый для себя, что, зачем и почему совершается за церковным богослужением.

– Благодарю Вас за сегодняшнюю очень содержательную беседу и за Ваши пожелания. Надеюсь на будущие плодотворные встречи.

– Спасибо, всего Вам доброго.

 

Ведущий Михаил Проходцев
Записала Маргарита Попова