Беседы с батюшкой. Ответы на вопросы

В московской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает член Епархиального отдела по делам молодежи, ответственный по работе с молодежью в Домодедовском благочинии Московской епархии, настоятель Никольского храма села Лямцино (Домодедовский район) протоиерей Александр Трушин.

– Сегодня мы будем обсуждать различные вопросы духовной и церковной жизни. Хотел бы начать нашу беседу с вопроса о юродстве. Как мы знаем, сегодня Церковь празднует память блаженной Ксении Петербургской. Расскажите, пожалуйста, в чем же заключался подвиг Ксении Петербургской и многих других святых – подвиг юродства.

– Непростая тема, потому что мы встречаем много фактов о подвиге юродства. Есть подвиг юродства пожизненный, как у Ксении Петербургской и Николая Качанова, а также у всем известного святого Василия Блаженного и множества других. Есть и случаи, когда те или иные духовники юродствуют в каком-то индивидуальном случае. Что мы с вами можем сказать о юродстве, о том, что мы видим в житиях святых? Наверное, юродство – это высшая ступень духовной жизни, потому что подвиг юродства на себя возлагали не только миряне, но и лица духовного звания. В истории Церкви известны случаи, когда на юродство благословляли, притом не только рядовых монахов, но и священнослужителей, и епископствовавших.

Подвиг юродства включает в себя все понятия духовного совершенства, какие только могут быть приняты в православии. То есть если мы говорим об отдельных случаях исповеди, то правильная практика исповеди рождает состояние покаяния. Покаяние – это исправление своих поступков. Я не просто прихожу к своему духовнику и каюсь в чем-то, но начинаю жалеть об этом, исправлять себя и избавляться от этого. На последующей ступени, когда человек уже духовно совершенствуется, подвиг юродства включает в себя разом все: и состояние покаяния, и состояние смирения (обычному мирянину требуются долгие годы, чтобы прийти к пониманию смирения перед Богом, в юродстве же оно включается с первых дней жизни). Нередко у людей нецерковных есть ощущение, что юродство – это сумасшествие, психическая болезнь. Но жития святых нам показывают обратное: именно люди разумные, искренне возлюбившие Бога, несут крест юродства.

Я не оговорился, когда сказал «возлюбившие Бога», потому что пока человек сыт, ему тепло и все нормально, он легко говорит, что любит Бога. А вот когда дело касается проявления этой любви, то оно не в том «подвиге», когда человек с трудом отстоял полтора часа литургии, бегом побежал с нее и считает, что он проявил этим любовь к Богу. Второй этап – когда мы попостились; нас часто настигает самолюбование, когда мы удачно проходим пост. Ай да молодцы, ни разу не нарушили пост (по еде). Так вот, все это еще не любовь. Мы пребываем в комфорте, тепле. А вот быть верным Богу, когда вокруг холод, дождь, когда тебя все считают за психически больного… Ведь далеко не сразу многих святых юродствующих подвижников признали таковыми, это мы прочли в книгах об их житии. А первые годы та же преподобная Ксения и многие другие испытывали страшнейшие гонения от окружающих.

Давайте говорить честно. Мы что, встречаясь с бомжами, в каждом видим будущего преподобного? Не тут-то было! Мы их отгоняем, пытаемся с ними не связываться, называем попрошайками. Думаю, через это же прошли и наши святые, которые юродствовали и были на улицах. Потом уже люди увидели, что с благословения Ксении у какого-то купца удачно прошел день, пошла прибыль; как говорили извозчики, если подвезут Ксению, то весь день будут заказчики (говоря языком современных таксистов, отбоя от клиентов не будет). Но это же потом, спустя многие годы. А ведь эти годы надо было прожить. Мы с вами Великий пост едва протягиваем и то порой начинаем роптать на сорок с небольшим дней, в течение которых подвизаемся, а у человека идут годы, и он, невзирая на гонения, грубости, которые терпит от людей, несет веру в Бога, зная, что этим служит Ему. Здесь человек сразу смиряется. Исчезает гордыня, проявляется любовь к Богу, исчезает множество поганых черт характера, а множество хороших начинает воспитываться, взращиваться в душе человека.

Поэтому, конечно, подвиг юродства – высочайший духовный подвиг. Мы читаем о нем. Иногда верится, что и в наши дни есть такие. Мы их просто не видим, но пройдут десятилетия, и их имена откроются. Мы сейчас говорим об отдельных случаях юродства в практике духовников. Иногда к этому прибегали известные нам духовники в общении с людьми, приходящими к ним. И Амвросий Оптинский пользовался этим, и многие другие.

Особенно юродствование духовника встречается тогда, когда приходит человек нецерковный, говоря современным языком, или малоцерковный и очень самовлюбленный. И ты понимаешь, что пробить его никак не удается. Подходишь и так и сяк, и кнутом и пряником – никак. Тогда, мягко выражаясь, надо просто изменить подход. Этим пользуются старцы, старые духовники: начинают дурачиться, юродствовать, прикрываться какими-то вроде бы пустыми фразами. Человек уходит и говорит: вот хвалят его, а он мне ничего толком ответить не мог. А он ничего толком ответить не мог, потому что ты толком ничего не спросил. Или, спросив, не собирался внимать ответу, а пришел себя показать. Тогда действительно начинается юродство.

Мы вспоминаем отдельные случаи с тем или иным подвижником. Вот к одному пришли женщины со словами: «Мы пришли к Вам поболтать». Он им ответил: «Очень хорошо!» Поставил перед ними чашечки с чаем и сказал: «Вы пока поболтайте ложечками в чае, а я пойду поисповедую людей». То есть он явно видел, что женщины пришли не за наставлением, не за благодатью Божией, которую надо бы почерпнуть. Такое явление используется в современной духовнической практике. Я считаю, что это очень нужно. Вновь возвращаюсь к тому, что уповаю: среди тех людей, которых мы встречаем в нашей стране, обязательно будут люди, подвижники благочестия, внешне называемые юродивыми.

– Часто на улицах мы видим нищих, бомжей. Как сегодня отличить шарлатана от человека, который нуждается в милостыне, может быть, это тот же юродивый? Как к этому относиться?

– Говоря о слове «отличить», могу сказать, что некоторые батюшки, наверное, обладают некоторым духовным зрением, могут сразу отличить таких. Я не могу отличить. Поэтому, если есть возможность, стараемся помочь.

Иногда встречаешь «ярко выраженных» пьющих людей, не желающих работать. Мне уже приходилось приводить пример: один священник специально на территории храма держал груду кирпича. Когда к нему приходили такие люди, не имеющие работы, денег, он говорил: «Мужики, перекладывайте кирпичи в другое место, я вам заплачу деньги». И он рассказывает, что за все лето, хотя каждый день кто-то приходил просить денег из так называемых бомжей, только двое согласились кирпичи переложить. Он с удовольствием заплатил им гораздо больше, чем они просили. Всем остальным отказал, потому что под разными предлогами все отказывались трудиться. А вдруг эти двое и были настоящие юродствующие, добросовестно заработавшие деньги, которые они просили у Церкви.

Поэтому еще раз возвращаюсь к словам одного из древних: прежде чем ты подашь милостыню, она должна вспотеть в твоей руке. Слова очень правильные: человек должен размыслить и не потакать пьянству, лени, нежеланию людей работать. Тогда видно того, кто действительно нуждается в деньгах, в поддержке. Думаю, в храмах за этим очень внимательно наблюдают. Зачастую священники знают людей и помогают. Не было еще такого, чтобы Церковь отказала в помощи нуждающимся в помощи.

– Вопрос от телезрительницы из Обнинска: «Христос воскресе! Подскажите, пожалуйста, как правильно подготовиться к исповеди относительно греха напрасного призывания имени Божия всуе, без нужды?»

– Воистину воскресе Христос, радость моя! Без нужды, всуе, напрасное призывание… Да еще я слышу по Вашему голосу, вопрос сопровождается слезами… Дай Бог мне Вашего состояния, потому что более тяжелых грехов хватает, чтоб я рыдал. Чадце мое возлюбленное, для того чтобы исповедоваться, нам в помощь дано очень много литературы. Очень много священники говорят в своих проповедях о том, что помогло бы человеку исповедоваться.

Наконец, что касается упоминания имени Божьего всуе. Например, в течение дня человек молится. Монахи в течение дня призывают все время имя Божие. Все это призывание имени Божьего всуе? Или это молитвенное состояние человека? Зачастую в духовной практике понятие «всуе» – это когда мы беспричинно и без окончания молитвы восклицаем «Господи!» Например: «Господи, ну что ты положил ручку сюда?!» Обращаюсь вроде бы к Сергею, а даю возглас Господу. Тогда это называется «всуе». Завершайте свой возглас именно прошением или прославлением имени Господа нашего Иисуса Христа. Тогда у Вас не будет призывания имени Божьего всуе, а будет молитва в течение дня.

Постепенно это войдет в привычку, и люди, окружающие Вас, будут слышать, что Вы все время повторяете имя Иисуса Христа, что повторяете молитву. Во-первых, это очень умягчает сердце, во-вторых, в какой-то момент ослабляет наши эмоции. Избыток эмоций мешает правильному решению вопроса. Избыток гнева, как и избыток радости, мешает. Бывает, человек хохочет и принимает решение в таком настроении, а потом, как закон, выясняется, что он пожалел, поторопился, не то сказал, надо было вообще помолчать. Поэтому, чадца мои возлюбленные, еще раз: односторонний, незаконченный возглас, начатый со слова «Господи», заканчивайте хотя бы таким произнесением: «Господи, помилуй!», «Господи, прости меня!» И тогда ваши возгласы будут молитвой, а не пустым призыванием.

– Часто бывает, что в грехе каешься на исповеди, но дальше все равно все больше вспоминаешь об этом грехе, несмотря на то что исповедовал его. Что делать в такой ситуации?

– Это нередко происходит, и мы встречаем разную духовническую практику. Во-первых, то, что человек искренне покаялся, как телезрительница, что сейчас звонила, – со слезами в голосе (хорошо, если слезы эти не только в голосе, но и в сердце), то грех отступает. Второе: нас (особенно в Вашем возрасте) никто не лишает памяти, и мы должны помнить, как впали в грех, и избегать и этого греха, и провоцирующей к нему ситуации. Хорошее духовное зрение у человека, когда он видит, что уже приближается грех. Как мы знаем из Священного Писания, «грех стоит у порога».

Вот человек, к примеру, садится за праздничный стол, но помнит, как он когда-то упился и вел себя нехорошо. Он должен помнить об этом грехе и не позволять себе лишнего. Либо просто не приходить в гости. Иногда, бывает, спрашивают: «В Великий пост у моей соседки день рождения, не могу не идти. Как мне быть?» Простите, в самом вопросе абсурд. Либо ты постишься, либо иди спокойно со словами «Господи, прости» – в зависимости от ситуации. Но в общем, надо стараться не впадать в ситуацию, которая способствует греху. Начни с этого.

Наконец, действительно бывает состояние человека, когда он совершил грех, но, по учению святых отцов, уже болен этим грехом. Это называется страстью. То есть на самом деле он уже страдает ею все время. Но раз уж мы взяли пример винопития, наиболее яркий (или вспомним о наркозависимости) – прежде чем человек впал в этот грех, у него было желание это сделать. Он этого хотел, и даже когда он прошел через грех, через тот или иной случай (под грехом подразумеваю единственный случай), у него остается потребность в нем, это пристрастие, болезнь, разрушительное состояние ума. Очень важно, чтобы была помощь духовника.

Во-первых, человек должен понять, что болен. Наша проблема во многом такая: мы не хотим понимать, что больны. Вообще-то это понятие из психиатрии, когда человек не осознает, что болен, но ведь этой болезнью мы все страдаем. В той или иной мере это касается гордыни. Каждый священник об этом знает. Спрашиваешь человека, есть ли грех гордыни. «Нет, батюшка, гордыни у меня точно нет!» Как только эту фразу он сказал, нет сомнений, что человек пребывает в гордыне по самые уши. Итак, пристрастие (или страсть) становится нашей болезнью. Важно увидеть эту страсть, эту болезнь, тогда нам будет легче бороться с грехом.

Мы сейчас привели пример с винопитием и предлагаем человеку, пристрастному к этой привычке, к этим грехам, не садиться за стол, избегать тех обстоятельств, когда можно попасть за стол, где будет вино. Полезно, если мы духовно созерцаем себя, свои пристрастия и избегаем заранее ситуации, которая нас подтолкнет к этому греху. Тогда действительно будет благодатью Божией (не нашей заслугой), милостью Божией, когда мы почувствуем радость от того, что не влипли, как свиньи, не свалились в эту грязь. Да, мы ухитряемся в другую завалиться, но хотя бы этой лужи избежали.

Потихонечку человек начинает «пасти» себя. У нас есть выражение в духовной практике: «пасти себя жезлом железным», это слова из Священного Писания. Что значит «пасти себя жезлом железным», если каждый человек является «скудельным сосудом», то есть глиняным? Апостол говорит: значит, следить за своими пристрастиями, не потакать им. И тогда нам легче будет, во-первых, избавляться от греха, а во-вторых, самое главное, о чем Вы сейчас сказали, – бороться с нашими пристрастиями. Вот это важнее всего.

Поэтому все святые отцы, подвижники благочестия, напоминают нам о простом правиле: вечером, прежде чем лечь спать, нужно найти десять минут и весь свой день за эти десять минут перебрать: что ты делал, что говорил, что тебе ответили, как ты отреагировал на эти ответы. Тогда мы будем замечать в себе хорошие привычки или нехорошие. Вдруг мы заметим, что, оказывается, гневливы и раздражительны, хотя в другое время сами себе не верили, что гневливы. А перебирая день, заметили эту привычку, и в следующий раз уже будем стараться избегать той ситуации, где проявился бы наш гнев или какая-то другая страсть. Бывает, люди говорят: «Батюшка, я особо не грешу, но вечером люблю перед сном посмотреть телевизор». Простите, никакой духовной жизни в этом человеке не будет: он не успевает анализировать свою жизнь, потому что вечером, когда ум вроде бы должен начать отдыхать, он заполняется информацией, «сыплющейся» с экрана.

Можно смотреть телеканал «Союз». Больше никаких пустых развлечений, иначе бесполезно: человек будет каждый раз ходить на исповедь, в одном и том же исповедоваться (не говорю, что каяться), кивать головой и снова это совершать. Я не говорю о каких-то тяжелых грехах, от которых он не может избавиться (предположим, человек много лет курил, не может избавиться от привычки, переживает об этом). Например, есть люди, которые каждый раз говорят: «Не могу отвыкнуть, телевизор смотрю вечерами... » Хочется сказать: «А что тебе мешает выключить? Выдернуть провод, выкинуть вообще?» Знаю реальные примеры, когда люди выкидывали телевизор. Так поступали очень близкие мне знакомые люди. Говорили: «По-другому не могу справиться, оставалось только дорогой телевизор выкинуть, на другой у меня нет денег».

– Как тогда смотреть телеканал «Союз»?

– (Смеется.) Думаю, Господь управит! Я сейчас говорю о том, чтобы избавиться от пристрастий. Пусть не телевизор. То, что связано с выпивкой, какими-то другими страстями, не говоря уже о проблемах отношений между людьми, таких как зависть, осуждение. Вот соседка каждый раз приходит вечером, и волей-неволей я кого-то осуждаю. Ну не пускай соседку. Скажи: «Прости, голова болит, не будем сегодня вечером разговаривать». И потихонечку появится привычка от этого избавляться. А так мы и будем все время одну и ту же пыль гонять, повторять одно и то же, и главное, никаких движений нет, чтобы избавиться от этой привязанности. Помоги нам всем Господь уметь по-настоящему жить духовной жизнью. Это определяется не монастырскими стенами, а «стенами» нашего сердца. Поэтому мы можем жить духовной жизнью и в миру. Мы знаем, что духовной жизнью живут артисты, которые все время перед глазами людей, находятся в очень непростой обстановке, а также крупные политики… Они пытаются и живут духовной жизнью. Поэтому нет таких обстоятельств, в которых человек не мог бы обращаться все время к Богу и свое сердце вести по дороге, ведущей к Нему.

– Всегда быть бдительным и работать ежечасно, ежеминутно.

– Главное, чтобы все это не было общими фразами, красивыми словами, потому что ежечасная, ежеминутная работа – на самом деле тяжелый труд. Человек по-настоящему устает. С этим мы встречаемся, но что же? Отдохнул чуть-чуть, выспался – и вперед.

– Существует печальная статистика, что наша страна – одна из самых пьющих в мире. Часто разрушаются семьи, много негативных примеров. Один из наших телезрителей задает вопрос: «Моя мама алкоголик. Что делать, как мне быть?»

– «Моя мама алкоголик» – уже проведена определенная черта. Раз уже человек болен этой болезнью, можно, во-первых, содействовать ему в реальном медицинском лечении (но для этого мама должна признать, что она алкоголик). А во-вторых, сам человек, который спрашивал о маме, конечно, должен молиться и искать пути духовные.

Но хотелось бы отметить такой момент: надо смотреть внимательно. Духовная практика есть, но Богом не запрещено и обращаться к медицине. Мы ничем не нарушим заповеди Божии или евангельскую жизнь, если обратимся к врачам. О евангелисте Луке в свое время апостол говорил, что он врач «весьма искусный, весьма хитрый», подразумевая именно искусство этого врача, поэтому прибегать к медицине обязательно надо. В приходской практике нередко встречается, когда люди пытаются заменить лечение болезни, требующей медицинского вмешательства, только молитвой, или требуют, чтобы им сказали, какие акафисты читать, куда съездить. Это хорошо, что ты так веришь, это похвально, но если требуется вмешательство хирурга? Есть даже специальные молитвы перед совершением хирургического вмешательства.

Я думаю, что такие случаи, как алкоголизм, наркомания, игровая зависимость – это такие болезни, которые требуют участия медицины, а это нередко пытаются подменить чтением духовных книг; психические заболевания пытаются так вылечить. Тут нужна определенная смелость духовника, который сказал бы человеку: «Вам, помимо того что Вы молитесь, исполняете молитвенное правило и бьете поклоны, хорошо бы показаться психиатру. Есть какие-то нарушения». Но знаете, сколько обид, когда говоришь об этом человеку! Он не хочет признавать, что болен, хотя у него явное заболевание. Какие бы отчитки ни проходили, медицинское лечение ими не заменяется. Не надо собирать все в одну кучу, это неправильно. Поэтому когда требуется вмешательство психиатра, психотерапевта, вы можете прийти к батюшке, попросить благословения, сказать о тех или иных отклонениях, о том, что вам советовали поговорить с врачом. Пусть он вас благословит поговорить с врачом.

Мы знаем, что в Москве есть места, где работают православные врачи, в том числе священники-врачи. Они принципиально большее внимание оказывают людям, ходящим в церковь. Я видел, что, принимая пациента, они задают вопрос, причащается ли он. Если не причащается – одна форма лечения, если причащается – другая. Я спросил врача, почему он задает такой вопрос. Он ответил: «Многолетний опыт показал, что на людей причащающихся лекарства действуют сильнее, поэтому причащающимся мы сокращаем наполовину дозы. А людям, которые не ходят в храм, не причащаются, требуется лекарств больше, нежели причастникам». Видите, какое необыкновенное наблюдение. Поэтому если вернуться к нашему вопросу, то не мешает и съездить к чудотворной иконе «Неупиваемая чаша», и самому читать о своей матери акафист перед «Неупиваемой чашей», и обратиться к медикам, к специалистам. Тем более что среди них много людей православных (не только по крещению, а именно людей церковных).

– Вопрос от телезрительницы из Екатеринбурга: «Почему мы Господа называем “Ты”, а к окружающим людям обращаемся на “вы”? Я где-то прочитала о Филарете Дроздове, что он стоял у раки с преподобным и говорил: «Вот слышу кругом “Ваше Высокопреосвященство”, “Ваше Высокопреподобие”, один ты, отче, просто преподобный!» Почему так, это сложилось исторически?»

– Обращение на «ты» – высшая степень уважения, высшая степень близости. Мы можем себе в нормальном общении позволить говорить «ты» только близкому и любимому человеку, которого любим, и уповаем на то, что и он к нам так же относится. Поэтому когда мы к Господу обращаемся: «Ты, Господи», – в это «Ты» вкладывается вся наша любовь, все наше упование на Его доброту и милосердие. Не знаю, что еще можно к этому добавить. Исторически или культурно сложилось?.. Нет, мне кажется, исходно было такое обращение. Наверное, Вас тоже такое смущало: люди малоцерковные, приходя в храмы и видя священника, говорят: «Святой отец!» И самого священника передергивает от этих слов: «Не надо меня называть святым отцом, я просто батюшка». Или обращайтесь по имени». Можно называть: отец Сергий, отец Александр… В слове «батюшка» столько тепла, столько любви! И одновременно сколько надежды, что любовь будет в ответ. Наверное, это то же самое, когда мы обращаемся к Господу: Ты, Господи!

– Вопрос от телезрителя: «У батюшки есть свои любимчики. Как же быть остальным прихожанам?»

– Встречный вопрос: а у Господа были любимчики? Среди двенадцати? Мы знаем: «Восходя на гору, Он взял с собой троих…» Думаю, что в этом вопросе заложена какая-то ревность, но ревность не по Богу. Поэтому зачем рваться в любимчики к батюшке? Почему Вы решили, что быть любимчиком у батюшки – это хорошо? Это во-первых. Если Вашей духовной потребности отвечает все то, что дает Вам священник, Ваш духовник, настоятель или священник, у которого Вы исповедуетесь, или Ваш духовный отец, кого бы мы ни выбрали (иногда это одно лицо, иногда разные), то относиться к любимчикам нет необходимости.

Во-вторых, понятие любимчиков на приходе очень условное. Есть ряд людей, которые постоянно трудятся в храме. Например, у меня в храме ежедневно работают одни и те же люди. Ясное дело, что после литургии они подходят ко мне первыми, задают свои вопросы, связанные с работой в храме (помыть полы, почистить подсвечники, почистить картошку, напоить чаем прихожан…). Со стороны тому, кто не слышит наш разговор, кажется, что я собрал своих любимчиков и с ними любезно беседую. На самом деле идет распределение заданий по работе или послушаний, которые они должны выполнить в эти же минуты или в ближайшее время.

Так как быть остальным? Богу молиться! Будьте у Христа любимчиками, что Вас волнует батюшка, человек? Будет Господу угодно – будете в любимчиках у самого Патриарха. Кстати, это тоже не гарантирует бесплатного входа в рай. Поэтому посмотрите, может быть, эта ревность проистекает от гордыни? Почему им посвящают больше времени, а нам меньше?.. Было в истории одного из наших киево-печерских преподобных такое: прихожане обвинили его в том, что когда приезжает князь, он князю уделяет больше времени, нежели всем остальным. На это преподобный ответил: «Тому, кто редко бывает, надо больше времени уделить, он более болен, нежели вы. Вы же постоянно со мною, поэтому вы менее больны, чем тот, который нуждается во внимании врача». Мы же на врача не обижаемся, что он к нам реже заходит, чем к другим больным. Значит, мы более здоровы и у нас все идет правильно, у нас нормально со здоровьем, в присутствии врача нет необходимости. Так и со священником. Не надо дележки на любимчиков и нелюбимчиков. Если есть на приходе какая-то проблема, я уповаю, что настоятель ее решит, сам ее увидит.

Вспоминая случаи из священнической практики или разговоры со священниками, могу сказать, что иногда к «любимчикам» можно отнести людей, которые больше трудятся в храме. Вот есть люди, которые пришли и ушли. Я без претензий: бывает, некогда или не могли, просто пришли, отбыли службу и ушли. А есть люди, которые подходят и говорят: «Батюшка, благословите, у меня сегодня день (или часть дня) свободен, хотел бы потрудиться на храм». В следующий раз он ко мне подходит и начинает рассказывать, отчитываться, можно так сказать, за проделанную работу и просить следующее задание. Нельзя сказать, что они любимчики, но ясно, что им уделяешь большее внимание, потому что они постоянно трудятся в храме. Значит, требуют больше внимания.

Поэтому, чадца мои возлюбленные, будьте любимчиком, любимицей, приходите в храм, трудитесь, просите, что надо сделать – покрасить, окна помыть, есть другие дела. Тогда священник, видя вас в следующий раз, будет вас подзывать, просить что-то еще сделать или поблагодарит за сделанную работу. В любом храме много работы. На всех хватает. Для работы в храме много народу не бывает! Мало – бывает, не хватает людей. А чтобы много – нет.

– Вопрос от телезрителя: «В Евангелии есть такие слова Христа: Невозможно не прийти соблазнам, но горе тому, через кого они приходят (Лк. 17, 1). Мне непонятно, объясните. Как это сочетается с древом добра и зла, которое было посажено в райском саду? Это и был соблазн для Адама и Евы? К кому это относится?»

– Как Вы богословски пытаетесь увязать Ветхий Завет с понятиями соблазна! Говорим ли мы о древе? Давайте начнем с самого простого, чтобы в долгие богословские дебаты не вступать. Я приглашаю все-таки в таких случаях обратиться к толкованию на Евангелие, потому что ряд вопросов, в том числе и предложенный сейчас Вами момент сравнения, требует времени.

Увязать понятие соблазна с нашей современной жизнью – это понятно. То есть Господь напоминает, что человеку, который становится носителем соблазна (во-первых, для окружающих), лучше бы не родиться, увязывая это с райским древом, с древом познания добра и зла. Знаете, есть еще понятие домостроительства. Так Богу было угодно. Можно было задать вопрос так: почему Ева согласилась на соблазн сатаны съесть плод с древа познания добра и зла? Значит, так было Богу угодно. Значит, такое было попущено в силу домостроительства. Так и здесь. Думаю, Ваш вопрос тянет за собой эту цепочку рассуждений, а мне хотелось бы обратить Ваше внимание на евангельские понятия соблазна. Поэтому дай Бог нам самим избегать быть соблазном для окружающих.

Когда мы объявляем или показываем людям, что мы церковные, верующие, ходящие в храм, крестящиеся, но при этом позволяем себе материться, хамить, недобросовестно относиться к порученному делу, – мы соблазн для окружающих. Человек видит, например, пьянствующих, объявляющих себя верующими. Иногда вижу умиление; один батюшка сказал, мол, надо же, пьяные мужики стояли, увидели священника, встали и перекрестились. Ну и что? Перекрестились, а дальше напились и передрались. То же самое бывает с нами. Мы служим соблазном для другого, и Евангелие нам напоминает об этом. И сейчас мы возвращаемся к тому, с чего начали, – нужно пасти себя, то есть, познавая Евангелие, может быть, не столько возвращаться к Ветхому Завету, к древу познания добра и зла, к соблазну сатаной, сколько смотреть, почему соблазн в тебе самом. Вообще сатана ли тебя соблазняет, или ты сам себе что-то попустил и являешься соблазном для окружающих?

Мы вспоминаем из патериков, из житий древних святых случай, когда одному из пустынников было необходимо пойти за хлебом в город. Он подошел к стенам города и увидел, что на воротах сидит бес и болтает ногами. Отшельник спросил: «Почему ты не занят своим делом, ты же должен людей соблазнять?» Бес ответил: «А что мне заниматься? Я их научил, они теперь сами все делают, а мне и делать нечего». Это страшные слова, потому что мы порой являемся носителями соблазна, что может выражаться не только в пьянстве или в матерщине (это очень большой соблазн для людей, далеких от Церкви), но и в нашем постоянном занудстве. Начинают поучать: и то тебе нельзя, и это нельзя, и куда ты пошел, почему святой воды не выпил? И внуки, а иногда и дети начинают говорить: все, мы от тебя наслушались, вообще туда больше не пойдем; было интересно, мы хотели сходить, а теперь вообще не пойдем. Вот такой зануда стал соблазном для своих близких.

А сколько бывает такого (священники хорошо знают, особенно те, кто связан со строительством): приезжают рабочие, говорят, что верующие, просят взять на работу, мол, мы вам так построим!.. Уехали, а через две недели у меня стена лопнула. Хочется сказать: ребята, вы для меня соблазн. Значит, следующим рабочим, которые приедут и скажут, что они верующие, я уже не поверю. Да, вы креститесь, киваете головами, но такую, извиняюсь, халтуру в прошлый раз сделали, что другим приехавшим я не поверю. Они стали соблазном для меня. Каждый раз появляется какой-то жизненный опыт, и я не могу каждому верить, хотя очень хочется. Но начинается такое вот осторожное отношение.

Сколько раз мы служим соблазном своими словами, поведением! Поэтому давайте не в Ветхом Завете искать объяснения соблазну, а в самом себе и бороться, вычищать те соблазны, которые мы источаем из себя. Есть самые простые вещи. Многие священники, старые духовники их отследили. Приведу такой пример. Есть верующая семья, замечательно. При взрослеющих дочерях папа ходит по квартире в одном нижнем белье. Папа является соблазном для своих взрослеющих дочерей, нельзя этого делать в присутствии девочек! То же касается, кстати, и мам. Особенно это проблема в неполных семьях, когда мама утром вскочила и в одной ночнушке, а то и просто в нижнем белье, носится по квартире. У нее взрослеющий сын, который вытаращенными глазами смотрит на свою полуодетую маму… Она является для него соблазном и потом будет расхлебывать серьезные проблемы с психикой своего сына.

А сколько соблазна рождают родители, которые на Новый год наливают шампанское, подзывают своего шестилетнего ребенка и говорят: «Тебе шесть лет, ты уже взрослый, можешь сидеть с нами за столом до глубокой ночи, вот тебе шампанское!» И дают ребенку пробовать его. Простите, мы алкашей «расхлебываем» – тех, кто в первый раз попробовал шампанское из рук своих родителей в шести-семилетнем возрасте. А вы обращали внимание, как дети играют в праздник? Они собираются вместе и чокаются кружками! Это наводит тихий ужас. Да, они могут себе налить кисель или водички, но для них знаком праздника стало общее чоканье за столом. Мы растим людей, уже заранее заложив в них зерно симпатии к выпивке! Поэтому еще долго будем это расхлебывать.

Это не проблема нашего народа. Говорят, русские пьют. Нет, русские так сильно не пьют. Благодарим революцию и постреволюционный период, когда, вы же помните, этому потакали. В шестидесятых годах даже в законодательстве была статья, ослабляющая вину человека, если он совершил преступление в состоянии опьянения. Я помню, старые шоферы рассказывали, что если сбили человека, тут же торопились выпить полстакана водки, чтобы показать, что это они спьяну сделали, чтобы их не так строго судили. В старые времена, мы вспоминаем из истории, были водочные бунты.

Более того, в правиле православного человека даже были формы наказания. Возьмите «Домострой». Там говорится, что если хозяин напоил гостей «до изблевания», то он на сорок дней сажался на хлеб и воду. Видите, он послужил соблазном. Вот как боролись с соблазнами. Поэтому про пьянство на Руси я не согласен, в историю пьянства на Руси я не верю, это советская агитка. Немцы при желании совершенно страшно пьют, это рассказывают наши современные туристы. Как и масса других народов пьет.

Говоря о соблазне, возвращаюсь к тому, что мы боремся с соблазном внутри себя. Это самое главное. Это тот труд, который каждый день и каждый час. Борьба, которая должна в нас происходить.

– Наша беседа, к сожалению, подходит к концу. Мы затронули столько проблем, что можно еще много говорить. Я попрошу Вас напоследок благословить наших телезрителей.

– Чадца мои возлюбленные, Христос воскресе! Воистину воскресе Христос! Да будет Воскресение Христово всегда в нашем сердце! Что бы ни смущало нас вокруг, давайте сначала заглянем в себя.

 

Ведущий Сергей Платонов
Записала Маргарита Попова