Беседы с батюшкой. «Мастер и Маргарита» - прелестный роман русской литературы

В петербургской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает настоятель храма Рождества Пресвятой Богородицы г. Светогорска священник Михаил Котов.

– Сегодня тема нашего эфира – «Мастер и Маргарита. Прелестный роман русской литературы».

Мне всегда очень радостно приветствовать гостей в этой студии. Сегодня особенно радостно продолжить с Вами разговоры на литературную тему, которые мы начали чуть больше года назад; они плодотворно продолжаются. Сегодня мы поговорим о необычном, неоднозначном романе, который, по свидетельству читавших его, идет на одном дыхании, разом либо не читается совсем (в школе или уже после).

Прежде чем начать готовиться к эфиру, первое, что я сделал, – зашел в нашу самую большую и популярную социальную сеть «ВКонтакте» и посмотрел, у какого количества людей в списке любимых книг «Мастер и Маргарита»: 850 тысяч человек. Значительная цифра (для тех, кто указывает данные). И всего 115 тысяч указывают среди любимых книг роман Достоевского «Идиот». Как Вы думаете, почему так получается?

– Действительно, мы продолжаем разговор, начатый несколько передач назад о нашей русской культуре, о великой русской литературе. Сегодня мы касаемся, на мой взгляд, культового текста. Есть такое понятие – культовый фильм. Навсегда в золотой фонд человечества войдут фильмы Феллини, Тарковского и иже с ними. Так и «Мастер и Маргарита» – культовая книга. Это, бесспорно, литературный шедевр, который касается не просто любовной темы (как нам в нашу бытность школьниками еще говорили по школьной программе), а касается бытийных вопросов. Молодежь, как известно, очень восприимчивый и открытый народ, который, несмотря на юный возраст, очень остро интересуется этими вопросами. Хотя сам текст был написан уже очень зрелым человеком.

Булгакову, как и Мастеру, было 38 лет, когда он приступил к написанию этого романа. Поэтому такая популярность, особенно у молодой публики, на мой взгляд, и связана с тем, что Михаил Афанасьевич, во-первых, загадал очень много загадок, которые очень интересно разгадывать. А во-вторых, он дает очень богатую пищу для размышлений. Роман этот толковать можно в абсолютно разных направлениях, и у каждого наверняка будет своя правда.

– Конечно, абсолютно согласен. Те, кто приступает к чтению, перечитывают (и не раз) это произведение, согласны во мнениях, что смыслов здесь очень много, читать можно по-разному. Можно ли как-то описать это произведение Михаила Афанасьевича Булгакова, учитывая, что оно настолько многогранно?

– Можно. Собственно говоря, мы и задумывали эту передачу для того, чтобы дать это толкование с христианской точки зрения. Во-первых, когда нам еще на школьной скамье говорили о том, что это произведение прежде всего о любви, и только о любви, при чтении самого текста чувствовался какой-то диссонанс. Не все понятно, если мы посмотрим на ранние редакции этого произведения, особенно на то, как сначала Булгаков хотел назвать это произведение. «Мастер и Маргарита» – это уже одна из последних редакций. Вот несколько названий: «Черный маг», «Консультант с копытом», «Копыта инженера». В 1930 году он сжигает рукопись. После этого появляются такие названия, как «Великий канцлер», «Сатана», «Черный богослов», «Князь тьмы»  и так далее, там их достаточно много. То есть роман-то о дьяволе.

В первую очередь, уже в первой главе, мы видим у Булгакова очень тонкий юмор. Здесь он наследует Гоголю и Чехову. Первую главу он называет: «Никогда не разговаривайте с неизвестными». Неизвестный – сатана, он материализуется в Москве тридцатых годов, в столице социалистического развития человечества. Поэтому уже здесь мы можем отметить тот факт, что Мастер и Маргарита появляются не раньше тринадцатой главы. К этому времени завязка романа уже произошла, к этому времени более или менее расставлены основные акценты. Поэтому говорить, что это роман о любви Мастера и Маргариты как минимум не совсем корректно, на мой взгляд.

– Конечно, многие сломали копья об это произведение, начиная читать его и сталкиваясь с чем-то непонятным, с какими-то странными параллелями, неожиданными вставками. Бросали читать, говоря: я совершенно не понимаю этого произведения.  Если говорить о читателе, для кого оно было написано, какие были предпосылки для написания этого произведения?

– Вообще стоить отметить, что Михаил Афанасьевич – очень честный и мужественный человек. По-разному можно относиться к его творческому наследию, но он в 1925 году, когда еще огонь гражданской войны не до конца утих, когда раны еще были у многих людей, полученные в этой войне, пишет свой бессмертный роман «Белая гвардия». Ведь погоны были запрещены, их вообще не было. Они вернутся намного позже. И если вдруг человека видели в погонах, его официально, не просто где-то на кухне, называли «золотопогонная сволочь». А он все-таки пишет это свое замечательное произведение и говорит о том, что дом Турбиных – это, по сути, Ноев ковчег среди этой разрухи, бедствий. Этот уют, уклад старинной дореволюционной России, который уже никогда не вернется в том виде, в каком был, Булгаков не просто идеализирует, он по нему скучает, ностальгирует. И он был свидетелем этих событий.

Поэтому то, что Булгаков уже в начале 30-х берется за такую удивительную тему, как роман о дьяволе, тоже говорит о том, что ему надо было иметь мужество и достаточно высокий профессионализм, чтобы отработать эту тему. Действительно, кому она нужна была в Москве тридцатых годов? Когда он сам заходил, очень много раз, в редакцию «Безбожника» и (есть свидетельства) был просто поражен тем кошмаром, который  там творился, какая чернь, хула, клевета лилась на Спасителя, на Церковь. А тем более начало и конец тридцатых – это самые страшные гонения, сотни тысяч людей, убитых только за то, что они исповедовали Христа. Поэтому здесь мы можем смело предположить, что читатели, которым был адресован этот роман, его не прочитали, потому что он был отложен на долгие двадцать шесть лет. Но адресовал он его, безусловно, интеллигентным, тонким, умным людям. Там есть многие вещи, мы их сегодня коснемся, это как бы шифр Булгакова. Он не мог в открытую говорить о многих вещах и прибегает к тайным шифровкам, которые очень интересно разгадывать.

– Стоит заметить, что роман популярен, конечно, и среди интеллигенции. Интеллигенция сегодня, возможно, понимает все-таки это произведение. Но более популярно оно среди растущего поколения. Как мы уже до передачи справедливо заметили, роман популярен среди разных субкультур. Я помню годы 2007-й, 2008-й, любого металлиста или гота (были такие движения, сейчас они практически сошли на нет) спроси, он скажет: Эдгар По и «Мастер и Маргарита». Потому что там мистика, мистика как-то затягивала в это произведение.

– Дьявольская тема – это тема, которая так или иначе касалась русской литературы. Можно вспомнить и Лермонтова с его «Демоном», и Врубеля. Конечно, такая сатанинская, магическая тема всегда притягательна. Тем более для молодых людей, тем более для субкультур, в которых так или иначе есть отход от традиционных ценностей и переход к такого рода понятиям. Поэтому, конечно, я здесь не вижу какого-то феномена. Наоборот, я бы посоветовал нашим дорогим телезрителям, которые читали это произведение на школьной скамье, выбрать время (тем более сейчас период отпусков) и просто насладиться чтением, потому что текст изумительный. Булгакова реально вкусно читать, читаешь на одном дыхании.

Сегодня нам хотелось бы остановиться на деталях, потому что, как мы говорили в одной из передач, надо читать хорошую литературу как минимум дважды. Первый раз – просто чтобы обозначить сюжет, чтобы фабула отложилась в голове, а второй раз уже можно даже с карандашиком, подчеркивая какие-то детали. Обратить внимание на детали и попробовать дать толкование с точки зрения христианских позиций.

– Конечно, цель нашей программы – чтобы наши дорогие телезрители после нашего общения снова обратились к этой книге. Кто-то бы ее прочел заново, кто-то в ней посмотрел что-то выборочно, а кто-то просто прочитал. Поэтому можно, в принципе, подходить к тезисам темы «Прелестный роман русской литературы». Почему же прелестный?

– Вообще, святоотеческое понимание слова «прелесть» совпадает с древнерусским пониманием. Прелесть у святых отцов – прежде всего дьявольское наваждение, это обман. А на Руси «прелестник» – дьявол. Так как роман о дьяволе, то, конечно, здесь уместно рассмотрение романа как прелестного. Мало того, в чем же здесь обман? Ведь у Булгакова не только в «Мастере и Маргарите», но и в более ранних его произведениях есть такое построение текста – роман в романе или театральная постановка внутри театральной постановки. И здесь есть как бы два пласта – московские главы о быте Москвы тридцатых годов и ершалаимские главы, которых не так много, всего четыре. Но они повествуют нам о библейском событии 14 нисана, о казни некоего бродячего философа Иешуа Га-Ноцри. Этот Ершалаим, который, конечно, подразумевает Иерусалим, и Москва – два вечные города. Кстати, Красная площадь в Москве изначально задумывалась нашими предками как храм под открытым небом, это Новый Иерусалим. И вот в Новом Иерусалиме в начале двадцатого века материализуется сатана. А для чего – мы постараемся сегодня дать ответ.

– Пожалуй, стоит познакомить наших телезрителей (или напомнить им) с главными действующими лицами романа.

– Да, это очень знаково, потому что героев в этом романе не так уж и много. Во-первых, судя по названию, – конечно, Мастер и Маргарита.

Воланд – воплощенный дьявол. Его свита: Коровьев, Фагот (в форме шута, кстати, напоминающего черта в «Братьях Карамазовых», когда Иван Карамазов пишет свою поэму); кот – очень удивительный персонаж, который может быть очень крупным жирным котом (мне кажется, он не очень удачно сыгран в экранизации Бортко, это слабое место) и Азазелло. Само имя Азазелло говорит нам об азазели – празднике Йом-Киппур, который отмечал Ветхий Завет, когда грехи еврейского народа отпускались ему через то, что козла отпущения отпускали в пустыню и он как бы уносил эти грехи. Азазель – и здесь Азазелло. И Гелла – вампирша, служанка у Воланда. Это, безусловно, литераторы, потому что Булгаков в московских главах очень ярко говорит о литературном процессе 20–30-х годов, об удивительной травле настоящих талантов.

Была такая организация – ассоциация рабочих пролетарских писателей (РАПП), представители которой, не обладая никакими талантами, дарованиями, тем не менее присвоили себе право критиковать все, что выходило в советской действительности. Из РАППа мы сегодня уже никого не вспомним, они ничего не оставили, но таких людей, как Булгаков – сильных, волевых и смелых, – они очень сильно подтравили. Поэтому персонаж критик Латунский, квартиру которого потом разнесет Маргарита, – это, конечно, прямая аллюзия на Литовского, который очень сильно критиковал Булгакова за его роман «Белая гвардия», потом за пьесу «Дни Турбиных».

Интересный вопрос: а есть ли в этом романе вообще положительные герои?

– Да, очень важный момент.

– Каждый может на это ответить по-разному. Кто-то скажет – конечно, это Мастер и Маргарита, замечательные люди, которым он симпатизирует. Но вообще здесь я бы хотел коснуться сильной стороны экранизации Бортко – безусловно, хотел этого Булгаков или нет, положительным героем этого романа является сам Воланд. Потому что, вмешиваясь в ткань человеческой истории, он наказывает очень грубых людей – взяточников, бюрократов, изменников, предателей и как бы ставит все точки над «i». Он, по сути дела, восстанавливает справедливость. Басилашвили, конечно, мастерски играет в фильме. Ему веришь. Так или иначе, в этом и состоит главная прелесть – что сатана творит благо. И это отвечает эпиграфу, с которого начинается роман: «Я часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо». Но сатана блага творить не может!

И здесь мы касаемся как раз таки христианского взгляда на сатану. Сатана действительно всегда хочет зла. Но злое-то творить он не может не потому, что он творец добра, а потому, что Господь как бы накидывает на него, если совсем грубо сказать, намордник. Он не может этого творить по попущению Божию. А если что-то и происходит по воле Бога (не по воле сатаны, а по воле Бога при помощи сатаны), то это только благодаря Промыслу Божию. Поэтому олицетворять сатану с карой, с восстановлением справедливости нашей жизни, конечно, было бы прелестно, обманчиво. А в романе Булгаков показывает это.

И вот здесь мы доверяем ему как удивительному мастеру, писателю, видя, как точно он проработал ершалаимские главы… Иерусалим ведь очень четко прочерчен; в основу такой точности легла работа Николая Маккавейского (это был друг его покойного отца, который был профессором Киевских духовных школ). И вот у Маккавейского была замечательная магистерская работа «Археология и история страданий Господа Иисуса Христа» – очень интересная и очень понятная. Он очень много оттуда почерпнул. Когда мы видим очень точный план Иерусалима, очень точное изображение исторической Москвы тридцатых годов, то начинаем ему просто интуитивно доверять. Те вещи, за которыми нас дальше ведет Булгаков, показывая сатану с позитивной точки зрения, являются прелестью. Это, конечно, надо уметь разгадать, чтобы потом не быть обольщенным этими вещами.

– Вопрос от нашей телезрительницы. Это молодая учительница русского языка и литературы. Она упомянула в социальной сети, когда задавала вопрос, что это ее любимое произведение, поэтому ей очень приятно будет задать вопрос и радостно услышать ответ. Вопрос: «Какую роль в раскрытии авторского замысла и композиции романа играют вставные части про Иешуа и для чего они?»

– Замечательный вопрос. Дело в том, что это не просто придумка Булгакова – роман в романе. Это очень помогает раскрыть вообще самый главный замысел. Хотелось бы еще встречный вопрос задать – все-таки кто пишет этот роман о Понтии Пилате? Его пишет Мастер или Воланд? А когда он является во сне Ивану Бездомному (часть этого романа, одна из глав)? Может Мастер повлиять на то, чтобы роман о Понтии Пилате каким-то образом появился во сне Ивана Бездомного? Наверное, не может. Иван Бездомный как-то может повлиять на то, чтобы этот роман появился у Мастера? Наверное, не может. То есть все-таки концентрация от Воланда, от сатаны.

Но здесь мы тоже касаемся ангелологии и демонологии. Сатана – это дух, бесплотное существо. Здесь мы вспоминаем псалмопевца Давида: Умалил еси его малым чим от ангел, славою и честию венчал еси его (Пс. 8, 6). Он говорит о человеке. Человек – образ и подобие Божие. Подобие Божие – это способность творить. Ангелы творить не могут, ангелы – слуги Божии. Ангелы – это почтальоны Божиих повелений. И сатана сам написать это свое евангелие (а зачем оно ему нужно, мы поговорим позже) не может. Ему нужен конкретный воплотитель его замысла, тот человек, рукой которого он будет водить. И этим человеком, конечно, является Мастер.

Мастер здесь не оригинален. Когда Иван Бездомный рассказывает ему об этой встрече с Воландом, Мастер восклицает в психиатрическом доме: о, как я все угадал! Но Мастер ничего не угадывал, ему просто подсказали, как и что надо было написать. Поэтому, конечно, очень большое значение оказывают ершалаимские главы. Во-первых, как мы сказали, здесь показаны два вечные города, и Москва здесь мыслится как Новый Иерусалим, который отошел от Бога. Ветхий Иерусалим, как известно, Бога во плоти не принял и Его распял. Новый Иерусалим отошел от Бога.

Посмотрите, как замечательно рисует Булгаков эту встречу – разговор двух литераторов на Патриарших прудах. Причем это скорее всего 1929 год, потому что в этом году Пасха Христова праздновалась 5 мая, то есть была достаточно поздняя. А 1 мая была среда. Встреча происходит на Патриарших прудах в среду, и на Патриарших прудах никого нет. Почему никого нет, ведь это же очень известное место в Москве? Потому что праздник, сейчас все на демонстрациях, парадах. Тут появляются два литератора. Один из них – Михаил Берлиоз, наш с Вами тезка, тезка Михаила Афанасьевича. Он как раз таки перед лицом сатаны трижды отрекается от Бога. Сатана заинтересовался, потому что Берлиоз с Иваном Бездомным ведут разговор о том, был Иисус Христос в истории или не был. Воланд спрашивает Берлиоза, правда ли он считает, что не было Иисуса Христа. Берлиоз говорит: не было. Это первое отречение. «Так вы и в Бога не веруете?» – спрашивает Воланд у Берлиоза. «И в Бога не верую» – второе отречение. «Так вы атеисты?» – «Да, мы атеисты». Он председатель большой ассоциации литераторов, он за всех литераторов Москвы отвечает: мы атеисты. Это третье отречение.

Взрослый человек, принимая таинство Крещения, трижды дает обет и отрекается от сатаны, для того чтобы потом, отвернувшись от запада, от символа тьмы, греха и дьявола, повернуться на восток – к Солнцу Правды. Востоком свыше поэтически мы называем Господа нашего Иисуса Христа. А здесь этот перевертыш, и он дальше будет сопровождать роман. Поэтому очень важно знакомство с православной культурой даже, необязательно с богословием. Очень важно изучать этот предмет начиная с четвертого класса, потому что потом не поймешь наших классиков. Потому что те вечные смыслы, которые они вкладывали в свои произведения, как правило, библейские.

– А можно еще упомянуть как раз те моменты, которые мы можем неправильно понять или совсем не поймем без знакомства с христианской культурой, с богослужением?

– Богослужение здесь, конечно, стоит на первом месте. Во-первых, зачем Воланд приезжает в Москву? Мы уже сказали: ему нужно евангелие. А для чего ему это евангелие? Для его бала. Он дает ежегодный бал в Москве, он дает его в разных городах. В 1929 году, по мысли Булгакова, он дает его в Москве. Этот великий бал у сатаны, конечно, черная месса, это антилитургия, сатанинская литургия. И там все атрибуты литургии присутствуют, но они в этом перевертыше. Например, когда туда приходит Маргарита, которая уже, можно сказать, продала свою душу дьяволу, превратившись в ведьму, она видит Воланда на кровати в очень грязной нижней рубахе с заплаткой на левом плече. Это пародия и аллюзия на архиерея, который носит и застегивает на левом плече омофор, и на горнее место. Перед Воландом стоит стол, на столе семисвечник с когтистыми лапами. Семисвечник – тоже известная деталь богослужения, которая стоит за престолом. За столом Воланд, правда, играет в шахматы с котом. Справа стоит еще один стол, на нем – какая-то чаша, аллюзия на потир. Поэтому,  не зная элементарно, как устроен православный храм, алтарь, который в принципе каждый русский культурный человек, думаю, знает, невозможно понять, что имеет в виду Булгаков. Почему эти стулья, столы, откуда семисвечник, почему там чаша и так далее…

Очень интересный разговор еще состоялся у них, буквально тезисно хотел коснуться этой темы: когда Берлиоз буквально отчитывает Ивана Бездомного… А он ему заказал как молодому поэту (ему чуть больше двадцати лет) поэму к Пасхе. Первого мая поэма не готова, а Пасха пятого, к Пасхе она должна быть готова, поэтому он так нервничает. Что сделал Иван Бездомный? Он, конечно, черной краской написал Христа. Но что не нравится Берлиозу? Христос у него вышел абсолютно живым. И Берлиоз доказывает: не было никакого Христа! И там есть некоторые вещи, которые тоже являются прелестными. Вроде бы начитанный литератор говорит о том, что о Христе нет никаких внебиблейских упоминаний. Как же нет?

Действительно, неверующие могут сказать: да что там ваш Матфей, Лука, они христиане. Вы нам скажите, какие историки, язычники писали о Христе? Мы говорим, и у Булгакова они тоже перечислены. Например, Тацит, который свои «Анналы» пишет в 115–117 годах. Он пишет о том, что виновник имени христианского – Христос – был подвергнут смертной казни при управлении Тиверия прокуратором Понтием Пилатом. Посмотрите, и Тиверий упомянут, которого упоминает Лука, и Понтий Пилат, которого Христос «обессмертил», ведь он вошел в историю как человек, который вершил эту казнь. Еще, например, Светоний; «Жизнь Цезаря» – известный труд. Все эти вещи издает в свое время советская Академия наук, которая, по сути дела, должна была сжигать эти книги и не показывать их. Это же академические книги, высочайший уровень.

Светоний пишет, что император Клавдий изгнал из Рима иудеев, «непрестанно возмущавшихся по подстрекательству Хреста». Есть такой эпизод и в Деяниях святых апостолов у Луки, и апостол Павел встречает двух супругов – некоего Акилу и жену его Прискиллу, которых выгоняют из Рима. А почему? Потому что Клавдий не разбирался, кто там христиане, кто иудеи. Тогда еще христиане были как бы в лоне иудейской ветхозаветной традиции. Но это восточный народ, горячий, они спорили о Христе, и Клавдий боялся. Полиция не дремала. Видимо, эти споры донесли императору, что какой-то Хрестус там возмутитель спокойствия. И, не разбираясь, он просто их выгоняет. После смерти Клавдия они снова возвращаются.

Также Плиний Младший; это был префект, проконсул римской провинции Вифинии, которая находится в Малой Азии. Он пишет Трояну о том, что перед рассветом истинные христиане сходятся (это наше всенощное бдение, которое раньше служилось всю ночь), чтобы петь гимн Христу как Богу. Понимаете, разве мы можем пройти мимо таких вещей? Берлиоз говорит о том, что Филон Александрийский ничего не упоминает, но Филон Александрийский – не историк. Он грамотный и очень начитанный философ, и не его задача упоминать о Христе. Тем более, живя в Александрии, он мало интересовался жизнью своего еврейского народа. Иосиф Флавий не упоминает о Христе. Большой вопрос, и среди историков действительно нет однозначного ответа на это, потому что кто-то говорит, что это поздняя вставка, якобы христиане вставили, а кто-то говорит – нет. А он говорит, что был такой человек, если можно назвать его человеком, – Иисус Христос. Он упоминает об Иоанне Предтече, об Иакове, брате Господнем. Так сколько ж свидетелей надо?

Профессор Осипов очень часто приводит такой пример. О Сократе в истории человечества свидетельствовали всего три человека: Платон, Ксенофонт и Аристотель. Причем Платон и Ксенофонт были учениками Сократа, они как бы создали его биографию, а Аристотель просто упоминал его в своих произведениях. Всего три свидетельства. Посмотрите, сколько внебиблейских свидетелей привели мы с вами. Плюс четыре евангелиста, плюс двенадцать апостолов, плюс семьдесят апостолов, плюс миллионное количество святых! А что это все? Откуда? Это все миф? В XVIII веке появились две школы. Мифологическая, которая известна такими деятелями, как К. Вольней, Ш. Дюпюи, сказала, что не было никогда никакого Христа. То есть все восемнадцать веков был – а здесь вдруг не стало. Историческая говорила о том, что Христос был, но Он не был Богом, просто Его обожествили потом. И Он не воскресал, не было никаких чудес.

Поэтому и сегодня эти вопросы актуальны, и сегодня на эти вопросы мы обязаны отвечать, дать отчет о нашем уповании, как говорит апостол Петр, –  но со смирением, кротко, конечно. Поэтому мы говорим, что о Христе достаточно упоминаний. А то, что Берлиоз перевернул, – на мой взгляд, здесь Булгаков иронизирует над начитанным Берлиозом. Булгаков-то как раз был знаком с этим, потому что он воспитывался в той атмосфере, где очень часто по долгу службы отец об этом говорил.

– То есть если мы говорим об Иешуа, нам понятно, Кто это? Это Христос, без каких-то двойных смыслов?

– Да, 14 нисана Его распяли между двумя разбойниками (Лысая гора – это Голгофа в романе о Пилате, мы прекрасно понимаем это). А кого могли казнить еще в истории? Конечно, здесь прямая аллюзия на Христа. Но есть такое свидетельство о Булгакове. Многие литературоведы спорят: все-таки он сам был христианином или нет? Надежда Афанасьевна, одна из его сестер (а семья была большая) свидетельствует, что после смерти отца (отец умер достаточно рано, в 1910 году) Киевские духовные школы назначили ему такой пенсион, который был даже больше, чем его зарплата. Не оставили семью на обреченное существование. И вот после смерти отца, когда Михаилу исполнилось 18 лет, он не говел (то есть не постился), не причащался Святых Христовых Таин в год своего совершеннолетия и снял с себя крест. То есть здесь мы видим отречение Булгакова от веры, его выход из Церкви.

Дальнейших упоминаний о том, чтобы он вернулся в лоно Церкви, нет. Но, будучи яркой натурой, он увлекался многими теософскими, гностическими, апокрифическими течениями. Нам известно более 57 апокрифов, то есть текстов, которые не вошли в канон Нового Завета, которые достаточно сомнительны, ими пользуются еретики. И вот есть такой апокриф – евангелие от Никодима. И очень многое в ершалаимских главах у Булгакова именно из этого апокрифа. Он сам, по сути, осознавая это или нет, создает новый апокриф. И Иешуа Га-Ноцри – это, конечно, не Христос, поэтому Булгаков его и не называет прямым именем Иисус. На допросе у Пилата, когда мы читаем Евангелие от Иоанна, Христос молчит. Ему Пилат задает вопросы, но отвечать уже бесполезно, уже все сказано, все проповедано. Он для этого и пришел, чтобы пострадать. А в ершалаимских главах Га-Ноцри – это болтун, которого не остановить. На вопрос, что есть истина, у него целый монолог.

По сути, он являет себя неким экстрасенсом (хотя тогда такого слова не было), он лечит голову Пилату. То есть истина в том, что у тебя болит голова, но дробить так истину – конечно, путь не совсем правый. Поэтому Пилат в ершалаимских главах, как и в реальной истории, видит, что предают Га-Ноцри ни за что. И он хочет его отпустить. Кстати, сам Га-Ноцри просит его: а ты отпусти меня. Разве можем мы себе представить, чтобы Христос сказал Пилату: «А ты отпусти Меня»? Он исполняет волю Отца Небесного, Он Свое Божество смиряет до этой страшной смертной муки. Пилат готов отпустить Га-Ноцри, но здесь уже Каифа (в котором мы узнаем Каиафу) с народом говорит о том, что Пилат тогда предаст кесаря. И здесь трусость Пилата, которая сыграла с ним злую шутку, и приводит к тому, что Пилат умывает руки. Кстати, у Булгакова он как бы умывает руки, но на самом-то деле он умывал руки реально. Отсюда и это расхожее выражение: я не причастен, хотя отдаю приказ.

– То есть можно сказать, что в этом произведении родился еще один апокриф благодаря тому, что Михаил Афанасьевич был очень хорошо с ними знаком.

– Да. И благодаря тому, что Михаил Афанасьевич все-таки отошел от Бога, от истинной Церкви, даже от своей родословной линии, потому что и по матери, и по отцу его деды – орловские священники. А отец – доцент, а потом профессор Киевских духовных школ, который занимал кафедру западного христоведения; отсюда эти пять доказательств бытия Божия.

– Схоластика.

– Да-да, Фома Аквинат… Потом он приводит еще шестое доказательство бытия Божия. Удивительно, он говорит о Канте и даже что он беседовал с профессором. Известная фраза: «Звездное небо надо мной и моральный закон внутри меня». То есть свобода не детерминирована, она абсолютна у человека. Казалось бы, парадокс. Иногда между долгом и комфортом человек выбирает долг, хотя ему комфортнее было бы оставаться на месте. А седьмое доказательство – то, что Воланд не предугадывает, а предуставляет события, которые будут происходить. У сатаны есть такая власть, он просто может какие-то вещи продуцировать, планировать, потому что многие моменты из нашей жизни уже знает. Но это отец лжи, льстец, и верить ему – это как раз таки прелесть.

– Куда ведет нас роман «Мастер и Маргарита»? Я спрашиваю, потому что мы видим в христианской среде, среде богословов очень большой интерес. Буквально по полочкам раскладывают ученые-богословы это произведение, мы сегодня беседуем по этому поводу. То есть в сатанинской упаковке кроется что-то очень важное для нас?

– В любом случае этот замысел – роман о дьяволе – касается бытийной стороны существования человечества. Выражаясь философским языком, онтологической, сущностной стороны нашего бытия. И здесь Михаил Афанасьевич действительно, подходя к замыслу романа, ставил эти вопросы, конечно, и для себя. Но он был раздавлен литературной критикой, безденежьем, потому что зарабатывать в начале тридцатых годов ему реально было нечем. Из журнала он уходит (а он был известный журналист, писал фельетоны), из театра уходит, потому что ему везде вежливо отказывают. А романы его не принимают. И вот спасителя Михаил Афанасьевич, сняв крест, не причащаясь, не исповедуясь, готов искать даже у сатаны, готов искать этого спасения. Отсюда и такие позитивные моменты в Москве, связанные с Воландом.

Воланд ведь достаточно справедливые вещи творит. И наказывает уголовников, негодяев. По сути дела, помогает осознать это падение. Но этот юмор Булгакова об осетрине второй свежести… Воланд говорит, то не бывает осетрины второй свежести, это просто тухлая рыба. А в театре Варьете это преподается – чуть подешевле, правда. И ведь все фокусы в Варьете творит не Воланд, а его свита. Воланд просто наблюдает за людьми, причем в маске, и говорит, что это люди как люди, они мало чем изменились. Конечно, он не ожидал, что атеизм будет настолько широк в Москве, но тем не менее, как он говорит, люди любят деньги – ну так они всегда их любили. Ну, квартирный вопрос их испортил. Пресловутый квартирный вопрос, который из Москвы тридцатых годов лесенкой перекинулся в наше время. Действительно, сколько коварства, лжи, ненависти готовы родственники представить друг другу ради заветных квадратных метров. Но тогда это тоже было актуально, шло массовое переселение хоть в небольшие, но собственные метры. Поэтому этот роман не просто можно, а нужно рассматривать не только с сюжетной точки зрения, но обязательно касаться еще и библейской, потому что есть библейские главы. И с богословской традиции, конечно.

Что интересно, сам Га-Ноцри так свидетельствует о тех писаниях, которые за ним записывает единственный его ученик (у Христа-то их было двенадцать ближайших, а тут всего один Левий Матвей). Га-Ноцри однажды заглянул в этот пергамент (интересная деталь – пергамент козлиный, но не писали на козлином пергаменте, был либо телячий, либо овечий), что там пишет бывший сборщик податей, и увидел, что ничего, что Га-Ноцри якобы говорит, там нет. Он даже советует Левию Матвею, мол, сожги ты это, – а тот взял и убежал. Посмотрите, и сам Воланд говорит на Патриарших прудах, что Берлиозу-то как начитанному человеку известно, что абсолютно ничего, о чем говорится в Евангелиях, не существовало на самом деле. Устами Га-Ноцри Булгаков говорит о том, что, оказывается, его не так понимают, за ним не так записывают. И Га-Ноцри говорит еще такую вещь: «Я думаю, эта путаница будет продолжаться очень долго». Понимаете, как интересно.

И потом, казнь Га-Ноцри – это тоже ход, когда Левий Матвей даже готов убить своего учителя, лишь бы только он не мучился на кресте. Кстати, здесь тоже такая аллюзия. Когда Христос Своим апостолам говорит о том, что они входят в Иерусалим и скоро Он будет предан в руки человеков, грешников, будет распят, но на третий день воскреснет, Петр не слышит, что Он воскреснет. Он говорит: Господи, да не будь этого с Тобою! Он слышит только о муках, о распятии, о воскресении пока не слышит. Здесь мы видим, что нет ни Иосифа Аримафейского, ни преданного ученика Христа, ни Божией Матери. Кстати, сам Га-Ноцри с его бедолагой учеником, который чего-то не понимает, очень бледно смотрится на фоне Воланда и его свиты. Тут и средневековый рыцарь, и вампирша, и Азазелло, и всеведение этой свиты, которая творит эти фокусы и меняет жизнь Москвы. А у Га-Ноцри мы этого не видим.

И самое главное – нет воскресения Христа, нет проповеди апостолов о воскресении Христа, нет Его Церкви. И это, конечно, самая главная прелесть, это апокрифичность ершалаимских глав.

– Пожалуй, последний вопрос на сегодня: Булгаков успокоился после того, как высказался? Это же важно для писателя – высказаться. Достоевский высказался в романе «Игрок» – и перестал играть. Его жена смогла под конец его жизни расплатиться со всеми долгами, например. А Булгаков после такого своего отвержения Бога?

– Очень хороший вопрос. Продолжая эту тему, можно сказать, что Пушкин, который поначалу брал уроки афеизма (атеизма; так называли это в XIX веке), тоже свое неверие через прототипы своих героев смог побороть, смог выдавить это. Кстати, Лермонтов с этой сверхзадачей не справился, о чем мы сожалеем. Документально неизвестно, но доподлинно точно известно, что умирал Булгаков вне Церкви, без покаяния. Но мы все-таки надеемся, что Милостивый Господь в вечности, наделив этим даром – как считал Гоголь, самым важным, самым главным даром слова – своего раба, который носит еще имя архистратига Божиего Михаила, тем не менее спасет его бессмертную душу. Мы благодарны Булгакову независимо от того, какие смыслы он вкладывал в этот роман, за то, что он очень остро поставил эту тему.

Я точно знаю, и об этом говорят многие маститые и биологическим, и литературным возрастом литераторы, что, читая этот роман впервые в конце шестидесятых, многие пошли в Церковь, пришли к вере. А читая этот роман уже после девяностого года, многие отошли от Церкви, от веры.

Кстати, Воланд там ставит еще преграду между Христом и нами, очень тонкую, говоря: никогда не просите ни у кого, кто сильнее вас. Сами придут и все дадут. Просите, и дано будет вам, – говорит Христос, – ищите и обрящете. Поэтому этот опыт молитвы, который мы имеем келейно и соборно в Церкви, – это же драгоценная жемчужина для нас. Как же не просить у Того, Кто сильнее нас?

О чем можно сожалеть? О том, что Булгаков, обладая очень тонким умом, замечательным юмором, очень обширными знаниями, ушел немножко в сторону от канонического евангельского сюжета, наделив Евангелие простой литературной возможностью. То есть это одна из теорий в его трактовке. Ершалаимские главы достаточно интересно и увлекательно читать, они написаны совершенно другим слогом. Здесь-то и кроется главная прелесть: веря московским главам, это доверие мы переносим и на Ершалаим; а мы увидели, сколько здесь подводных камней.

– Спасибо, напоследок Ваше пожелание нашим телезрителям.

– Нашим дорогим телезрителям хочется пожелать, проходя этот замечательный апостольский пост, конечно, прежде всего укрепить свою веру в Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа и помнить о том, что неверующих людей на этом свете нет. Просто мы, называющие себя верующими людьми, верим в то, что Бог был, что Господь Иисус Христос действительно приходил на эту землю и второй раз явится. А люди, называющие себя атеистами (или агностиками, сомневающимися), просто верят, они не могут знать – верят, что Бога нет. Но у нас, в отличие от неверующих людей, есть один приоритет – опыт. Приобщаясь к этому опыту богопознания, прежде всего через церковные таинства, мы можем говорить о том, что Иисус Христос действительно не просто существовал две тысячи лет тому назад, – Он есть и сегодня в нашей жизни. И счастливой жизни в Боге я желаю всем нам.

– Благодарю Вас! Как всегда, у нас получилась весьма интересная беседа, много в ней неожиданных поворотов, поскольку в беседе всегда рождаются какие-то новые вопросы, которые и не были запланированы. Мы их освещаем, это очень здорово. У меня после нашего общения точно появилось желание вновь обратиться к этому произведению и его заново прочесть, памятуя о нашем разговоре, чтобы уже не заносило, как в школе, на виражах, так что можно вылететь с трассы чтения этого произведения и больше не возвращаться к нему. Нет, здесь уже будет по-другому. Надеюсь, что наши телезрители также, послушав наши размышления, обратятся к этой книге, к другим произведениям Михаила Афанасьевича, помянут его таким образом – чтением, обращением к его творчеству. Спасибо Вам огромное за сегодняшнее общение.

– Спасибо Вам!

Ведущий Михаил Проходцев

Записала Маргарита Попова