Беседы с батюшкой. Ответы на вопросы

В московской студии нашего телеканала на вопросы телезрителей отвечает архимандрит Алексий (Вылажанин), благочинный Петропавловского округа Московской (городской) епархии, настоятель храма святых первоверховных апостолов Петра и Павла в Лефортове, член Канонической комиссии при епархиальном совете города Москвы.

(Расшифровка выполнена с минимальным редактированием устной речи)

– Здравствуйте, батюшка! Благословите наших телезрителей.

– Добрый вечер, дорогие телезрители! Бог да благословит всех нас.

– Сегодня у нас общая тема, мы будем отвечать на разные вопросы. И первый вопрос от телезрительницы из Костромы: «Являются ли иконы "Целительница" и "Млекопитательница" каноническими?»

– Вы знаете, вопрос канонического отношения к иконе очень сложный. В каком плане? Во-первых, здесь надо быть очень грамотным знатоком иконописи, к каковым я, наверное, не отношусь. Понятие каноничности иконы достаточно сложное. Есть определенные каноны, которые предписывают писать иконы так или иначе, но мы знаем, что есть иконы, образ которых за десятилетия, столетия уже сложился, они вошли в обиход, становятся почитаемыми и как бы принимаются уже как принятые образы. Можно сказать, что и «Спорительница хлебов» тоже не каноническое изображение Божией Матери; и таких образов очень много. По большому счету, изображение Троицы тоже неканоническое, но мы же принимаем его как икону. Поэтому в каждом правиле всегда есть исключения.

Если идти к канонам, то у нас вообще вся культура иконы уйдет куда-нибудь на второй план, потому что мы тогда вернемся к той иконописи, которая была в начале христианства. Она не плохая, но она аскетическая, строгая. Конечно, в ней огромная духовность, но тогда весь пласт, который накоплен Церковью за всю последующую историю, исчезнет.

– Вопрос от телезрительницы из города Выборга: «Если после исповеди при разрешительной молитве я была названа другим именем, будет ли считаться моя исповедь действительной?» Вероятно, священник ошибся или не расслышал.

– Мог и священник ошибиться, потому что иногда мы подходим к Чаше или на исповедь и невнятно называем свое имя, не зря же батюшка говорит тем, кто подходит к Причастию: «Громко называйте свои имена». А мы пробубним что-то под нос; хорошо, если священник молодой, с хорошим слухом, он что-то понял, а старенький, может быть, не очень разобрался, да и переспрашивать не стал. А имя-то Господь все равно ведает. Молитва читается над конкретным человеком. Если покаяние искреннее, Господь прощает этот грех, невозможно за именем спрятаться от Бога.

– У нас в Церкви перед каждым причастием принято исповедоваться – такая благочестивая традиция. Например, в Греции исповедуются раз в месяц. В общем, разная практика. Недавно, когда священник в одном из учреждений (кажется, в каком-то институте) благословил причащаться у него в храме без исповеди тем, кто постоянно причащается по нескольку раз в месяц, то люди, которые недавно пришли к вере, посчитали такого священника неправильным: «Как это он разрешает причащаться без исповеди?»

– Он же разрешает не всем подряд причащаться без исповеди, а только тем людям, которых он знает, которые ходят к нему исповедоваться и причащаться, он берет эту ответственность на себя. Правильно или неправильно? Допустим, я так не поступаю. Могут, конечно, быть какие-то исключения, но все равно хотя бы разрешительную молитву над человеком прочитать необходимо. Но это опять наша традиция. Почему в Греции эти два таинства разделены? Они, по большому счету, абсолютно независимые таинства. Потому что не каждый священник имеет право исповедовать, у него должно быть благословение от епископа, его священническое достоинство не дает ему сразу по рукоположении права становиться исповедником, принимать и разрешать грехи. Так же и в греческих монастырях: не каждый монах-священник имеет право исповедовать, у каждого есть свое послушание. Как правило, игумен исповедует братию, а есть духовник для паломников, который их исповедует. И таких не так много, не все священники имеют право исповедовать, поэтому там это сложившаяся традиция. Поэтому здесь, у нас, что-то принято, что-то не принято. Батюшка считает, что так должно быть… Ну, наверное, он знает, что он делает, ему нести ответ перед Богом, а не тем людям, которые смотрят на то, как он это совершает. Другое дело, что это иногда развращает нас, мы привыкаем.

Почему хорошо исповедоваться перед каждым причастием? Это заставляет нас задуматься над Таинством исповеди и прежде всего через себя пропустить еще раз осознание Таинства Евхаристии, что мы соединяемся с Самим Христом, что принимаем частицу Тела и Крови Христовых внутрь себя. А когда мы идем к причастию без исповеди, – ну, вроде бы так положено. Нам положено обедать – мы обедаем, положено прийти в храм причаститься – я пришел и причастился. А до конца не осознаем своего недостоинства и того, что причастие может быть не только во оставление грехов, но еще в суд и в осуждение.

– Например, после исповеди священник не разрешил причащаться (может быть, на какое-то время), но причаститься хочется, и вот человек идет к другому священнику, а тот разрешает…

– Я считаю, это неправильно. Вы же пришли к священнику и принесли покаяние в своих грехах, вы же сами выбрали того священника, к которому идти, поэтому, получив благословение, должны его выполнять. Если вы считаете, что этот священник не прав, во-первых, тогда не надо было идти к нему…

– Кто ж знал, что он запретит?

– Значит, было за что; не просто так попался батюшка-самодур, который запретил. Иногда у нас бывают священники, которые проявляют излишнюю строгость, но их же знают люди и знают, к кому они идут, поэтому это их право. С другой стороны, мы проявляем милосердие. Господь к нам проявляет милосердие, и мы тоже стараемся проявлять милосердие. Но раз получили благословение, старайтесь его выполнять.

Получается так же, как в жизни, когда у нас люди начинают бегать по батюшкам, по старцам, испрашивая благословения на какое-нибудь дело до того момента, пока не услышат тот ответ, который их устраивает. Но это неправильно. Или, получив благословение старца, они его не выполняют, а потом говорят, как все плохо в их жизни. Потому что не умеем мы ввергать свою жизнь в послушание... Лицемерие получается: благословение получили – не выполнили, сейчас пойдем к другому, он добрый батюшка, простит. Но здесь беда, что человек умолчал о том, что тот батюшка не допустил и наложил епитимью. А если уж сказал, что такой-то батюшка наложил прещение за то-то и то-то, то, наверное, здесь священнику надо было подумать, чтобы пришедший сам урегулировал как-то вопрос с тем батюшкой, или постараться не так автоматически отменять благословение другого священника.

Потому что мы идем к священнику добровольно, нас никто не принуждает. И, наверное, эта наша гордыня, которая подвигает порой к тому, чтобы возмутиться, какое священник имел право нам запретить, если мы хотели… Мы вообще в этой жизни много чего хотим, но не все идет нам на пользу и не все правильно. Поэтому сейчас, когда вам что-то запретили, может, вы и задумаетесь над тем, что действительно были не готовы к принятию Святых Христовых Таин. И, может, Господь через этого батюшку сегодня мне дает возможность не совершить больший грех и не принять Тело и Кровь в суд или в осуждение, а осознать, покаяться, исправиться, выполнив епитимью, прийти со смирением и принять волю Божию. Тогда действительно, принеся покаяние, мы принимаем Причастие во оставление грехов наших.

– Действительно, епитимьи не такие уж и длительные. В Древней Церкви и на пятнадцать лет отлучали.

– К сожалению, у нас бывают иногда священники с чрезмерной ревностью, строгостью, но, как правило, прихожане их знают. Но можно с этим батюшкой поговорить, а если действительно налагается что-то чрезмерное, то есть священноначалие, с которым тоже можно вопросы решить и которое поставлено для вразумления духовенства, подверженного их попечению.

– Вопрос телезрителя из Белгородской области: «Есть такое высказывание – "непорочное зачатие". Вы понимаете, о чем речь. Но у меня сразу возникает сомнение, потому что получается, что мы все (даже те, кто законно в браке живет, и святые, и Божья Матерь) были зачаты порочно. Как это сочетается с тем, что в первой главе Книги Бытия говорится, что Бог освятил брак и сказал: "Плодитесь и размножайтесь"? Получается, мы все размножались в пороке».

– Действительно, Господь благословил брак и сказал: «Плодитесь и размножайтесь, населяйте землю». Но сие благословение было дано до грехопадения человека. Когда человек нарушил заповедь Божию, Господь сказал: «И в муках будешь рожать детей своих». И вот это рождение в муках как бы является следствием первородного греха, который на нас присутствует, – порочное зачатие. Потому что уже не было этого благословения Божьего в той полноте, в которой оно давалось до грехопадения. А Христос все-таки был лишен этого. Это было не в сближении двоих – мужчины и женщины, что приводит к последующему рождению человека, как это было и у Божией Матери, и у всех нас. В случае Христа – это все-таки воплощение рождения через непорочное зачатие. Это великая тайна Божия, которая совершилась через Его рождество и сохранение девства у Матери Божией. Какие-то вещи мы принимаем на веру, не все понятно нашему уму.

– Католикам было непонятно, и они ввели догмат в своем учении. У них Богородица тоже от непорочного зачатия. Даже был такой комичный случай. У нас в Москве есть костел Непорочного Зачатия, и когда они прислали в начале 90-х епископа, он так и назывался: «епископ непорочного зачатия». Потом уже, когда поняли всю комичность ситуации, поменяли ему титул.

– Что касается братьев-католиков, то когда мы отпадаем от истины, потом все глубже и глубже уходим. У них не было этого догмата; появился он гораздо позже их отделения от Матери Церкви, не он тогда стал камнем преткновения в разделении двух Церквей: Православной и Католической, Восточной и Западной. Вопрос о сошествии Духа Святого был основным, краеугольным камнем, который тоже они привнесли. Мы же существовали какое-то время, и не мешало нам ничего; принимали один Символ веры. А потом – все это лукавствование, мудрование о чем-то приводит человека, к сожалению, ко многим заблуждениям.

– Вопрос от телезрителя из Перми: «Есть женщина, с которой я хочу связать свою жизнь, но она состоит в браке, венчалась. Муж изменял ей, пил и в итоге стал инвалидом первой группы. Одобрит ли Церковь наш союз, если она с ним разведется? Мы с ней уже десять лет вместе. Мужа она жалеет и ухаживает за ним. Можно ли остаться вместе и получить прощение?»

– Пока он был жив-здоров, почему она не уходила от него в тот момент, когда у него все было хорошо? У нее же был такой шанс, она же понимала, что он гуляет, пьет, есть на это здоровье… Но тогда она от него не уходила. А сейчас он пребывает в физической немощи… Ведь что Бог сочетал, человек да не разлучает. Это все равно что монах устал от тяжести монашеской жизни и начал ее устраивать совсем по-другому, оставив свое монашество. Это, я считаю, неправильно. На чужом несчастье своего счастья не построишь. Здесь очень сложно судить. Но поскольку они венчаны и до сих пор даже не разведены, ставить вопрос о том, чтобы бросить больного человека, развестись и вступить в брак с другим человеком, – думаю, это неправильно.

– Вопрос телезрительницы из города Королева Московской области: «Подскажите, пожалуйста, когда заказываешь благодарственный молебен, можно любому святому писать или только Иисусу Христу?»

– Есть молебное пение «Благодарение Богу за те благодеяния, которые Он нам посылал». Если мы обращались за молитвенной помощью к какому-то святому угоднику и по его молитвам Господь нам даровал то или иное наше прошение, то, конечно, не святой дает, а Господь по его молитвам являет Свое милосердие. Мы можем поблагодарить и этого святого, заказав ему благодарственный молебен, но прежде всего мы должны благодарить Бога, что Он явил Свое милосердие по отношению к нам, проявив то или иное благодеяние.

– Вы говорили про монашество… Если монах нарушает обет и уходит в мир, каков итог его жизни, что это значит вообще в его жизни?

– Не знаю, лучше вот этого не прочувствовать в своей жизни.

– Но есть же такие случаи, к сожалению.

– Есть случаи, но иногда это может быть правильно, когда человек, не выдержав или по молодости не осознав полноту того действия, которое совершает, принял монашество необдуманно, а потом ушел из монашества. Совсем недавно на радиостанции «Вера» как раз была такая тема о монашестве. Надо серьезнее к этому подходить. Искус послушания должен быть достаточно продолжительным, чтобы человек мог разобраться в себе, чтобы потом не возникало таких коллизий, которые, во-первых, пойдут во вред самому человеку, а во-вторых, через какие-то его немощи пойдут во вред и Церкви Божией. Потому что некоторые наши грехи остаются нашими личными до тех пор, пока они не получают какой-то внешней огласки, а в противном случае  уже наносят вред Церкви Божией. Церковь непорочна, только мы с какими-то своими немощами ее опорочиваем. Есть большое количество искренних, хороших людей, поэтому по человеку нельзя судить о Церкви.

А когда человек принимает такое решение (уйти в мир), иногда это бывает более честно, когда человек сказал, что он не справился, слагает с себя обет, вступает в брак, живет в нем и воспитывает детей. Это, может быть, более честно, но сложно сказать. Ты дал добровольно обет Господу. Безусловно, мы, может быть, и совершаем на своем жизненном пути те или иные ошибки, но для этого Господь дает покаяние. Надо все-таки стараться покаяться и пронести то обещание Богу, которое мы дали.

Вообще все, что делает христианин в этой жизни, нужно делать из любви, но не к себе и окружающим, а из любви к Богу. Тогда и жизнь будет счастливой, и все остальное будет счастливым. Если хочешь быть священником, задай себе вопрос: ради чего ты хочешь быть священником? Ради того, чтобы получить хороший, богатый приход, какой-то материальный достаток, или для того, чтобы служить Богу? Если человек любит Бога, то Господь на его пути дает все, что ему нужно. Другое дело, что нам, людям, всегда кажется, что нужно гораздо большее. А если мы идем за тем, о чем я в самом начале говорил, то что бы Господь ни давал, нам все равно всегда будет мало. Поэтому если мы делаем всё из любви к Богу, то мы готовы служить всегда и везде. И тогда этот человек будет счастлив, потому что он будет находиться в общении с Богом. А когда он идет ради чего-то и этого не получает, тогда оказывается несчастным.

Так же бывает, когда вступаем в брак. Осознайте до конца, что здесь тоже Господь являет нам пример любви. Если это страсть, которая вас сегодня сподвигла и вам кажется, что это на всю жизнь, все-таки задумайтесь, насколько вы сможете с этим человеком пройти всю свою жизнь, потому что вы Богу даете обещание. А у нас получается так: один раз дали обещание, второй, порой и третий раз пытаемся дать обещание; и каждый раз с новой любовью, потому что это не любовь, а страсть. Любовь есть жертва, когда из любви к кому-то мы проявляем жертву. Господь к нам проявил любовь, Он принес жертву за нас с вами. Мы идем добровольно, никто насильно никого в монашество не гонит; и никого не заставляют вступать в брак или на путь священства насильно, ты должен сам добровольно избрать этот путь. Если ты делаешь это из любви к Богу, то и служение твое будет совсем другим. Если из каких-то других соображений… иногда на пути встречаются искушения, иногда теряется любовь у человека. Наверное, и любви к Богу изначально не было, а была неосознанная влюбленность. Это тоже страшно, когда монах или священник теряет любовь к Богу.

– Скоро Великий пост, идет подготовительная неделя, в субботу уже пели «Покаяния двери отверзи ми…» Особый настрой, конечно, создается в эти дни. И звучит тема борьбы со страстями, о чем сейчас, наверное, будем говорить почти каждый день. И священники в проповедях об этом будут говорить. Когда в душу уже закрался соблазн и хочется что-то совершить (например, закралась страсть блуда), есть выбор: совершить или нет; и договариваешься внутри себя, что нужно делать.

– Это хорошо, когда есть такая борьба. А иногда некоторые борются так: «Да ладно, согрешу, а потом покаюсь». Это еще хуже, потому что искреннего покаяния не очень-то получится, как показывает опыт. Оно, конечно, может быть, но нельзя торговаться с Богом. Мы же понимаем, что это грех (не только блуд, но и другой, не такой крупный), но совершаем его осознанно – вот в чем беда. А мы должны стараться этого не делать.

– Человек колеблется. Как все-таки в правильную сторону склонить чашу весов?

– Понять, насколько ты любишь Бога. Вот это и есть проверка твоей любви: любишь ли ты больше Бога или все-таки грех выше тебя? Иногда бывает, что человек не задумываясь совершает какой-то грех, по неразумию своему. Но незнание закона не освобождает от наказания. Особенно здесь, когда мы знаем, что это грех. Но уж тогда готовься нести ответ. На Страшном суде будет Судья нелицеприятный. Здесь можно найти оправдание, даже батюшке объяснить, почему вдруг в той или иной ситуации  совершил тот или иной грех. С человеческой точки зрения это, может быть, будет оправдано, а там от нас уже ни оправданий не будет, ни адвоката не будет, а Господь скажет: «Вот одни твои дела, вот другие». И не совсем понятно, каких окажется больше. И неизвестно, насколько будет искренним и вычеркнет ли наш грех из списка то покаяние, которое мы потом принесем.

– Вопрос телезрительницы из Тамбова: «Сейчас многие верующие читают акафист "Нечаянная Радость", но у меня знакомая, которая работает в храме, говорит: "Если хочешь, присоединяйся". Но я все-таки решила узнать, можно ли это делать без благословения батюшки. Или идти за благословением?»

– Во-первых, никто Вам не запрещает читать акафисты. Но у нас сейчас много придумывают, например «Неусыпаемую Псалтирь» разбивают по часам: один час я читаю кафизму, потом кто-то другой. Сутки разбивают на часы, и Псалтирь как бы непрерывно читается. Плохо это или хорошо? Наверное, все-таки хорошо, потому что молитва все равно совершается. По какому принципу читается акафист у Вас: делите ли вы этот акафист между собой частями или читаете его полностью?

– Телезрительница: «Полностью».

– И читайте полностью, это же хорошо.

– Телезрительница: «Допустим, если вечером у меня есть время и у меня душа лежит прочесть тот акафист, который у меня есть, я могу его взять и прочитать? И греха не будет?»

– Да, конечно. Главное, чтобы это не шло во вред Вашему повседневному правилу: утренним, вечерним молитвам. А то у нас получается: мы иногда на себя берем много, а элементарного, того, что должны делать каждый день, не делаем, а что-то большее стараемся совершить.

– Телезрительница: «Я утренние молитвы читаю, но иногда не успеваю, я на двух работах…»

– Понятно, а на акафист время находим. Утренние и вечерние молитвы предписаны нам церковным уставом, в котором на самом деле есть один правильный акафист. Это акафист Божией Матери, который читается в Субботу Акафиста Великим постом, а все остальные – это творчество, благословленное Церковью. Поэтому прославить того или иного угодника Божьего, которого Вы почитаете, любите или прославить Матерь Божию через чтение акафиста – это огромное счастье, потому что они очень содержательны, если мы в них будем вчитываться, вслушиваться в каждое слово, звучащее в них. К сожалению, у нас иногда бывает, что мы протараторим слова и не понимаем вообще, о чем говорилось в этом акафисте. Поэтому читайте, и Бог благословит Вас. Это хорошее, благое дело. Но не забывайте про повседневные молитвы.

– Телезрительница: «Спасибо. Я помню, читаю, и вечерние молитвы читаю, но иногда, правда, присаживаюсь…»

– А вот последняя фраза: «Иногда присаживаюсь…» У нас такое истовое православие?

– Хорошо говорят старцы в этом случае: «Лучше сидя думать о Боге, чем стоя думать о больных ногах». Поэтому разные ситуации бывают. Конечно, хорошо гореть перед Богом и стоять как свечечка. Но когда человека, к сожалению, одолевают какие-то немощи, особенно это бывает с годами… Одно дело, если он сел и сидит спит, как часто бывает на молитве, если молишься не один и не сам читаешь, а кто-то читает молитву, а ты являешься соучастником этой молитвы, сидя в кресле. Тогда больше соблазн уснуть, если это какое-то правило рано утром. Поэтому молитесь.

– Был такой случай на Афоне, уже не помню, в каком монастыре . Идет всенощное бдение, и мне говорят: «Вот там, смотри, святой старец сидит». Мне интересно. Действительно, почитаемый старец, не часто таких встретишь, и я украдкой прошел, чтобы хотя бы на него посмотреть. И вроде служба идет, что-то там двигается так ярко, красочно, по-гречески. Я смотрю, а он просто спит в стасидии, устал, как простой человек.

– Это нам кажется, что он спит, а что там у него внутри…

– Такой же, как и мы, человек.

– Конечно, такой же, но только его труды и молитвенное делание совершаются даже во сне. Как владыка Питирим говорил во время моего пострига: «Я видел старцев, которые и во сне перебирали четки». Не потому, что это просто привычка, а их молитвенное делание продолжалось даже и во сне. А кто из нас, даже из монахов, сейчас спать ложится с четками? Может быть, кто-то и ложится.

– Мы этого не видим. Следующий вопрос телезрителя: «Как научиться быть милосердным к людям?»

– Как Господь к нам милосерден, так и мы должны к этому стремиться. Можно ли быть ко всем милосердным? Перефразирую отца Иоанна (Крестьянкина): невозможно, но мы должны, потому что мы христиане. Как этому научиться? Это дар Божий. Во-первых, себя надо воспитывать, во-вторых, надо у Бога просить, чтобы Господь умягчил наше сердце. Если сердце умягчится, тогда, может быть, и милосердия у нас появится побольше.

Мы же любим, когда к нам терпимы, а сами не всегда терпимы к другим. Это очень сложно. Скажем так, это годы повседневного молитвенного труда и той работы, которую старцы проводили над собой. У них не сразу же святость появлялась (за исключением, может быть, единиц), а годами, десятилетиями достигалась, когда у человека появлялось чувство милосердия, всепрощения, когда он уже не обращал внимания на недостатки других людей, а видел в людях прежде всего образ Божий. Это дар Божий, который Господь дает, но к этому надо стремиться, надо трудиться, уметь одергивать себя, наставлять себя, уметь бороться с грехом. И когда у нас встает выбор совершить грех или не совершить, то, наверное, попытаться не совершить. Это будет маленький шаг на пути ко всеобщему милосердию.

– Вопрос телезрительницы: «Если есть колдовство, то могут ли люди, занимающиеся этими делами, приходить в храм и вредить людям?»

– Конечно, приходить в храм они могут, никто им не запрещает. А что значит вредить людям? Само колдовство как понятие – это зло, которое не может совершать добра. Поэтому, безусловно, оно приносит только вред. Но если мы люди верующие, то мы должны понимать: кто против нас, если с нами Бог? Если у нас есть это осознание, то ни одни колдун нам не будет страшен.

Когда я еще был совсем мальчишкой, моя двоюродная сестра просила: «Ты в храм ходишь, спроси у батюшки: на меня, наверное, наколдовали». Я этот вопрос задал батюшке, и тот ответ, который я от него получил, остается в моей священнической практике: «Кто против нас, если с нами Бог?» Могут сделать плохое? Могут. Когда? Только тогда, когда мы отступили от Бога и не чувствуем Его присутствия рядом с собой. Он с нами всегда, а мы не всегда с Ним. И в этот момент, когда мы не с Ним, безусловно, могут быть и плохие деяния. А так никто Вам никогда не навредит, если Вы верите, что Господь силой Честного Животворящего Креста ограждает нас.

– А вот правда бывает, что, как говорят, человека сглазили? Бывает, находят какие-то иголки. Люди рассказывают разные истории о том, как с кем-то они пообщались и когда даже приходят на исповедь, начинают церковную жизнь, их начинают преследовать какие-то неурядицы, им угрожают. Как с этим бороться, если ты попал к такому человеку, который занимается колдовством, имеет какие-то сверхъестественные силы?

– Одно дело, если ты по неведению к нему попал (например, пригласили в гости, ты пришел, а это оказались люди малознакомые)… Другое дело, если ты целенаправленно шел к этому человеку узнать свою судьбу или будущее, тогда за все в жизни приходится платить. Как в современных сказках и фильмах фэнтези, особенно где говорится про магию: у каждой магии есть своя цена. Поэтому, братья и сестры, когда обращаетесь к каким-то провидцам, ясновидящим, гадалкам, целителям, помните, что у каждого дела, которое они совершают, есть своя цена. И не только материальная, которую вы за это платите, но и частичка вашей бессмертной души, которую вы разрываете на части. Об этом помните. Но если с нами Бог, то для нас нет преград. Мы, конечно, не пойдем тогда к ним, если чувствуем присутствие Божие, Господь откроет нам нашу судьбу только тогда, когда нам это будет нужно и полезно для нашего состояния, и пошлет то, что нам будет нужно, но только надо уметь уповать на волю Божию, чего у нас часто нет. Просите укрепления в вере. Будет в нас крепкая вера, все вокруг нас будет совсем другим. И не нужно будет обращаться ко всем этим людям, о которых мы только что говорили.

– А когда в церкви просишь что-то у Бога, есть ли этому цена?

– Нет, ну если ты не требуешь… А потом – Господь ничего нам не дает за что-то. Он не предъявляет: сейчас Я дам тебе это, но за это у тебя возьму что-то. Там цена одна: полезно нам это или неполезно. Если Господь нам чего-то не дает, то, наверное, это неполезно для дела нашего спасения. Мы, конечно, можем иногда что-то даже выклянчить у Бога, и Господь может сказать: «Раз ты так этого хочешь, не понимаешь вразумления, не понимаешь, что тебе это не нужно, хочешь – получи». Получил, потом начинаешь жалеть: «Зачем, Господи, я у Тебя все это просил, зачем все это произошло?» Всегда нужно придерживаться такого правила: «Мне, конечно, Господи, хочется, но не моя, а Твоя воля пусть будет. Если есть Твоя воля, пусть свершится, нет Твоей воли, как бы мне этого ни хотелось, пусть это разрушится».

– Опять же слова: «Смиренным дает благодать». Кто смиряется, тот и получит.

Сейчас часто осуждают нашу Церковь, священноначалие, в том числе и Патриарха. И вот случай одних людей. Они, искусившись какими-то речами, чем-то, может быть, нехорошим, все-таки не могли уйти в другую веру или в секту, понимают, что это православие, и выбирают альтернативу. Для них альтернативой почему-то явилась старообрядческая Церковь. Как наша Церковь относится к старообрядцам сейчас? И вообще нормально ли это?

– Во-первых, ненормально осуждать священноначалие, судить всегда легче, а вот простить и понять бывает гораздо сложнее. Чужие грехи всегда гораздо виднее, особенно людей, которые занимают какое-то властное положение. Мы можем осуждать президента за какие-то его неправильные, как нам кажется, поступки, премьер-министра, губернатора, главу города, еще кого-то. Нам кажется, что они поступили неправильно, но мы не знаем всей полноты тех или иных поступков, того или иного действия. Поэтому осуждать не надо, надо жить, самому стараться быть достойным христианином. Господь все равно все управит. И если они где-то не правы, наверное, Господь по нашему внутреннему состоянию, если мы будем готовы, управит это все по-другому.

Так же и то, что касается Церкви. Мы осуждаем священноначалие. Нужно ли это? Ведь мы не на их месте, мы не знаем, как тяжело нести тот крест, который на них возложен. Мы за себя порой не умеем отвечать, за свои поступки, за свои грехи. А здесь приходится отвечать не только за себя, не только за ту небольшую приходскую паству или какую-то другую, которая тебе дана, а если это епископ, он отвечает за Церковь Божию, потому что каждая епархия – это отдельная Церковь. Не говоря уже о Святейшем Патриархе, который отвечает за всю полноту Русской Православной Церкви. Очень тяжело вести этот корабль по бушующему морю. И ведь самое страшное, что со всех сторон не пытаются помочь, чтобы этот корабль прошел ровно, а, наоборот, какие-то препятствия выставить. Как мудрому кормчему, Святейшему порой приходится очень нелегко.

Если каждый из нас попытается сам исправить себя, стать добрым моряком на этом корабле, который будет делать добрые дела, будет дышать со своим капитаном в унисон, то тогда, наверное, и Церковь будет немного другая, и жизнь вокруг нас будет другая. И осуждение должно уйти от нас. «Не судите, да не судимы будете», «каким судом судите, таким и вас будут судить». Потому что иногда какие-то внешние вещи абсолютно не отражают внутреннего переживания, внутреннего сострадания. И, к сожалению, мы не всегда до конца понимаем те или иные шаги, совершаемые тем или иным человеком в данный момент, потому что мы не имеем полноты той или иной картины окружающего нас мира и того, что происходит в этом мире.

Кому дано много, с того и спросится много. А вот нам, может быть, не так много дано, поэтому мы должны Бога благодарить за то, что и спросится с нас чуть поменьше. И ни в коей мере мы не должны осуждать священноначалие, должны за них молиться, чтобы Господь их укреплял, помогал сохранить то стадо, которое им вверено, в полноте, чтобы ни одна овца не отбилась, чтобы это стадо только приумножалось. Помоги Господь нам с вами, братья и сестры, быть добрыми христианами, чтобы не осуждать, а прежде всего пытаться исправить самих себя, не мир вокруг нас, а самих себя в этом мире.

– Вопрос телезрительницы из Нижегородской области: «У меня вопрос по Псалтири Божией Матери. В Псалтири Давида в каждой кафизме три «Славы», я читаю две «Славы» о здравии, одну о упокоении. А в Псалтири Божией Матери песни вместо «Славы»; можно здесь читать о здравии и упокоении?»

– У нас, к сожалению, есть такое народное творчество. Но, наверное, можно, а почему же нет-то? Любая молитва, за которой мы поминаем кого-то, – это хорошо. Честно скажу, я с этой практикой не очень знаком. Если с Псалтирью Давида мы все-таки и в богослужении сталкиваемся, и в своей повседневной жизни должны сталкиваться, то вот здесь это уже как бы особое послушание. Как Ваш духовник благословит. С этим вопросом Вы должны подойти к тому священнику, у которого окормляетесь. И вообще для того, что сверх молитвенного делания, предписываемого нам Церковью, мы должны брать благословение и стараться жить в этом отношении в послушании. А если батюшка благословляет, то он вам и объяснит, как это делать.

Когда я уезжал из лавры после пострига, спрашивал: «Батюшка, а какое правило теперь совершать?» Он говорит: «А ты спроси у владыки, потому что ты у него послушание несешь. Он лучше знает, какое тебе правило определить в силу твоей загруженности». Я приехал к владыке, говорю: «Владыка, а какое правило теперь совершать?» – «Как все». Вот так я, как все, как могу, и совершаю свое молитвенное делание. Поэтому пусть Вам конкретно скажет священник, который Вас окормляет, как Вам правильно это делать.

– Как помянуть усопших родственников, если они не имели никакого отношения к Церкви?

– Если они хотя бы были крещены, то за них можно помолиться как о заблудших, отступивших, попросив у Бога, может быть, какого-то милосердия по отношению к ним. А если люди были даже и не крещены или совершили грех самоубийства, творите милостыню ради них, ради спасения их души, помогите кому-то малоимущему, но не так, чтобы откупиться, это не разовая помощь должна быть, а должно быть образом вашей жизни во искупление их грехов. Это и будет память о них. Может быть, через вот эту жертву Господь как-то и простит их.

– А если не знаешь, были ли они крещены, и все равно пишешь их в записочках – это грех?

– Если мы подаем заказные записки, которые подаются на литургию, на Евхаристию, где за них вынимаются частицы, то все-таки надо писать тех людей, о которых мы знаем, что они крещеные. А за всех остальных никто вам не мешает в этот момент стоять и молиться самому в храме, прося Господа. Бог знает, Бог ведает. «Мы не знаем, Господи, но Ты знаешь все, поэтому на Твое милосердие уповаем и в Твои руки предаем». А мы воздыхаем об этих людях, желая, чтобы они все-таки получили спасение, как говорят: «С краешку, но в раешку». Это лучше, чем хорошие места, но в погибельном аду, потому что ад – он и есть ад.

– Тот же Ленин был крещеный и венчался в нашей Церкви. А за него молиться можно? Ведь столько крови пролил…

– Научитесь за себя вначале молиться, научитесь искренне молиться за людей, которые ваши самые близкие. Мы порой за себя молиться не умеем, а уже пытаемся за весь мир молиться. У этого человека есть свои родственники, которые за него помолятся, если сочтут нужным, и будут просить Бога. А вам Господь дал возможность молиться за себя и за своих ближних. А что уж будет в день Страшного суда с этим человеком, Господь уже определит Сам. Потому что сколько вопиет праведников, направленных на смерть, может быть, не непосредственно этим человеком. Но этот человек не просто отказался от Церкви, а писал в своих трудах, что чем больше сегодня мы закроем церквей, арестуем священников, тем лучше будет для революции. Это был осознанный акт. Был ли у него момент покаяния перед смертью, мы этого не знаем, нам об этом никто никогда не говорил.

Поэтому давайте оставим его на Божье решение, а мы все-таки будем стараться не осуждать его, а принимать как данность нашей с вами истории, так же как не обожествлять кого-то… То же по отношению к Ивану Грозному. Мы не жили в то время. Как показывает история, это, наверное, не самый кровавый государь не только в России, но и в том мире, в котором он жил в то время, даже если смотреть по отношению к нашей теперешней просвещенной Европе. Но не сотворите себе кумира ни в чем. Бог видит дела лучше, чем мы с вами. Поэтому Господь даст Свою оценку в день Страшного суда, а мы давайте будем думать все-таки о себе, своем спасении, своей душе и о том, как мы живем. Не как кто-то жил до нас, а так, как мы живем сегодня, насколько мы с вами являемся достойными христианами. Это самое главное, что должно быть в жизни христианина.

Хотелось бы сегодня поздравить всех Ксений с днем их ангела, правда уже начался другой церковный день, но все-таки блаженная Ксения Петербургская, память которой мы праздновали сегодня с утра, – небесная покровительница тех, кто носит ее имя. Да укрепит вас Господь ее молитвами! А нас всех поздравляю с уже наступившим днем, когда Церковь празднует память иконы Божией Матери «Утоли моя печали». Мы тоже часто обращаемся к Богу, чтобы Он наши печали утолил. А кто самая большая Ходатаица за нас? Это Матерь Божия. Помоги всем нам Господь!

Ведущий Сергей Платонов

Записала Елена Кузоро